Прости за любовь

POV Кэтрин       Доктор Рид провёл плановый осмотр, расспрашивая меня о самочувствие и рассказывая, что произошло. Энди в это время нервно тряс ногой, желая поскорее выпроводить врача и услышать мой ответ. И как только за доктором Ридом закрылась дверь, парень тут же подскочил ко мне, едва сдерживая волнение. — Энди, мне нужно время, — тяжёлый вздох. Я уже не была уверена в своём первоначальном решении. — И сейчас я хочу побыть одна. Парень прикрыл глаза и, кивнув, чуть помедлил, бросая на меня взгляд. Он хотел что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и, попрощавшись, оставил меня наедине с оглушающими мыслями. Дать Энди очередной шанс значило добровольно вручить заряженный боевыми патронами пистолет и просто ждать, когда же он выстрелит. С другой стороны, я не увидела в его словах лжи или неискренности. Впрочем, сильного раскаяния в них тоже не было. Устало вздыхая, уставилась в белый потолок, снова ища там ответы. Хотела ли я, чтобы Энди узнал о ребёнке? Не знаю. С самого начала беременности я для себя определила, что не буду рушить счастье и брак своего друга. Что сама воспитаю ребёнка. И если бы Эшли не проболтался… И кто его просил? Закрывая глаза, попыталась рационально взвесить все за и против. Плохо ли то, что Энди будет принимать участие в жизни собственного сына? Нет. Но что если он вновь исчезнет? Можно ли ему доверять? — Ты напугала меня, — тихий родной голос вырвал меня из мрака. Я открыла глаза и повернула голову в сторону двери. — Ты рассказал ему, — с укором посмотрела на Эшли. — Прости. Если бы я знал, чем это обернётся, — он вздохнул и покачал головой, — прости. — Он сказал, что хочет помогать и воспитывать сына, хочет стать частью его жизни. Но… не знаю… — прикусила губу, нервно дёргая бирку на руке. — Боишься, что Энди вновь подведёт? — дождавшись моего согласного кивка, друг продолжил. — Знаешь, мы с ним долго и откровенно разговаривали на днях, и думаю, больше он не совершит прежних ошибок. Ты можешь ему довериться. — А как же Джулиет? Как он скажет своей жене, что у него, оказывается, есть сын от меня? — Это не твои проблемы. Не думай об этом. Просто помни, что чтобы ни случилось, я всегда буду рядом, и всегда буду помогать тебе и твоему ребенку — парень улыбнулся и оставил лёгкий поцелуй на моих спутанных волосах. — Спасибо, — едва слышно прошептала. — Ты будешь потрясающим сумасшедшим дядюшкой, –добавила уже громче, растягивая губы в улыбке. Встреча с другом немного оживила меня и привела в чувства. Я отвлеклась от удручающих мыслей, сосредотачиваясь на сыне. Момент, когда мне принесли его, и я впервые взяла малыша на руки, навсегда запечатлелся у меня в памяти. Чувствовать и держать в своих руках крохотную частичку себя, такую маленькую и беззащитную, непередаваемо и невозможно описать. И я вдруг осознала, что не имею права лишать своего сына возможности познакомиться с родным отцом. У меня есть недосказанные обиды, затаённые глубоко в душе, тонны недоверия и глубокие шрамы в сердце из-за Энди. Однако это касается только меня. Ребенок ведь в этом не виноват. И если Энди хочет принимать участие в жизни сына, то разве я могу препятствовать этому, лишая своего ребёнка счастья?       Через неделю меня наконец-то выписали. Все эти дни Энди наведывался ко мне, несмотря на мои недовольные высказывания по этому поводу. Так что приходилось лицезреть его против своей воли. Даже после того, как я сообщила ему, что приняла решение и не возражаю, чтобы он принимал участие в жизни сына, парень не перестал приезжать ко мне в больницу. Я не понимала, чего он ещё хочет и зачем это делает. Какова цель? Впрочем, думать об этом и нагружать себя хотелось меньше всего. В день выписки меня должен был забрать Эшли и отвезти домой. Вот только я забыла об одной маленькой детальки — этот хитрец никогда не оставит попыток свести меня с Энди. Поэтому когда я вышла на улицу, меня встретил не Эшли, а высокий голубоглазый брюнет. Ну конечно, иначе и быть не могло. Бубня себе под нос всё, что я думаю об Эшли и что намереваюсь с ним сделать, села в машину и предпочла всю дорогу наблюдать за мирно спящим на моих руках крохотным сыном.       