Противоположности / opposites

После того как Стефан и Халисия присели на подушки, показалась Анастасия. На златокудрой было надето фиолетовое вместе с накидкой, темнее на тон. За руки наложницы цеплялись Метин и Мелиса. Мальчик шагал уверенно, придерживаясь за наклоненную руку матери, а малышка наоборот шла чуть медленнее братца, то и дело, оглядывая всё вокруг. Подойдя к шатру, в коем сидела только семья Нарциссов, Настя слегка присела, поклонившись. - Мои кусочки щербета! - донеслось от вставшей Халисии. Османская принцесса раскинула руки, дабы обнять брата и сестру. Дети радостно побежали, обвив руками султаншу.- Мелиса, ты такая красивая. Очень похожа маму!- восторженно проговорила темноволосая, погладив по щеке малышку-госпожу. - Вы не знаете, почему повелитель приказал собраться? - белокурая спокойно поправила волосы, взглянув на подругу, а затем на графа. - Нет. Никто не знает, госпожа. На этой недели проходит большой религиозный праздник,- эти слова насторожили любимицу султана. Девушка приподняла бровь, внимательно слушая. - И было бы очень кстати, Вам перейти в ислам именно в эти дни. - Я давно уже всё решила, Стефан. Моя вера, как и имя- останутся неизменны. - холодно ответила собеседница. Подобная тема казалась ей надоедливой. - К чему этот спектакль? - усмехнулся консул.- Вы должны соблюдать законы государства, в котором живёте. - Что же Вы не делаете подобного? Столько лет находитесь при османском дворе, но мы всё ещё едины в вере. Или я ошибаюсь? - окинула взглядом Настя. Никто не смеет решать за неё. Вера, религия, какая разница? Это выбор человека!- размышляла молодая мать. - Позвольте напомнить, я представитель Франции. Моя вера принадлежит государству. Сравнение, согласитесь, весьма неудачное. - Стефан! Всё, мы закончили этот разговор. Когда Настя, то есть, Анастасия Султан будет готова, тогда и сменить веру. - встряла Халисия, злобно взглянув на мужа. - Дорогу! Султан Селим Хан Хазретлери!- это объявление заставило всех присутствующих приподняться, склонившись. Вместе с падишахом показалась и Нурбану Султан. Женщина гордо шла с дочерью, рассматривая соперницу издалека. На Хасеки было надето бардовое из бархата, массивная корона, и собранная прическа, придавали стати королеве. За эти несколько лет она не растеряла своей красоты, наоборот, стала похожа на истинную Валиде. Она постоянно поглядывала на мужа, ища поддержки. - Повелитель..- когда Селим подошел к шатру, первой поклонилась Настя, улыбаясь. Правитель молча взял за подбородок любимицу, поприветствовав, чем сильно разозлил жену. Венецианку долгое время мучили кошмары, около трёх месяцев. "Тёмная комната, а сама женщина будто бы пробуждена от шороха. Над ней навис сгусток тьмы- силуэт, который зовёт её. И каждый раз, стоит Хасеки подняться во сне с ложа, как тень растворяется." Всё это сказывалось на здоровье и состоянии матери гарема, но та не показывала вида. - Повелитель, прошу Вас.- указал внутрь шатра, Стефан. Он всё ещё побаивался султана Селима, будто тот не простил его. Халисия с улыбкой поприветствовала сестрицу, поглаживая по голове собственную малышку. Самом халиф неспешно взмахнул рукой, приказывая всем присаживаться. Селим был чуть простужен, от того чувствовал себя не лучшим образом. Чуть оглядевшись, рыжеволосый приподнял бровь. - Я думал все в сборе. Где же Дафна и Осман? - Повелитель, Осман.. немного ранен после тренировки, но это совсем не значительно. Матушка осталась с ним. - попыталась сгладить момент Халисия - Прошу их простить. - Почему мне не доложили? - Так пожелал шехзаде, он ведь не любит жаловаться, сами знаете. - продолжала вторить та. - Хорошо. Итак, я бы хотел объявить кое-что. - он ещё раз оглядел присутствующих, и, томно вздохнув, продолжил - Мы с Нурбану Султан приняли решение. - в этот самый момент слушатели насторожились, а сама султанша показательно улыбнулась, лишний раз, демонстрируя статус. - Сочетать священным обрядом никяха, мою дочь- луноликую Шах Султан и Искендера Пашу. Да принесет всем этот брак благо. - Аминь, повелитель! Аминь! - радостно ответила черноволосая, просматривая, подле себя недовольные лица. Сама же Шах была явно удивлена сему решению, но виду не подала, мягко улыбнувшись, тем самым, одобряя действия родителей. - Да будет во благо, госпожа!- сгладила неловкую тишину, своим красивым голосом Анастасия. Это было совсем невыгодно, ни ей, ни союзникам фаворитки. - Поздравляю, сестра! Надеюсь, ты обретешь покой, счастье, любовь в этом браке. - Халисия не упустила возможности съязвить над неугодной сестрицей, лишний раз, взяв за руку мужа. - Благодарю. - скромно дала ответ будущая невеста. - Давайте сделаем всё быстро, без лишней суеты и торжеств. - Мать снова решила за неё. Как же это злило, при том, от природы спокойную деву. В покоях Османа всё было завешено плотными шторами. Ни один луч света, казалось, и просочиться не мог сквозь навес. Во всей это тьме восседал сам шехзаде, нервно сглотнув, наворачивающийся ком в горле. Подле него стояла и мать, явно взволнованная.