***
По дневному небу плыли тяжелые, серые тучи. Назревала гроза. Солнце, упрямо отказываясь прятать свой назойливый свет, продолжало пылать даже из-за грязной пелены облаков, что, вкупе с обветшавшими кирпичными стенами, осколками битого стекла и запахом гнили, могли бы у кого другого вызвать чувство дискомфорта или даже депрессии. Я видел места и похуже. Намного хуже. Ах, да. Я упоминал про запах крови? Нет? Только про гниль? Гниющая кровь — так будет точнее. — Ну и местечко. Что мы тут забыли? — Мы? — повёл я плечами. — Знаешь, я даже удивлён, что тебе хватило духу проследовать за мной. Я знаю, приказ следить и всё такое, но на твоём месте я бы не действовал столь нагло. Или ты решила, что тебе уже нечего терять? — Я с искренним любопытством смерил Миттельт взглядом. При упоминании «приказа» падшая нервно вздрогнула. Ну да, это должен был быть секрет, но, серьёзно, по какой ещё причине она могла бы до сих пор слоняться вокруг? Даже опасайся она своей организации и возможного «допроса с пристрастием», едва ли этот страх сильнее, нежели страх передо мной. Или что, я уже не в состоянии запугать ребёнка? Какая тревожная перспектива… Ну да ладно. — Ты что-то сказала? — переспросил я. — Т-ты! Если спрашиваешь, то будь любезен хотя бы выслушать ответ! Я приподнял бровь: — Ты ведь понимаешь, что у меня нет ни единой рациональной причины якшаться с тобой? — …Мне некуда больше идти. — Твои проблемы — не мои проблемы. — А разве от меня есть проблемы? — хлопнула она пушистыми ресницами. Выражение её личика в этот момент было таким, что глазами хлопнул уже я. Действительно, проблем от неё нет — во всяком случае, пока я не теряю бдительность в её присутствии. Учитывая, что терять бдительность вообще вредно и даже опасно для жизни, то оно и к лучшему. А ещё — она мой контакт с Азазелем, ибо телефонировать ему снова я собирался не раньше, чем это станет вопросом жизни и смерти. Иными словами, в идеале, никогда. — Хм, — призадумался я над ответом, но тут как раз вернулся мой верный разведчик, просочившись сквозь близлежащую стену. — П-призрак?! — взвизгнула девчонка. — О, привет, Джо. Ну, как оно там? Призрак контрабандиста вежливо приподнял свою призрачную шляпу и зашевелил прозрачными губами. — Вот как? Понятно, понятно. Совсем не плохо. Джо — которого, как вы понимаете, при жизни звали никак не Джо — повстречался мне в одном мире, вот уже несколько столетий застывшем в эре индустриальной революции. Пар, сталь и магия — Синяя и Красная, в основном. Молодчик помог мне с документами, а затем попробовал сдать властям. Ну как попробовал… сдал. К несчастью для него и взвода местной полиции. Мне бы было даже весело, если бы не пара пулевых отверстий в кителе. Вы представляете себе, что такое 18мм мушкет? Это очень, очень больно. Ну, а поскольку вечных мук тамошний нижний мир не предполагал, то я решил взять ситуацию в свои руки. В некотором смысле он ещё легко отделался. — Ты что, понимаешь его? — недоверчивым жестом накрутила на пальчик локон волос Миттельт. — Это же несусветица какая-то. — Тебя не это должно волновать. Мои слова заставили её замереть на месте, так и не завершив вращательного движения мизинцем. — А… а что д-должно? — верно истолковала она мои слова. — Вот это, — я услужливо указал ей за спину.***
Миттельт обернулась очень вовремя. Огромный, покрытый вздутыми венами кулак пронёсся в паре сантиметров от её лица. Обнаженные костяшки, бугрящиеся под бледной кожей мышцы, выпученные и мутные, как у выброшенной на берег рыбы, глаза… — Пр-ровор-рный ужин. Шустр-рый ужин! — с пурпурного языка уродливого двухметрового гиганта сорвались капли слюны и земля под ними противно зашипела. — Демон! Эй, волшебник, — расправив вороньи крылья, Ангел лихорадочно заозиралась по сторонам но, само собой, мага нигде не было. Исчез без следа. — Да он издева… ну конечно же он издевается! — Ужи-ин! Иди сюда! Оттолкнувшись ногами, существо, пропорциями похожее больше на гориллу, чем на человека, подскочило в воздух и попыталась