***
Юнги волновался. Это было видно по тому, как сильно тряслись его руки, пока разбирали чемодан. Рыжеволосый не совсем понимает, почему его хен переживает, но не оставляет без внимания, подходит к старшему, крепко обнимает и лепечет какую-то глупую, но в то же время милую историю. Зеленоволосый усмехается, притягивая омежку к себе. Вошедший Намджун начал песню о том, что они не вовремя, за что и получил от брюнета подзатыльник. Мин кивает гостям и жестом приглашает на кухню. Ему хотелось поговорить с Джином лично, извиниться за ситуацию и решить что делать дальше, но так как Чимин последовал за ними, Юнги тяжело вздыхает и говорит, чтобы омеги что-то приготовили. В прихожей блондин уже настроил какую-то приставку, которую купил для Чимина по дороге. Естественно, Пак не первым опробует игрушку, ведь друзья давно хотели сразиться. Юнги ухмыляется, садясь рядом и принимая джойстик. Эта ночь будет благополучно просижена у телевизора, и плевать, что завтра опять начинается учеба. Джун не спрашивает о том, как прошел отдых на Чеджу, не интересуется, что сказал отец Мину, и что интимного произошло на острове. Но напряжение не уходит, поэтому зеленоволосый все же оборачивается к другу и выжидающе смотрит. — Что ты хочешь узнать? — устало выдыхает. — Мне интересно абсолютно все. Но если я могу задать только самые интересные вопросы, то… У вас уже был секс? — Дурак, — в блондина летит подушка с дивана. — Мы с ним не спали, он еще слишком мал. Если такое и случится, то не раньше его совершеннолетия. Альфа присвистывает, говоря, как долго Юнги придется ждать и не без улыбки на лице сочувствует приятелю. У дверей послышалось тихое «ой» и альфы удивленно посмотрели в сторону источника шума. Чимини, покрасневший до кончика ушей, стоял на проходе, он пришел, чтобы сообщить, что еда готова и позвать к столу, но в итоге стал свидетелем разговора, к которому он имел непосредственное отношение. Намджун не спешит встать с нагретого места, наблюдает за другом, который полон решимости, идет к омеге, хватает за руку и скрывается в ванной комнате, заперев ее с внутренней стороны. Джин, которому надоело ждать друзей, сел за стол, но услышав хлопок двери, встрепенулся и пошел в гостиную. Намджун уже поднялся на ноги, подошел к омеге, и шепнул о том, чтобы просто уйти. Брюнет отрицательно мотает головой, мол, это невежливо и тянет парня на кухню, чтобы хоть что-то съесть без хозяев (ага, это вежливо). Однако, коварным планам Джина не суждено сбыться — на кухню почти следом вошел Юнги, а за ним Чимин. Во время еды зеленоволосый задал интересующие вопросы по поводу работы Джина и пообещал что-то придумать. Старший не верит и просто кивает головой, вновь обращая внимание на Чимина, что за такой короткий срок стал больше походить на человека. Смущение оставалось, но на тело было приятно посмотреть — кости почти не выпирали, то ли из-за подходящей одежды, то ли Юнги и правда хорошо кормит омегу. Джин в шутку говорит, что заберет Чимина к себе на недельку, но оба резко реагируют: Юнги с обидой прожигает взглядом дыру в брюнете, а Чимин жмется к старшему и говорит, что от Мина никуда не уйдет. Один Намджун, наблюдавший за этой картиной издалека, смеется на всю комнату, пугая омег резким громким смехом.***
После запоздалого ужина блондин предлагает выпить, на что Джин смешно морщит носик и тут же резко хватает младшего за руку, говоря, что уже пора домой. Чимину не интересны семейные разборки старших, поэтому сворачивается клубочком на коленях Юнги, почти сразу же засыпая. Мин перебирает пряди волос младшего, переводя взгляд на бушующего друга, пытающегося вырвать бутылку соджу. Джин не на шутку разозлился, обещая выбросить весь алкоголь в квартире блондина, на что тут же получает заявление, что отныне Джин живет своей жизнью. Ким старший удивленно вскидывает брови и, поставив бутылку на стол, спокойно сказал «хорошо» и вышел из кухни. Альфа не хотел сказать именно это, как-то само вырвалось, поэтому ноги несут вперед, к Джину. Куртка и прочие вещи остаются в квартире Юнги, повезло, что хоть кроссовки надеть успел. Джун оббежал всю округу, но старшего так и не нашел. Морозная ночь дает о себе знать, нос и руки уже успели покраснеть и окоченеть, но блондин не собирается возвращаться к Юнги за своими вещами. — Глупенький, — раздается за спиной голос. — Не оборачивайся, — тут же останавливает попытку младшего. Джин расстегивает куртку на ходу и обнимает альфу со спины, даря свое тепло. Намджуну стыдно, щеки горят вовсе не от мороза, но в горле застревает комок, мешая произнести хоть слово извинения. Брюнет жмется к младшему, чувствуя его вину подсознательно, целует за ушком и шепотом говорит, что все хорошо. Табун мурашек пробегает по телу блондина, он невольно закрывает глаза, позволяя делать Джину что угодно, а тот вовсе не думал останавливаться, скользит губами по шее, оставляя влажный след после себя. Теплые руки лезут под тонкую кофту альфы, гладят торс, задевают бусины сосков, сжимают пальцами, отчего тот нервно вздыхает, опрокидывая голову на плечо старшего. Омега нескромно целует парня, поворачивая к себе лицом. Редкие прохожие не смущают пару, но вот окоченевший Джун все-таки первый отстраняется от желанных губ. Брюнет смеется в кулачок, что тот свое получил, обидев «беззащитного омегу». — Беззащитный омега, говоришь? — ухмыляется блондин, выходя из подъезда. — Тогда ты таким и будешь. Я уже представляю на тебе костюм кролика, который я порву в порыве страсти, а ты забьешься в угол и будешь молить о пощаде. Ким Сокджин, ты допрыгался, дома тебе не будет и минуты отдыха.***
— Этот мальчик, Чимин. Теперь он в составе семьи, которую мы презираем и пытаемся уничтожить. Ну что ж, сынок, теперь я смогу тебе помочь…