Весь дом был украшен разными гирляндами, надписями и шариками. В моё отсутствие друзья хорошо постарались, наводя праздничную атмосферу. Проходя в детскую, аккуратно положила в кроватку сына и невольно улыбнулась, видя, как малыш всё так же крепко спит. Тёплое дыхание за спиной вызвало мурашки по коже, отчего я вздрогнула и тут же замерла. Энди. Я и забыла о его присутствии. А ведь нам ещё предстоял не очень приятный для меня разговор. Вздыхая, отошла от кроватки и жестом позвала парня, следуя в гостиную на первом этаже. — Нам надо обговорить график твоего посещения, — официальным тоном начала я, поставив горячий кофе на стеклянный столик. — Два дня в неделю. — Четыре, — Энди сделал глоток и с вызовом посмотрел на меня. Уступать он не собирался. — И я сам выбираю дни, удобные для меня. — Ладно, — сжав зубы, пришлось согласиться. — Ты рассказал Джулиет? О, а вот теперь моя очередь с вызовом смотреть на него, подмечая, как изменилось его выражение, и как он напрягся, чуть поморщившись то ли от горячего напитка, то ли от вопроса. — Я… ещё нет. — Будешь врать ей? — добить последним вопросом и довольно наблюдать, как Энди хмурится и устало трёт лицо. — Я всё ей расскажу, — усталый вздох, — но не сейчас. Хмыкнув, я покачала головой и сделала глоток горького кофе. Почему присутствие Энди стало напрягать и раздражать меня? С каких пор я хочу поскорее избавиться от него? Ведь раньше мне катастрофически не хватало времени, проведённого с ним. Я жаждала большего. Мне было так хорошо и уютно рядом со своим лучшим другом. А теперь всё, чего я хотела — поскорее остаться одной. — Ты завтра поедешь оформлять документы на ребёнка? — нарушил тишину Энди. Я лишь согласно кивнула. — Так что с именем? — Дэниел Сойер. — Ни за что. Мой сын будет носить мою фамилию. Дэниел Эндрю Бирсак, — чувствуя, как злость закипает в венах, сильнее сжала зубы и недовольно посмотрела на парня. — Совсем недавно ты не признавал этого ребёнка, — зашипела, впиваясь в подлокотник и чувствуя, как накопленные обиды рвутся наружу. — А ночь, когда он был зачат, ты считал ошибкой. Так какого чёрта сейчас строишь из себя праведного папашу?! — Кэти, — Энди вздохнул, устало прикрывая глаза, — прости меня. Я был идиотом и эгоистом, да, мне нет оправдания и возможно, мне придётся очень долго добиваться твоего расположения, но прошу, поверь, я правда хочу стать хорошим отцом. Ты всегда была дорога мне, — его голос дрогнул, переходя практически на хриплый шёпот, — иметь от тебя ребенка это лучшее, что могло со мной случиться. Я посмотрела в красивые голубые глаза, наполненные искренностью. По идее меня должно тронуть услышанное, растопить лёд, сковавший моё истерзанное, разбитое на куски сердце. Так почему ничего не происходит? Я будто закрылась от Энди и больше не хочу впускать его в свой мир. Он причинил мне столько боли, так много раз подводил, что лимит доверия окончательно исчерпался, а былые близкие, открытые и тёплые отношения покрылись толстым слоем льда и пепла. Не знаю способно ли, вообще, хоть что-то пробить эту толщу. Мы так и сидели в полной тишине, каждый погруженный в свои мысли. Пока у Энди не зазвонил телефон. Джулиет потеряла его и спрашивала, где он. Когда я наконец-то закрыла дверь за парнем, оставаясь наедине с собой, меня вдруг накрыла очевидная истина. Что если все чувства заморожены из-за Джулиет? Тогда в больнице Энди признался, что был влюблён в меня, но потом встретил Джу и полюбил её. Теперь она его законная жена. А кто я? Бывшая лучшая подруга, с которой он переспал по пьяни, в результате чего родился ребёнок. Моя уязвлённая гордость не позволяет теплу, которое Энди пытается нести, растопить глыбы льда, прочно сковавшие меня. Я будто заперта в аквариум, наблюдаю из-за толстого стекла, но сама не могу выбраться наружу и сделать глоток воздуха. Сколько ещё это будет продолжаться?       