Я, мой папа и еще один мой папа

Весна широкими шагами торжественно шествовала по улицам Петербурга. И пусть порой погода преподносила удивительные сюрпризы, это не могло испортить общего впечатления обновления всего живого вокруг. Складывалось впечатление, что опрятная хозяюшка наводит порядок в своей обители, стряхивая с полок залежи пыли, которые скопились за зиму, и разбавляет хмурый, серый гардероб яркими красками. Настроение уборки буквально витало в воздухе, поэтому, поддавшись заразительному чувству, Юри и сам принялся наводить порядок в квартире, пока Витя отправился в магазин за покупками, а малыш Юрио играл во дворе с новым другом Отабеком. Для того, чтобы дело шло веселее, экс-Кацуки включил на фоне радио и невпопад подпевал известным песням, пританцовывая. Юри привык с детства помогать родителям в купальнях, поэтому уборка для него не была в тягость и даже приносила некое удовольствие, чувство чистоты и гармонии в постоянном хаосе суетливых Никифоровых (как старшего, так и младшего). Спустя час основная работа была сделана: полы чистые, окна помыты, посуда сверкает, и стирка сушится на балконе. А пока машинка жует вторую порцию белья, Юри приступил к ревизии дальних полок с одеждой в шкафах. В пыльных коробках в основном хранились их старые костюмы с соревнований, вещи Юрочки, из которых он вырос, но Виктору было жаль их выбрасывать или отдавать, потому что «ну ты посмотри на эти крохотные ботиночки в тигровую полосочку, а на эту шапочку с балабончиком — это же так мило, я буду показывать их ему, когда он вырастет». Супруг понимал, что в будущем Юрио все эти детские вещи будут совершенно неинтересны, но Витя был абсолютно неисправим в своей безудержной отцовской любви, так что Юри не оставалось ничего, кроме как протяжно вздыхать с мягкой улыбкой на лице и согласно кивать мужу. Среди однообразных картонных коробок на полке затесалась одна небольшая яркая упаковка, выделявшаяся среди остальных не только пестрым внешним видом, но и отсутствием какой-либо подписи о своем содержимом. Она и привлекла внимание хозяина дома. Юри сначала удивленно вскинул бровь, потом нахмурился, будто пытаясь вспомнить, что же там может быть, и, не найдя каких-либо догадок, потянулся за коробочкой. Встав на цыпочки и кончиками пальцев цепляясь за шероховатую поверхность, он притянул свою цель поближе к краю полки и снял её. Крышка слетела в мгновение ока, и взору Юри престала скомканная в плотный узел желтая ткань с косматыми клочками рыжего меха. Он осторожно вынул и аккуратно развернул содержимое. Всего несколько секунд замешательства прошло перед тем, как Юри прыснул со смеху, осматривая немного помятый, но все равно узнаваемый и забавный плюшевый костюм льва в полный рост. И не столько его развеселил факт наличия этого наряда в их шкафу, сколько история, которая произошла с участием этого одеяния.

