Противоположности / opposites

Прошло несколько лет. У Халисии и Стефана родилась милая дочь, которой дали имя «Ариана». Настя же подарила миру, как все и мечтали- шехзаде, которого назвали Метином, что означало «сильный». Вслед за мальчиком, султанша родила правителю и дочь, которую назвали Мелисой. Девушка хотела, чтобы имя было похоже на то, что напоминает о прекрасной матери — леди Маргарет, итальянки родом из Феррары. Сама же Анастасия более не отличалась своей абсолютно-искренней улыбкой, горящими глазами, о которых с упоением рассказывала Валиде Султан. Но эмоциональности прекрасная дева не утратила, она по-прежнему стояла на своем, не давая покоя Нурбану и другим несогласным. Нужно так же заметить, что в гареме, не воспринимали султаншу всерьёз. Рабыни постоянно перешёптывались: « — Какой ужас! Мать шехзаде, но при том иноверка!». Но Настя стала замечательной матерью. Заботилась о малышах, всегда была рядом и не доверяла никаким служанкам, опасаясь всё той же соперницы. Белокурая всегда была на чеку, кинжал под подушкой, и каждую ночь. От прошлого оставались, не дающие покоя кошмары, что так мучили госпожу. Так можно было и потерять рассудок, если бы не Халисия. Девушка всегда помогала своей подруге-одногодке. Постоянно приходила к ней, расспрашивала как обстоят дела, давала нужные советы. Стоит добавить и то, что праздная жизнь Халисии Султан сразу же подошла к концу, как та увидела свою новорожденную дочь. Материнство действительно исправило заядлую пьяницу и сердцеедку, но не совсем. Вздорный нрав и прямота, эти качества всё ещё были присуще ей. Длинный язык всегда отличал османскую принцессу. А вот отношения с Нурбану Султан, казалось, не складывались у всех. Султан практически перестал уделять внимание жене. Да, она присутствовала на всех приемах и ужинах, она сопровождала его на разные встречи. Но как женщина практически была забыта им. Падишах постоянно навешал свою большую семью, детей, но Баш Хасеки оставалась на втором месте. Саму венецианку это не сказано расстраивало. Такая красота вянет в стенах этого мрачного дворца, почем зря. Внимание, знаки, письма- Селим просто закрыл глаза на все это, погрузившись в мир, где существует лишь одна женщина- Анастасия Султан. Всё свободное время он проводил с ней, маленькими Метином и Мелисой, особенно после трагедии, случившейся с Хюррем Султан. «В день свадьбы Халисии и Стефана Нарцисса, госпожа оставила свою записку, попросив не волноваться. Что было ещё более странным, так это то, что великая Валиде Хюррем оставила и в покоях собственное кольцо с изумрудом, кое не снимала никогда. Рыжеволосая будто бы предчувствовала ту страшную беду, случившуюся позже. Встреча была назначена в лесу, неподалеку от одной забытой деревушке. Письмо, что было странно, было отправлено с печатью давно покойного шехзаде Баязида. В котором говорилось о том, что он жив, но очень вынужден скрываться из-за преследований и неверия персов, а так же политики брата. Мать, чьё сердце было полно надежд, ринулась в место встречи, прихватив несколько стражников. Острый ум был сбит подписью в конце письма: „Корона на моей голове, моя матушка-султанша, я буду ждать Вас!“. Ведь всегда, именно так любое письмо заканчивал Баязид, отправляя его из санджака, к любимой матери. Прибыв на место, Валиде окинула местность взглядом. Впереди был весьма трухлявый мост, удивительно держащийся на тонких верёвках. На том берегу расщелины стоял мужчина, с ног до головы закутанный, окруженный войнами. Сердце матери дрогнуло, не смотря на недовольные предупреждения слуг. — Валиде.- с горечью в голосе произнес неизвестный, подойдя к мосту. Мужчина чуть спустил повязку с глаз, раскинув руки для объятия. Хюррем уже ничего не видела и не слышала. Он здесь! Её несчастный шехзаде здесь! Он жив! Славянка, плача от счастья, ринулась на слабый мост. Радости пришел конец, услышав звук ножей за спиной. Королева-мать оглянулась, увидев своих стражей с перерезанной глоткой. Гримаса ужаса охватила лицо госпожи. На оба края моста встали одинаково одетые люди, в черные халаты с зеленоватым отблеском. Сам же „Баязид“ снял всю ткань с лица, жестоко-улыбаясь. — Наша прекрасная Валиде, какая честь! Вы на это полагались? — из кармана промелькнула печать. Но Хюррем даже не успела толком разглядеть вещь, как она была выкинута в пропасть. — Ложь. Как и ты сама. — Я Валиде Хюррем Султан! Как ты смеешь так поступать? — закричала в истерике та- Я снова, и снова здесь. На этой земле. Тебе не под силу убить меня! Кто ты? — Я Секар. Служу благословенному Шаху Надиру- сыну Шаха Тахмаспа. Вся ваша империя, род должна заплатить за кровь, пролитую на наших землях. Уже. Султана Сулеймана больше нет, как и его достойных приемников. На троне пьяница, под управлением женщины. Ты, мерзкая змея, посадила на трон этого падшего, не осудила и мужа поступок. — На трон? Мой сын стал единственным престолонаследником. Не таким безродным собакам как ты, решать будущее империи. — Правда. Но твоё будущее мы решим, так ведь? — парень поднял руку, приказывая приготовится. — Ты