Проводить тебя, Чимин-и?

- Гляди-ка, опять у ворот дежурит. Такой красавчик. Интересно, кого же он ждёт? - Познакомимся? - А вдруг у него тут девушка учится? - Ну что сразу девушка, может сестра. - Сестру не караулят целый месяц у ворот универа... кстати, он, кажется, ещё ни разу не дождался. - Наверное, безответная любовь... - Ох, это так романтично... Чимин скривился и проскользнул мимо щебечущих девчонок, которые маленькой группкой преграждали ему путь, заодно обсуждая загадочного незнакомца, мозолящего им глаза уже месяц и пять дней, если быть точным. Чимину этот незнакомец был знаком, но оставался всё так же чужим человеком. Хотя теперь он почти сбивался с шага, проходя мимо. Юнги был на своём месте, которое уже даже уличные коты старались не занимать, дабы их не согнали неуважительно. Он смотрел на приближающегося Чимина точно так же, как смотрел всё это прошедшее время, за которое его дежурство около главного корпуса университета из разряда раздражающего перешло в привычное. Всё равно что фонарный столб стоит у дороги. Не мешает, жрать не просит... Красивый такой столб... столбик. Чимин чуть ли не мотает головой, лишь бы избавиться от ненужных мыслей, засовывает наушники в уши и проходит мимо. Как всегда. Он знает, что Юнги провожает его взглядом. Знает, что смотрит с угасающей надеждой, как смотрит последнюю неделю. Всё знает. Но не позволяет собственной слабости взять над ним верх. Юнги заслужил. Юнги виноват сам. Юнги - чужой человек. Это твердит разум. Сердце несогласно ноет. Сердцу хочется Юнги. Чимин злится на себя, на него, на весь чёртов мир. После памятной встречи в день увольнения, когда у Юнги хватило смелости к нему выйти и раскрыть себя, Чимин просто развернулся и ушёл. Он не устраивал истерик, не начинал разборки, не мстил за себя. Не делал ничего, что сделал бы, вероятно, кто-то другой. Потому что было больно. Больно настолько, что в какой-то момент захотелось размозжить себе голову, лишь бы избавиться от воспоминаний об этом человеке. Знать Юнги было сложно, понимать, что это не просто голос, созданный искусственно - невыносимо. А выяснять, что именно произошло и как оно было подстроено - не хотелось. Ведь тогда пришлось бы немного ненавидеть всех, кого он считал если не друзьями, то хотя бы хорошими знакомыми. Обида подтачивала изнутри долго. Поначалу она казалась полноценной ненавистью, и Чимин, когда впервые встретил Юнги у ворот, даже шарахнулся от него. На лице у него, наверное, столько всего было в тот момент, что старший даже не решился лезть, хотя только было открыл рот, чтобы сказать что-то. Чимину не хотелось слушать. Было абсолютно всё равно на причины и мотивы этого поступка. Ему казалось, что оправдать Юнги нечем. В общем-то, так оно и было. Он и не старался. Но тот приходил, пытался заговорить ещё пару раз, натыкался на безразличие, холодность и отстранённость. В конце концов просто стал изображать нечто вроде временной статуи, которая появляется у ворот университета в определённое время. Он ждал. Ждал, когда Чимин успокоится и захочет выслушать, поговорить. Первую неделю Чимин бесился, злился и очень хотел подойти и врезать по красивому лицу. Чтобы на светлой коже остался яркий след от удара. А красивые губы оказались разбиты в кровь. Точно так же, как было разбито всё внутри Чимина. И пусть внешне он оставался самим собой, покалечен был слишком сильно. Чимину казалось, что он не успокоится и не сможет ни слушать, ни видеть... ему вообще хотелось поскорее вычеркнуть из своей жизни странную ошибку под названием «Мин Юнги». Но такие ошибки, они системные, их нужно решать, а не игнорировать. Как бы Чимин не старался жить дальше, он просто не мог вернуться к привычному. Как не мог совсем забить на Юнги. К концу месяца стало казаться, что это уже слишком затянулось, но Чимин продолжал игнорировать хёна уже просто на чистом упрямстве. Не самое лучшее его качество, возможно, проявляющееся не тогда, когда может быть в самом деле полезным.... Но Чимин держался, как умел. И вот он проходит мимо снова. А потом тормозит шагов через тридцать и тяжело вздыхает. Ему не нравится вся