Пламя моей души

Джен
R
Завершён
4586
Ясу Ла бета
Размер:
755 страниц, 66 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
4586 Нравится 2206 Отзывы 2347 В сборник Скачать

Глава 23

Настройки текста
      Распахиваю с ноги дверь комнаты, готовая либо снова останавливать Киоко-берсерка, либо драться с неизвестным врагом. Быстро окидываю взглядом обстановку…       Отчётливый запах дыма и гари не успевает выветриваться в открытое окно. За столом сидит потрёпанный Тсуна с учебником. Оба покрыты слоем копоти. Реборн находится у каких-то странных коробочек с рычагами, уж больно смахивающих на старинные детонаторы, которые ещё в мультиках рисуют или в старых чёрно-белых фильмах.       — Вы охренели?! — спрашиваю в основном у Реборна, пытаясь выразить взглядом всё, что я в данный момент думаю про такие игры.       — Мы математику учим, — с ухмылкой парирует малыш.       — Попутно сотрясая весь дом?! Реборн, никаких больше взрывов в доме. Во-первых, он не резиновый.       — Заряды сильно ослаблены.       — Во-вторых, — продолжаю с напором, — после случая с Киоко я категорически против всякого шума. В следующий раз, когда, подходя к дому, услышу грохот, буду вызывать полицию.       Угроза Реборна не впечатлила. А то я не знаю, что полиция в городе вся на крючке сидит не у того, так у другого.       С шумом захлопываю дверь, направляясь в свою комнату. Но тишина продолжается недолго. Вскоре из соседней комнаты доносятся крики и громкие удары. Но я терплю, я взялась за домашку. Правда, теперь мысли ни в какую не хотят сосредотачиваться на теоремах или аксиомах. По ту сторону чуть притихли, а я продолжаю возвращаться к мыслям, как же изменилась моя жизнь.       Из-за Реборна в доме я постоянно ощущаю себя как на крючке. Стоит ему дёрнуть, и он порвёт мне жабры.       Мой пруд выглядит мирно. После того случая с Киоко репетитор, кажется, вовсе обо мне забыл, но я чувствую его внимание, и мне всё время кажется, что он придумывает пакость.       Такеши ведет себя так, будто того разговора и не было. Встречает перед школой, приходит на обеденную перемену, всё так же иногда обливает своим пламенем и много-много улыбается. Честно говоря, даже не знаю, как в таком случае мне реагировать. Понимаю, что по сути предмета ссоры и не было, я была просто зла на эту «шутку» с суицидом ради того, чтобы свести вместе Тсуну и Такеши, которые до того почти не контактировали. Могу поверить, что он перепутал меня с Небом, как и Кёя. Знаю, что игры тут серьёзней нашей песочницы и сверху присматривают опасные люди, потому приказ есть приказ. Хочешь не хочешь, а выполнишь, и как можно быстрее. Наверное, поэтому я ничего не делаю, позволяя Ямамото встречать после школы и составлять компанию в обед.       В конце концов, даже через наушники я слышу с той стороны крики, взрывы и вой, которые бьют по расшатанным нервам.       Это стало последней каплей! Скоро я начну нервно прикуривать, как Гокудера! Причём подозреваю, что тоже от динамита!       Быстро собравшись, я оставила несчастно теребимый учебник в покое и отправилась на улицу.       — Окаа-сан, я ушла! — крикнула Нане, занятой чем-то на кухне.       Когда я проходила через двор к воротам, краем зрения уловила движение. Что-то крупное, ломая мелкие ветки, с громким треском упало с дерева. Я посмотрела наверх, чтобы убедиться — вероятно, это нечто вылетело из окна комнаты братца или с нашей крыши. Откуда бы оно ещё взялось? У нас же тут не фруктовые деревья.       Из-за этого взыграло любопытство, потому я осторожно приблизилась.       Этим «нечто» при ближайшем осмотре оказался ребёнок с огромным, давно не стриженным кудрявым афро на голове, одетый в белую с чёрными пятнами пижаму с пришитым сзади хвостом-кисточкой.       — Эй… — настороженно позвала я, предчувствуя недоброе. — Ты жив?       Малыш, до этого неподвижно лежавший, вдруг пошевелился и громко заорал, заставив меня подскочить на месте. Ещё с этого детства не люблю детский плач, особенно такой надрывный, с завываниями, с переменой тональности и особенно с кучей соплей. Всё это у меня вызывало только желание держаться подальше.       — Что это за звуки? Кто-то плачет? — на детский плач выбежала Нана. — Я думала, это Реборн-кун. Кто это, Кира-чан? Его друг?       