всегда повторяла о том, что на вершине тяжело задержаться. Уж очень больно падать вниз. Согласен, падать больно. Особенно с такой высоты, на которую забралась ты! — темноволосый взмахнул рукой, резко опустив вниз. Тонкие верёвки вмиг пронзили сабли. Сам мост, с находящейся там Валиде Османской империи полетел в пропасть, унося жизнь легенды. Бархатные ткани подлетели вверх. Синие, как дождевое небо рукава, будто птицы подлетели от ветра. Она не упала, эта женщина рухнула в пропасть с такой высоты. В этот момент мир застыл. Повсюду играла грустная мелодия. Мелодия пустоты и прощения. Мы не замечали других, но смерть назвала имя самой великой. Та женщина не стремилась к власти, не была тираном, коим её опишут после. Она была просто матерью. Матерью голодных, матерью брошенных. Рыжеволосая славянка Александра. Птица жизни, источник, смеющаяся, радостная, тёплая. Та прекрасная Хюррем. Неужели такие люди уходят? Нет, она не ушла, она исчезла. Просто исчезла в белой дымке рассвета, оставив след из золота. Она не женщина, а птица. Птица Феникс, что среди тьмы излучала огненный свет. Птица, что своими большими крыльями укрывала целую империю. Страх? Нет. Свет был настолько ярок, заставляя жмурится. Лес по которому ступали босые ноги султанши, был белым, будто снег. Ничего не тяготило, лишь счастье освобождения присутствовало в удивительно лёгком теле. На встречу вышел он- падишах живущий в её сердце. Истинный падишах- Султан Сулейман. Впервые за столько лет это казалось не сном. Мягкие шаги приближались к возлюбленной, становилось теплее. Белые одежды не сливались со снегом, отражая лучи солнца. — Сулейман! — это всё что смогла сказать женщина, обнимая мужа. Пару десятилетий прошло без него. Но теперь это не имело никакого значения. Пусть мне скажут, но я верю- Души некоторых людей привязаны к друг-другу. После, превращаясь в звезды, они улетают очень далеко, не оставляя угасающего следа.» Нашелся и свидетель данного убийства- Танер Ага, живший в глухой деревушке. Он и рассказал обо всем султану. Тело женщины было практически нереально поднять на поверхность, особенно с такой глубины расщелины. Селим был безутешен, объявив, на год траур во дворце. Все жители Стабула ежедневно молились за Хюррем Султан, делала пожертвования в фонд. Место трагедии было решено огородить, назвав «Усыпальница Валиде Хюррем Султан». Время шло, но боль от потери матери никак не оставляла султана. Особенно после того, как он узнал причину её смерти. Баязид. Мысль о том, что она отправилась, рискуя жизнью, лишь чтобы увидеть своего ребёнка, пожирала халифа изнутри. Что касается Эдже Хатун; девушка довольно быстро стала главной фавориткой шехзаде, но к сожалению, никак не могла подарить ему ребёнка. На протяжении этих трёх лет Мурад боролся с братом. Ссоры из-за санджаков, постоянная ложь и несправедливость. Селим отлично понимал что происходит между сыновьями. Как горько, они были копией его и Баязида в былое время. Склоки не прекращались до вмешательства матерей. Что Дафна, что Нурбану, женщины никогда не одобряли вражду двух братьев, стараясь объединить врагов. Попытки были тщетны. В гареме Османа так же были фаворитки, но девы проживали в санджаке Маниса, редко заглядывая, как и сам старший шехзаде. Самые главные из них: Ханде и Ширин. Ханде отправила подарком Халисия, ну, а Ширин сама утвердилась в гареме юноши, благодаря упорству и остроумию. Ранним утром всем было приказан собраться в саду. Первыми прибыли «Нарциссы». Стефан нес на руках двухлетнюю малышку, что-то рассказывая ей о каждом предмете этого сада. очень давно граф потерял единственного сына-наследника, но теперь раны будто затянулись. Отцовство и ему пошло на пользу, ведь француз души не чаял в своей малышке Ариане. — Моя принцесса, ты хочешь спать? — Стефан с любовью посмотрел на маленькое создание, сидящее у него на руках. Девчушка кивнула, разглядывая глаза отца. — Мы позавтракаем с повелителем и сразу же вернёмся. Хорошо? — Стефан, ты ничего не слышал о свадьбе Шах? — султанша потерла руками, посмотрев на мужа. — Нет. Какое нам дело, правда моя прелесть? — вновь, поцеловав макушку дочери, вскользь молвил тот. — Это очень серьёзно. Я услышала ещё вчера вечером гареме. Если Нурбану Султан найдет верного себе человека, то это станет ещё одной проблемой. — Это не исправит ситуации. Я давно говорил, и буду: Анастасии Султан нужно перейти в вашу веру. Без этого она не может создавать вакфы, фонды, общаться с народом. В чем, кстати, Нурбану слишком преуспела. Народ боготворит её, молится за неё. Все за неё. — Кроме отца-повелителя. — ехидно подправила османская принцесса. — И султан ценит её. Выплаты не уменьшились. Женщина всё ещё называется любимой женой, имея привилегированное положение в гареме. Титул «Хасеки Султан» в её руках. — Всё может изменится. Несколько лет назад никто и подумать не мог о том, что у правителя может быть кто-то помимо всеми любимой змеи. Но посмотри, есть уже два ребёнка от ныне любимой. Я уверенна, что в один прекрасный день, Нурбану потеряет и статус «Хасеки».