***
Люди часто теряют веселых и непринужденных ребятишек внутри себя по мере взросления, отчего перестают верить в чудеса. Они не понимают и считают глупыми детские игры и истории про монстров под кроватью, хотя раньше верили, что подорожник способен излечить любую (даже смертельную) болезнь. А вот малыши с богатой и развитой фантазией воспринимают мир иначе. Для них пол — это настоящая раскаленная лава, на которую ступать нельзя; листья с кустиков и камешки — ценная валюта, за которую хоть пол мира можно скупить, а если хорошенечко поднапрячь воображение, то можно мгновенно перенестись из детской в питерской высотке в старинный храм древней Японии, где тренируются ловкие ниндзя… Когда Отабек зашел в комнату Юрочки, тот уже был одет в пижамный комбинезон тигра с плюшевыми хвостом и ушками. Он сосредоточенно возился с большой подушкой на кровати: хмурил брови, бил маленькими кулачками и даже пытался как-то картаво рычать, уподобляясь, наверное, своим любимым усатым-полосатым. Выглядело это довольно забавно и мило, мешать не хотелось. Отабек молча стоял у двери, заинтересованно наблюдая за отчаянным боем между Юрой и подушкой. Последняя явно имела преимущество, хотя бы в размерах. — Фу-у-у-ух! — тяжело выдохнул Юрочка, уложив «на лопатки» своего воображаемого врага, навалившись всем весом. — Бека, чего стоишь? Помогай, а то сейчас вылвется! Отабек без промедления с разбегу запрыгнул на кровать и сразу принялся «удерживать» страдальческую подушку, чтобы та не сбежала. — Шпион из вражеского клана? — будто прочитав Юркины мысли, уточнил он. — Угу! Пытался укласть наш священный талисман! — Малыш кивнул на мирно сопящего в углу Маккачина. Бека взглянул на спящее тотемное животное семейства (клана) Никифоровых, потом посмотрел на подушку, мысленно оценил тяжесть «преступления» и решил, что пора принимать серьезные меры. С трудом он встал на мягкой кровати, приподнимая шпиона в наволочке вместе с намертво вцепившемся в ткань Юрочкой, и попытался опрокинуть его через прогиб, «как в фильме видел». Вышло не по-киношному, неуклюже, смешно и совершенно не похоже, но Юра оценил: — Ого! А как ты так?.. — Он с восторгом разинул рот, распластавшись на не менее удивленном и запыханном Отабеке. Тот лишь плечами пожал: сам не понимал, как получилось. Дверь распахнулась, и в комнату зашли Юри с Виктором, осматривая недавнюю картину боя: подушка валялась на полу, дети — на скомканной постели в обнимку, красные и растрепанные. Будь эти двое чуть постарше, то вопрос о том, что тут происходило, встал бы более остро. — Пап, пап, тут такое было! — Юрио подбежал к родителям и начал попеременно дергать одного и другого за брюки. — Она такая: «Я заберу Маккачина!», а я такой: «Неть!» и потом ТЫЩ-ТЫДЫЩ! И тут Бека пришел, и мы вдвоем её! А потом он как возьмет её и прям ХЫДЫЩ! Глаза у маленького как фонари светятся, аж слепит, сколько радости в этом взгляде, и от этого папочки просто тают — расплываются в широкой теплой улыбке. Никогда их Юрочка еще не был так счастлив, играя с кем-то, кроме своих плюшевых кошек. Они с благодарностью смотрят на уже стоящего у кровати по стойке смирно Отабека, а тот немного хмурится, не понимая, будут их сейчас ругать или нет. Время-то позднее. «Хорошо, что они сюда переехали. Теперь у Юры есть отличный друг!» — думает Витя, укладывая малышню в постель. — Отныне я дам вам новые имена: Отабека все будут величать Огненным Львом, а тебя, Юрио — Ледяным Тигром. Потому что вы храбрейшие ниндзя всея Петербурга!***
На следующий день ничего не подозревавший Юри складывал высохшее белье в корзину, когда услышал легкий шорох. Это не было похоже на привычное цоканье когтей Маккачина по полу, а у Юрио сейчас дневной сон. Юри обернулся и изо всех сил постарался не засмеяться, лицезрея маленького Юрочку в черной накидке с леопардовой подкладкой, повязанной на манер одеяния ниндзя. Нужно было подыграть сынишке! Юный воин понял, что его рассекретили, и начал бросаться в папку невидимыми сюрикенами. Сначала Юри делал вид, что пытается отклоняться и уворачиваться, но одна из воображаемых острых звездочек «попала» прямо в сердце: — О нет! Моя защита пробита! Он театрально упал без чувств, опрокинув корзину с бельем на пол. Юрио кряхтя забрался отцу на грудь и встал в позу победителя. А спустя пару секунд, насладившись своим триумфом, кинулся Юри на шею: — Папочка, ты лучший! Спасибо… Такие редкие минутки нежности от малыша стоили в миллионы раз дороже, чем разбросанное свежее белье и парочка синяков, заработанных во время падения.