***
В следующий раз спортивная площадка вздыбилась от сразу нескольких десятков взрывов. Ученики повысыпали к окнам, даже не думая о том, что взрывной волной может повыбивать стекла. — Чтоб тебя, — прорычала я сквозь зубы, заметив на поле знакомую фигуру итальянца. На этот раз это явно экспромт, потому что в прошлый раз Гокудера взрывал динамит на закрытом участке, куда не выходят окна из классов. Подходить к спортивной площадке сейчас опасно для обычного человека. Если бы я усилила тело пламенем на максимум, то наверняка бы прошла без последствий, но… Площадка хотя бы на некотором расстоянии от стен школы. На поле вылетела фигура в одних трусах, широко раскинув конечности. Заминка, он замахивается рукой, на которой коротко вспыхивают красные точки будто брызнувшей крови, даже непонятно, что это такое. Рука опускается… Площадка снова во взрывающихся динамитных шашках, и Тсуна исчезает в дыму. В следующее мгновение землю ощутимо тряхнуло, как от землетрясения. — Всем немедленно отойти от окон! — закричал парень в гакуране, влетевший в класс. По коридору промчалось несколько мощных подростков в такой же чёрной форме. Что ж, хорошо, что от Дисциплинарного комитета есть толк, не то что от меня… Я бы, думаю, успела выпрыгнуть в окно и долететь до любого угла школы, если бы её стены всё же задело. Мои тренировки с пламенем дошли до такого результата, что Серо превратилось в обратное, а именно технику быстрого перемещения. С управлением полета уже лучше, но всё ещё нужно больше тренировок, а с этим в последнее время вообще туго. Боязно из-за Реборна. Гокудеру, конечно, за разрушенную площадку не исключат, да и Дисциплинарный комитет за него не возьмётся, но пойду-ка я, встречу этих героев у входа в здание. Меня ведь ничего не сдерживает… Почти ничего.***
Сегодня Рёхей собрал свой боксёрский клуб и выгнал всех на пробежку. Пусть я состою в боксёрском клубе, но со всеми не побежала. Моё тело проигрывает сразу по всем параметрам старшим мальчишкам, если же я использую пламя, то это будет выглядеть странно. Впрочем, даже в пассивном состоянии пламя влияет на показатели. У меня где-то ещё сохранились результаты экспериментов из детского сада. После, несомненно, экстремальной пробежки они вернутся в школу, обратно в клубное помещение, где продолжат тренироваться. Тогда можно и присоединиться. Домой всё равно возвращаться не хочется. Впрочем, сидеть в ожидании в четырёх стенах тоже не улыбалось, поэтому я прогуливалась по территории школы. Многие клубы также приступили к своим делам. Бейсбольный клуб, как всегда, собрался на площадке, огороженной сеткой. Я так и не удосужилась вникнуть в правила игры, но то, почему они бегают по полю, смогла понять. Там сто двадцать семь правил, как хвастался Такеши. Причём имеется куча хитростей, а реагировать на них требуется очень быстро. Ямамото в самом деле хорош. Первогодка, а признан даже клубными семпаями. Я чувствую, как используется пламя, но пламя без навыков — ничто. Такеши, видно невооружённым глазом, больше полагается именно на навыки, и ему действительно нравится сам процесс. — Что тебя связывает с Ямамото Такеши, Акира? За своими наблюдениями я расслабилась и заметила приближение Реборна, только когда он подал голос и остановился рядом с тем местом, где я присела. Думаю, спрашивать, как такого малыша пропустили на территорию школы, бессмысленно. — Реборн… Ты иностранец и, наверное, не будешь против, если я буду звать тебя так. На «-чан» ты обидишься, а «-кун» или «-сан» сказать язык не хочет поворачиваться, — репетитор в своём привычном официальном костюме и шляпе с оранжевой лентой оставался с покерфейсом, как всегда. — Если ты такой взрослый, как говоришь, Реборн, то, должно быть, сам всё понимаешь лучше меня. Ответишь мне? — вопросительно поднимаю брови. — Всё зависит от того, что ты сама чувствуешь. Красиво ушёл от