Я не знала, на какой из вопросов отвечать. Только теперь обратила внимание, какой исцарапанный и замызганный этот ребёнок, упавший с дерева. А тем временем в его невнятных завываниях отчётливо проступило имя «Реборн».       — Они подрались? Не плачь, малыш, всё будет хорошо, — Нана присела на корточки перед ребёнком и совершила героический поступок, а именно вытерла ему лицо своим передником.       — Кира-чан, — неожиданно обратилась ко мне Нана. — Я сейчас занята обедом и не могу надолго покинуть кухню, поэтому не могла бы ты успокоить его и помирить с Реборном? — просительно сложила она руки.       — Это… да… наверное, — я с сомнением посмотрела на вновь текущие из его носа сопли.       — Полагаюсь на тебя, — улыбнулась она и направилась обратно в дом.       Та-а-ак, что же мне делать с ним, а? Раньше я просто уходила от таких детей подальше, позволяя кому-нибудь другому заниматься этим. Сейчас, похоже, никто кроме меня не может или не хочет этого сделать. Может, он в самом деле какой-то знакомый Реборна? Не с неба же он свалился. Тогда, может, действительно будет проще отвести его к Реборну, и пусть тот сам с ним разбирается?       — Эй, а ну не реви.       — Ува-а-а!       Я справилась с самовольным подёргиванием брови и, поборов брезгливость, протянула ладонь:       — Идём со мной.       Малыш безропотно взялся за руку и, к моему облегчению, закусил губу, перестав громко орать. Он всё ещё всхлипывал и икал, но это уже проще пережить.       В комнате Тсуны обстановка не успела измениться. Реборн и Тсуна сидели за столом с учебниками и тетрадками. Разве что динамита больше не было видно. Но теперь, когда все было так чинно и вроде бы правильно, нечто резануло глаза.       Если Реборн такой крутой киллер, то почему он занимается такой ерундой, как помощь с уроками? Тем более с уроками первого года в средней школе. Это же ерунда полная!       — Вы знаете этого малыша? — спросила я, когда поняла, что пауза затянулась, а все смотрят на меня.       — Нет, — отрезал репетитор и мгновенно потерял всякий интерес.       — Это же я — Ламбо! — заорал ребенок.       — Тсуна, запомни эту формулу, — Реборн невозмутимо обратился к братцу.       — Эй! Я же сказал, не игнорируй меня, Реборн! Я тебя прибью, чёрт подери! — заорал малыш, отпустил мою руку и, достав неизвестно откуда нож, побежал с ним на аркобалено.       Реборн даже не поднялся на ноги, только рукой двинул, а ребёнок выронил нож и отлетел, врезавшись головой в стену. Я не знала, как и реагировать. С одной стороны, Реборн охренел так с ребёнком обращаться, от такой силы удара тот мог себе череп проломить, с другой — этот Ламбо явно ненормальный. Набрасываться на людей с ножами! Поэтому выражение лица у меня наверняка ушло недалеко от гримасы братца.       — Ой, больно, — только и сказал сползший на пол ребёнок, подтверждая, что еще жив и даже относительно цел. — Наверное, споткнулся.       Он поворачивается лицом, и теперь видно, что от удара у него из носа течёт кровь, а на лбу, скорей всего, нальётся шишка.       — Я, Ламбо-сан, пять лет, итальянец, наёмник семьи Бовино, просто споткнулся! Любимая еда: виноград и конфеты. И я, Ламбо-сан, просто споткнулся!       — Реши это с помощью этой формулы, — говорит Тсуне Реборн, а я понимаю, что репетитор на самом деле не настолько увлечён уроком, как хочет показать. Скорее, это просто отмазка.       — Умри, Реборн! — Ламбо снова с криком бросился на репетитора, на этот раз достав откуда-то розовую круглую штуку, из которой выдернул и бросил на пол кольцо.       Реборн едва заметным движением поймал маленькой ручкой эту штуку и бросил её обратно так, что она попала в Ламбо, и их обоих вышвырнуло в окно. Прямо во дворе на уровне окна раздался взрыв… Кажется, это была граната, но почему-то розовая.       Стёкла в окнах не повыбивало, хотя взрыв был в паре метров, значит, граната всё-таки ослаблена. Ну да, какой придурок даст ребёнку в руки настоящую гранату, когда он может случайно подорвать и себя, и всех вокруг? Правда? Ведь правда?       — Перейдём к следующему вопросу, — невозмутимо сказал Реборн.       — Реборн, ты зачем с ним так… — Тсуна тоже потрясён. — Ты ведь его знаешь, да?       — Не знаю. В любом случае, если это семья Бовино, то они очень маленькая мафиозная организация, — отзывается Реборн. — Я не связываюсь с теми, кто ниже меня по рангу.       