Палач-перевёртыш

***

      — Милорд! — прикрикнул на Теона человек Яры, грубо оттолкнув того плечом и вырвав у него из рук поводья лошади. Он силой втащил животное на палубу и тут же принялся поднимать трап. — Госпожа!       Яра Грейджой бросила холодный взгляд на матроса и коротко кивнула. Она измерила палубу „Чёрного ветра“ быстрыми шагами, дёрнув за собой брата, в чей локоть вцепилась железной хваткой. Капитан зычно отдавала приказ за приказом не терпящим ни доли промедления тоном.       — Сняться с якоря! Гребцы, по местам, — команда рассоединилась и рассыпалась по палубе: часть Железнорождённых заняла места у снастей, часть, распахнув люки, спустилась на нижний ярус корабля. — Лошадь сгоните в трюм, живее! А ты — в каюту, сейчас же, — Теон едва не рухнул на деревянный настил. Судно заворочалось, ряды вёсел по оба борта взнеслись и обрушились на воды Старого Вика. Он с опаской оглянулся на Яру: та развернулась на месте и воздела руки со сжатыми кулаками. Младший Грейджой поспешил проскочить через кубрик. До него донеслось: „Отдать паруса!“       Он опёрся о грубо вытесанный из светлого дерева стол. Стол оказался так низок — на два кулака выше застеленной толстой шкурой кровати — что Теон, вперивший невидящий взгляд в серое море и серые земли за зарешеченными окнами, вскоре ощутил, как заныла шея и заболела челюсть. Чтобы выследить взглядом растянувшуюся полосу островитян, ему пришлось вытянуться и задрать голову. Когда из виду исчезли люди короля Эурона Вороньего Глаза, бежавший наследник Бейлона Грейджоя согнулся и глухо закашлял, точно пытаясь выгнать из лёгких воздух. Он обвалился на кровать, забравшись на неё с ногами и приобняв колени: ни сапог, ни кирасы он не снял. Лежать в железном панцире, отделанном слоем вываренной в соли бурой кожи, было тесно и больно. Теон слышал глухой треск мачты, ощущал, как волны глодают стены судна, до него доносилась брань матросов. Даже с закрытыми глазами — Теон зажмурился и уткнулся лицом в грубое покрывало — будто видел море на мили вокруг во все стороны. Его забила мелкая дрожь.       „Что мертво, умереть не может. Что мертво, умереть не может. Что мертво…“       Он был близок к дрёме, но стоило распахнуться двери, как Теон встрепенулся, сполз на пол и, спотыкаясь, метнулся к Яре, обрушившись со стенаниями той на грудь. Сестра попыталась оттолкнуть его, как тяжёлую назойливую собаку, и поддала коленом. Успевший схватить её за плечи Теон увильнул вбок, отпустив её и одарив скорбным взглядом.       — Яра! Яра!.. — он завыл. Та сложила на груди руки и поморщилась:       — Не скули и смотри на меня.       Теон выпрямил склонённую набок голову и поднял взгляд на одну линию с глазами Яры, но смотрел косо, избегая встречаться взглядом с ней. От напряжения у него неосознанно подрагивали щёки и подбородок, и тогда он жмурился. В этой гримасе Яра видела готового разрыдаться ребёнка, и это точило её терпение как, бурный водный поток точит камень.       — Жалко выглядишь. Сними доспех, — скомандовала Яра, вальяжно прошагав к столу и загремев выуженным из-под него носком сапога табуретом, вырубленным из цельной колоды. Сама она оставалась в стёганом серо-зелёном поддоспешнике с вкраплёнными в ткань круглыми капельками железа, похожими на морскую гальку. Плетённые ремешки шнуровки шли от пупка до ключицы, неплотно стягивая куртку на груди. Теон поджал губы и отвёл взгляд, занявшись поясным ремнём и завязками наплечников. Его сестра вздохнула, не утруждая себя сокрытием раздражения, и грубо надавливая на плечо Теона, помогла распустить второй узел и избавиться от панциря солдат дома Грейджой.       — Садись, — бросила она, опустившись на кровать и уперев руки в бёдра. Теон попробовал примоститься на кровать, но Яра его не пустила. — Ты сядешь сюда.       Теон послушно сел на табурет и горестно вздохнул.       — Теон, — Яра наклонилась вперёд, скрестив на коленях предплечья. — Эурон отнял у нас Морской трон.       — Твой Морской трон, — глухо отозвался Теон.       — Послушай меня! Железный флот теперь его. Понимаешь, что это значит для нас двоих?       — Что нам… что нас… Яра! — Теона пробрало от недавно пережитого. — Яра, сколько кораблей в твоей эскадре?       Яра Грейджой, железная дочь Пайка, криво улыбнулась.       — Ты заговорил как мужчина, Теон. Четыре корабля из трёх десятков вместе с „Чёрным ветром“. Столько осталось после штурма Темнолесья.       Теон зашевелил губами, подбирая слова для ответа. Наконец он выпалил, нашедшись:       — Я видел четыре боевых судна. Там, — он развернулся вполоборота и указал пальцем на окна. — за нами. Одно — не твоё. „Преследователи“, сжался он изнутри.       — Опиши его. — Яра недобро прищурилась.       На этот раз Теону понадобилось больше времени для ответа. Он облизал губы, нервно дёрнул щекой, поднял глаза в потолок каюты и заморгал. Накрыв одну кисть другой, Грейджой погладил пальцами костяшку недостающего мизинца.       — Ладья, — начал он. — боевая, на полсотни вёсел. Выкрашена чёрным.       — Обита железностволом. — Поправила Яра, прищурившись. — Под чьим парусом?       — Гре… Грейджои, — Теон запнулся. — золотой кракен на чёрном поле. Парус на единственном высоком столбе. На носу железный таран, только…       Яра сжала зубы и замахнулась на брата раскрытой ладонью. Теон, уловив движение, издал сдавленный стон, быстро закрыл голову локтями и поднял плечи. Он взбрыкнул и шумно грохнулся на пол вместе с табуретом, в панике ухватившись за край стола. Стол был тяжёл, но, на счастье, намертво прибит к полу.       — Хватит, Теон, хватит! — Яра вскочила, выведенная из себя его поведением. Она намеревалась помочь тому встать, подхватив под плечи (брат по-прежнему был тощ и лёгок), но Теон, смотря ей в лицо полудиким взглядом, стремительно отполз спиной назад. „Не Теон“, послышалось Яре — он произнёс это одними губами. Ей стоило больших усилий не сорваться и не встряхнуть того, крича: „Очнись, очнись!“ Вместо этого Яра, тяжело вздохнув, подала руку младшему Грейджою. Теон, не спуская с протянутой руки пристального взгляда, поднялся сам.       Сестра решилась нарушить возникшую тишину.       — Ты совсем одичал без моря, Теон, ты, Железнорождённый! Наши паруса стоят на мачтах, не столбах. Достаточно, Теон, — она прервала его робкий ответ. — Это твоя „Морская сука“. Её отдал тебе отец, когда ты вернулся в Пайк. Её отдал тебе наш отец, Теон, король Бейлон Грейджой. Король соли и камня, захватчик Севера.       После Войны Пяти Королей настало смутное время. Теперь Север лежал под домом Болтон. До Железных Островов доходили сведения о призыве глав других северных домов на присягу лорду Русе, а в сам Пайк отправлялись ультиматумы, требующие капитуляции: Болтоны прогнали Железнорождённых из Темнолесья, перебили их у Рва Кейлин и в Торрхеновом Уделе. Чёрные крылья, чёрные вести.       — Яра, — позвал Теон.       Яра не ответила. Она отстегнула от пояса плоскую круглую флягу и протянула Теону.       — Эль. Пей.       — Яра, — повторил Теон. Он принял флягу из рук сестры.       — Пей!       Он подчинился. Пока младший брат раскупоривал флягу и давился крепким горьким пивом, Яра поднялась, желая размять затёкшие члены. Переступившего порог каюты первого помощника капитан „Чёрного ветра“ встретила на ногах. Яру незамедлительно требовал к себе штурман: корабли вошли в залив Железных Людей, и теперь, когда наследники короля-Жнеца оказались вдали от холма Нагги, возникла острая необходимость в согласовании маршрута их малочисленной флотилии. Путь для них всех пролегал через Летнее море — это всё, что было известно Теону Грейджою: Яра не посвящала того в свои планы. Лишь на этот раз, возвратившись вскоре, та обмолвилась, что они идут в вольный город Волантис. При Яре были плотно перевязанные свитки пергамента: она расстелила на столе мореходные и „пешие“ карты, и, подозвав брата жестом, провела пальцем гнутую дугу вдоль юга Вестероса.       — Яра.       Та смерила Теона тяжёлым взглядом исподлобья, гулко выдохнула, но выжидающе смолчала.       — Яра, — Теон закусил пересохшую губу, но продолжил. — Яра, я… должен быть не здесь сейчас. Дай мне плыть к Северу. Яра, послушай!       — Ничего у тебя не выйдет, — прошептала она. — И зачем! Стоило вырвать тебя оттуда, и вот ты снова бежишь обратно, как собака.       — Я сбежал, сам, — вставил Теон. — Дай мне плыть.       — Могу вышвырнуть тебя за борт. — Отрезала та. — Кому ты служишь?       — Ни-никому, — он пытался оправдаться. На Севере объявились Старки; и они, и Болтоны созывали знамёна.       — Яра, — взмолился он. — дай мне всего один корабль, мою „Морскую суку“. Я обойду Кремневые утёсы, обогну мыс Кракена, — он сгрудился над столом и упёрся пальцем в одну из карт, царапая телячью кожу, — и войду в залив Солёное копьё. Я останусь на одном из берегов, а корабль вернётся к тебе, Яра, он твой! Прошу тебя!       — От Орлиного мыса до твоего залива, — возразила Яра, согнав руку брата с карты, — больше полных суток пути, если судно делает двадцать пять узлов. „Сука“ безнадёжно отстанет — ради этого я выволакивала её с Каменного берега? — а ты бежишь с корабля.       — Я… я… вы остановитесь в каком-нибудь порту, в Дорне, в Просторе.       — А „Суку“ перехватит Эурон, стоит ей только показаться у Железных Островов.       Теону нечего было возразить.       — Я тоже вернусь, Яра. — Произнёс он тихо.       — Не вернёшься. Знаешь, что не вернёшься, и я знаю. Куда ты направишься? В дредфортскую клетку?       Однажды для Яры Теон уже умер. Они говорили: что мертво, умереть не может, и Теон стоял сейчас перед ней, дрожащий мелкой дрожью, с беглым мечущимся взглядом. Он окреп и отвердел на ветру острова Пайка, возвратившись к тому себе со времени той злополучной вылазки, но прежним не стал. „Тот Теон ушёл в сети к Утонувшему Богу“, говорила себе Яра. Она всё ещё не могла простить брату Дредфорт.       — Есть один человек. Он должен мне железную цену. — Проговорил Теон. — Я возьму лошадь и поеду через Холмы Барроутонов к Королевскому тракту, к Винтерфеллу в обход крепости Сервин. Туда, я прикинул, около пяти дней езды.       — А я бы сказала, не меньше недели, — не согласилась Яра. — если по дороге не прирежут, вот только меня это волновать не будет. Знаешь: плыви!       Ей непросто было так бросить эти слова. Теон, сутулый, глядел на неё пронзительно и недоуменно мигал. Он шумно сглотнул подступившую к горлу слюну, и раскрыл было рот, но хмурая Яра, прерывая, подняла кулак во властном жесте. Схватив брата под локоть, она, не сказав тому ни слова упрёка и брани, вывела его из каюты на палубу, вырванную из ночи колеблющимся пламенем факелов. Всё кругом было в сине-серой мгле, и один взгляд на густую черноту плещущегося моря пронизывал тело жгуче-ледяной дрожью. Яра коротко скомандовала спустить шлюпку на воду, и пока двое Железнорождённых разматывали тросы и волокли лодку к борту, она встала тесно к брату, положив ему руку на плечо и прижавшись к нему лоб ко лбу.       — Помни, кто ты, и не сдохни по глупости, Теон Грейджой, — проговорила Яра с усилием.       — Яра, — пробормотал он, рвано выдохнув.       В руке Яры чадил и искрил факел. На прощание она похлопала брата по плечу, а затем вышла к фок-мачте, вознеся пламя над головой. Чёрный силуэт человека, невидимый с палубы плывущей от них в четырёх десятках ярдов ладьи, увенчанной железным остриеподобным тараном, поднял свой факел в ответ. Теон Грейджой, уже взявшийся за вёсла, грёб и оглядывался на огни, силясь удержать в голове знакомые лица.