Дневник филлорийских королей

      страх и слезы, эверетт, разбивающийся потоком золотых искр в измерении нуара, и руки чужого-пенни, прижимающие ее к себе, оттягивающие к выходу, пока элис даже не успела понять, уловить, ну зачем же — зачем, кью?       те дебильные искры теперь — отпечатались через стекло на сечатке, въелись в кожу, в обломанные ногти, которыми элис цеплялась из последних сил за дверные косяки, пока эти сами золотые, мать их, искры пожирали ее любимого — без остатка, сначала плоть, а затем и кости, они не дали ему и шанса что-либо сказать, прошептать хоть, просто улыбнуться своей элис куинн перед тем, как покинуть навсегда. только другой-пенни — по-прежнему инородный и все более ненавистный с каждый долбанной секундой — что-то знал, что-то слышал в своей голове в мгновения до; он просто делал то, что хотел сам квентин, он спасал тебя, элис, ты ведь самое дорогое, что когда-либо было у кью.       но у него была бы ещё чертова целая жизнь — да, под очередным прицелом очередного рехнувшешося бога, но он был бы жив. качал бы элис, успокаивая в своих тёплых объятиях, смеялся бы с ее нелепой шутки, увидел бы настоящего элиота ещё хотя бы раз — просто бы был. и куинн в своей сумасшедшей паранойе готовилась бы его снова когда-то потерять, но тут ей не дали шанса подготовить своё маленькое, сухое, как пергамент, сердце — его поглотили так стремительно, так резко, так больно.       несправедливо.       словно у слепого, что впервые увидел свет, выключить единственные в комнате без окон лампы — так себя чувствует элис куинн без квентина колдутора; пташка без крыльев, мазок ржавчины в черно-белом мире. она там, все ещё там, не уходя ни на минуту: она впивается до скрежета в дерево дверного проема, упирается в него ногами, рвётся вперёд, отталкивая пенни, и кричит — постоянно кричит, хоть и голос сел, и губы больше не могут повторять его имя, глаза не могут плакать.       элис там.       и квентин там. ещё совсем чуть-чуть живой.       и она так отчаянно хочет, чтобы их двоих наконец-то обняли те самые непростительные золотые искры.       летально чтоб, но вместе.