Пока Тсуна потрясённо, даже с каким-то уважением рассматривал Реборна, я быстро рванула к двери, покинула комнату и сбежала по лестнице.       Теперь я обнаружила ребёнка уже поднявшимся на четвереньки во дворе и снова ревущим. Гораздо более ревущим и более потрёпанным. В жёстких чёрных кудряшках застряли несколько листьев и веток. Небольшие рожки, наверное, заколки, сбились в стороны. И тем не менее с виду только царапины да ушибы.       — Терпение… Только терпение… — разобрала я его бормотания, и что-то ухнуло вниз, заставив меня замереть, не дойдя какой-то метр.       «Спокойствие. Только спокойствие», — я тоже повторяла такую мантру, когда просто физически была ни на что не способна и абсолютно беспомощна перед чем-либо. Даже собственное тело плохо поддавалось контролю.       — Успокойся! — рявкнула я. — Отвечай чётко и ясно, что болит?       — Всё-ё-ё-ё, — провыл ребенок, закусив нижнюю губу.       — Медленно пошевели руками и ногами, — ребёнок выпрямился, выполнил, и вроде бы на лице не отобразилось признаков резкой боли, а значит, и серьёзных внутренних повреждений нет. — Посмотри мне в глаза. Голова кружится?       Всё ещё закусив губу, сдерживая вой, малыш поднял заплаканные ярко-зелёные глаза, покрасневшие, расплывающиеся от слёз, и отрицательно помотал головой. Я молчала, думая, что теперь делать, а он продолжал стоять навытяжку передо мной, всё так же смотря снизу вверх, слегка дрожа при этом.       — Идём, — протянула снова ладонь, и он безропотно за неё взялся.       На этот раз я повела его в больницу. Надо было, наверное, взять его на руки и понести, всё же простое падение со второго этажа даже для детей постарше, чем пятилетний Ламбо, бывает опасным, но ребёнок затих и послушно переставлял ноги. Я боялась, что если что-то изменится или смягчусь, то он снова начнет кричать и заливаться слезами. С таким я уже не справлюсь, поэтому пока он может идти — пусть идёт.       До больницы мы добрались довольно быстро. Я сказала, что это ребенок знакомой моей мамы, с которым я играла на детской площадке. Пришлось выдумывать, что Ламбо сбил велосипедист, слишком уж много у него ушибов для простого падения.       Мне удалось остаться, пока врач ощупывал и проверял наличие травм. Я немного побаивалась, что ребёнок опять выкинет что-то такое: набросится на врача с ножом или бросит гранату в рентгеновский аппарат. Наконец, вывод врача был озвучен: никаких жизненно опасных повреждений, все царапины и синяки обработаны, ребёнок снова одет, а на листке с данными написана придуманная небылица.       У меня было время подумать и вспомнить все произошедшее. Если малыш действительно из мафиозной семьи, искать его родителей в Намимори бессмысленно, как и пытаться оставить правдивые данные. Только оставила свою фамилию в строке оплаты. Придется заплатить за приём врача, но свалим это на Реборна. Потом я просто снова протянула руку Ламбо и незаметно вывела его из больницы, пока никто не задал ещё неудобных вопросов.       Когда мы вышли на улицу, снова живо встал мучавший вопрос, который я задала вслух.       — Что с тобой делать?       Ребёнок шмыгнул носом и не ответил, смотря на меня снизу вверх. Его уже умыли, медсестра угостила конфетой, и он успел успокоиться, но, видимо, я воспринималась как строгая взрослая, рядом с которой надо вести себя примерно.       — Не надо к боссу, — громко сказал он. — Ламбо-сан выполнит своё задание! — нахмурился, надулся весь.       Хотя, может, и не просто «строгая взрослая», а почему-то принятая за члена своей семьи. Ну да, мало ли сколько там людей, вряд ли он всех знает в лицо, да и малышам взрослые кажутся другими существами. Только всё равно не очень ясно, почему он принял меня за «своего». Разве что я была на кого-то похожа или вела себя так, к какому обращению он привык. Ребёнок из мафиозной семьи, если верить словам Реборна, так что вряд ли с ним там мягко обращались. Он явно не один из детей, которых оберегают, а тот, кому дают в руки оружие. Впрочем, тут и так слишком много странного, взять хотя бы японскую речь у итальянского ребёнка.       Ламбо как-то ещё больше притих, а я попыталась сделать выражение лица попроще.       