«...И как все, как во сне – я не я. Не моя карусель, и мечта не моя».
Год спустя Из черного, как дыра, ночного неба хлопьями сыплется густой снег. Гуще, чем ложка взбитых сливок, приторных до одури, на коктейле, что ты любил. Вот только обжигает иначе – ледяным холодом, а не жаром. Но теперь разницы нет. В морозном воздухе глупый снег кажется идеальным дополнением, жирной точкой в этой страшной истории. И, когда я наконец поднимаю голову, чтобы решиться взглянуть в глаза мгле, - колкие комочки на высоте сотворяют нечто вроде кольца – еще одна карусель. Горько усмехаюсь. Месить грязь на тесном дворе совсем не уютно. Не то чтобы стало холодно, но вместо привычной за столько дней тишины в душе образовалось неприятная тяжесть. Сегодня ровно год, как я сказал тебе «прощай». Вернее, так и не сказал. Эта ночь станет чертой – границей, за которой не останется ничего от прошлого. Все решено, и беспомощный страх от томительного ожидания больше не занимает мое существо. Я все спланировал – так долго я ждал этого часа, что теперь, когда он уже дышит в затылок, я не теряюсь в сомнениях. Но случилось то, что не входило в мои планы, и, возможно, поэтому на душе тяжело: сегодня идет снег, так, как в ту ночь, как в тот вечер, как любил ты. Как за окном северного кафе, где мы пили гремучую смесь из обжигающего кофе, приторных сливок и резких пряностей, называемую коктейлем. Снег, твой снег. И это неприятно. Но он больше ничего не изменит, ведь я знаю, что назад дороги нет. Послушай, Тора, если ты, конечно, еще раз послушаешь меня: сегодня я сделаю то, что ты так и не сумел, - остановлю карусель. Помнишь, тогда, после первой ночи, когда я ушел в душ (а на самом деле я стоял за дверью и все слышал), ты сказал: «Мы всегда будем вместе. Пока один из нас не остановит эту карусель». Так что время пришло. Вот только кое в чем ты ошибался: ты думал, их несколько, но она была всего лишь одна. И сегодня я сумею ее остановить. Вот и все, Тора. Я отпускаю тебя. Из тайника под плиткой извлекаю на свет Божий свой ключ к спасению: маленькое, но острозаточенное лезвие, доставшееся мне большим трудом. В пустой камере нет никого, кроме меня, охрана далеко, кругом ночь. Как же долго я ждал этого момента!.. Сага, тебе страшно?.. – Нет. ...Все быстро. Все легко. Мгновение – и бледную гладь кожи прорезает холодный металл. Границы расчерчены. Я садист, я не боюсь боли. Теперь нужно просто потерпеть. Некоторое время мои глаза еще различают темноту потолка, затем окружение тонет в снежной дымке. Слышу далекие голоса – уже не из этого мира – и еле заметный звон. Силы постепенно покидают меня, и когда их не остается даже на донышке давно опустевшей души, мне наконец-то удается расслабиться. Я ни о чем не сожалею. Если бы я сожалел, все было бы совсем иначе. Единственное «но» – мои несчастные друзья. Зачем они встретили меня? Хотя теперь уже нет никакой разницы, так ведь?.. Там, за решеткой окна, сейчас снова идет все тот же снег. И в принципе, если хорошо подумать, ничего не меняется. Даже без Кохары. Даже без Сакамото. Даже без «Alice Nine». Так что... Прости меня, малыш Хирото, я не хочу, чтобы ты плакал. Прости меня, Нао, я верю: ты, как всегда, все поймешь. Прости меня, Шё, когда-нибудь мы умрем вместе.The end
Написано и отредактировано: 6–13.12.2010 г.