ответа. — Девушке моего возраста сложно разобраться в себе и своих чувствах, — почесала я затылок с намеренно растерянным видом. — Такеши просто оказался в нужный момент рядом и помог мне. Я думаю, он хороший человек. — Ты в этом сомневаешься? Слишком внимательный. Не хочу врать, обычно это можно заметить при достаточном уровне наблюдательности. Даже из такой недоговорки этот малыш выловил суть. — Нет. Его любят все, кто с ним знаком. Насколько я могу видеть, с отцом прекрасные отношения, характер у него лёгкий, и он пользуется популярностью среди одноклассников, а показатели в спорте впечатляющие. Вдобавок он обладает завидным упорством. — Но? Реборн поднял внимательные, цепляющие все мелочи глаза. — Он мой друг, и этим всё сказано, — улыбаюсь отрепетированной улыбкой, прикрыв глаза. На самом деле многие тихо ему завидуют и перешёптываются за спиной. Он весь в бейсболе, будто хочет забыться. У него нет настоящих друзей, одни приятели. Считает ли он нас с Рёхеем друзьями или просто очередными людьми для общения, — ещё вопрос. Не говоря уже о некой подоплеке, о которой мне настойчиво твердит паранойя. Хочется верить, что всё это не игра, но я даже не знаю, как мне в этом убедиться. А с недавних пор я начала обращать внимание ещё на один аспект. Такой простой и с виду понятный парень нравился людям, в том числе и девушкам. Несколько дней наблюдения подтвердили то, что многие девушки подбрасывают ему любовные письма или прямо признаются в чувствах. Он никого не отвергает, да, строит дурачка, но на свидания ходит. Так что любовный интерес ко мне можно исключить. Стоило мне отвлечься на радостные крики с поля: «Хоум-ран!», как Реборн исчез, оставив небольшой след пламени.***
Не понимаю! Ничего не понимаю! Снова творится какая-то чертовщина! Ямамото Такеши, тот, кто ко всему относится с легкостью, с кого всё стекает, как вода… Собрался прыгать с крыши. Множество школьников побежало на это тупо посмотреть, не веря прибежавшему глашатаю. На крыше всё было именно так, как и говорили. Такеши стоял за перегородкой с той стороны, у самого края, а на крыше собралась толпа. Что могло его так опечалить, что он собрался покончить с собой?! Проблемы в семье? Не может быть, я на выходных проходила мимо их суши-бара, там было всё в порядке. К тому же отец его любит. Я вижу, что у него гипс на руке. Откуда? Кто-то избил? Нет, никаких синяков не вижу. Народ что-то говорит про то, что его карьера бейсбола из-за перелома закончена, но это же бред! Месяц пройдет, и он сможет всё наверстать. На моё возражение мне ответили, что бейсболист так сам сказал. — Такеши! — позвала, выйдя из собравшейся толпы школьников. Парень у края крыши за загородкой повернул лицо и моргнул. Что-то там отразилось в глазах, но я не успела понять что. — Не подходи, Кира, — спокойно сказал он, смотря на меня тем самым серьёзным взглядом. Такеши отвернулся от меня и стоял, чего-то ожидая. Где Дисциплинарный комитет, когда он так нужен?! Да не может быть, чтобы они не вмешались. Кёя для них царь и бог, а он такие события с толпами не любит. Тем более он не любит, когда что-то или кто-то нарушает привычный порядок и спокойствие. Значит… Когда из толпы вывалился Тсуна, кричащий: «Погоди! Не надо!» — и оглядывающийся назад, я сжала зубы. — Тсуна! — воскликнул Ямамото мгновенно его замечая. — Если ты пришел остановить меня, то бесполезно. Ты должен понять мои чувства. Правильно. Хотел бы покончить с собой, уже бы это сделал, а не ждал, пока все сбегутся, и не объяснял бы никому, что всё из-за оконченной карьеры в бейсболе. Нагрузка на школьников действительно сильная, и нередки случаи самоубийств из-за того, что они отчаиваются в своих силах. Легко поверить в то, что популярного и успешного Ямамото остановила неудача, усугублённая повреждением. Если бы не одно «но»: Тсуна. То, что братец в данный момент находится