Так, как там Нана делала… Присесть на корточки, чтобы быть вровень с ним. Можно руку на голову ему положить и пригладить жёсткие кудряшки. Воспитатели в саду ещё голосом таким приторно-сладким говорят, но это, может быть, и не понадобится. Тем более не собираюсь корявить слова. Это ничуть не мило.       — Не бойся, к боссу я тебя не отведу. Но расскажи мне, пожалуйста, что ты там делал?       — Босс сказал Ламбо победить первоклассного наёмника Реборна, — снова шмыгнул носом малыш. — Ламбо ещё раз попробует! — неожиданно закричал он и рванул с места.       Среагировала я мгновенно и схватила его за плечо. Я ещё не знала, чего я хочу добиться, но, определённо, отпускать этого ребенка просто так не хотела. Вырваться у него не хватило сил, и я поспешила заговорить, пока он не достал какое-то оружие.       — Постой! Не спеши, если расскажешь всё мне, возможно, я помогу тебе, — я благоразумно не стала уточнять, в чём будет состоять помощь.       — Хорошо! — ребёнок мгновенно расцвёл в широкой улыбке.       Требовалось ещё как-то наладить контакт, потому я повела его к ближайшему магазину, где купила мороженое. В ожидании, пока ребенок его съест, пошли искать, где можно присесть. Можно было бы пойти в парк, но там наверняка полно людей, поэтому я направилась сразу к берегу реки, тем более что до него было ближе.       Как я и думала, на берегу было не слишком многолюдно и удалось найти место достаточно отдалённое, чтобы никто не подслушал разговор. Сели прямо на траву, хотя я мысленно попрощалась с шортами, которые потом не отстираются.       Малыш ещё лизал холодное лакомство с довольным выражением лица. Семья Бовино, значит… Наверное, Ламбо что-то не так понял. Какой идиот отправит ребёнка убивать опытного, а может, и вовсе — лучшего киллера, который только выглядит как ребёнок?       — Слушай, Ламбо, а почему босс отдал тебе приказ убить Реборна? Может быть, он имел в виду другое?       — Босс сказал, что когда Ламбо сможет убить первоклассного наёмника Реборна, тогда он сможет стать боссом семьи Бовино. Стать боссом семьи Бовино — моя мечта. Тогда все передо мной склонятся, — выложил все ребёнок, как на духу.       Признания хочется, значит… Что ж, великие мечты — это даже хорошо. Они делают целеустремлённым и заставляют не опускать руки. Скорей всего, он просто достал своего босса слезами, криками или ещё чем-то, чем обычно раздражают маленькие дети, и тот сказал это в ответ на рассказ о своей мечте. Но интересно, как смог малыш с гранатой попасть в наш маленький охраняемый Намимори? Один бы он не добрался, а какую-то другую семью не пустила Вонгола. Мало ли — ещё наследника шальной пулей зашибут.       — А откуда ты знаешь Реборна?       — Когда мой босс впервые взял меня в бар, Реборн сидел за стойкой. Мы много трепались, даже учитывая, что это была наша первая встреча. Пока Ламбо ел свой виноград, Реборн выдувал из своей жвачки пузыри через нос.       М-да… Похоже, беседовал только Ламбо. Реборн надеялся, что Ламбо, как любой нормальный человек, посчитает, что он спит, но, увы, у маленьких детей нестандартное мышление, и ожидать от них понятливости чуточку глупо. Он об этом забыл. В итоге Ламбо просто не понял, что аркобалено хотел, чтобы его оставили в покое. Сколько ж он терпел его детскую болтовню в тот вечер… С другой стороны, он до сих пор игнорирует Ламбо, потому что взыграла гордыня. Разница между ними колоссальная, пусть и выглядят одинаково. Но Ламбо не может понять, что репетитор хочет показать эту разницу намеренным пренебрежением. Если же Реборн отнесётся к его попыткам убийства всерьёз, значит, он признает его как равного, а это будет уже не по статусу. Что бы этот малыш ни думал, игнорирование со стороны Реборна ему только на пользу идёт.       Хотя ещё интереснее другое: зачем было тащить пятилетнего (а то и меньше) ребенка в бар? Бар — это не кафе, там публика обычно другая, а если бар дешёвый, так совсем другая. Реально, что ли, Реборна побесить? Действительно, такая возможность… хоть сама ей воспользуйся, но жалко ребёнка, который от этой идеи получает только тумаки.       В итоге имеем налицо: зацикленного на боссе ребёнка мафиозной семьи — одна штука. Мафиозная семья Бовино, босс которой вызывает некоторое чувство омерзения заочно — одна штука. Реборн, которого бесит Ламбо, но он этого никогда не покажет — тоже одна штука. Что мне с ребёнком делать — до сих пор неясно.       