Говорят, человек привыкает ко всему. Неподвластные обстоятельства превращаются в каждодневную рутину. Ты смиряешься, вырабатывается иммунитет к каким-то вещам, а что-то просто перестаёшь замечать. Это словно игра на гитаре — сначала больно, стираешь пыльцы в кровь, они болят и кровоточат. Но потом кожа грубеет, привыкает, и ты с лёгкостью наигрываешь любимую мелодию или создаёшь новый шедевр. Думаю, в жизни так же. Что-то новое и непривычное врывается в устоявшийся уклад и вносит переполох и боль. Ты не знаешь, как реагировать, что делать, ты образно кровоточишь, пытаясь разобраться и привыкнуть. Однако потом, учась справляться с новыми обрушившимися на тебя обстоятельствами и проблемами, становишься чуточку грубее, хладнокровней. Теперь это уже не причиняет тебе боли и неудобства.       В первые несколько месяцев мы с Энди много ссорились и ругались. Мне не нравилось, что он лезет в мою жизнь и ставит палки в колёса, что качает свои права на сына. Я всё ещё не доверяла ему и считала, что его хватит лишь на пару месяцев, а затем он испугается, сдастся и сбежит. Однако время шло, месяцы сменялись друг другом. Энди по-прежнему приходил четыре раза в неделю, нянчился с сыном, покупал игрушки, вещи. Он действительно держал своё обещание. Полгода пролетели просто незаметно. Гнев сменился на милость. Я стала более терпимей и снисходительней. Очень часто парень задерживался допоздна, пытаясь наладить наше былое общение и снова стать теми лучшими друзьями, какими мы когда-то были. Я видела, как он изменился, как повзрослел и научился не только брать на себя ответственность, но и стойко нести её. В минуты, когда он нежно держал сына на руках, забавно сюсюкаясь с ним, в голове проскальзывала мысль, что возможно, лёд внутри меня может дать трещину, нужно лишь немного подождать. — Не покупай ему столько игрушек, — завернувшись в тёплый плед, я сидела на диване и пила горячий чай, пока мой сын мирно спал наверху в детской. — У вас с Эшли, что соревнование? Мой дом скоро будет похож на склад детских игрушек! — Энди рассмеялся, отставляя кружку с чаем и повернул голову так, чтобы видеть моё лицо. — Я не виноват, что Эшли хочет побить мой рекорд и завалить моего сына игрушками, — лёгкая улыбка на губах и теплота в голубых глазах. — Знаешь, мы давно вот так не сидели и не общались. Я бы очень хотел сократить ту пропасть, что возникла между нами. Только скажи как, что мне сделать? — его шёпот выбивал воздух из лёгких, и на секунду мне показалось, что глупая гордость сдала оборону, а лёд начал быстро таять. — Всего полгода, Энди, — покачала головой, чувствуя обманчивое послабление, — слишком мало времени — гордость никуда не делась, и лёд не тронулся с места, прочно удерживая осколки сердца. — Я хочу доверять тебе, хочу… но не могу. — Я приду завтра, хорошо? — тихий голос нарушает тишину и выводит меня из ступора. Киваю головой, не говоря ни слова, лишь слушаю, как удаляются шаги, и захлопывается входная дверь. Почему людям так тяжело прощать? Почему мы не можем закрыть глаза и стереть из памяти всё плохое, оставляя только светлые и хорошие моменты? Почему плохие поступки всегда перевешивают тысячи добрых? Можно ли научиться снова, доверять тому, кто не раз подводил тебя? Как определить, что человек больше не совершит прежних ошибок? Сколько нужно времени, чтобы окончательно простить его и заново отстроить тот крепкий, прочный, красивый мост, что соединял вас когда-то? У меня не было ответов на эти вопросы. Есть ли они, вообще, у кого-то?       