На крыше мира.

Очередной концерт группы 112! В небольшом баре много подростков и людей постарше, которые пришли на концерт. Перед группой Коробова выступала еще и пара других исполнителей. Парни же пока отсиживались в гримерке, иногда спускаясь на первый этаж бара и общаясь со своими друзьями и знакомыми. И вот через неопределенное количество времени на сцену выходит долгожданная группа. Заждавшийся народ начинает радостно орать и свистеть, радостно приветствуя любимого исполнителя. Парни уже готовы. Взяли в руки нужную аппаратуру, Краб отбивает ритм палочками, а после звучит начало песни. Рома начинает петь, стараясь выложиться на полную, видя, что присутствующим нравится музыка. Кто-то стоял рядом со сценой и тряс башкой, кто-то снимал данное действо на камеру, а некоторые присутствующие даже пытались слэмиться. Концерт пролетает слишком быстро. Толпа фанатов возмущенно свистит и просит группу исполнить еще пару песен. Коробов спрашивает у толпы, какую песню те хотят услышать. Доносится радостный свист и звучит название песни. Рома оборачивается к друзьям, смотря на них и как бы спрашивая, готовы ли те сыграть ее. Парни отвечают молчаливым согласием. Краб опять отбивает ритм и звучит песня. Толпа потекла от счастья, подпевая вместе с вокалистом и иногда даже перекрикивая его. Но вскоре группа все-таки закончила выступление и не поддалась на очередную провокацию исполнить песню. Коробов благодарит всех пришедших на концерт, а после спрыгивает со сцены и уходит в гримерку, попутно обнимаясь с друзьями и знакомыми. Краб поднимается из-за ударной установки и тоже достаточно быстро уходит со сцены вслед за вокалистом. Один Олег не спешит уходить в гримерку так быстро. Он весело перекидывается парой слов с друзьями, кого-то обнимая и хлопая по плечу, а кому-то весело и довольно улыбаясь. Вдоволь наобнимавшись, Илитов быстро поднимается наверх к друзьям. - Заебасто отбацали, - произносит Коробов, стоя у окна и выкуривая сигарету. - Как обычно, - усмехается голубоглазый, плюхаясь на диване и расслабляясь. - Краб, ты че там копаешься? - спрашивает Рома у ударника, что стоял у серой и с облезшей краской двери и пытался открыть ее. Но парень молчал, упорно пытаясь открыть дверь. Вскоре та с тихим скрипом поддалась, а ударник с довольным видом обернулся к друзьям. - Я дверь на крышу вскрыл. Го? - Ебанутый, - усмехнулся Коробов, туша сигарету и кидая бычок в стеклянную банку. Краб усмехнулся и пошел вверх по лестнице на крышу. - Олег, ты с нами? - Не, - отнекивается Илитов, который не особо любил крыши и боялся высоты. - Без меня валите. - Да пошли с нами, - Коробов останавливается у двери на крышу и пристально смотрит на друга. - Не ссы. Там красиво, пошли. - Да я не ссу. Прост не хочу, - фыркает парень, не горя особым желанием любоваться на ночной город. - Да мы на 5 минут. Пошли, - продолжал уговаривать голубоглазого Коробов. Олег нехотя поднимается с дивана, направляясь к двери. Рома довольно улыбается и идет к лестнице, а следом за ним следует гитарист. - Я думал, вы потерялись где-то в мировом пространстве, - произносит Краб, сидя на своей куртке и любуясь видом ночного города. - Если бы, - Илитов стоит у двери, решив, что лучше издалека полюбоваться огнями родного города. Коробов отходит от двери и направляяется к краю крыши, что был огражден перилами. Он опирается на них, смотря вниз. В руке у вокалиста появляется сигарета и спички. Вскоре зажженная сигарета уже находится между губ парня. Тот делает глубокую затяжку, а после убирает сигарету ото рта и медленно выдыхает сигаретный дым. - Олег, иди сюда. Че застыл у двери? - спрашивает Краб, поднимаясь с куртки. Парень прекрасно знал о страхе высоты своего друга, но ему захотелось помучить Илитова. - Отсюда вид