здесь и пытается своей речью извиниться за совет, который вроде как дал вчера — это явно происки Реборна. Вообще, Тсуна прямо в точку говорит о том, что умирать просто так — глупость, и про себя, который «никогда не старается» — тоже всё верно. Хорошо, что он это признает, но плохо, что ничего с этим не делает. А вот про окончившуюся карьеру — ерунда. Одна травма, даже если это перелом руки, карьеру не заканчивает. Спорт постоянно сопровождают травмы, все закончить может только то, что не заживёт до конца: голова, хребет, сложный перелом, когда всё собирают по кусочкам. Я бы ещё добавила про отца, у которого есть только Такеши. Ямамото посмотрел поверх головы низкорослого Тсуны и встретился со мной серьёзным взглядом. Тсуна, до этого что-то еще говоривший, развернулся и сорвался с места, чтобы сбежать, крикнув: — До скорого! Ямамото будто очнулся и схватил братца за воротник: — Постой, Тсуна! Братец, слишком сильно дёрнутый назад, завалился на ограду, которая быстро сломалась. Оба парня полетели вниз с криком. Я рванула к краю, как и многие другие школьники. Где-то еще на полпути почувствовала сильную вспышку высвободившегося пламени Тсуны, а добежав, увидела, как снова в одном исподнем братец словил Такеши на руки. Перевернулся в воздухе, и теперь спиной на землю упадёт Тсуна. Я сама чуть было не прыгнула следом, хотя и понимала, что усиленный пламенем Тсуна не получит серьёзных повреждений. С моего угла было не разглядеть, что там конкретно произошло, но парни вдруг отпружинили от земли, как от батута. Народ, убедившись, что все целы, стал расходиться, посчитав это каким-то розыгрышем. — Кажется, это была шутка Ямамото-куна, ведь так, Кира-чан? — спросила меня Киоко, которая тоже подбежала к ограде. — В каждой шутке есть доля правды, — пробормотала я, рассматривая порушенную ограду. Большой кусок будто вырвали. Допустим, в то, что сталь столбиков совсем проржавела, можно поверить. Хотя они довольно прочные и сантиметров пять на сторону квадрата. Но чтоб так идеально ровно разорвалась металлическая сетка… Нет уж. От сильного толчка снесло бы гораздо больше, в крайнем случае, вся сетка бы погнулась, потянув за собой соседние столбики. — Что ты имеешь в виду, Кира-чан? — чуть нахмурившаяся Киоко вглядывалась в мое напряжённое лицо. — Идём на урок. Раз всё закончилось, права прогуливать у нас больше нет. — Да… Но ведь Ямамото-кун твой и братика друг, Кира-чан, а Тсуна-кун твой брат. Ты не пойдёшь вниз к ним? — Нет. Они не ранены, а с остальным Дисциплинарный комитет разберётся. Идём, Киоко. Я прикрыла глаза, так как ощущала самую настоящую ярость, которой поддавалось пламя. Мне хотелось его самолично придушить за такие шутки! Зачем? Зачем так надо мной издеваться? Зачем это глупое выступление на крыше? Ради чего? Чтобы привлечь внимание Тсуны?! А прыжок этот был обязателен? И разве оно того стоит? Бывают такие случаи, после которых всё просто не может остаться прежним. Есть события, пережив которые вместе, люди просто не могут не проникнуться к друг другу симпатией. Это объединяет. Это использовали? Я не совсем понимаю, что происходит, ясно, что всё стекается к одному и скоро Рёхей в это тоже влипнет. Или Хибари. Хотя нет, Кёя будет держать оборону до последнего, он-то уж точно не сдастся, чего бы это ему ни стоило. «Но, если придет приказ… — поправила себя мысленно. — Кёя сожмёт зубы и будет всячески демонстрировать своё неудовольствие, но это всё». — Кира… — позвал Ямамото странным тоном, догоняя меня на пути со школы. Сегодня я задержалась с Хибари. Нет, сегодня не тренировка. Он просто усадил меня за свой стол и стоял над душой грозовой тучей, контролируя заполнение мною отчета, который я обязана отдать за прошлый фестиваль. Не самые приятные ощущения, скажу я вам. Причём с присутствием Хибари процесс только замедлялся. Он постоянно сверлил взглядом, а