50 дней жизни.

— Нет! — кричит девушка, спотыкаясь на лестнице. Ещё чуть-чуть и она бы полетела вниз головой. — Ты никуда не пойдёшь. Только попробуй, и я оторву тебе ноги, — позади слышатся приближающиеся шаги, но она ничего не слышит, кроме грохочущего пульса в висках. Ее руки испачканы в собственной крови, ещё бы, рана на ноге потребует вмешательства доктора. У неё нет сил встать, но она кое-как поднимается, чувствуя жгучую боль, расходящуюся по телу новыми волнами. — Попробую! Я ненавижу тебя! Она бежит к двери, но не успевает открыть ее. Раздается женский нервный смех, а дальше только тягучая темнота. 3 день. На улице промозгло, как будто на город вылили ведро воды, а я надела легкую куртку и забыла взять с собой зонт. Впереди светится неоном баннер, указывающий на вход в это «чудесное» заведение. Поворачиваю голову в сторону Малии и вижу улыбку на её лице. Я не разделяю ее энтузиазма, мне вообще на все это по барабану. Просто надо выполнить список того, чего я давно не делала или, к чему я никогда не прикасалась. А поход в гей-клуб кажется довольно заманчивой идеей, особенно если у тебя есть друзья с нетрадиционной ориентацией. Надеюсь, я не одна такая, которой выпала обязанность присматривать за подругой и искать ей пару, чтобы хоть как-то отвлечь ее от чёрных как смоль волос, образ которых застрял у неё в голове. Мы подходим ко входу, и уже отсюда я вижу бархат стен этого клуба. — Мал, почему мы здесь, а не где-нибудь в другом месте? — устало спрашиваю я, потирая виски от грохочущей музыки. — Потому что ты хорошая подруга и уважаешь мой выбор. Не будь мудаком, — она дьявольски улыбается, хлопает меня по плечу и удаляется в глубь толпы, собравшейся около сцены, где, очевидно, скоро начнётся представление. Когда я была здесь в прошлый раз, ко мне пытался подкатить какой-то мексиканский трансвестит, предлагавший мне удалиться с ним, на что я как можно скорее ретировалась, на входе обругав Малию за ее отличный выбор времяпрепровождения. С тех пор это место меня пугает, даже не так — для меня оно очень странное. Поэтому я пытаюсь придерживаться барной стойки, и, в тоже время, ничего не пить. Сажусь за стойку и вынимаю телефон из кармана. На часах только 19:36, мы тут пробудем до одиннадцати или двенадцати, мне как всегда будет скучно. Интересно, а где Малия? Должно быть, уже кого-нибудь подцепила. — Помочь с выбором? За стойку садится молодой человек. Внешность не могу разглядеть, так как темно, но мне отчетливо виден вздернутый нос и блеск в темных глазах. Он прерывает мои размышления, отчего я хмурюсь. Что ответить? Как разговаривать с незнакомцами? — Эм, думаю, нет. Нет, спасибо, — выходит немного нелепо, но кто такая Лидия Мартин без нелепости и неуклюжести. — Часто здесь бываешь? — он заказывает текилу одним жестом руки, поворачивает голову ко мне, смотрит прямо в глаза. Я отвожу взгляд, потому что ненавижу зрительный контакт, так меня можно легко прочитать, как открытую книгу. Не люблю открываться вот так — человеку, которого я знаю всего пару минут. Точнее, даже не знаю. — Не особо, я здесь из-за подруги, — я смотрю на его длинные пальцы, которые хватают шот. В одно мгновение он осушает его, на такое же мгновение меняясь в лице. — То есть ты не…— он приподнимает бровь и оглядывает помещение, в котором собрались все те, кого многие презирают при свете дня. В ночи же они становятся собой, открываясь новым лицам. Я сразу же понимаю, о чем он. — Нет, я по мужской части. Ты? Ой, то есть, я хотела сказать…ты натурал? — я смущенно улыбаюсь, потому что говорю одну белиберду, и собеседнику уже давно должен был надоесть этот разговор, но он заказывает ещё один шот текилы и смотрит на меня. — Да, тоже здесь с другом, его зовут Айзек, он вон там, — парень указывает на сцену, где выступает какой-то хорошо накаченный молодой человек, и делает он это довольно успешно, потому что крики его поклонников заглушают даже громкую музыку. Здесь творится какой-то хаос. — Так ты друг местной звезды? — все ещё смотрю на сцену, чувствуя взгляд этого парня на себе. Он даже не назвал своё имя. Впрочем, как и я. — Можно и так сказать, — он смеётся и принимается за второй шот текилы. Я смотрю на него и понимаю, что забыла о своём главном деле — Малии. — Извини, но мне надо найти свою подругу, пока она не натворила каких-нибудь необратимых дел, — я встаю из-за барной стойки и собираюсь уже уйти, когда он хватает меня за запястье. Я поворачиваюсь к нему лицом, поправляя своё короткое платье. — Ты так и не сказала мне своё имя, — он сжимает некрепко, показывая этим, что я могу уйти в любой момент. Теперь я чётко вижу высокие скулы и многочисленные родинки на бледноватом лице, карие глаза, обрамлённые чёрными пучками ресниц. Что-то в этом молодом человеке придаёт мне спокойствие; я понимаю, что он мне не опасен. — Лидия. Лидия Мартин. Если честно, со мной не часто знакомятся, — я заправляю локон рыжих волос за ухо и опять отвожу взгляд. — Я Стайлз. Стайлз Стилински, раз мы так официально, — он улыбается и отстраняется, убирая руку с моего запястья. — Ты кажешься мне очень хорошим человеком, может ещё когда-нибудь встретимся? — Возможно, но сейчас мне пора, — я исчезаю в тесной толпе, пока он остаётся у барной стойки. Стайлз. Очень странное имя. Вообще, тут все странное, поэтому надо отсюда валить. Только бы найти Малию и не вляпаться во что-нибудь ещё. И все-таки этот парень никак не выходит у меня из головы. 