эта ситуация, но не он в ней виноват. И нужно как-то решить её. Нужно им обоим, на самом деле. - Хён, хватит пугать людей, ты похож на сталкера, - говорит Чимин, возвращаясь. Юнги смотрит на него таким взглядом, что ему хочется застонать и просто стечь к его ногам, но Чимин кремень! Он не позволяет себе даже дрогнуть под чужим взглядом. - Я и есть сталкер, Чимин, - напоминает тот. И, господи боже, да, этот голос! Чимин прикусывает щёку изнутри, и боль немного отрезвляет, возвращая его с розовых пушистых облаков обратно на грешную землю, где Мин Юнги - сволочь последняя, заставившая Чимина пережить все девять кругов ада и поверить в собственную абсолютную и бесповоротную неадекватность и ненормальность. Но как теперь не старался, Чимин не мог снова окунуться в ту обжигающую обиду с головой, которая была сначала. - Тогда прекращай это нездоровое дело. Тебя уже девчонки обсудили со всех сторон, думают, кому выпала честь из слабого пола быть той, в которую ты влюблён безответно. - Им невдомёк, что это не девушка, правда? - Юнги не улыбается, он смотрит пристально и спокойно одновременно. А Чимина бросает то в жар, то в холод, и он старается просто дышать, хотя даётся это с огромным трудом. - Кстати, ты не заметил, я тут в последнее время вообще мало чего здорового творил, - говорит Юнги, и не признать его правоту невозможно. - Нам нужно поговорить, да? - Чимин поджимает губы. Он всё ещё не хочет давать повода думать, будто хоть немного простил бессовестного хёна. Тот не расслабляется, это видно, и внутри Чимин немного злорадствует и ликует, что может держать старшего в таком напряжении. - Нужно, если ты того хочешь. - Глупо бегать от этого всю оставшуюся. Пойдём, посидим где-нибудь. Юнги согласно кивает и следует за Чимином. А тот идёт чуть впереди и кусает губы, потому что совершенно не представляет, что будет дальше. Неловкость между ними можно ложкой черпать, кажется. Это странно и непривычно, учитывая то, что они, в самом деле, знают друг друга достаточно хорошо. И не важно, что до недавнего времени Юнги был Чимину просто голосом в навигаторе. По его рассуждениям, мнениям о чём-либо, по его саркастичным шуткам и ехидным комментариям узнавать характер и привычки получалось куда лучше, чем если бы Чимину предоставили подробное досье на старшего. Столик в кофейне они занимают угловой, так что в полупустом зале на них точно никто не обратит внимания, кроме, конечно, вежливой официантки, которая юркой лаской лавирует между столиков. Сделав заказ, они оба замолкают на время. Чимин усиленно изучает залитую солнцем улицу, крону раскидистого дерева, закрывающего окна кофейни от ярких лучей. Юнги смотрит на него. Внимательно и изучающе, будто ловит момент, ожидая, что вот-вот Чимин может передумать. Очень хочется, конечно, передумать, но силы воли на это у Чимина просто не хватит. Потому что он скучал. Скучал по возможности быть с хёном. И сквозь обиду, высушивающую и острую, как хорошо наточенное лезвие, пробивалась радость. И за возможность быть рядом по-настоящему. И за собственное душевное здоровье. - Чимин. Парень вздрагивает и поднимает глаза на хёна. Их взгляды встречаются, и это похоже на момент из какого-нибудь фильма, наверное, потому что оба подвисают, кажется, просто пялятся друг на друга с таким неприкрытым желанием... причём не чего-то конкретного, а во всеобъемлющем смысле. Желание человека рядом и насовсем - этим Чимина ломало всё то время, пока он, как тронутый, влюблялся всё больше и больше в чужой голос. - Мы хотели поговорить, кажется? - Да. - Я слушаю. Юнги усмехнулся невесело и потёр кончиками пальцев лоб. Жест показался Чимину настолько залипательным, что он с трудом заставил себя не просить старшего повторить. - Я не знаю, с чего начать. - С самого начала, хён. Как тебе в голову пришла такая гениальная идея? - Помнишь нашу встречу у кабинета Хосока? - Когда мне только выдали этот чёртов новый навигатор, помню, конечно. - Тогда и пришла. Не мне, правда. Просто Хосок напомнил, как подобным образом у него вышло свести Тэхёна с Чонгуком... - Так вот кто тут во всём виноват... И теперь понятно, почему