взгляд у него не из лёгких. Но раз уж я действительно затянула со сдачей работы, то пришлось наверстать. Покинула школу я слегка раздражённая и уставшая. Ямамото ждал, чтобы поговорить? — Да? — спрашиваю нейтрально. Такеши напрягается от моего взгляда, хотя я уверена, что пламя под контролем. — Прости, если напугал. Не знаю, что на меня нашло… — засмеялся, взъерошив волосы. Такеши запнулся, напоровшись на мой взгляд. Врезать бы ему со всей силы да кулаком, но ведь так и убить могу! — Либо ты говоришь всё, как есть на самом деле, либо я не знаю, что я с тобой сделаю. Если он не расскажет, то веры ему не будет вовсе. — Давай сходим куда-нибудь поговорить наедине? — спрашивает с привычной беззаботной улыбкой. Взгляд вновь серьёзен. — Мне есть, что рассказать. Как бы мне ни хотелось позлиться и отомстить ему за сегодняшнее представление на крыше, но предложение не может не заинтересовать, поэтому прочь обиды. — Хорошо. Он меня привел в кафе и сделал заказ на кусочек торта и чашку чая для меня и ещё один чай для себя. Молодая официантка-старшеклассница посчитала, что мы парочка, и все время мило улыбалась, завистливо поглядывая в сторону Такеши. Что сказать: высокий, красивый, загорелый, хорошо сложенный, с обаятельной улыбкой. Несмотря на всю его популярность, ни один из той толпы так и не понял ничего. Никто, даже члены бейсбольного клуба, не подошёл в попытке остановить якобы собравшегося прыгать парня. Ямамото помалкивал до тех пор, пока не принесли заказ. А еще обильно источал пламя. Надеется потянуть время и задобрить меня? Да щас! Я кипела от гнева раньше, но от его пламени злость стала холодной, а разум только больше прояснился. — К делу, — попросила я многообещающе, пытаясь и дальше сопротивляться успокаивающему воздействию. — Тебе не понравился торт? Тогда может другой закажем? — весело улыбался бейсболист. — Такеши… — с тихой угрозой. — Ладно, ладно, — наконец, он меняет выражение лица на серьёзное, но рассматривает столешницу. — Отец рассказал мне, что я выбран в хранители для Савады Тсунаёши. — Хранители? — Да, — кивнул, взглянув на меня. — Что значит выбран в хранители? — приподняла я бровь. — Это такое звание для помощников и защитников. Это всё, что я знаю. Я всё ещё многого не понимаю, но это, кажется, хорошее место. Отбор был строгий, выбирали только самых лучших с большим потенциалом. Тсуна выбран на место следующего босса большой влиятельной семьи, но… — он замолчал на мгновенье и продолжил: — Ему подобрали хранителей, как и многим боссам до него. Все договорённости заключены давным-давно, только я об этом не знал. Прости, как дурак, в самом деле! Он коротко засмеялся, а затем замолчал надолго, видимо, ожидая, что я скажу на всё это. Наверное, была моя очередь… Но я молчала. Он обошёл стороной всё про атрибуты, выдал информацию понятным образом. Ага, работа такая. Я осторожно подбирала слова. Надо узнать как можно больше и разобраться, не выдав своего знания. — Ты говоришь, что договорённости о назначении тебя на место хранителя составлены давно. Тебя хотят видеть на этом месте и… предложили придумать что-то, чтобы привлечь внимание Тсуны? — В идеале я давно должен был сам обратить на него внимание, не зная всего этого, — засмеялся Такеши, видя, что я не выказываю признаков агрессии и намерения убивать. — Но так как я не обратил, даже наоборот, всё напутал, то пришлось принимать решительные меры, чтобы меня заметили. Знаю, я дурак, но ведь всё было под контролем и со мной ничего не случилось. Ямамото громко захохотал с беззаботным выражением лица. Такой Такеши, вроде бы, был близким и понятным. Да вот все равно внутри холодела глыба льда от его силы. Меня таким не провести. — Понимаю, — кивнула, как можно мягче улыбнувшись. — Идею Реборн подал или это твоя инициатива? Ямамото изобразил целую гамму эмоций, прежде чем смог взять себя в