Сто и одна причина любить тебя

11. Ну не дурак, а? POV Марка И снова, как четыре года назад. Он просто ушел. Ну, если тогда я сдался, то сейчас не этот случай. У каждого есть право на счастье. А я свое счастье вижу в нем. За счастье нужно бороться. Делать все возможное и не возможное, чтобы в один день, глядя на свою жизнь, улыбнуться и сказать, что готов снова и снова ее такую же прожить. Поэтому без единой запинки, я бегом отправился, обратно в ресторан. Они его друзья, должны же они знать, что с ним твориться. - Ты что не уехал? - Мне нужна ваша помощь, - сказал я. Все недоуменно глянули на меня. - Поехали по дороге всю объясню. - Куда ехать-то? - сказал Алекс, уже вставая со стола. - К Гаю, - ответил я. Ребята без слов и возражений поднялись и прошли к выходу. Запрыгнув в первую машину, а она оказалась Алекса мы поехали. Подумав, решил, что можно и у Гая все им рассказать, я молчал, а они ничего не спрашивали. Пока ехали, мыслями я вернулся на четыре года назад. Наша семья всегда была не из богатых, но и не из бедных семей. Родители поженились рано, через год после свадьбы родился брат - Игнат. Все обычно, как у обычной семьи. День за днем, год за годом. Когда брат окончил школу, родился, собственно говоря, я. С детства меня баловали, любили, холили, лелеяли. Такой вот я баловень судьбы. Когда мне стукнуло десять, брату соответственно уже было двадцать восемь, он уехал из города. Как говорится: «Покорять столицу». Он и покорил. Открыл свой собственный ресторан. Это конечно было позже. Прежде он устроился туда работать, а потом через годы его купил. Веду все к тому, что устав сидеть большую часть своего времени без дела решил устроиться на работу. Тут брат помог. Через его знакомого устроился в ресторан работать официантом. Я быстро усвоился на работе, да и владелец обращался со мной, как с родным. Конечно, тут не обошлось без Игната, но мне было приятно. Вот однажды владелец позвонил и попросил выйти на работу вместо моего сменщика, так как тот лежит дома с температурой. Ну, я и вышел. Как назло в этот день ресторан работал в ночь. Бывали дни, когда он работал в ночь. Четыре раза в месяц. Было удивительно, что народу тогда было мало, обычно заходила молодежь, порой парочки. Поэтому я сидел без дела. Но вот в ресторан вошел молодой парень и сел за мой столик. Невольно на лице заиграла улыбка. Я подошел, дал ему меню. Он быстро заказал дорогой виски. Приняв, заказав я ретировался и вернулся лишь с бутылкой виски и бокалом. Встав у барной стойки, нагло стал им любоваться. Шоколадные волосы, уложенные в беспорядок, карие глаза, угловатее очертания лица, прямой нос, вздернутый подбородок. Взгляд тяжелый, будто что-то наболело. Такие красивые глаза и совсем грустные. - Что понравился? - поинтересовался наш бармен. - У меня такое чувство, словно за этим лицом полным уверенности, силы скрывается мальчик, которому сделали больно. - Марк, снова ты за свои причуды, - упрекнул бармен. - Но я чувствую, что ему плохо. - Тогда утешь его, - усмехнулся бармен. Я и задумался, что с удовольствием. Только как? И тут, словно чудом занесло людей. Я пошел обслуживать столики - свои, не свои. Постоянно маячил у него перед носом. Хотелось сказать хоть что-то, но язык не поворачивался. Когда я в очередной раз прошел мимо его столика, он схватил меня за руку. - Да? - спокойно сказал я, а у самого колени трясутся. - А сколько стоишь ты? - Я в меню не вхожу, - усмехнулся я. - Но я тебя хочу, - я, удивленно раскрыв глаза, посмотрел на него, что он сказал, - Не в этом смысле. - Сколько дадите? - спросил я, совсем не узнавая собственного голоса. - Все что хочешь, - ответил он. Так к делу, мы оказались в гостинице. Сняли номер. Там я попросил его рассказать от чего ему больно. Он и рассказал - про семью. Скорее ее отсутствие. Мне тогда было так искреннее его жаль. Однако еще я понял, что он просто запал мне в сердце. Просто запал и все. Только тем, что он это он. Он сильный, уверенный. Он и представить себе не может, сколько в нем силы. Пережить все в одиночку, будучи ребенком. Стать взрослым, но в душе оставаться маленьким мальчиком с израненной душой. Мы сидели лицом к лицу, его руки были в моих руках. Его руки теплые, мягкие. После его рассказа я долго думал, что же ему сказать. Нужно дать ему еще больше силы для борьбы с самим собой. Я был уверен, что он справиться. Он сильный. Он сможет