Чонгук не удивился моей реакции... чёрт возьми, да вы все в сговоре были! Юнги виновато кивнул. - Прости. Но ребята, в самом деле, причастны куда меньше, чем я сам. Знаешь, мне ведь просто хотелось, чтобы это вышло забавной шуткой. Не более. Я не думал, что... Он замолчал. Чимин проглотил ком в горле. - Не думал, что я влюблюсь в тебя, да? - уточнил тихо. - Не думал, что сам голову потеряю, как глупый пацан, - поправил мягко Юнги. - Я виноват и в том, что совсем не подумал о тебе в тот момент. - Эгоист. - Да. Чимин вздохнул и прикрыл глаза на мгновение. В его голове медленно укладывалось всё, что было всего лишь домыслами, а теперь получило своё подтверждение. А внутри успокаивалось море раздражения, злости и той самой обиды. Волны превращались в лёгкую рябь, рябь становилась зеркалом. Чимину теперь было физически легче и дышалось свободнее. - Мудаки вы все, - сказал он минут через пять. - Это значит, что мы прощены? - настороженно спросил Юнги, всматриваясь в его лицо. - Можно подумать, у меня был бы выбор. Да и какой смысл злиться? Всё равно ничего не исправишь. Что было, то было, хён... но если ещё раз решишься на такую шутку в мою сторону... - Не решусь. Мне хватило того, что ты месяц ходил мимо с таким лицом, будто меня не существует. - Хватило? Или можно было ещё тебя поучить уму разуму? - Чимин старался не улыбаться хитро, потому увлечённо уткнулся в принесённый кофе, будто собрался гадать по узору, оставленному бариста. - Ты бы мог попробовать, - фыркнул Юнги. Они на какое-то время замолчали, наслаждаясь напитками, не прекращая, впрочем, переглядываться. - И что дальше? Чимин от вопроса вздрогнул, словно не ожидал его. Что дальше? Ему самому хотелось бы знать. - Я не готов... я не хочу торопиться, - пробормотал он в ответ. Это, вообще-то, враньё. Он хочет торопиться, хочет всего и сразу. Как можно быстрее. Но внутри какая-то хрень происходит, и Чимина словно переклинивает. Вместе с этим безумным желанием обретения появляется страх. И что с ним делать не совсем понятно. Наверное, в самом деле лучше подождать. - Ты же не будешь меня игнорировать? - Нет, хён. Я просто хочу... привыкнуть, что ты не только голос. Потому что настолько расшатаны нервы, что иногда страшно, а вдруг всё это - продолжение кошмара и просто его, Чимина, галлюцинация. Юнги не против. Юнги даже за, кажется. И вскоре скованность отступает совсем, неловкость пропадает. И ещё несколько часов пролетают незаметно за бесконечными разговорами и обсуждениями, кажется, всего на свете. Последний учебный день перед летними каникулами выходит самым счастливым из всех, что были у Чимина за последние месяцы. У них получается неплохая дружба, на самом деле. Ещё две с небольшим недели они проводят вместе каждый вечер, так же сидя в кофейнях или гуляя по Городу. Чимин чувствует себя очень странно, где-то между ребёнком, с которым нянчатся с огромным удовольствием, и любимой девушкой, которой не решаются признаться в чувствах. Впрочем, признаваться никому ни в чём не требуется, они оба знают, что у них всё взаимно. И до того сильно, что прямо до звездопада перед глазами. Но. Чимин коротает время рядом с Юнги на тенистых лавочках, наслаждаясь вечерней прохладой, мятным мороженым и долгими разговорами. Ему совершенно не хочется уходить от старшего домой, проводить без него ночь, потом длинный и скучный день, который на каникулах забить делами куда труднее, чем хотелось бы. Чимин старается отвлекаться, делает положенное домашнее задание, пишет нужные рефераты, которые задали бессердечные преподаватели на лето. Читает книги, валяясь на кровати у открытого окна. Иногда засыпает под шум города и просыпается только к вечеру. Мама звонит чаще, ловит в голосе сына счастливые нотки и успокаивается, понимая, что, кажется, и в личной и в остальной жизни её кровинушки всё наладилось и тучи не собираются над его головой. Чимин улыбается в трубку, пока говорит с ней. И ловит себя на том, что теперь ждёт их разговоров с нетерпением, а не с ощущением того, что придётся оправдываться за самого себя, как непутёвого сына. Две недели и ещё три дня проходят как в