руки, и даже перестал улыбаться. — Ты знаешь о нём? — спросил спустя долгую паузу, явно ощущая себя не в своей тарелке. — Конечно, он ведь живёт у меня дома, и не в его характере играть в молчанку, верно? Так что про наследование я в курсе. Повторяю вопрос. — Ну, он со мной побеседовал и помог составить план, — теперь невооружённым взглядом стало видно, что такие вопросы заставляют его нервничать. Никогда не видела его таким. — Так что всё было под контролем. Такая интересная игра была, никогда в таком не участвовал прежде, ха-ха! Было интересно, — бейсболист вновь засмеялся, скрывая волнение. — А Тсуну ты перепутал, видимо, со мной? — добила я спокойно заданным вопросом. Ямамото молчал. Смотрел слегка потерянно, видимо, не зная, что тут можно сказать. Для меня это было всё равно что подтверждение. — Почему же ты решил мне тогда помочь? — задала я вопрос, чтобы подтолкнуть его к этой теме. — Ведь не врожденный альтруизм виноват? — Всё не так! — выпалил он, подняв на меня уже решительные глаза. Только брови виновато чуть поднялись у переносицы. — Я ведь не знал, что должен стать хранителем. — Тогда, может, и не знал, — легко согласилась я. — А сегодня ты всё знал. И решил «подружиться» с наследником влиятельной организации. Поздравляю, Ямамото, у тебя всё получилось. Закончила чуть более мрачно, чем хотела, но в этот момент подумалось, что увижу дома братца, который будет радостно подпрыгивать от сегодняшних событий. Тем не менее я продолжила: — Я всё понимаю, Такеши. И зачем ты это делаешь, и почему. Только передо мной не надо притворяться, я это не ценю. Раз уж мы это, наконец, выяснили, то, наверное, надо попрощаться, — в подтверждение своих слов я сделала последний глоток чая и поднялась из-за стола. Что же, я знала это, знала, что семья Ямамото необычная, и я рада, что Такеши мне рассказал, пусть только часть. Жаль, что сделал это поздно, но пусть. Чего-то такого я изначально подспудно ожидала. Он не стал юлить и делать непонимающий вид, это ему в плюс. Кажется, официантка посчитала, что меня только что бросили. — Кира-чан… — останавливает меня Такеши. Я остановилась, вопросительно подняв брови, но продолжения не последовало. Нет, больше нового я не услышу. — Серьёзно, Такеши. Эти игры утомляют. У тебя есть цель, ведь так? Поступай, как сам знаешь, конечно, но надеюсь, больше таких спектаклей я не увижу. Когда я выходила на улицу, заметила странно-серьёзный взгляд болотного цвета глаз Ямамото. Настоящий Ямамото — вот он, с серьёзным внимательным взглядом. В такие моменты, он, кажется, принимает серьёзные решения. Когда он улыбается — это тот же самый Такеши, только уже решивший всё и просто следующий своему плану. К счастью, он ещё не обладает нужной выдержкой, чтобы поддерживать маску всегда, когда необходимо. Впрочем, его отец, Ямамото Тсуеши, тоже не может сразу собраться после неожиданного вопроса. А маска — это тоже его часть. Пусть я не хотела об этом задумываться, но наследником могу быть и я. У меня есть сила. Возможно, огромную роль играет половой признак? Хотя, какую он может играть роль, когда есть пламя, сводящее на нет все ранее принятые стандарты силы. В таком случае играет роль старшинство. Но бороться за этот титул, когда тут столько всего творится, не хочу. Хочу ли я объявить об этом? Нет, определённо нет. Мне не нравится, как всё это организовывается. Никто толком ничего не объясняет, Реборн только дрессирует Тсуну, тренировками это назвать сложно, лезет во всю личную жизнь, игнорирует Иригая с Нэндо и, вот, недавно привел Гокудеру. Вишенка на торте — организация самоубийства Ямамото, но это уже частности. При этом город выступает игровой площадкой. От пуль, которыми стреляет Реборн, Тсуна слетает с резьбы и, похоже, у него не остаётся никаких ограничений, никакого разума, только одна цель. В итоге пока что отделались малым. Мочида всего