К Реборну обращаться не вариант вообще. Семью Бовино искать неизвестно где можно бесконечно. Допустим, отведу его в полицию и переложу на них ответственность, а там уж как получится. Мне не особо хочется, чтобы этот малыш с гранатами вернулся в преступную организацию, но как отвадить его от этого и не нажить себе проблем… Та ещё задачка.       Положив подбородок на придвинутые колени, я только и могла, что смотреть куда-то перед собой, абсолютно не видя ни реку, ни другой берег.       — Как тебя зовут? Я — Ламбо! — привлек к себе внимание повеселевший ребёнок.       — Я — Савада. Савада Акира, но лучше просто Кира. Не терплю другие сокращения имени, — ответила, чуть повернув голову.       — Где-то тут было… — Ламбо принялся рыться в нашитых на пижаму-костюм карманах. — Нет, не здесь. Нет, не то. Вот!       Я с любопытством заглянула сверху в мятый листок, который развернул перед собой ребёнок. Жуткие каракули, в которых с трудом угадывается латиница. Если бы Ламбо не прочитал это вслух, я бы, наверное, и через час не поняла даже половины.              «Прикас.       Цель:       Савада Риборн       Адрес:       ХХ горот. Ххх улица»              Судя по всему, Ламбо сам записал это, чтобы не забыть. Значит, Реборна он однозначно собрался убивать, а Савада… Не, ну не может этого быть. Да ну, он же по возрасту однозначно не подходит. Но всё-таки…       Наклонившись так, чтобы закрыть возможных наблюдателей, положила руку на маленькую спину и прикрыла глаза, быстро просканировав его.       — Что ты делаешь? Приятно… Ха-ха! И щекотно! — ребенок засмеялся, когда моё пламя обнаружило достаточно сильный источник в районе груди.       Центр энергии любопытно отреагировал на мое пламя. Будто заискрился, защекотал в ответ. Очень отзывчивая сила и ощущается совсем иначе, чем моя. Как и в случае с Такеши, на пламя это не похоже. Самое интересное, что источник в том же месте у меня заблокированный.       Малыш извернулся, продолжая громко смеяться, а мне что-то было не смешно. Совсем.       — Что? Что не так? — заметил перемену Ламбо и даже напрягся.       Пожалуй, следует собраться.       — Всё в порядке, — постаралась улыбнуться. — Так что там с Савада?       — А так ты тоже Савада! — озарило его. — Я буду у тебя жить!       Что, реально?!

***

      Путь домой прошёл в прострации. Я пребывала в вакууме из собственных мыслей и вяло реагировала на подпрыгивающего на ходу подвижного ребёнка, который дёргал меня за руку и всё время пытался на что-то обратить внимание. Тем не менее «ага» и «угу» было достаточно, чтобы он не обижался. Меня даже как-то встречающиеся по пути соседи и просто знакомые не трогали. Да, будут гадать, откуда незнакомый и такой экстравагантный ребенок, но именно в этот момент мне было плевать на это. Были проблемы поважней.       Такеши сказал, что Хранители — это ближайшие защитники. Вопрос, какой защитник из пятилетнего ребёнка?! Я понимаю, если разница в два года, как у Кёи и Тсуны, общий язык можно найти. Но если разница восемь лет — это слишком много. Вдобавок двенадцать-тринадцать лет — это явно не тот возраст, когда на маленьких детей начинаешь смотреть, одновременно думая о собственных. То есть точек соприкосновения и задатков к симпатии заранее нет. Пролёт по всем фронтам. Это, должно быть, какая-то ошибка, тогда Нана просто отведёт Ламбо в участок, и всё это решится само собой. Да, всё решится.       Или же Реборн просто ещё раз небрежно едва не убьёт Ламбо, когда я приведу его домой.       — Ламбо, давай договоримся. Если ты хочешь выполнить задание и остаться у меня дома, тебе надо просто стоять рядом и ничего не делать, пока я не выясню всё. Никаких криков, гранат или другого оружия, идет?       — Идет, — быстро согласился малыш.       — Тем более никаких нападений на Реборна. Ты сам сказал, что Реборн первоклассный наёмник. Он гораздо взрослее тебя, и пока ты недостаточно тренирован, чтобы нападать на него.       — Неправда! Ламбо-сан сильный!       — Сильный, — кивнула я, решив не отрицать. — Но у нас есть задание, и, чтобы его выполнить, надо вести себя соответствующе. Если нападёшь на Реборна, то можешь провалить другое задание. Убийство Реборна может и подождать.       