пережить все и быть счастливым. Он поймет, что его вины в том нет, что его родители так к нему относились. Но если ему напрямую об этом сказать не поверит из-за соображений, что я просто хочу утешить. Он сам должен это понять. - Знаешь, думаю, ты просто устал быть сильным. Хочется опустить руки, не бороться, не держаться. Но если ты это сделаешь, тебя не станет. Ты устал и тебе хочется, чтобы о тебе заботились, потому что этого никогда не было. Хочется, чтобы любили. Но ведь у тебя есть такие замечательные друзья, такие редкость, - сказал я. Я чувствовал, что это не те слова, которые ему были нужны. Совсем не те. И он не дал мне сказать, как задал вопрос: - Скажи, ты когда-нибудь с парнем спал? - Нет, - улыбаясь, ответил я. - А если мы… - запинаясь, предложил он. - Ты же сам сказал, что я не такой, - напомнил я. - Да. Тогда пусть я буду таким. - Дурак. Хочешь, чтобы тебя любили? Не лучше девушку найти? - сказал я. - Нет, я хочу с тобой, - упрямо сказал он. В ту ночь я просто показал, что можно любить. Как можно любить. Я помню до сих пор его слова перед тем, как я погрузился в сон: «Меня еще никто так не любил». Утром, вспомнив его слова, я подумал, что всегда буду его любить. Странно, невозможно. Но за одну ночь влюбиться навсегда. Самому было сложно в это поверить. Но стоило лишь вспомнить его, как не возникало ни одного сомнения. Но, увы, оказалось, что моя любовь не нужна и меня просто послали. Я пытался, и не один раз, донести до него, что я хочу быть рядом. Хочу любить его, но он просто отказался, и я сдался. Окончил школу и уехал к брату. Поступил на гуманитарный факультет. Жил с братом, учился, работал. Потом все надоело - перевелся на заочку, работу бросил. На полгода уехал домой. И там вспомнил: «А я ведь в детстве любил музыкой заниматься, так почему бы не вернуться к этому делу?». Несколько раз сходил к нашей соседке, которая в молодости преподавала вокал. Как она заявила: «С таким голосом нужно сцены покорять». Польстило. Я вернулся в столицу к брату и попросил его разрешить мне петь у него в ресторане. На что он быстро согласился. Там познакомился с Нилом. Хороший, умный парень и поет прекрасно. Но почему-то каждый раз у меня возникало чувство, будто я его знаю. Будто где-то да видел. А потом меня словно осенило. Я видел его в школе, в компании с Гаем и его друзьями. Значит, он его знает. Я боялся спросить и вообще даже теперь встретить Гая здесь, поэтому убегал раньше, чем следовало бы. Но вот однажды я пересилил себя и все же увидел его. Честно, я испугался. От него не осталось и капли того человека, которым он был четыре года назад. Возможно внешне, но никак не душой. Она вся была «ободрана», она сжималась от боли. А снаружи ничего, кроме силы, уверенности и легкой улыбки. Мне хотелось кинуться на него и кричать: «Что же ты с собой делаешь?». Но решил, что я все исправлю. Я докажу, что он ни в чем не виноват. Что его можно любить, хотя он не понимает как. Да, возможно, я все зря так придумал, но иного в голову не приходило. А этот вечер так на руку сыграл. Все было прекрасно, если бы не одно «но» - мои чувства. Знал бы кто, как тяжело их скрывать от того, кого любишь, и давать им волю только в постели. Но даже там, быть постоянно в напряжении, чтобы не дать словам: «Я люблю тебя» сорваться с языка. - Приехали, - Алекс вывел из мыслей. Быстро сорвавшись с места, я кинулся к нему домой. - И куда так бежать? - У меня дурное предчувствие, - сказал я. - Гай никогда бы не сделал ничего с собой, - уверенно сказал Алекс. - Он же не идиот. Мы добрались до квартиры, я позвонил в дверь, но Нил взял и дернул ее за ручку, дверь подалась. Что-то не так. Сердце стало бешено колотиться, и я, как вкопанный, встал на месте, боясь войти. Алекс хмыкнул и первым прошел в квартиру, и через секунду его голос эхом отдался по всему дому: - ИДИОТ! В квартиру забежал Ким и встал как вкопанный. Ник подошел к нему и, глянув в ванную испуганными глазами, увел Кима на кухню. - Алекс, я вызвал скорую, - сказал Нил. - Нужно закрутку наложить, он и так потерял много крови, - сказал Алекс. - Он жив? - запинаясь, спросил я. - Конечно, он жив! Что за дурацкий вопрос? - обозлено крикнул Алекс. - Алекс, ему сейчас и так плохо, а ты орешь, - сказал Нил и подал ему полотенце. Я тихо вошел в дом и со страхом заглянул в ванную. Гай лежал в луже крови. Перерезал себе вены. И все из-за меня. Я