Гарри в очередной раз шел мимо экспонатов, изредка освещая себе путь фонариком. Тяжелая трость ритмично стучала об пол, пока Поттер совершал обход по залам музея. Нога болела уже невыносимо, но мужчина продолжал терпеть — стоит проявить слабость, и его выпнут с работы без лишних слов.
Когда его наконец-то выписали из больницы, то перед молодым Поттером встала серьезная проблема — у него не было ни жилья, ни денег, ни образования. Хорошо хоть, что за время реабилитации, длившейся почти год, ему сделали все необходимые документы, а иначе у него возникли бы серьезные проблемы с властями. Помимо того, здоровье Гарри было основательно подорвано. Его часто навещали головные боли, обычно приходящие следом за ночными кошмарами. Серьезно был поврежден коленный сустав на правой ноге, из-за чего Поттер теперь хромал, а без трости ходить и вовсе не мог. Данную проблему можно было бы исправить с помощью операции, но денег на нее у вчерашнего коматозника, естественно, не было.
Первое время ему пришлось жить в общежитии для бездомных. И попрошайничать. Последнее было особо унизительно, но деваться было некуда. Денег не было, для получения социальной помощи требовались документы, которые у Гарри на тот момент отсутствовали. На работу его брать так же не желали, ведь хромой очкарик без образования был просто никому не нужен.
Остановившись напротив полотен Боттичели, Гарри слегка поджал ногу, давая ей драгоценные секунды отдыха, прежде чем продолжить обход. Уже совсем скоро он вернется в комнату отдыха, передав эстафету сменщинку. Если же он заявится раньше графика, то Венстон будет недовольно бурчать до самого утра, а затем, скорее всего, и вовсе накатает жалобу начальству.
Время унижений, через которые ему пришлось пройти, Поттер забудет не скоро, если вообще когда-нибудь сможет их забыть. Он помнил чиновников, которые всячески старались оттянуть тот момент, когда им придется платить пособие очередному бездомному калеке. Помнил он и фальшивые улыбки работников в социальных столовых, которые, чаще всего, просто отрабатывали здесь какое-нибудь правонарушение. После таких "работников" в еде обязательно находилась какая-нибудь гадость, ведь никто не отказывал себе в удовольствии хоть немного нагадить тем, у кого жизнь и так не сложилась.
Помнил Гарри пусть и вежливые, но настойчивые отказы работодателей, которые не желали брать его даже на самую низкооплачиваемую работу. Стандартные отговорки, стандартные обещания перезвонить в случае чего, не менее стандартные пожелания поискать удачи в другом месте.
Как ни странно, теперь стало ясно, что в больнице ему было лучше всего. Там было, кому о нем позаботиться. Там были люди, заинтересованные в его выздоровлении. Правда, как рассказывала Уильямс, их цели были довольно просты. Пиар. За то время, пока Гарри лежал в коме, четырежды поднимался вопрос об отключении его от системы жизнеобеспечения, ведь за все надо платить, но всякий раз всплывал какой-нибудь спонсор — бизнесмен или политик, — которые не давал этого сделать, платя нужную сумму. Естественно, что все это нужно было им исключительно в целях саморекламы, но даже за это Поттер был им благодарен.
Шесть лет попрошайничества и унижений. Шесть лет он банально выживал, ведь каждый новый день был борьбой за жизнь. Трижды его навещала мысль о суициде. Дважды чуть до этого не дошло, но что-то в последний момент останавливало Поттера. Последний раз на самом краю моста Челси.
Что подтолкнуло его пойти в Британский музей, Гарри так и не смог понять. Просто придя в отдел набора персонала, он оставил там свое резюме, указав номер общежития, в котором на тот момент жил. Женщина, принимавшая его, окинула его таким взглядом, что Поттер почувствовал себя облитым помоями, но к этому он уже привык. Получив стандартное обещание позвонить, Гарри вернулся в свою каморку, которую было довольно сложно назвать комнатой, уже ни на что не надеясь.
Позвонили ему через три дня, велев принести документы.
Не веря своей удаче, Гарри примчался в музей настолько быстро, насколько ему позволяла нога. Было принято решение взять его на работу в качество ночного охранника, но сразу же Поттера предупредили — если здоровье будет мешать ему работать, то пусть не обижается. Его просто уволят из-за профессиональной непригодности. Но Гарри было плевать. Сама мысль о том, что его приняли, уже повергала его в шок.