Мальчишка кивнул. От такого выражения лица любая женщина или девушка растеклась бы в лужицу от милоты. Похоже, я нашла нужную линию поведения.       Боже, о чём я думаю? Этого Ламбо, скорей всего, тоже выбрали. И тем не менее всегда есть место случаю и совпадению.       Кажется, он боится Реборна, но хочет выполнить доверенные задания. Уже в таком возрасте может наступить себе на горло ради слова «надо». Или же просто не понимает, что может умереть.       Всё решилось проще, чем я думала. Неизвестно, что сказал бы Реборн, но все заготовки порушила Нана, которая усадила детей за обеденный стол.       — Ничего страшного, вместе веселей, — улыбается Нана. — Я пойду занесу бумаги соседям, так что ведите себя хорошо. Тсуна-кун, Акира-чан, присмотрите за детьми.       Прямо семейная идиллия. Обеденный стол, заставленный тарелками с едой и пиалами с рисом. Тсуна уныло тыкает пищу палочками, Ламбо истекает потом, сидя рядом с Реборном, один Реборн невозмутимо ест. Ладно, надо воздать должное обеду, всё-таки окаа-сан старалась, но и поглядывать на этих двоих.       — Реборн! — срывается братец, не выдержав нагнетающей тишины. — Сделай что-нибудь! Он опять пришёл к тебе! — аркобалено не обратил на него ни капли внимания. — Ну, конечно же, игнорируй и меня.       — Угх, — выдыхает Ламбо и берёт в руку нож. Видно, что он сильно нервничает в присутствии Реборна, а то и вовсе боится.       Удивлённо отмечаю, что малыш использует нож не для еды, а метает его в Реборна! Ожидаемо Реборн отбивает его вилкой, и вонзиться бы ножу прямо в кудрявую шевелюру Ламбо, но он отбивается тарелкой, выставленной на его пути. Нож падает на скатерть, туда же стекает моя порция спагетти с недоеденной отбивной, которая покатилась на пол. Но главное, что пусть краем, но отбитый нож не врезался в голову ребёнку.       — Ты обещал, — строго смотрю на него.       — Л-ламбо-сан, — заикаясь произносит малыш, — обещал, но задание уже выполнил.       — Если хочешь остаться ещё хотя бы ненадолго, запомни, никаких колюще-режущих предметов не бросать куда бы то ни было. Посмотри, я осталась без обеда.       Малыш перевёл взгляд на испачканную скатерть и потянулся рукой к своей тарелке с вилкой.       — Осторожней, Кира! — предупреждает братец, но зря.       Ламбо просто подвинул свою тарелку в мою сторону.       — Спасибо, Ламбо, — медленно киваю, но отодвигаю обратно. — Ешь, я пойду посмотрю, что там есть в холодильнике и не осталось ли чего на плите.       На плите осталось немного спагетти, Нана, видимо, уже поела, слишком уж мало, но мне хватит, я успела немного попробовать свой обед. Поев, достаю из холодильника два кусочка яблочного пирога. Тсуна выполняет уговор и отдает в мою пользу свои, так что можно есть. Ставлю чайник на плиту, а когда оборачиваюсь, вижу Ламбо, стоящего передо мной. Чего-то у него глаза на мокром месте.       — Ты уже поел?       — Угу, — кивает, снова закусив губу.       — Хочешь, поделюсь с тобой кусочком пирога?       — Да! — ребёнок ожидаемо веселеет, но когда мы смотрим на стол, видим настоящее святотатство!       Реборн доедает кусок пирога!       — Реборн, а ты не обнаглел, часом? — вкрадчиво интересуюсь. — Ты уже свой раньше съел.       Эта зараза так хорошо прописалась в доме, что Нана на него постоянно готовит.       — Ты всё равно собиралась выбросить его, — невозмутимо отвечает он, а я замечаю, что у Ламбо вновь глаза на мокром месте.       Ребёнок что-то бормочет, и я с удивлением снова разбираю: «Терпение… Только терпение…», отчего что-то внутри шевельнулось.       — Это мой кусок, что хочу с ним, то и делаю. Тсуна!       — Да?! — вскрикивает братец, заглядывая на кухню.       — Реборн твой репетитор, а значит, ты должен мне ещё один кусочек пирога, понял?       — Ладно, — немного расстроившись, протягивает братец, а потом ворчит едва слышно:       — Вечно из-за тебя одни неприятности, Реборн.       А я беру нож и разрезаю оставшийся кусочек ровно напополам, пододвигая на тарелке одну половинку Ламбо. Поглядываю, как ребёнок с довольным видом уплетает вкусняшку. Мне прекрасно знакомо это чувство, когда тело влияет на разум и ты пытаешься себя успокоить волевым усилием. Странно, но после этого, я, кажется, иначе отношусь к его прошедшим рыданиям. Нет, они по-прежнему мне противны, но я понимаю.