схватить Миттельт за крыло, но та проворно увернулась, торопясь набрать высоту. — НЕ УЙДЁШЬ! Демонстрируя совершенно невероятную силу, демон-изгнанник вырвал из стены кусок кирпичной кладки и, занеся тот над головой, швырнул в девушку. Тут бы ей снова попробовать уклониться, но не то ход изгнанника застал её врасплох, не то Миттельт подвела самонадеянность, но она встретила атаку ударом поспешно призванного копья света. Это сработала, но только отчасти — подобно облаку шпанели, десятки осколков продолжили свой полёт. — Ай! — На один миг — всего на миг — мир ангела померк в белой вспышке и она почувствовала, как падает вниз. С глухим треском провалилась обветшавшая крыша старого склада, провожая Миттельт осколками шифера и древесной трухой. Со стоном приподнявшись, она прикоснулась к виску. Ладонь тут же стали липкой от крови. Миттельт поморщилась одновременно от боли и от досады, детской обиды на собственную глупость и простую неудачу. Внутри царил сырой полумрак. Намытая дождями земля дала всходы вялыми от нехватки света сорняками, а запах, ощутимый снаружи, внутри стал просто невыносим. Пахло смертью. Уже зная, что может увидеть, ангел всё же окинула помещение взглядом. Она не была разочарована, хотя, на самом деле, охотно предпочла бы быть обманутой зловещим предчувствием. Старый склад был превращён в бойню. Обглоданные кости валялись вперемешку с обрывками одежды и кусками гниющего мяса, по какой-то причине пришедшимися сошедшему с ума реинкарнированному демону неаппетитными. Это было… это было больше, чем просто отвратительно. Это было мерзко — почти так же мерзко, как пасть «Червяка Джима», хотя, по мнению Миттельт, превзойти этот печальный опыт всё же не сможет ничто и никогда. — Еда! Ты хде?! Ангел сглотнула и приготовилась к бою, зажигая в руке новое копьё света. Демон мог быть силён за счёт своей бесконтрольной Демонической энергии, но от этого он только ещё более уязвим для ангельского света. Всё, что ей нужно — так это одно точное попадание. Едва заметив силуэт своего противника, Миттельт взмахнула крыльями и… и совершила вторую ошибку подряд. Помещение склада было сравнительно тесным, существенно ограничивая маневренность её полёта, о чём она просто не подумала, инстинктивно желая оказаться как можно дальше от монстра. — ЕДА! Зацепившись за стену когтями, он оттолкнулся от неё, бросаясь прямо на свою жертву, и на этот раз Миттельт просто не хватило места для уклонения. Всё, что она смогла, так это закрыться крылом, за которое Демон её и схватил, своим огромным весом утягивая её за собой к земле, тем самым не только заставив её болезненно вскрикнуть, но и усиливая в ней неприятные ассоциации. Следующим, что увидела Павший ангел, была разинутая перед её лицом здоровенная клыкастая пасть и… «ЩЁЛК» Внезапно в полутёмном помещении вспыхнул яркий свет, сопровождаемый странным щелчком. — Отойди от дамы, чудище! На одной из балок прохудившейся крыши стоял в полный рост её знакомый маг, чьего имени она так до сих пор и не услышала. — А? — Мотнул башкой Демон среди клубов поднятой ими пыли. — Ещё еда? — Не еда! — Не? А хто? — Хорошо, что ты спросил, мой чумазый друг! — Чернокнижник улыбнулся, а затем демонстративно прочистил горло, после чего в театральном жесте положил одну руку на лицо, а второй приподнял край своего длинного плаща. — АП- — Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я кусок мяса, застрявший у тебя в зубах! Я — Черный Ма- — ПЧХИ! К воцарившейся гробовой тишине изгнанник вытер лапой текущие из носа сопли, размазывая их по всему лицу. — Н-негодяй! — Аж затрясся от негодования маг. — Ты хоть знаешь, на что сейчас чихнул?! Да ты же на моё счастливое детство сейчас чихнул, падаль! Миттельт моргнула, а когда она вновь открыла глаза, волшебник уже стоял напротив Демона. Судя по пылевому следу в воздухе, на этот раз он не телепортировался, но просто двигался настолько быстро. А затем вонзил руку прямо в грудь изгнаннику. Когда чернокнижник вынул её обратно, Миттельт ожидала увидеть