Медные волосы были заправлены за уши, отливая при заженых свечах. - Валиде, долго это будет продолжаться? - недовольно окинул наследник, придерживая свечу над матерью. - Мы не можем по-другому, уж извини. Либо так, либо смерть. - очень быстро, прерывисто дыша, полукровка перебирала стопку бумаг, прижатую к древесному столику. Яркие глаза бегали со строки на строку, озираясь по сторонам. Уже несколько месяцев Дафна предавала свою королеву- Баш Хасеки, управляющую гаремом- Нурбану. Мать наследников каждую неделю поднимала все бумаги из дворцового архива, оставленные главной женой правителя. Расчеты, выплаты из казны, подарки, вмешательства в государственные дела и политику - всё было там. Нет, она не хотела передавать всё султану, не хотела ещё пуще придавать подругу, кой верна столько лет. Всё это делалось лишь в мерах предосторожности. Ради будущего шехзаде Османа, ведь он прямой наследник на престол. От Нурбану можно было ожидать всего, приближенная к ней знала это как никто другой. "- Юсуф Паша, хотелось-бы высказать своё предложение: Как Вы знаете, мой сын-шехзаде Мурад не старший из наследников, а по потому не может быть главным наследником престола. Мне кажется что это несправедливо. Нашим шехзаде доволен народ Манисы, Конии и всех санджаков, которыми он успел руководить. Народ больше остальных ценит именно его, а потому, прошу Вас пересмотреть с повелителе данное решение. Шехзаде Осман не может занимать такое положение, это и Вам невыгодно. К тому же, я нашла многих свидетелей плохого правления Османа, его налогов, поговоривают о сговоре с пашами, Юсуф-эфенди. Не хотелось бы никого обвинять, но.. Мурад всё же достойно справится с обязанностями главного наследника.." - Всё это Осман прочел вслух перед изумленной матерью. - Ну что, Валиде? М? Убедились в белоликости Вашей ненаглядной? - с яростью произнес темноволосый, отодвинув руку с письмом от султанши. - Стоит всё проверить, я бы знала! Знала!- стала отрицать наложница с родинкой, взявшись руками за пояс собственного кафтана. Вот и настал этот злополучный момент. Неужели то, что вчера казалось лишь страшным будущем, превратилось в настоящее? Лицо ведьмы побледнело от прежнего румянца. От страха, и с тем неимоверной злобы, скрываемой столько лет. Несостоявшаяся Хасеки присела, на слегка запыленный диванчик из бархата, глубоко вдыхая, выгоревший кислород. - Теперь Вы будете вновь запрещать нам бороться? - в усмешке Османа читался страх, отверженность и опаска от дальнейшего ответа, кой нужно было принять. - О Аллах, Осман! Не испытывай моё терпение!- зло приказала фаворитка, выставив руку вперед. - Дай мне хотя-бы подумать! Позже обсудим! - Вы думали слишком долго, Валиде, слишком! Время окончено! Вы будто бы не видели что эта змея постоянно плетет интриги против, прикидываясь другом. Я говорил, сколько раз предупреждал Вас? И не только я. Халисия, Стефан- все они! - Ох, не приплетай этого несчастного! - всплеснула руками та, затем протянув одну к сыну. - Что? И не думайте, я никогда не отдам этот документ в Ваши руки. Достаточно и прошлых оплошностей! - после этого юноша приподнял голову, продолжив - Отец-повелитель узнает об этом. Отныне хватит. Она- наш враг. И Вы будете рядом со мной, как и подобает матери, Вам ясно? - Что за тон, Осман? - пренебрежительно кинула полукровка, с укоризной посмотрев на любимого сына. - Вы не оставили мне выбора, Валиде! Решайте. - О каком решении ты говоришь, а? Я буду выбирать между соперницей и своим ребёнком? С кем ты меня вообще сравниваешь? Но чтобы обвинять нужны доказательства. - лихорадочно всплеснула женщина, сложив руки от растерянности. - Тогда не втыкайте палки мне в колеса! Будите останавливать- сделаете хуже. - наследник вышел из мрачной комнаты, хлопнув дверью. Слова сына звенели в ушах султанши, вспоминаясь снова, и снова. Такая холодность с его стороны. Но ведь она сама не оставила ребёнку другого выхода, не поддержала. И что теперь? Баш Хасеки строит план по окончательному захвату власти, а Дафна как подруга должна смотреть на подписанный конец? Ну уж нет. Селим взглянув на жену, нашел её довольно унылой, потому решил завести разговор. - Нурбану? - после этих слов султанша приободрилась, одарив тёплым взглядом собеседника. - Как моя Халиме Султан? - Она слишком активна. Очень тяжело уложили спать, решила не будить. - на эти слова халиф кивнул, переведя взгляд на подошедших детей. - Моя Мелиса, мой Метин! - по очереди поцеловал в макушку падишах. В тот самый момент Халисия закашлялась, закрываясь платком. Это было частым явлением в последнее время, что очень беспокоило Стефана и её саму. Всеми возможными и невозможными методами. Всё это наводило мысли о самом худшем. А потому, при этом девушка ловила взгляд маленькой дочери. Этого безгрешного существа, непонимающего ничего. Эдже хатун вышла из покоев шехзаде, хотя тот давно находился в саду. Она постоянно поправляла что-то, осматриваясь- нет ли кого поблизости? Шоколадные волосы были завиты от небольшой влажности, а лукавые глаза так и прыгали с места на место. Но как и любая самолюбивая девушка она не могла пройти мимо зеркала. Вдоволь налюбовавшись собой та обернулась, тут же словив взгляд Айзере Калфы. Худенькая, невысокая женщина, что всем напоминала надоедливую пташку, с прищуренными глазами смотрела на изумленную чьим-то присутствием фаворитку.