осел на пол и в голос заплакал. А что будет со мной, если он умрет? Я жил четыре года, зная, что где-то он есть. Живой, здоровый, пусть далеко, пусть не со мной. Но знать, что его нет. Что у меня уже никогда не будет шанса его увидеть, услышать его голос - больно. - Вставай, - услышал я голос. Кто говорит, совсем не знаю. - Пойдем. - Скорая, - снова чей-то голос. Кто-то подал мне стакан с водой. На автомате подношу ко рту и пью. Сладко. Почему вода сладкая? Так должно быть? - Марк, очнись же, - а это кто? - Нил, сделай что-нибудь, мне уже страшно. - А чего страшно-то? Он просто в шоке, - слышу я. В шоке? Может, я умер? Хотя нет, я бы их слышал. Ой, больно. Больно. - Ай, - крикнул я. - Пришел в себя? - спросил Нил. - Ты в прострацию впал? Обычное шоковое состояние, так, между прочим, и с ума сойти можно, если на корню не пресечь. - Нил, где Гай? - спросил я единственное, что меня интересовало. - По пути в больницу, - ответил он. - А мы, почему здесь? - Потому что скорая нас не пустила. Поехал Алекс и то за скорой. - Я хочу к нему - К Алексу? - Нил! - Ладно, просто я не хочу, чтобы ты снова впал в шок, - сказал он. - Ник, ты же нас отвезешь? Он кивнул, и мы вчетвером поехали в Центральную больницу. Всю дорогу Нил болтал, болтал. Казалось, что он уже не заткнется. Потом к нему присоединился Ник. Мне казалось, что сейчас я с ходу выпрыгну из машины. По крайней мере, мысль такая была, но мы приехали, и я быстро ретировался от них. Поинтересовался где сейчас Гай. Мне же лишь сказали посидеть в приемной и подождать врача. Я прошел в зал ожидания и увидел Алекса. Подойдя к нему, увидел, что он плачет. Он поднял голову на меня и снова опустил. - Почему он это сделал? - вдруг спросил он. - Не знаю, - ответил я. - Врешь, - он вцепился хваткой мне в шею. - Ты знаешь! Ответь, почему? - Алекс, - подбежал Нил и дернул его руку, - ты же убить его мог. - Гай…, - начал он, запнулся и, спрятав лицо в ладонях, заплакал. Нил подошел к нему и обнял. Алекс разжал руки и обнял Нила за талию. - Все будет хорошо, любимый. Гай сильный. Все сидели без лица. Разве что Нил и Ник держались, чтобы не дать раскиснуть Алексу и Киму. Как - никак они всегда были ему друзьями. В отличие от меня. Часы ожидания… Нервные шаги... Сотый выпитый кофе… Постоянный взгляд на часы, на коридор, откуда должен появиться врач. - Алекс Мальков? - позвал врач, и Алекс быстро встал. - Я, - сказал он. - Что с ним доктор? - Потерял много крови, но к счастью мы… вы успели его спасти. - Мы? - Вы вовремя появились, и закрутка не дала потерять крови больше, чем он потерял. Он был просто на волосок от смерти. - Как он сейчас? - спросил я. - Мы уже сделали ему переливание, пока он без сознания, но уверяю, с ним все будет хорошо, - сказал доктор, и хотел было уйти, как остановился и сказал: - Надо бы его родителям сообщить и мне еще нужен его медицинский полис. - Нет, не нужно родителям, - крикнул я. - Почему? - Люди со слабым здоровьем, - солгал я. Доктор пожал плечами и ушел. - Ты двинулся? - Алекс толкнул меня, и, попятившись, чуть не упал. - Да, бля угомонись ты! - крикнул на Алекса Ник. - Что ты на него обозлился? - Он во всем виноват! Исчезни отсюда! Проваливай! - Все ты меня достал, - сказал Ник и тряхнул Алекса. - ОН. НИ. В. ЧЕМ. НЕ. ВИНОВАТ, - отчеканил Ник. - Почему родители Гая не должны знать? - спросил Ким. Я не знал, стоит ли рассказывать, но все, же рассказал все, что знал о Гае и его семье. Об отношениях в семье. Алекс стал говорить, что я все выдумал, лишь бы отвести вину с себя. И тогда не сдержался Ким. - Алекс, ты винишь его? А, по-моему, он единственный кому было дело до Гая. Или ты забыл, что у нас вечно не было для него времени? Боже, это мы виноваты. - Никто не виноват, кроме его родителей, - заключил Нил. - Да, в последнее время мы совсем о нем забыли, но едва ли он, поэтому приложился к лезвию. В эту ночь никто так и не уснул. Только Ник поехал к Владу. Я честно не знал, что теперь будет. А если он даже увидеть меня не захочет? Ведь никто, кроме него самого не знает, почему он пытался уйти из жизни. Возможно, Алекс прав и действительно во всем виноват только я. Может я просто добил его своей ложью? В таком случае я не хочу делать ему еще больнее. Утром врач сказал, что Гай пришел в себя. Алекс побежал к нему в палату, а я... Ушел. Пусть он будет от меня далеко, зато я буду знать, что он жив и здоров.