Следующие полгода пролетели так же быстро. Думаю, я смогла окончательно привыкнуть к новой жизни. В этом мне помогли мои друзья, которые во всём старались помочь. Инна с радостью нянчилась с ребёнком пока я бегала по делам или возилась с домашними хлопотами. Джейк помогал ей. Было забавно за ними наблюдать, как они примеряют на себя роль родителей и с какой теплотой говорят о детях. Эшли тоже не отставал от них, заваливая мой дом детскими игрушками, вещами и различной техникой. Он действительно стал сумасшедшим дядюшкой, балуя маленького Дэни. Впрочем, и Энди не отставал от друзей. И я не могла отрицать того факта, что он будет хорошим отцом. Парень уже сейчас доказывал это, проводя с сыном свободное время, играя с ним, сюсюкаясь и читая ему книги. А когда он укладывал ребенка спать, баюкая и напевая колыбельные, где-то внутри меня трескался лёд, нагреваясь от тепла и нежности. Время порой способно творить чудеса, исцеляя незаживающие раны. Но разве кто-то захочет вновь рисковать, танцуя на острие лезвия? Мы с Энди проводили вечера вместе, почти как раньше, только на этот раз я не старалась распахнуть перед ним душу, прекрасно помня о той боли, что он причинил. Я охотно узнавала о нём новое, но сама не стремилась откровенничать, проявляя осторожность и сдержанность. Возможно, меня удерживало осознание, что у Энди теперь есть своя собственная семья, у него есть жена, с которой он должен проводить время и общаться, быть с ней лучшими друзьями. И то, что он часто стал приходить в мой дом, пусть даже под предлогом увидеться с сыном, неправильно. Ему не следовало задерживаться у меня допоздна, кидать на меня долгие, задумчивые взгляды и украдкой вздыхать. А я не должна была закусывать губу, каждый раз видя пронзающие голубые глаза, не должна ворошить прежние чувства, думая, как всё могло бы сложиться, если бы не Джулиет. Во мне что-то надломилось. Крепкие ледяные засовы таяли, стекая вниз на осколки разбитого сердца, опасный огонёк подогревал заснувшие чувства, расплавляя толщи льда и склеивая между собой мелкие осколки. Мне не хотелось снова совершать прежние ошибки и поэтому, разум настойчиво пытался отгородиться от потревоженных, растаявших, словно весенняя капель, чувств.       Отпраздновав первый день рождения сына — нашему Дэни исполнился годик, Энди изъявил желание остаться и помочь мне с уборкой. При этом он о чём-то шептался с Эшли и тот радостно кивал головой. Мне это показалось подозрительным — два чертёнка в сговоре однозначно не к добру. Впрочем, устраивать допрос или выяснять причины их странного поведения я не стала, всё равно это бесполезно. И как только дверь закрылась за последним гостем, а им был именно Эшли, я просто принялась за уборку. Энди помогал, беспрекословно выполняя любую работу, что бы я ни попросила сделать. Когда уборка наконец-то была закончена, я устало рухнула на диван и откинула голову на широкую спинку. Моя любимая поза. Уставиться в белый потолок, воображая, что там находятся все ответы. Глупо, конечно, но ведь каждый отдыхает и успокаивает нервы по-разному. К тому же, впервые после рождения сына я осталась дома одна. Родители Энди после праздника забрали ребёнка к себе на выходные. Вообще, как только они узнали правду, стали часто звонить мне, интересоваться мной, Дэни. Они души не чаяли в своём внуке, считая его вылитой копией Энди. И хотели больше времени проводить с любимым и единственным внуком. Я не возражала, поэтому, когда они решили взять Дэни к себе на выходные, только поддержала их идею. Да и если честно, быть матерью, несомненно, превосходно и прекрасно, однако отдых тоже нужен. И сейчас, оставаясь одна, я предвкушала, как проведу выходные в тишине и покое, наслаждаясь долгими прогулками по парку и занимаясь некогда любимыми делами. Но диван