лишь без волос на голове, зато жив. Могу представить, что с ним было бы, ударь его Тсуна пальцем с той же силой, что я крошу камень. Школа после динамита итальянца цела, Дисциплинарный комитет только землю потом долго ровнял. Ямамото всё-таки упал с крыши, но Тсуна в этом безумном состоянии его поймал. А Такеши идет на поводу у чужих правил. Не имею права его в этом обвинять, пусть и не одобряю. Нет, тут моё мнение совершенно ни на что не влияет. Что Хибари, что Ямамото не могут отказаться. Да и ради чего? Меня? Говорите, я тоже, по логике вещей, ничем не уступаю Тсуне? Ха, не смешите. Одно дело — что я могу, а другое — надо ли оно мне. Как и сказал бейсболист, тут уже всё согласовано заранее, мне баламутить воду чревато. В моём нынешнем положении, да и в положении Тсуны, мало возможностей. Да и, по сути, почему я должна возмущаться? Я на Такеши бирку не цепляла, клеймо не ставила, так что просто не имею никакого права. Ну да, начала считать его своим другом, привязалась, так он сам к этому упорно шёл. Я ведь знала, что мне это потом аукнется. Так что я не буду кричать, возмущаться или даже просто спрашивать, почему так. Тем более это ведь мой братец, а не какой-то левый парень. Вряд ли кто-то отдаст приказ Ямамото предать, поэтому тут даже волноваться не о чем. Такеши сильный и умеет пользоваться силой, надо радоваться, что такой будет защищать Тсуну.***
Я, как обычно, возвращалась домой одна. В последнее время это стало нормой. Фуюки в старшей школе, Коичи я сама запретила привлекать внимание, Рёхей, как часто бывает, пропадает на тренировках, Ямамото — и так ясно… Но я ведь не жалуюсь, я музыку слушаю. Неожиданно у дома ощущаю чужое пламя. Добежав до входных дверей, слышу грохот. Когда вбегаю на кухню, вижу Киоко, абсолютно нагую. Она будто не замечает этого и размеренно, словно трактор, приближается к Нане, испуганно замершей с тарелками в руках. Нет никаких сомнений, что сила Киоко похожа на Рёхееву. Ее странное состояние объясняется горящим во лбу огоньком, а сила — разлитой в воздухе аурой пламени. Тот грохот, что я слышала — это проломленная дырка в стене ровно по человеческому силуэту. Через неё ещё шокированный Тсуна выглядывает с глазами размером с блюдце. — Тётушка, то, что вы сказали ранее, непростительно, — Киоко положила ладони на стол так, что он треснул. — Прошу забрать свои слова обратно, несмотря ни на что, — стол разломился надвое. — Я зла! — удар кулаком по холодильнику оставил чудовищную вмятину в покорёженном металле. — Вы вешаете ярлыки, не разбираясь, правда это или нет! — снова удар, и раздаётся звон разбитой посуды. Нана с испуганным криком бросается прочь от этого монстра. Я в ступоре смотрю на преобразившуюся нагую девочку. — Не могу поверить, что её так разозлило предположение быть моей девушкой! — отвлекает шокированный голос Тсуны. — Конечно же, — тонкий детский голосок Реборна. — Не позволю убежать! — Киоко вновь привлекает внимание, схватив закричавшую от ужаса Нану за перевязи фартука. Этого я уже вытерпеть не могу! Киоко тянет руку схватить то ли за шею, то ли за воротник Наны. Ступор пропадает. Перехватываю руку, ощущая привычное ощущение лёгкости и силы в теле. — Остановись, Киоко! — Она должна забрать свои слова обратно! — повторяет девочка, не изменяя выражения лица. Будто машина, будто она ничего не понимает… будто у неё только одна цель, и её ничто не может остановить в её достижении. — Успокойся! — кричу ей в лицо и без труда перехватываю вторую занесённую руку, которая разгромила всю кухню. — Однотонный возврат! — провозглашает Реборн, неожиданно появившийся позади Киоко. Ребёнок, находясь в прыжке, замахивается и бьёт молоточком размером с ладонь её по затылку. Тут же зажмуриваюсь, так как мне в лицо врезался какой-то мелкий предмет. Он упал с металлическим звяком на пол. Пуля… — Киоко?! — взволнованно перехватываю