лучше, - произносит парень, краем глаза замечая движение со стороны ударника, но не придавая этому должное значение. Ну поднялся и поднялся, че тут такого. Это ж Краб. От него любой хуйни ожидать можно. Вот только под "любой хуйней" Олег подразумевал что угодно, но никак не то, что сильные руки драммера обхватят его под грудью и потащат к краю крыши. - Краб, дегенерат ебаный, отпусти, - гитарист брыкается и пытается вырваться, но парню похуй на это. - Отпущу, если трахнешь со мной Рому, - негромко говорит самый ебанутый человек группы. - Но я натурал, - заводит свою старую песню человек, которого ебут. - Значит щас ты опровергнешь миф о том, что панки не умирают, - пожимает плечами Краб и направляется к краю. - Ладно, ладно. Трахнем мы его, ток отпусти, - сдается Илитов, понимая, что лучше один раз трахнет Коробова, чем подойдет к краю крыши, а уж тем более полетит с него. Краб с усмешкой отпускает Олега и приближается к вокалисту, зажимая его между перилами и собой. - Ромарио, мы тя ща трахнем, - говорит ударник, губами касаясь шеи вокалиста. - Вы натуралы, - спокойно отзывается Рома, поворачивая голову к другу. - Я гейский натурал, - отзывается Краб, заламывая руки вокалиста и таща его к своей куртке. - Бля, да ты долбоеб, - Коробов пытается вырваться, но голубоглазый приходит на помощь другу и они вдвоем валят вокалиста на куртку. Ударник тут же целует в губы Рому. Тот охреневает, но все же отвечает на поцелуй. Олег, стараясь не смотреть на это действо, начинает лапать парня и попутно стягивать с него штаны. Лицо Илитова вытягивается, когда он случайно в одном из карманов вокалиста находит тюбик со смазкой. - Нахуя тебе смазка? - Я знал, что вы сегодня захотите меня трахнуть и решил запастись смазкой, - отрываясь от сладких губ драммера, язвительно говорит Коробов. - Моя ж ты умница, все продумал, - смеется Краб, начиная целовать шею кареглазого, из-за чего тот начинает тихо стонать, пытаясь раздеть ударника. Через пару минут вся троица уже была единорогами.... с рогами между ног. Краб ставил раком Коробова, попутно кусая его поясницу. После он взял смазку в руки, устраиваясь позади парня и выдавливая прозрачный гель на свои пальцы, начиная размазывать ими смазку по вставшей плоти. Растягивать вокалиста не было ни сил, ни желания, ни времени, поэтому драммер, быстро глянув на очко друга, вошел в него. Коробов болезненно застонал, морщась, но все же стараясь быть расслабленным. Краб замирает, позволяя другу привыкнуть к плоти внутри себя, а Илитов уже приставил свой член к губам кареглазого. Тот открыл рот, начиная сосать хуй Илитова, постепенно забывая о боли в заднице. Вскоре драммер уже медленно двигался в узком Коробове, рыча от удовольствия. Олег тоже получал наслаждение от жаркого ротика друга, что своим языком ласкал его член, обводя венки и играясь с уретрой. Ромарио и сам стонал от удовольствия, теряясь в приятных и новых ощущениях для него. Ощущения теперь уже быстро вбивающегося в него члена, что попадал прямо по простате и члена, что быстро, но не грубо вбивался в его рот, были настолько яркими, что Коробову оставалось только мычать от удовольствия. Краб накрыл ладонью член вокалиста, начиная надрачивать ему и быстрее, и глубже вбиваться в него, чувствуя близкий оргазм. Еще через пару мгновений Краб и Рома вместе кончают: кареглазый на куртку ударника, а тот на поясницу парня, пачкая его футболку. Илитов изливается на лицо Коробова следом. Вся троица некоторое время учащенно дышит, видя перед собой яркие звездочки - результат сильного оргазма, что колотил тела парней. После те, не сговариваясь, ложатся на куртку Краба. - Ебаный стыд, - шепчет вокалист, закрывая глаза. - Ебаный Рома, - усмехаются парни. И каждый из них сейчас осознал, что это действительно правда.