Записки космического путешественника

       Когда Полина смотрела на Роджера Сакаи, её взгляд становился мечтательным и рассеянным, словно её мысли блуждали где-то очень далеко.       Такое внимание весьма льстило самолюбию самого Роджера ровно до тех пор, пока однажды он не начал замечать одну странную вещь:        Когда Роджер был один — Полина только загадочно щурилась; когда он приходил с Фрэнком или Винни — Полина улыбалась, как казалось Роджеру, весьма плотоядно. А вот когда Роджер оказывался в компании Теда или Дэна, с того места, где находилась в данный момент Полина, начинали доноситься восторженные вздохи, деловитое бормотание и мягкое тихое постукивание клавиатуры.       В один прекрасный (по мнению Роджера, которого, впрочем, никто не спрашивал, ужасный) момент в компании Полины оказалась пришедшая с капитаном Джилл, и с той поры количество вздохов и умиленного аханья увеличилось вдвойне.       Роджер Сакаи вообще считал себя храбрым человеком, но тут занервничал даже он: если внимание Полины ему льстило, то нездоровый пристальный интерес Джилл сильно настораживал. Спасало только одно: на Винни Джилл глядела с ещё большим умилением.       В конце концов, всё тайное становится явным, и Роджер всё же узнал причину этих странных взглядов и перешептываний. Хотя… лучше бы ему её было никогда не знать!..       Прав был его бывший командир, когда настоятельно советовал Роджеру ради сохранения собственной психики никогда без крайней на то нужды не заглядывать в компьютер подчиненных, а уж тем более знакомиться с их записями или, не приведи Господь, творчеством. Капитан Сакаи сполна поплатился за свое неуемное любопытство.       После этого потрясенный до глубины души и до крайности обиженный Роджер прихватил с собой пребывающего в столь же ошарашенном состоянии Винни, который весьма не вовремя поинтересовался, какая муха укусила Сакаи, и направился прямиком в бар успокаивать порядком взвинченные нервы.       Как следует обругав для начала современную культуру, мораль, нравственность и толерантность, Роджер и Винни несчастно переглянулись и разом выдохнули со злой горечью в голосе: — Я-то думал: я ей нравлюсь, а оказалось, она яой любит!.. Провались он пропадом!