брызги крови, внутренности и разорванную грудную клетку, но вместо этого из совершенно целого тела Демона нечёткой дымкой потянулась некая белёсая, призрачная субстанция, словно подцепленная ладонью колдуна. Маг сделал лёгкое движение пальцем, словно перерезав им некую нить, и изгнанник без движений рухнул на пол, а прозрачный туман рассеялся, оставив волшебника сжимать что-то в своей ладони. Алая фигура — присмотрелась Миттельт. Ладья. — Но… Но разве Фигуры Зла не должны после смерти владельца возвращаться к их хозяину? Как ты… — Некоторая магия, — проговорил чернокнижник, задумчиво вертя фигуру в ладони, — она как колбаса — лучше не знать, из чего она сделана. Миттельт снова моргнула. Затем поднялась на ноги и уже почти привычным движением отряхнула платье. — Что это вообще сейчас было?! Почему ты меня бросил? — Хотел посмотреть, но что ты способна против кого-то твоей собственной весовой категории. — А кривляться тоже было обязательно? — Нет. Но так получилось веселее. — У тебя вообще совесть есть?! — Хочешь волонтироваться? — …Ты ужасен. — Спасибо, а то я как раз начал беспокоиться. Внезапно маг прищурился и повёл головой в сторону. Проследив за его взглядом, Миттельт приметила под самым потолком необычайно крупную летучую мышь, торопливо машущую крыльями. Поняв, что её заметили, летучая мышь снизилась и сбросила прямо в руки чернокнижника конверт со старомодной восковой печатью. — Открой, — протянул тот конверт ангелу. — Почему я? — Ну как же, а что, если там Сибирская язва? Миттельт закатила глаза, но всё же приняла конверт и вскрыла печать, в которой без труда узнала печать Столпа Ситри, что вместе с Гремори считали Кио своей территорией. — Это приглаше- эй, что ты делаешь? Маг пристально смотрел на летучую мышь, показывая той набалдашник неведомо когда и как оказавшейся у него в руках трости, которым служил крупный черный бриллиант. — Здесь не произошло ничего необычного. Просто свет с Венеры отразился от верхних слоёв атмосферы и вызвал взрыв болотного газа. Понятно? Летучая мышь безвольно кивнула, встрепенулась и принялась озираться по сторонам, словно не понимая где она и что происходит, а затем взмахнула крыльями и вылетела прочь через пролом в крыше. — Ты… стёр ей память? — Догадалась Миттельт. — Наверное? То есть, кхм, она всё ещё жива и даже способна летать, так что да, думаю, я успешно стёр ей память. А вот нечего за мной шпионить! Шпионить - это моё хобби. Звучало это не особо убедительно, но ангел решила не заострять внимание на мелочах, дабы не усиливать и без того эпическую головную боль, связанную с этим сумасшедшим. — В письме- — Да знаю я. Не так уж и сложно догадаться. Миттельт только устало вздохнула. — Значит так, — сказал он. — Передашь Азазелю, что я хочу от него список всех известных ему Святых Механизмов и их носителей, а так же прочих стоящих внимания артефактов. Пусть скажет, что хочет взамен. — Эм… а ты? — А у меня появились дела.***
Вот так вот я и оказался в месте, попасть в которое не чаял… уже очень-очень давно. В школе. Ничуть не смущаясь направленных на меня удивлённых взглядов, я, насвистывая себе под нос непринуждённую мелодию, брёл по начищенным до блеска школьным коридорам в поисках комнаты студенческого совета. При помощи пары подвернувшихся под руку учеников, уже спешащих с уроков домой, где они могли бы забыть про свою темницу, как про страшный сон, я сумел сориентироваться в лабиринте школьных закоулков и добраться до искомой двери, за которой меня, несомненно, уже ждали. А потому я зашел не стучась. За высокой партой сидела девушка с довольно коротко подстриженными тёмными волосами и выразительными очками, за которыми таилась пара строгих глаз… Или это глаза были выразительными, а очки — строгими? Так сходу и не понять. За ней стояли ещё две юные дамы, брюнетка и почти беловолосая блондинка, уставившихся на меня с практически одинаковым хмурым выражением на смазливых личиках. Странно — я нигде не видел рыжеволосую демоницу. — Гремори здесь нет, — словно