прогнулся и рядом со мной сел парень, подавая бокал красного вина. Энди. Точно. Как я могла забыть про него… — Ты в курсе, что твоя печень скоро не выдержит? — скептически посмотрела на парня, который сделал глоток терпкой жидкости. — Я год не пил, — серьезно ответил он, — вообще ни капли чего-то крепкого, разве что бокал вина на праздник. Просто сегодня особый повод, — уклончиво сказал Энди. Я ещё не отошла от шока, ведь обычно Энди и алкоголь были неразлучны. Неужели ребёнок и впрямь изменил его? — Знаешь, хотел рассказать тебе кое о чём ещё неделю назад, но решил подождать, когда придут официальные документы. — Ты о чём? — недоумевающе посмотрела на Энди. Он допил одним глотком содержимое бокала и отставил его на стеклянный столик. Сама же я почти не притронулась к вину. — Мы с Джулиет развелись. Ещё неделю назад — новость, как удар по голове. — Помнишь, полгода назад, я пропустил целую неделю и не приходил? — кивнула головой, припоминая что-то такое. Кажется, тогда я подумала, что мои опасения подтвердились, и парень просто снова испарится. Но на следующей неделе он появился и стал задерживаться дольше обычного. — Я рассказал всю правду Джу. Не мог больше скрывать от неё. Да и от самого себя было тошно. Поэтому решил откровенно во всём ей признаться. Она не была удивлена, сказала, что всегда знала о моих чувствах к тебе и догадывалась, что ребенок от меня, просто надеялась, что сможет завоевать не только половину моего сердца, но и всё целиком. Все эти полгода мы пытались сохранить брак, однако ничего не вышло. Я никогда не полюблю её так же сильно, как люблю тебя. А она осознала и смирилась с тем, что никогда не станет тобой, не заменит тебя — Энди замолк, давая мне время уложить по полочкам полученную шокирующую информацию. Почему-то всё внутри замерло и напряглось, словно готовясь к обороне. — Кэти, я люблю тебя и хочу всегда быть рядом с тобой и нашим сыном. Знаю, что тебе нужно время, что, наверное, ты так и не простила меня, но прошу, дай мне шанс, осуществить твою мечту. Позволь нам стать настоящей семьёй. — Энди, — я тяжело вздохнула и покачала головой. Слова испарилась, чувства застыли. Я не знала, что делать и как реагировать. Меня поместили в вакуум, из которого не было выхода. Комната резко показалась душной и маленькой, стены давили, медленно сдвигаясь и сдавливая меня. Я резко подскочила и подошла к большому окну. Сумерки украшали улицу, разливая повсеместно покой и спокойствие. Одинокий фонарь едва освещал длинную, покрытую мраком дорогу. И я почувствовала, будто стою на этой дороге, понятия не имея, куда двигаться. — Признай, что глубоко в душе у тебя всё ещё есть чувства ко мне, — хриплый голос прозвучал слишком громко. — И я буду пытаться снова получить твоё расположение, буду добиваться тебя и взаимности, — он говорил твёрдо, уверенно и даже напористо. — Навряд ли что-то получится… я научилась жить без тебя… — прошептала я, хотя сердце стучало чуточку быстрее и кричало совершенно о другом. Минутная тишина растянулась чересчур долго, словно целая вечность прошла, прежде чем я услышала тихие шаги и шепот позади себя. — Я не сдамся, — с нажимом и так уверенно. Энди подошел ещё ближе и крепко обнял меня, вдыхая неизменный карамельный аромат, которым все эти годы я пользовалась исключительно ради него. Тепло окутало как мягкий плед и, не сдержавшись, я уткнулась в грудь парня, где отчётливо слышалось неровное сердцебиение. Мне не хватало этого — его крепких, тёплых, нежных и спокойных объятий. В его руках я была в безопасности. Вокруг нас образовывалась особая атмосфера, которую ничем не заменишь. Энди крепче прижал меня к себе и поцеловал как раньше в макушку. И, кажется в этот момент, осколки собрались воедино, отпечатывая в сердце единственное, неизменное имя — Энди. Пожалуй, моё сердце по-прежнему принадлежит ему.