4 день. — Если ты ещё что-нибудь скажешь, я кину в тебя подушку. Малия засовывает голову под подушку и воет, потому что ее голова раскалывается на две части; она слишком много выпила вчера. Я же сухая, как стёклышко, потому что умею держать себя в руках, в отличие от неё. Нет, я ее не виню, пусть делает, что хочет, просто потом мне же убирать за ней и пытаться хоть как-то растормошить это неподдающееся тело. — Малия, уже два часа дня, ты спишь больше двенадцати часов. Поднимай свою пятую точку и пошли обедать, ведь завтрак ты пропустила, целуясь со своей подушкой, — я дергаю шторы, отчего белый свет проникает в тёмную комнату. Малии становится ещё хуже от ослепляющей белизны; она все-таки кидает в меня подушку и с раздражением откидывает одеяло. — Ладно. А теперь дай, пожалуйста, воды, — я подаю ей стакан с шипящей жидкостью, она с благодарностью его принимает. — Больше никогда не буду пить. — Ага, конечно, — я закатываю глаза, а она толкает меня в плечо, отпив воду из стакана. Я улыбаюсь, потому что она нарушает своё анти-алкогольное обещание уже в 5 раз. — Могла бы и поддержать, — она наигранно дуется и встаёт с постели, не забыв потянуться. Пришлось тащить ее к себе домой. Хорошо, что родители тогда спали, а сейчас на работе. Мы ушли раньше, чем предполагалось, потому что знакомство с тем парнем ввело меня в полнейший ступор, и я больше не могла находится в том помещении. Поступила я очень глупо, не оставила ему даже своего номера, ну что за идиотка! Думаю, мы бы стали хорошими друзьями, определённо, но я как всегда все испортила. Как его теперь найти? Он не был похож на школьника... или был? В том освещении я даже свои пальцы с трудом различала. Может быть он учится в нашей школе, но я его никогда не видела? — Так с кем ты познакомилась? — спрашиваю у Малии, пока мы сидим за обеденным столом и поедаем макароны с сыром. — Да так, — она подпирает голову рукой, ковыряясь вилкой в тарелке, — Ничего интересного, одни шлюхи, которых я терпеть не могу, — она поднимает на меня взгляд и щурит глаза, пока я опускаю свои в тарелку. — А ты, как я понимаю, с кем-то все же пообщалась. Кто он? — ее интерес возрастает, и она любопытным взглядом смотрит на меня, напроч забывая о макаронах. — Ну…его зовут Стайлз. Больше я ничего не знаю, только то, что он любит текилу, и у него есть друг из того бара. Ты его, должно быть, видела, он танцевал на сцене, — я выдыхаю и теперь уже сама ковыряюсь в тарелке. — И что? Когда вы пойдёте на свидание? — теперь она подпирает голову не из-за того, что ей скучно, наоборот, ей очень интересно. Искры так и сыпятся из ее блестящих глаз. Я давлюсь своим обедом. — Свидание? Ты шутишь? Если бы мы и стали общаться, то как друзья, потому что в парне я сейчас не заинтересована, не то время. Но даже этого у нас не будет. Я сбежала, как последняя трусиха, потому что он все время пытался заглянуть в мои глаза, и мне стало неуютно, и там было темно, поэтому я… — Так! Мартин, успокойся, — она берет меня за руку и смотрит своими карамельными глазами в мои. Только ей я позволяю это делать. — Сейчас ты успокоишься, и я смогу все понять, — я тереблю край своего платья и, успокоившись, отпускаю. Такие приступы паники у меня бывают довольно часто. И это не зависит от человека или от ситуации. Я просто начинаю очень быстро говорить, дышать становится труднее, моя голова начинает кружиться. Это может наступить в любой момент, даже, когда я отвечаю у доски или просто разговариваю со своими знакомыми. Мой психолог говорит, что такой сдвиг в сознании произошёл из-за детской травмы или чего-то очень плохого, что я пережила много лет назад. Не хочу вспоминать своё детство, от этого мне становится только хуже. Но Малия всегда выручает и помогает мне, где бы мы не находились. Она стала мне больше, чем лучшим другом. Она стала моей сестрой. Поэтому даже сейчас, когда ее голова раскалывается и в любой момент может подступить рвота, она отдаёт себя полностью мне, и я вижу поддержку в ее глазах. — Я в порядке, — улыбаюсь ей, и она отпускает мою руку. — Может быть, он учится в нашей школе, этого я не знаю. В общем, я не дала ему ни своего номера, ни адреса, ничего. — Так ты сказала, что его друг работает в том баре? — я киваю, и через некоторое время до меня доходит ее план. С улыбкой понимаю, что не ошиблась в выборе своей подруги. — Тогда давай спросим у него об этом таинственном парне. Мы смеёмся, потому что она начинает играть бровями. У неё это получается чертовски хорошо.