ИБО, СОВЕРШИВ ГРЕХ, ЗАСЛУЖИЛ Я ТВОЁ НАКАЗАНИЕ...

«О, НЕТ! ТОЛЬКО НЕ К ДЕДУ!» – пульсировала в его голове парализующая волю мысль. Он плакал от беспомощности и, среди всхлипов, можно было разобрать его возгласы «Пожалуйста!» Но о чем он просил, никто не удосуживался услышать, поскольку он и сам в панике не смог бы вполне точно сформулировать этого. Ко всему прочему, он вскоре обнаружил, что его наилучший товарищ и брат, Айдан, куда-то исчез. Сбежал, ублюдок... Смалодушничал. Предатель! А еще братом назвался. По крови. Они смешали кровь пару месяцев назад, совершив ритуал как положено у самых настоящих дикарей – как ему рассказывал дядя Йен[1] – при полной луне, ровно в полночь, на семейном кладбище, когда три раза ухнул филин, с перерезанием собственного запястья и жертвоприношением в лице жирной крысы, пойманной в амбаре. И пока его за шиворот волокли в Ридж на расправу, он терзался этой горькой мыслью о подлом предательстве друга, перекрывавшей острый страх того, что его теперь ждет дома… Джем вспомнив сей скорбный эпизод и в очередной раз скрипнул зубами, почувствовав, как обожгло под ложечкой. Ну что ж, ладно, он один за все ответит! Пусть уж лучше так, чем они оба пропадут из-за своей глупости. Хотя б его негодный дружок будет спасен от расплаты... Он услышал хруст хвороста под ногами, и Айдан опустился с ним рядом на влажные листья. Джем шмыгнул носом и чуть покосился на неверного приятеля. Меньше всего ему хотелось сейчас выяснять отношения, это казалось теперь совсем неважным на фоне надвигающихся бедствий. Но, все равно, он хмуро буркнул, глядя под ноги: – Ты где был? Бросил меня. Трус! Мы же клялись друг за друга... до самой смерти... А еще братом назвался!.. Он услышал, как Айдан горестно засопел, прежде чем ответить. Голос его звучал тоскливо и... как-то уж слишком вяло. – Я не бросил... Я с тобой. Джем... Ты ведь не сердишься? Я испугался, да... Они налетели, как гарпии и я... я запаниковал, когда они так завизжали. Не знаю, как это получилось... Я очнулся уже по дороге к дому. Но я буду с тобой. Я пришел. Прости... брат. Он протянул свою исцарапанную, измазанную в земле руку, на которой алел свежий шрам их кровавой клятвы. Брата, совершившего промах, он обязан был простить, и Джем нехотя протянул, мимоходом вытерев об штаны, свою замусоленную мокрую ладонь, торжественно исполняя их условное рукопожатие. Стало значительно легче. Теперь он не один. Айдан, конечно, не спасет его от всех ожидаемых неприятностей, но вдвоем гораздо легче переносить несчастье. Он посмотрел другу в лицо и увидел, что тот заплакан ничуть не меньше, чем он сам. Две узкие щелочки глаз краснели на заплывшем, будто искусанном озверевшими горными пчелами, лице, под глазом образовался лиловый синяк, просеченный кровавой полоской от какой-то хлесткой ветки, облупленный красный нос неимоверно распух, а светло-русые волосы были всклокочены и сплошь забиты репьями, трухой и грязью. В другое время он бы посмеялся над таким видом приятеля, но сейчас он даже не заметил. – Что теперь будет? – хрипло проговорил Джем, почувствовав, как осипший голос совсем не слушается его. – Не знаю... – понуро прошептал Айдан, – мать убивается, говорит, за то, ну... с чем нас поймали... секут плетьми до костей и руку отрубают. Джем опешил. Он забыл, как дышать, и глаза его широко распахнулись, несмотря на такую же крайнюю степень их отекания, как у Айдана. Вот что имел в виду дед, когда говорил, что ремнем в этот раз он не отделается. Да-а-а... – Совсем? – голос его задрожал. – Ну