прочтя мои мысли произнесла хозяйка. — Мы решили, что её присутствие на встрече будет лишним, но можете не сомневаться, что она со своими слугами находятся неподалёку. Я понимающе улыбнулся. Поскольку напротив парты не было второго стула, то я материализовал из эфира и собственной маны небольшой золочёный трон, какой-то незначительный артефакт, уселся на него, с зубодробительным скрипом подвинул оный поближе и закинул ногу за ногу, демонстрируя всем желающим свои грязные сапоги. Сона Ситри отреагировала на сей финт с завидным спокойствием, ничуть не переменившись в лице слегка поправив очки на переносице. Зато её слугам явно сдержаться было куда сложнее, но они справились, ограничившись лишь гневными взглядами да плотно сжатыми скулами. Вот что значит дрессировка! Ставлю четвёрку за старание. — Ёу! — Поздоровался я. Нет, ну, а что? Вежливость — наше всё! Демоница не сводила с меня взгляда. — Я бы попросила вас взять себя в руки и начать вести себя надлежащим образом. Вы были приглашены сюда для серьёзного разговора, а не затем, чтобы валять дурака. — Надлежащим образом? Но ведь я и так ещё никого не прибил и даже ничего не поджег! — Я улыбнулся ещё шире, разводя руки в стороны. — Да я, можно сказать, сам себя не узнаю! — Ваши слова звучат как угроза. — А твои — как клише, — передразнил её я. Ситри медленно кивнула и пододвинула к себе какую-то раскрашенную в клеточку деревянную шкатулку. — Хорошо. Вижу, у нас вышло не самое удачное начало разговора. Давайте попробуем ещё раз. Поговорим за партией в шахматы. Что скажите? Шахматы? Так вот что это такое. Правила я помню смутно, но за века странствий по мультивселенной я играл в великое множество подобных игр, так что, думаю, разберусь. К тому же, против меня всего-лишь школьница. — Почему бы и нет, — ответил я, поудобнее устраиваясь на своей седушке. Сона принялась неторопливо расставлять свои фигуры и я последовал её примеру, зеркально копируя её движения. — Меня зовут Сона Ситри из Дома Ситри, двенадцатого Столпа нижнего мира, но в мире людей меня знают как Сону Шитори, президента школьного совета академии Кио. Я попросила бы вас при простых людях обращаться ко мне именно так. Она замолчала. Я выжидающе молчал в ответ. — Вы не представитесь? И, к слову, белые ходят первыми. Слегка нахмурившись, я передвинул случайную пешку на одну клетку. — Можешь звать меня Мафусаил. — То есть, это не настоящее ваше имя? — А что значит «настоящее имя»? Я придумал его специально, чтобы ты могла обращаться ко мне иначе, чем «эй, ты». По-моему, это очень предусмотрительно с моей стороны. — И вы каждый раз при новой встрече придумываете себе новое имя? — Спросила Ситри, делая свой ход. — Нет, обычно его придумывают за меня, — признался я. — Как правило, это нечто не особо приятное, даже оскорбительное. Можешь себе такое представить? Она подняла на меня с игровой доски пристальный взгляд. — Думаю, что да. — Ауч. А вот это было обидно. — До меня дошли довольно противоречивые сведения о вашей связи с группой Павших ангелов, базировавшихся на территории заброшенной церкви. Не поясните нам ситуацию? — А должен? — Приподнял я бровь, передвигая очередную фигуру. — Полагаю, вам известно это и так, но Кио — это наша с Риас Гремори территория и мы… Я глухо рассмеялся. — Я сказала что-то смешное? — Прищурилась она, не забыв при этом сделать свой ход. — Нет, просто… Ты так говоришь про «вашу территорию», что у меня невольно возникает вопрос: А люди-то хоть знают, что, оказывается, живут не в суверенном государстве, а на чьей-то там территории? — Мир простых людей и мир сверхъестественного существуют параллельно друг другу, мистер Мафусаил. Люди в своей массе даже не знают о нашем существовании. Вот почему ваш вопрос, хотя и может быть рассмотрен с точки зрения морали, бессмыслен с практической точки зрения. Кио — это территория Демонов, с чем согласны все фракции сверхъестественного мира. — Разве? А я-то думал, что у вас с Небесами нет даже формального перемирия. Ваши претензии