***

      Ламбо плотно и надолго осел в нашем доме. Малыша поселили в гостевой комнате. Впрочем, я не была удивлена. Тсуну никто не спрашивал, а Нана была не против лишнего рта, ей нравилось присматривать за маленьким ребёнком. Честно говоря, не знаю, что она об этом думает, и знать не хочу. Пожалею свой мозг: наверняка ей наплели какой-то неправдоподобный бред.       Конечно, шумный ребёнок постоянно поднимал вопли, но хотя бы был чем-то занят и не лез лишний раз к Реборну от моих внушений. Действовало недолго, но я всегда могла обновить.       Вначале он, правда, пропал, а когда вернулся, сказал, что босс отправил его обратно. Теперь, похоже, забота о ребёнке перешла к нам надолго. Нана его кормит и умывает, а мы с Тсуной развлекаем. Вообще-то это довольно выматывающе, особенно укладывать Ламбо спать. Ребёнок очень подвижный и выносливый, чтобы его утихомирить, приходится прикладывать уйму усилий. И эту обязанность Тсуна при любой возможности пытается спихнуть на меня. Свалить же всё на Нану совесть не позволяет, она и так весь день в делах, да и отнянчилась уже с нами.       — Пора спать, Ламбо, — говорю, указывая на часы. — Пошли зубы чистить.       — Ламбо не любит чистить зубы, — закапризничал ребенок.       — Но ведь твоя зубная щётка с телёнком ждет тебя, — пошла я на хитрость.       Ребенок жутко любит всё пятнистое, с символами рогатых животных. Даже сам постоянно в чёрно-белом пятнистом костюмчике и с заколками-рогами. Пытались переодеть — ни в какую! Уперся рогом! У него этих костюмов пять штук оказалось, и все как один.       — Кира, расскажи сказку!       Началась самая долгая и тяжелая часть. Детских сказок из этой жизни я мало помню. Я их читала ради понимания языка, и простенький сюжет быстро выветривался из головы. Если вообще там обнаруживался сюжет. В итоге сопливо-дебильных историй у меня нет. А переиначенные русские сказки у меня быстро закончились.       — Ламбо-кун вёл себя хорошо! — подпрыгнул на кровати ребенок. — Ламбо хочет сказку про короля пиратов!       Вот, пожалуйста. Результат. Получите и распишитесь.       — На чём я вчера закончила? — обречённо вздохнула, укладывая его обратно и накрывая одеялом.       — Луффи и другие повезли принцессу к ней домой!       — Хорошо, тогда не двигайся и слушай. Корабль пиратов Соломенной Шляпы причалил у берегов, сплошь покрытых песком, куда глаза глядят…       ***       Чёрт, как же спать хочется! Я переборщила с интересностью, и Ламбо вместо того, чтобы заснуть в десять, слушал историю до двенадцати. В общем, хоть книжки-пособия, как воспитывать детей, покупай. Убила бы ту заразу, что повесила всё это на мою семью.       После уроков, как обычно, встретилась на крыше с Кёей. Молча сели спина к спине. Я уже практически не задумываюсь, как передавать своё пламя Хибари, но он что-то всё никак не почувствует ничего. Между тем его силу я отчётливо ощущаю. В такие моменты она всё ещё жёсткая и давящая, но менее колючая и отталкивающая. В какой-то степени даже приятная, а иногда, мне кажется, ещё и обволакивающая… или это я просто начинаю привыкать?       Хотя сама не знаю, как так получилось, что я буквально задремала на его спине. Ещё более удивительно, что он меня не разбудил, не толкнул тонфа под ребра, когда я уронила голову ему на плечо. Впрочем, чего только не стерпишь, чтобы научиться чувствовать свою силу. Хорошо, что он пока её не ощущает и не понял, что я заснула, а не задремала. Боюсь, взбесился бы, узнав, что больше часу просидел впустую.       — Прости, Кёя, Ламбо совсем меня вымотал, — сказала я. — Это ребёнок, который недавно стал у нас в доме жить. Пока привыкаем к нему, вот и не хватает пары часов для сна.       Хибари фыркнул, развернулся и покинул крышу.       Ямамото уже снял гипс, хотя прошло от силы две недели. Наверное, надоело пропускать из-за него тренировки. Гокудера затих немного, но, подозреваю, виной тому не мои кулаки. Просто не было подходящих случаев использовать свои динамитные шашки. Вспыльчивый итальянец всё время, как его ни увидишь, злился на кого-то и любые слова своих одноклассников воспринимал в штыки. Тсуна за это время наловчился вовремя замечать вспышки эмоций Гокудеры и хватал за руку, пытаясь его остановить. Парень считал его боссом, прислушивался к словам и угодливо выполнял их, но инициатива как раз и была причиной большинства проблем. Видно, что Тсуне сложно с ним, дело ещё и в том, что братец в панике плохо вязал речь. Ему очень, очень сложно, что он аж не знает, куда от Гокудеры деться.       