каком-то сне. Лето, ещё пока не обжигающее, заполнило собой Город до краёв. Чимин наслаждается им, выбегая из метро и следуя привычной дорогой к офису. Ему немного не хватает работы. Иногда думается, что вернуться - отличная идея. Но пока у него полноценный отдых от учёбы, забитые под завязку вечера с Юнги, желание жить на полную катушку, впитывать в себя каждый момент, словно прибрежный песок морскую воду. Чимин впервые за то время, что уехал из дома, чувствует себя настолько правильно и завершённо. Ему это кажется удивительным. И потрясающим. Офис почти пуст, все разошлись по домам, Юнги, как обычно, задерживался, распределяя заказы на следующий день. Чимин решил не мешать, направляясь к Хосоку. - О, Чимин! - тот радостный и удивлённый. Поднимается навстречу. Смотрит немного настороженно, словно ждёт, будто парень начнёт предъявлять ему за всё случившееся. Но на Хосока злиться хочется меньше всего. Или даже вообще не хочется. Чимину кажется, что сам с первого момента подозревал что-то по взглядам, который тот на него бросал. Хосок будто пытался донести до Чимина какую-то мысль, но тот был слеп и глух. И, если подумать, в той ситуации сам был виноват не меньше. Да, конечно, Юнги не оставил ему выбора, влюбив в свой голос, в себя, даже не прикладывая к этому особых усилий. Но Чимин мог бы постараться, мог сделать хоть что-то, чтобы пресечь собственные зарождающиеся чувства. Это, конечно, непросто. Но и не невозможно. Он потом ещё несколько раз вспоминал слова мамы. И думал о том, что всё же отчаяние и одиночество тут совершенно не причём. - Привет, хён! Как тут у вас дела? - Чимин улыбается и подходит ближе. - Да всё как обычно, ничего нового. Только тебя не хватает очень, если честно. - Да ладно заливать, я работал-то всего ничего. - Зато как ощутимо разгружал нас, - Хосок расслабляется, хлопает его по плечу. - Чимин-и, прости. - Всё нормально, хён, - честно говорит Чимин. - Я даже готов «спасибо» сказать. Это был, наверное, бесценный опыт. - А Чонгук сказал, что мы кучка ебланов и от сломанной челюсти меня спас Тэ, который повис на его руке, - нервно посмеиваясь, заметил тот. - Ну, то, что вы кучка ебланов, я готов подтвердить тоже, - Чимин фыркнул, когда Хосок отвесил ему лёгкий подзатыльник. - Эй, на правду не обижаются! Но... у нас с Чонгуком и ситуации совершенно разные. - Потому что Тэхён не тупил? - Потому что Юнги не Тэхён в принципе. Как и я - не Чонгук. Хосок понимающе кивнул. Удивительно вообще, как он умудрялся понять Чимина порой с полуслова. - Хён, спасибо, что ты мне ничего не сказал. Наверное, если бы я узнал правду от кого-то стороннего, всё закончилось бы куда более плачевно. - Ты бы взял топор войны и пошёл нас убивать? - тот не улыбался, но шуточный тон всё равно выдал его. - Ага, а потом себя. Для полного счастья, - хмыкнул Чимин. - Ладно, хён. Не буду тебя задерживать. - Да я уже закончил. Убегать собирался. Ты заходи, не забывай нас. - Забудешь тут... - Ты сам к Юнги? - Да. Пойду, а то вдруг он меня потерял. Юнги если и потерял его, то вёл себя подозрительно спокойно. Впрочем, Чимин тут же понял, что старший всё ещё занят. - Привет. - О, привет. Ты уже пришёл? - Полчаса как, успел к Хосоку забежать, с ним поболтать. - Чёрт, прости, я совсем потерялся во времени. Мне немного осталось, подождёшь? - Подожду, конечно, не уезжать же домой, когда ты мне обещал какое-то очень классное место показать вчера. Юнги хмыкает и снова утыкается в монитор ноутбука, никак не комментируя вчерашнего обещания, которое он дал в автобусе, пока провожал сонного Чимина домой. Наверное, надеялся, что младший, прикорнувший у него на плече, не услышит, но тот не только услышал, он ещё и проснулся от такого. Не от самого обещания, конечно, а от тихого хриплого шёпота на ухо. К слову, от воспоминаний о нём заснуть в прошлую ночь получилось с огромным трудом. Чимин отошёл к окну, рассматривая раскинувшийся за стеклом небольшой палисадник. Вечернее солнце тонкими нитями золотого и медного струилось сквозь листву, оставляя на подоконнике кружевные узоры. Заставляло жмуриться и улыбаться, так что Чимин увлёкся этой