заваливающуюся на пол девочку. Реборн совершает неуловимое движение, и Нана, сидящая на полу в шоковом состоянии, тоже теряет сознание. — Какого чёрта, Реборн?! — не сдерживаюсь от вопроса. Юлить и делать вид, что ничего не видела, глупо. Тем более что Реборн положил на пол массивную часть молотка и деревянные доски треснули от его веса, заставив мои брови ползти на лоб. — Акира, ты слишком близка с Хранителями Тсуны. Думаю, пришло время тебе все рассказать. Но сначала надо позаботиться о Киоко и маман. Так, вырубать он меня не собирается… — Киоко-чан! — выкрикивает братец и тянет руки с покрывалом к девочке. Забираю покрывало и укутываю в него Киоко. Хорошо, что она не вышла в таком состоянии на улицу. О чем думал этот Реборн?! Если бы кто-то увидел, позора не оберёшься. Рёхей будет рвать и метать, если узнает. — Она будет думать, что случившееся ей лишь приснилось, — успокаивает Реборн. — Я одену её, но буду ждать ответов, — строго сказала я, пытаясь сохранить лицо. Внутренне-то я уже поняла, что раскрылась. Не полностью, но очень опасно. Реборн никак не мог списать моё пламя на что-то другое. Но иначе я поступить не могла, ведь эти двое только стояли и наблюдали. Взяв Киоко на руки, я поднялась к себе в комнату и быстро подобрала ей свою одежду, а затем спустилась так же вниз. За это время я уже прикинула, как буду объясняться. Реборн с Тсуной за это время уложили Нану на диван и ждали меня. — Я позабочусь о Киоко, и она будет думать, что это всё было сном. Я с сомнением посмотрела вначале на Реборна, потом на девочку в своих руках. Тсуна с несчастным видом смотрел на неё. Мне же хотелось все сделать самой, чтобы удостовериться, но я понимала последствия, ведь я не могу не то что стать невидимой, но даже быть незаметной. — Хорошо, — кивнула я. — Ждите меня в комнате Тсуны, я скоро вернусь. И ещё. Я уже вызвал тех, кто починит кухню. Ждать пришлось не больше получаса. В дверь позвонили люди в рабочих робах и споро взялись за ремонт, заменяя мебель и уничтоженный кухонный инструмент на точно такие же аналоги. Я перенесла Нану наверх, чтобы они ей не мешали, а Тсуна послушно сидел в своей комнате. Наконец, все собрались в небольшой квадратной комнате с брелком тунца на двери. Здесь оказалось неожиданно чисто и опрятно. Мы с братцем сели на подушки у низкого столика, Реборн вообще забрался с ногами на кровать, поглядывая на нас даже немного сверху. Задавать вопросы я не спешила, потому в ожидании сидела, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Реборн молчал. Тсуна привычно уже нервничал, бледнел и истекал потом. — Савада Акира, ты младшая сестра будущего босса семьи Вонгола, — наконец, заговорил Реборн. — И-и-и! — закричал братец. — Реборн, не надо рассказывать это! — Замолчи, глупый Тсуна. Я расскажу всё по порядку. Я репетитор-киллер Реборн, который воспитает из Тсуны достойного босса. То, что ты сегодня видела — сила, которая втайне передаётся из поколения в поколение в семье. — При чём Киоко к какой-то семье? — перебила я, воспользовавшись паузой. — Скорей всего, Киоко войдет в семью в будущем. Я едва сдержала матерные ругательства. Даже догадываюсь, КАК она войдёт. Примерно то же готовит для меня мой отоо-сан. Впрочем, у девочки, наверное, не все так категорично. — Вот в будущем и проводите свои эксперименты с тайной силой, когда она даст своё согласие на это, — вместо этого припечатала я. — Она сама выстрелила в себя особой пулей, — ухмыльнулся ребенок. — Но это не важно. Все уже закончилось. Киоко проснётся у себя дома и будет думать, что это всё сон. Ага, конечно, во сне люди ходят голыми, но увы, семье Савад ты память стереть не можешь. Хотя интересно, существуют ли насильные методы заставить человека думать, что произошедшее было сном? Реборн так уверен из-за наивности Киоко или всё же это подкреплено чем-то более надежным? Да