Его новые коллеги не скрывали свое недоумения — какой прок от хромого парня, если что-то произойдет? Кого он сможет остановить, если посторонний проникнет в музей? Как он сможет им помешать? Некоторые даже не сомневались, что Поттера уволят через пару месяцев, но шел уже четвертый год, а Гарри продолжал работать. Все привыкли.
Гарри заканчивал обход, мысленно уже ложась на небольшую кушетку и вытягивая уставшие ноги. Ближайшие два часа он будет относительно свободен, есть время полистать учебник. Поттер всерьез занялся своим образованием, благо теперь деньги ему это позволяли. Фактически, несмотря на возраст, Гарри не закончил даже школу, и теперь он наверстывал упущенное. Уже в следующем году, если его допустят, он сдаст все экзамены и получит хоть какой-то документ об образовании.
Сейчас, вспоминая, как он обивал пороги Министерства образования, доказывая свое право на оное, Гарри лишь грустно улыбался. В конце концов его приняли, выслушали и вынесли вердикт — он сам изучит школьную программу, а затем сдаст все необходимые экзамены. Пришлось нанимать частных учителей, готовых работать со взрослым человеком, и уже было неважно, что данные траты сжирали большую часть заработка. Зато потом можно будет двигаться дальше. Все учителя, что с ним работали, отмечали въедливость Поттера и его жажду знаний. Миссис Берч, учитель математики, даже сказала, что если Гарри продолжит такими темпами, то сможет заочно учиться в университете.
— Кхе, кхе.
Посторонний звук за спиной отвлек Поттера и заставил обернуться. Осмотревшись по сторонам и никого не обнаружив, Гарри подошел к тому месту, откуда шел звук. В темному углу висел небольшой портрет мужчины с окладистой бородой рыжеватого цвета. Старец сидел в кресле с высокой спинкой, одна рука свисала с подлокотника, а пальцы второй были прижаты ко лбу.
Гарри терпеливо смотрел на картину, ожидая не пойми чего, но ничего не происходило. Так ничего и не дождавшись, он развернулся и уже было хотел уйти, когда за спиной вновь послышался звук, похожий на шумный выдох. Вновь обернувшись, Гарри уставился на портрет. Он был уверен, что звук шел именно из этого места, но здесь не было ничего, зачем бы мог укрыться посторонний.
— Поттер, ты что застыл там как вкопанный? — раздался вопрос по рации.
— Стив, ты можешь посмотреть запись за пару минут до этого? — в свою очередь спросил Гарри.
— А что случилось? — тут же насторожился говоривший.
— Просто проверь, — настойчиво попросил Гарри.
— Сейчас гляну, — минуту стояла тишина, прежде чем в эфире раздался вопль. — Всем постам! Движение в картинной галерее! В музее посторонний!
Уже через несколько секунд вспыхнул свет, а весь музей превратился в растревоженный муравейник. С поста видеонаблюдения постоянно докладывали о перемещениях нарушителя, но всякий раз, когда охрана добиралась до нужного места, то никого там не обнаруживала, словно преступник растворялся в воздухе.
Приехавшая на вызов полиция также никого не нашла, словно нарушитель всем померещился. Полчаса допрашивали Поттера, выясняя все подробности, десятки раз крутили записи, но ничего существенного так найти и не удалось. Кто бы ни проник ночью в музей, он без особых проблем его и покинул.
Когда смена наконец-то закончилась и Поттера, пусть и нехотя отпустили домой, он плюхнулся на кровать, вспоминая в деталях все, что видел и слышал. Преступник прошел через все их ряды, как нож сквозь масло. Его никто так и не смог увидеть, и даже камеры наблюдения по большей части улавливали лишь смутный силуэт, когда объект начинал движение.
И Гарри знал, каким образом подобного можно было достичь, но это было невозможно. В нормальном мире. Зато вполне достижимо в волшебном.
***
Охрану музея перевели на усиленный режим, к делу даже подключили полицию. И пусть ничего не пропало, рисковать руководство музей не желало.
А Гарри неожиданно нашел для себя новое занятие. Ту часть свободного времени, которая не была занята учебой, он полностью посвятил изучению старых номеров газет, и в первую очередь тех, что освещали события 1991 года. В первую очередь под проверку попала "Daily Express". Поттер проверил каждый номер того года, но не нашел ни единого упоминания об аресте Дурслей не то что на первой полосе, но и во всех остальных статьях издания.