не знаю... вроде только кисть. – А как же?.. Паника нахлынула вновь, напрочь лишив остатков соображения. Он обхватил плечи руками, стараясь подавить отвратительную дрожь. – Как же нам... без руки? Он искренне не понимал, как люди могут сотворить такую жестокость. Но ведь Бобби они заклеймили и даже не посмотрели на то, что это была совершеннейшая несправедливость. Бабушка Клэр рассказывала... Слезы ужаса и бессилия снова потекли из глаз. Господи, отец ведь его предупреждал! Он ему говорил быть осторожнее! Джем всей душой обратился к Богу, прося у него избавления от такой кошмарной участи, которая его ждет, и обещая обязательно слушаться во всем отца, ну ладно... и маму тоже. Хмм... Хотя маму можно вообще-то и не слушаться. Она все время занята своими интересными только ей самой штуками и никогда не требует с него выполнения никаких обязанностей. Только обнимает мимоходом или ругает сгоряча. Отца часто не бывает дома, он почти все время в разъездах по делам своих прихожан... А деда... деда он и так почти всегда слушает. С ним обычно не забалуешь, он – генерал. Если что, как взглянет–взглянет своим прищуренным сине-стальным взглядом... сразу душа в пятки. Поэтому он даже никогда и не пытался. Но дед тоже занят, он вечно то в поле, то на охоте, то еще где-нибудь с арендаторами. Последнее время звал его на рыбалку пару раз. Но Джему сейчас интереснее с Айданом. Они специально смывались из дома сутра пораньше, чтобы их не заставили гнуть спину на каких-нибудь тяжелых нудных работах. Лучше погулять, покупаться, в дикарей поиграть, девчонок пообсуждать... Тьфу ты, зараза, дообсуждались... Джем изо всех сил стукнул себя по лбу. Господи! Мамочки!.. И что теперь? Рядом, уткнувшись лицом в колени, сотрясался от рыданий Айдан. Деятельный ум Джема – хватит уже лить слезы без толку – ринулся искать выход. – Послушай, Айд, – он локтем пихнул приятеля в бок, – давай убежим! Доберемся до побережья, а там... станем пиратами. Наймемся на корабль, будем бороздить морские просторы и гонятся за сокровищами. А потом вернемся богатыми и знаменитыми, как Генри Морган, и тогда нас никто тронуть не посмеет. Айдан от такой перспективы аж перестал плакать и с большим сомнением посмотрел на воодушевленного приятеля. – Ты серьезно? Джем кивнул и начал расписывать в красках, как легко они смогут заработать кучу денег, став морскими дьяволами, не обращая внимания на робкие возражения Айдана о том, мол, как они вообще доберутся до побережья без еды, лошадей и оружия. Не так уж много времени у них, чтобы незаметно организовать побег. Скорее всего, только до вечера. А там их хватятся и обязательно догонят. Да и вообще, их тут каждая собака знает. Им не дадут уйти далеко. – Ну и как? Ты идешь? – не слушая его, в конце своей тирады вопросил Джем, поглощенный идеей, глаза его горели: он уже почти поднял «Веселого Роджера» на захваченном английском корабле. – Я не могу, Джемми, – Айдан потупился. – Мама... она останется одна... я... должен помогать ей растить Орри. – Господи! Ну и дурак. Как же ты ей будешь помогать без руки-то? И потом у нее есть Бобби. – Бобби это не то... Он конечно муж и обязан, но ведь я... родной ей. Она меня растила. Я не могу ее бросить. Вдруг что... Ты иди один, Джемми, иди... я тебя прикрою. – Но тогда руку отрубят тебе одному... – Ну... не знаю... может, Бог милует. – А если будут бить плетьми, знаешь как больно! Потом шрамы останутся, как у моего деда. Айдан посмотрел на него отчаянно, но ничего не сказал, только мотнул головой. – Ладно, вдруг