самозванны… Но да ладно, на самом деле я имел в виду совсем другое. — И что же? — Ты использовала «вашу территорию» как аргумент, призванный убедить меня признать твою власть надо мной. Но правда в том, что у вас с Гремори нет никакой власти. — А вы довольно самоуверенны, раз смеете заявлять мне подобное в лицо в моём городе, в моём кабинете, находясь в окружении моих слуг. Не смотря на накалившуюся атмосферу, внешне Ситри оставалась совершенно спокойна, с безэмоциональным лицом делая очередной ход, закончившийся взятием моей, которой уже по счёту, пешки. Я с некоторым беспокойством посмотрел на доску. Кажется, игра развивается не в мою пользу. — Скажи мне, что такое «власть», Сона Ситри? — Власть — это способность контролировать людей и события, — быстро ответила она. — Какой чёткий ответ. Книжный, я бы сказал. Но мне он нравиться. И ты знаешь, что такое абсолютная власть? Абсолютный контроль над чем-то? — У меня такое чувство, что вы меня сейчас просветите, — холодно заметила Демоница, поправляя очки. — Истинная и единственна, которая вообще имеет значение власть, — я улыбнулся от уха до уха и одним движением подхватил с доски фигуру черного короля. — Это власть уничтожить. Я разжал ладонь и позволил трухе ссыпаться себе под ноги. — Не пойми меня неправильно, Ситри. Если бы на твоём месте была твоя сестра, а за стеной меня поджидал сам Люцифер то, возможно я бы и вёл себя иначе… Нет, скорее, я и вовсе бы не явился на встречу. Но передо мною всего лишь ты и я точно знаю, что даже если ты сейчас поддашься эмоциям и совершишь глупость, то, когда пыль уляжется, стоять на ногах останусь я и только лишь я один. Но ты этого не сделаешь, — я сложил пальцы пистолетом и «выстрелил» ей в грудь, — потому что ты умная маленькая девочка, Со-чан. На этот раз я явно задел её за живое. На секунду — на целую секунду — мне даже казалось, что она всё же сорвётся и позволит своим настоящим эмоциям пробиться сквозь маску холодной отрешенности, но этого так и не произошло. Едва заметно вздохнув, Ситри успокоилась и продолжила беседу, с некоторым сожалением поглядев на испорченную игру. — Насколько вы планируете задержаться в Кио? — Понятия не имею. — Чего вы хотите? Боюсь, неопределённый ответ меня не устроит, — сверкнула очками Демоница. Кажется, я всё же нащупал то, насколько она готова прогнуться. Что ж, хорошо. — Две наследницы Столпов, родственницы новых Дьяволов. Носитель Усиливающего механизма. Куча слуг, у каждого из которых скелетов в шкафу больше, чем у предыдущего. Вы словно пороховая бочка, готовая взорваться в любой момент. Натуральный магнит для всевозможных неприятностей. И когда случится неизбежный взрыв, — оскалился я, — то в моём лице вы сможете найти если и не союзника, то, по крайней мере, не ещё одного противника. — Вам что-то известно, — уверенно произнесла Ситри. — Возможно. Но у нас с вами не настолько доверительные отношения, чтобы шептать друг другу на ушко секретики, не находите? Во всяком случае, пока. — Я поднялся и преувеличено-вежливо поклонился на прощание: — Чао сеньорита. Позвольте откланяться. Сказал, развернулся и вышел из комнаты, и только после этого телепортировался прочь.***
— Какой неприятный тип. — Опасный, я бы сказала. — Момо, Цубаки… передайте остальным, чтобы держались от него подальше. — Президент, неужели мы ничего не предпримем? — Риас это не понравится, но да, я считаю, что сейчас будет лучше занять выжидающую позицию. — Я тоже так думаю. Ведь мы пока ещё почти ничего о нём не знаем. — Не совсем так, Цубаки. — Президент? — Это правда, что известно нам не многое, но то, что мы узнали сегодня, вполне согласуется с уже имеющимися у нас сведениями, позволяя сделать кое-какие выводы: Он силён, но безмерно кичлив и высокомерен; он скрытен, но при этом любит показушничать; он азартен… — Сона Ситри перевела взгляд на шахматную доску и позволила себе лёгкую полуулыбку. — Но ненавидит проигрывать. К тому моменту, как игра оказалась прервана, до её победы оставалось каких-то пара ходов.