Так и ничего и не обнаружив, Гарри взялся за другие издания. И снова ничего, пусто. Каждая новая неудача лишь распаляла Поттера, ведь уже было ясно, что газета с таким заголовком, которую ему подсунули в больнице, никогда не выходила в свет. Вопросов стало больше, когда Гарри решил наведаться в саму больницу Святой Марии.
Подойдя к стойке, за которой полная медсестра в возрасте скрепляла истории болезней, он поинтересовался:
— Извините, я вас не отвлекаю?
— Нет, — женщина тут же оторвалась от своих дел, — я вас слушаю.
— Я ищу доктора Уильямс, — вежливо улыбнулся Гарри, — где мне ее найти?
— Ее? — усмехнулась медсестра. — С каких это пор Фрэнк стал женщиной?
— Фрэнк? — удивился Поттер. — Нет, я ищу доктора Диану Уильямс.
Теперь настала пора удивляться самой медсестре. Она посмотрела на Поттера, как на умалишенного и, судя по ее виду, раздумывала, не стоит ли вызвать санитаров.
— Никакой Дианы Уильямс у нас нет и никогда не было, — наконец-то ответила женщина.
— Вы уверены? — уточнил Гарри.
— Молодой человек, уж можете мне поверить. Я здесь работаю уже двадцать пять лет и всех наших врачей знаю отлично.
— Хорошо, значит я что-то перепутал, — Гарри кивнул, — спасибо, и извините, что отвлек вас.
Уже сидя в автобусе, Гарри задумчиво крутил трость, размышляя о сложившейся картине. Диана Уильямс никогда не работала в больнице Святой Марии. Номер "Daily Express" с заголовком о Дурслях никогда не выходила в свет. Человек, проникнувший в музей, словно находился под Дезиллюминационным заклинанием.
Напрашивалось два вывода: или Гарри окончательно сошел с ума, или последние одиннадцать лет кто-то старательно водил его за нос. А так как с психикой у Поттер был полный порядок, что подтверждала ежегодная медкомиссия, то оставался лишь второй вариант.
***
Шорох за спиной раздался уже в третий раз, а запах дешевого виски и вовсе выдавал наблюдателя с головой, но Гарри упрямо делал вид, что ничего не замечает. Слежку он заметил только вчера утром, когда возвращался с работы, но от него довольно быстро отстали, в связи с чем Поттер даже предположил, что ему показалось. Но сейчас последние сомнения были развеяны.
Он смотрел в книгу, но не видел текста. Все мысли были сосредоточены на том умнике, что засел в кустах, и Гарри догадывался, кто это был. Вопрос был лишь в том, почему послали именно его.
Нужно было действовать быстро, что с учетом хромоты было довольно затруднительно. Встав с лавки и расправив плечи, Гарри пошел к выходу из парка, но неожиданно остановился, огляделся по сторонам и подошел к кусту, на ходу расстегивая брюки. Точнее, делая вид, что расстегивает. В кустах кто-то зашевелился, очевидно недовольный подобной перспективной.
Трость ударила быстро и неожиданно, но не успел наблюдавший даже вскрикнуть, как последовал второй удар, а за ним третий и четвертый. Тело было практически незаметно в листве, но скорый обыск помог найти то, на что Гарри рассчитывал.
Волшебную палочку.
Потертую. Видавшую виды. Но стоило пальцам сомкнуться на ней, как Гарри ощутил волну силы, зарождающуюся у него в груди. В ушах раздался звон, словно лопнули невидимые цепи, а магия задрожала на кончиках пальцев. Жар стал невыносимым, и Поттер представил, как скидывает с себя тяжелое душное одеяло. В тот же миг трава и листва вокруг него ссохлась, а ветки куста обуглились.
Коснувшись палочкой бесчувственное тело, Гарри прошептал заклинание, с наслаждением чувствуя, как магия послушно выполняет его приказ.
— Фините.
Тело на земле вновь стало нормальным, и Гарри довольно осклабился, увидев старого знакомого. Схватив его за шиворот, Гарри Поттер впервые за долгие годы аппарировал.
***
— Господин Министр, у меня плохие новости.
— Слушаю, Уизли.
— Рон исчез.