странной атмосферой и не сразу почувствовал, как к нему прижались сзади. - Чимин-и, - тихо позвал Юнги. И того словно окатило кипятком, выдёргивая в реальный мир так резко, что парень аж задохнулся. - Хён? - тихо уточнил он и закусил губу, когда Юнги прижался плотнее. - Не могу работать, когда ты рядом. - Мне уйти? Юнги тихо рассмеялся и вжал его в подоконник, ладонями скользнув по бёдрам. - Попробуй. Чимин зажмурился. Он всё ждал, когда же старший не выдержит, когда позволит себе что-то большее. Потому что у него самого терпения оставалось всё меньше, а тот глупый страх, что сдерживал поначалу, трансформировался в нетерпение и раздражение, что Юнги совершенно не торопится делать хоть что-то... нелогично, ведь Чимин сам хотел повременить. Но логичность отходила на второй план, когда дело касалось Мин Юнги. - Чимин-и, у тебя есть минута, чтобы сбежать, - информирует тот, ладонью проходясь по паху и надавливая с силой, от чего у Чимина не то что ноги - всё тело превращается в желе. Он вцепляется в подоконник, закусывая губу, и толкается бёдрами вперёд, желая почувствовать ещё большее давление. - Если ты не сбежишь, то я приму это как согласие, - шепчет Юнги на ухо, прихватывая самый краешек, и Чимина ведёт со страшной силой. Он будто балансирует на краю обрыва и вот-вот рухнет. Нетерпеливо стонет что-то тихо и позволяет несдержанной дрожи прокатиться по позвоночнику горячей волной, отключающей все мысли. Эта волна тает где-то под ладонью Юнги. И тот довольно и восторженно выдыхает, когда чувствует, что Чимин твердеет под его рукой. - Тебя заводит мой голос, Чимин-и? Ты же без ума от него, верно? Чимин кивает судорожно, не доверяя собственному голосу. Он жмурится и пытается потереться о руку и о пах Юнги, но одновременно не выходит и он хнычет недовольно. На голос старшего у него фетиш тот ещё. И вряд ли оно изменится. Юнги тихо смеётся на каждую реакцию и коротким поцелуем за ухом посылает сладкие разряды тока по всему телу. Чимин всхлипывает. Ему и много и мало одновременно, как на это реагировать - чёрт его знает. Но Юнги не даёт ему особенно задуматься над этим. Молния вжикает весело, от чего Чимина пробирает сладкими мурашками. - А у меня от твоего голоса голова кругом, - говорит тихо Юнги, не пытаясь сделать что-то ещё. - И от тебя целиком. Ты просто фетиш ходячий, Чимин-и. Я люблю тебя. Чимин кусает губы и вздрагивает, словно его по спине раскалённой проволокой стеганули. - Хён... Юнги сказать не даёт. Юнги вообще, судя по всему, тоже терпеть устал. Он запускает руку под резинку белья младшего. И не дрочит, как хотелось бы Чимину. А просто гладит. Гладит и говорит столько пошлостей и нежностей в краснеющее ухо, что Чимина переполняет. Он мотает головой, стараясь удержаться на подкашивающихся коленях, стонет срывающимся голосом и откидывает голову на чужое плечо. Юнги продолжает шептать. Юнги целует влажно и горячо покрывшуюся мурашками кожу. Трётся пахом о ягодицы Чимина и сам срывается на хриплое и судорожное дыхание. Когда Чимин кончает, замирая в чужих руках и дрожа каждым мускулом, зажмуривается крепко и почти ломает подоконник - тот хрустит от сжавших его пальцев, Юнги вжимается сильнее и почти не дышит, ловит дрожь младшего и выдыхает длинно сам. - Хён, - стонет Чимин, разворачиваясь в чужих руках стремительно и неожиданно. - Хён, сволочь... Юнги не успевает испугаться, что ему сейчас за подобную выходку прилетит в челюсть кулаком. Потому что прилетает поцелуем. Жадным и жарким, порывистым и долгим. - Почему же сразу сволочь? - в губы интересуется Юнги минут через десять, когда начинают побаливать губы, а дыхание сбито окончательно. - Долго ждал. Слишком долго. - А тебя не поймёшь... то не хочешь торопиться, то хочешь, - ворчит старший. Чимин улыбается. Утыкается в шею и прижимается ближе. - Так ты мне это место хотел показать? - Будем считать, что да. - Чудесное. Хочу бывать там чаще, - смеётся Чимин. Юнги смеётся тоже. Обнимает его крепче и губами касается макушки. - Будешь. Не сомневайся, Чимин-и. Я намерен провожать тебя туда. - Как долго? - улыбается Чимин. - Всегда, - честно отвечает Юнги.