как-нибудь обойдется, Джем… На все воля Божья... так моя мама говорит, – он, хмуро глянув перед собой, бросил в ручей камешек, который с глухим бульком быстро потонул. – Мпфмм... Они уныло помолчали. – Как думаешь, мы попадем в ад? – Айдан беспомощно глянул на приятеля, мусоля в худощавой руке нательный крестик. – С чего ты взял? – Ну, мама так говорит, – прохрипел Айдан, – она сказала, что черти ЗА ЭТО нас в ад заберут и будут там поджаривать. Вечно. И после всего мы будем с радостью вспоминать, как нам сдирали кожу живьем. Джему пока всерьез не приходил в голову такой вариант развития событий, поэтому он ошарашено посмотрел на Айдана. – Если честно, не знаю, Айд. – Но твой отец наверняка знает. Может, спросишь его? – Нет, не думаю, что это хорошая идея, брат. Полагаю, мне сейчас лучше не попадаться ему на глаза. Если он меня увидит, думаю, мне весь этот твой ад покажется раем. Не хотелось бы мне попадать ни туда, ни туда раньше времени... – Господи, прости нам грехи наши! – Айдан истово перекрестился, поцеловал крест и спрятал его под рубашку. У Джема креста не было, потому что с религией в его семье все было сложно. Но он совершенно искренне повторил воззвание Айдана, мысленно подняв свой взор к небу и представляя себе Всемогущего, который, как это ни странно, смутно принимал в его голове облик нахмуренного деда. Впрочем, дед всегда решал легко все проблемы – свои и чужие. Все поселенцы Риджа шли к нему за помощью и советом. «Может, и в этот раз у него получится?» – вдруг подумалось пареньку с тоскливой надеждой. – Знаешь, Айдан, – снова заговорил Джем, стараясь казаться подчеркнуто беспечным, – тебя ведь не поймали, приятель... Ты можешь спрятаться пока, я один за все отвечу. Зачем же нам двоим пропадать? Айдан посмотрел на него с искренним интересом, потом возмущенно хмыкнул. – Я тебя правильно понял, Джеремайя Маккензи, что ты предлагаешь мне, своему кровному брату, бросить тебя в трудную минуту? – взгляд его заметно похолодел. У Джема чуть не вырвалось: «Ну, ведь сегодня-то бросил!..» И, словно отвечая на невысказанный упрек, Айдан горько проговорил: – Я и так сегодня уже десять раз проклял себя за это. Нет, прости, но – не пойдет, брат! Пусть я буду без руки, но я буду спать спокойно. Насколько это возможно, учитывая обстоятельства... – он отвел взгляд. – Ну, тогда... брат, – Джем тяжело перевел дыхание, которое судорожно прервалось, – нам пора... идти. Дед велел мне позвать отца... а я убежал. Не знаю... что теперь делать. – Твой отец давно побывал у деда. – Да? И что? – в голосе несостоявшегося пирата прозвучал настоящий испуг. – Что?.. Кажется, мистер Маккензи вышел оттуда... разъяренный, зашел в ваш дом. Дальше я его не видел – побежал искать тебя. Мне ведь тоже не хотелось попадаться никому на глаза. А то пришибут еще сгоряча. – Ну, все. Теперь мне точно конец. Что ж, всю жизнь здесь не просидишь, пойдем сдаваться, приятель. И помоги нам Бог. Они вдоволь напились из ручья, чувствуя, как леденящая вода ломит зубы и сдавливает пересохшее горло. Потом основательно умыли отекшие лица и, расчесав пятерней патлатые головы – Джем даже механически выдернул у Айдана парочку репьев из головы, – уныло поплелись вниз по склону, в глубине души подозревая, что нечто довольно похожее чувствуют приговоренные, совершая свой последний путь к эшафоту. _________________________ 1. Племянник Джейми – Йен несколько лет прожил в племени индейцев, влюбившись в индейскую девушку, в результате он приобрел навыки воина и охотника индейского племени.