***

Забота о ребенке — дело нелегкое, ответственное и серьезное: тяжкий труд, испорченные нервы, вырванные годы. Новоиспеченные родители Никифоровы считали эти выражения полным вздором, ведь дети — это такое счастье, правда, в те моменты, когда малыша Юрио нужно было накормить кашей, они думали именно так. Кажется, что не было в мире испытания сложнее, чем заставить упрямого тигреночка скушать хотя бы ложку манки-овсянки. С этим крохой не прокатывали уговоры «за папу, за второго папу», не проходили фокусы с «машинка заезжает в гараж» и «вж-ж-ж-ж! самолетик летит, дверки отрываются», даже «цветок на дне тарелочки сейчас утонет, давай спасем его» не действовали. Каждый раз, когда на завтрак (ланч/обед/ужин/полдник, нужное подчеркнуть) была каша, то прием пищи превращался в шаманские танцы с бубнами вокруг детского стульчика и умоляющие просьбы о хотя бы одной съеденной ложечке. Так же было и в тот день: светлая кухня, залитая утренними солнечными лучами, аромат свежесваренного кофе с лавандой и горячей овсянки, уставшие папочки, перепачканные едой, и насупленный Юрочка в слюнявчике с тигром. — Ну, давай же, мой хороший, открой ротик. А-а-ам! В этот раз десертная ложка попыталась преподнести кашу под видом груза космического корабля, но и это летающее средство ожидал тот же печальный исход, что и предшествующую ему ложку-вертолет. Юрио нахмурил светлые бровки, крепко зажмурился и замахал ручками, отбиваясь от ненавистной каши. Забрызганные очередной порцией еды, родители лишь тяжело вздохнули, Юри снял очки и протер стекла краем домашней футболки, очищая их от приливших комочков: — Он явно не хочет это кушать. Второй папочка ничего не ответил: погруженный в размышления Виктор то и дело переводил взгляд с надутого и обиженного на весь мир сыночка на тарелку со злосчастной овсянкой. В ясных глазах сверкали присущие лишь Никифорову искры хитрости, а в голове шуршали мысли, складываясь в мудреный план. — Думаю, у меня есть идея… — протянул Витя и быстро ушел с кухни. Не успел Юри совершить очередную попытку накормить ребенка, как услышал жуткий грохот, доносящийся из спальни, будто кто-то обронил шкаф со всем его содержимым на пол. А следом за ним последовал чрезмерно веселый крик Виктора: — Все в порядке! Не обращай внимания! Но негромкое шуршание и неразборчивое раздражительное шипение Вити все равно заставляет Юри насторожиться. Предполагаемые образы внезапной «идеи» супруга еще не успели нарисоваться в его голове, как в дверном проеме кухни появился Никифоров-старший. Чего-чего, а вот ТАКОГО перевоплощения от легенды фигурного катания России-матушки не ожидал, наверное, никто. Челюсть от удивления поползла вниз сама собой. Откуда вообще взялся этот костюм, Юри не имел ни малейшего понятия и узнавать пока не был готов. «Кажется, я многого еще не знаю о тебе, Витя…» — подумал экс-Кацуки, а в голове на фоне мыслей заиграла веселая цирковая музыка. Виктор же, облаченный в плюшевую шкуру льва Симбы во весь рост, с блестящей молнией на пузе, театрально-урогрожающе встал в позу, сверкнул голубыми глазищами шокированному малышу Юрочке и громко зарычал: — Ра-а-а-а-а-ар! От такого показательного представления кроха аж рот разинул. Лев… Большой, почти настоящий, еще и папка к тому же! Как тут не восхищаться? Поглощенный восторженными чувствами, Юрочка даже не заметил, как второй отец ловко славировал ложкой с уже остывшей овсянкой ему в открытый ротик и закрыл его, немного надавив ладонью на подбородок. Он повторил это действие еще несколько раз, пользуясь сложившейся ситуацией. Так, не замечая ничего вокруг, кроме пританцовывающего и рычащего в костюме льва Виктора, Юрио успешно умял целую тарелку ненавистной ему каши и даже облизнулся.

***

Дверной замок негромко щелкнул, и в приоткрытую дверь мигом вбежал маленький светлый торнадо, таща за собой за руку не менее взъерошенного Отабека, а вслед за детьми в квартиру вошел Никифоров с огромными пакетами продуктов. — Па-а-а-апа! Бека сегодня на ночевку к нам, мож… Не успел Юрио до конца озвучить вопрос, как в коридор выскочил Юри в плюшевом, местами помятом, костюме льва и протяжно рыкнул. Пакеты с продуктами с шорохом упали на пол под звонкий хохот Виктора и счастливые визги радостного Юрочки, который дергал за рукав ошеломленного Отабека и тыкал пальцем в переодетого папку. — Ого! — только и смог выдать соседский малыш, отмечая про себя, что маме потом об этом рассказывать не стоит.