ещё и Нана попала под раздачу, она тоже посчитает всё сном? — Важнее то, что у тебя, как и у Тсуны, есть потенциал, — продолжил Реборн. — Он проявился, когда ты хотела защитить маман. Это значит, что ты можешь защитить себя и выжить в нашем мире. Я удивленно уставилась на малыша: — В смысле — выжить? Такой апокалипсис для тебя в нормальном порядке вещей?! — Кира-чан, не волнуйся так, — попытался меня успокоить братец. — Наш мир опасен, — проигнорировал его Реборн. — А ты, как я уже сказал, слишком близко. Меня наняли воспитать Тсуну, поэтому полноценно учить я тебя не буду. Но пару уроков дам. На этом всё. Реборн неожиданно застыл и громко засопел, будто заснул, ещё и пузырь носом выдувал. Братец принял всё за чистую монету. — Он и в самом деле заснул! Нет, скорее, таким немудрёным способом дал понять, что разговор окончен. А ведь не дал никаких ответов. Я ещё хотела бы узнать, как минимум, почему Киоко была полностью нагая, а Тсуна разгуливал в трусах. Впрочем, можно и догадаться, что всё нижнее белье братца заменили на такие же аналоги, как заменили нашу испорченную кухонную утварь. Только что-то с этой одеждой не так. Особые пули — тоже не новость. После обычной пули в лоб на ноги не встают. Правда, я ждала вопросов, а не указаний к действиям. Поэтому вся подготовка не пригодилась. Возможно, Реборн не до конца во всём уверен или просто отложил серьёзный разговор на потом, чтобы я не была к нему готова. Или же он всё понял и не считает нужным ещё что-то спрашивать. Если с силой понятно, то почему нет вопросов об Азазеле? Считает ерундой, не стоящей его внимания? Интересно, где наш общий с Тсуной отец? Давненько его не было, еще с появления в городе Хибари. Похоже, он переложил проверку Гокудеры на Реборна, ведь он всегда появляется в это время на несколько дней. А может, он уже того, коньки отбросил? Ведь Емитсу всегда, хоть раз в год, да появлялся. Такие нерадостные мыслишки заставляют меня поёжиться, будто от холода. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше, но мне надо быть теперь настороже. Если Емитсу больше нет, то вряд ли у нас есть вообще какая-то защита. Не могу сказать, позволил бы он Реборну воспитывать Тсуну. С одной стороны — он слишком нянчится с детьми, с другой — если состоит в такой организации, то должен иметь для этого жёсткий характер.***
— Киоко, а что тебе сегодня снилось? — спросила я, подкараулив её на пути домой со школы. — Странный сон, — Киоко слегка покраснела. — Я пыталась заставить твою окаа-сан забрать свои слова назад о Неумехе-Тсуне. Будто я сломала стену и разгромила вашу кухню, а ты меня остановила. Кира-чан, — сказала она, напрягшись и нахмурившись, — мне показалось, что у тебя яркие-яркие глаза снова, как тогда, на берегу реки. В подтверждение своих слов она уставилась прямо на меня, рассматривая радужки, которые сейчас должны быть светло-карими, как у неё. Надо было срочно переводить тему. — Вот как? — удивлённо воззрилась я на неё. — Какой интересный сон. То есть тебе нравится Тсуна настолько, что даже снится? Мне удалось заставить её сильно смутиться, зато она перестала так некрасиво пялиться. — Он кажется добрым, безобидным и в то же время сильным. — Значит, всё-таки нравится? — Кира-чан, нельзя же так прямо сказать! — возмутилась вконец раскрасневшаяся девочка. — Если ты хочешь сказать, хочу ли я с ним встречаться, то я не знаю! — Ладно, Киоко, я поняла, — улыбнулась я, примиряюще подняв руки. — Тогда другой вопрос. Ты не могла бы расспросить Рёхея о его Экстриме? — Зачем? — не поняла она. — Для него это почти своеобразная религия. Посвящение всего себя своему делу или вроде того. Ты никогда не видела, как он тренируется в парке? Сходи обязательно, интересное зрелище. Только не пытайся поспевать за ним, он уже слишком сильно себя нагружает… Но, думаю, он будет рад, если ты начнёшь лучше понимать его.