Итальянец очень навязчив, и Тсуну, видно, это тяготит, но отказать, как и когда-то Иригае с Нэндо, он не в силах. Меж тем Гокудеру жутко бесят эти двое одним своим присутствием рядом с обожаемым «Десятым». Он всячески их оттесняет и давит, желая владеть лично вниманием «босса». В какой-то момент я поняла, что надо прекращать, иначе будет беда. Вспыльчивый итальянец с динамитом может и подорвать парней, потому я позвала их на беседу, отменив свой приказ. Точнее, я сформулировала так:       — Благодарю, что всё это время присматривали за моим братцем. Больше в этом нет необходимости, функции по отпугиванию и защите взял на себя итальянец. Конечно, я не запрещаю вам общаться с Тсуной, но свой приказ отменяю.       Парни заверили, что всё поняли, и перестали встречать Тсуну утром перед школой. Братец этому ещё удивился за ужином, но дальше этого не пошло. Возможно, ребятам хватит ума разрывать хвосты постепенно.       Конечно, парни привыкли к Тсуне, но у него и так хватает навязанных друзей, и защитить тоже есть кому. Обрадуется ли Тсуна, что избавился от двух друзей-хулиганов, или наоборот, будет прикладывать силы, чтобы продолжать общение? Посмотрим, к чему это приведёт и попытается ли братец восстановить дружбу, если «друзья» не будут навязываться. Тут я больше не собираюсь вмешиваться.       И вот снова на закрытой сеткой площадке школы после уроков раздаются взрывы. Я присматриваю за Гокудерой, потому сразу почуяла неладное, когда он пошел на площадку, потащив с собой Ямамото. Парни из Дисциплинарного комитета тоже это заметили и зашевелились, постоянно с кем-то переговариваясь по телефону. Сейчас их нет в поле видимости, но я уверена, что парни в гакуранах вновь окружили площадку и перекрыли все подступы. Удивительно, они не задают Кёе вопросов и молча всем составом выполняют приказ. Хотя да, это же Хибари, а у него разговор только тонфа…       Сегодня я выглядываю из открытого окна, упершись в небольшой подоконник. Меня могли бы заметить, но сменять местоположение не хотелось. Гокудера выглядит весьма раздражённым и нахохлившимся, и это чуточку опасно, так как он ходит вокруг Ямамото, как животное, ищущее слабое место для укуса. Бейсболист нервничает и отшучивается.       Тсуна с Реборном, который использует братца в качестве тягловой силы, появляются очень вовремя, и подрывник, уже доставший шашки, по-детски прячет их за спину. А вот дальнейшая сцена мне не нравится.       — Я не его младший брат. Я — Реборн, наёмник семьи Вонгола.       Тсуна в панике от такого признания хватается за волосы, но Такеши смеётся.       — Понятно, ну что ж, извини. Наверное, тяжело быть наёмником, в твоём возрасте-то, — присаживается на корточки перед Аркобалено.       — Не особо. Ты тоже скоро будешь в семье Вонгола.       Ямамото замер, но Тсуна, не заметив этого, кричит возмущённо:       — Эй! Реборн!       — Да ладно тебе, он же всего лишь малыш, — снова беспечно улыбается бейсболист и поворачивается лицом к братцу. — Разве ты не играл в полицейских и бандитов, когда был ребёнком?       У Тсуны становится такое красноречивое выражение лица… Впрочем, мне тоже хочется закрыть глаза ладонью. Недурно, Такеши, совсем недурно.       — Глава семьи Вонгола — Тсуна, — говорит Реборн.       — Вот как. Хороший выбор. Тогда позволь мне тоже стать частью семьи Вонгола, — улыбка Такеши уже не легкомысленная, а взгляд предельно серьёзен, но вряд ли это заметил кто-то ещё, кроме Реборна.       — Хорошо, — с улыбкой отвечает репетитор, явно довольный такой покладистостью.       — Что?! Я-ямамото! — шокированно кричит Тсуна. — Что ты несёшь?!       — Что от меня требуется? — спрашивает Ямамото, прикрыв глаза в улыбке.       — Сперва тестирование на право вступить в семью. Тест прост: увернись от атак.       Реборн достал пистолеты, но, как оказалось, для показушничества, так как неожиданно полетели ножи. Такеши уклоняется, вслух делая предположение, что они деревянные.       «Спокойствие, — думаю. — Его ведь уже выбрали, это просто проверка его навыков».       Но дальше Ямамото убегает от ножей вместе с Тсуной. Братцу следует за это благодарить своего репетитора. Парни почти убежали из поля обзора, когда я услышала знакомый смех. Ламбо громко оповещает о своём присутствии. Реборн ожидаемо игнорирует его, сменяя оружие на пистолет. Блин, обиженный Ламбо достает что-то похожее на ракетницу! Судя по его словам, оружие ему поставляет его семья. Босс Бовино настоящий идиот!       Так, судя по голосу, Ламбо засел на этаж выше. Надо поскорее добраться до него. Если Реборн целит метко, с расчётом, чтобы «чуть-чуть» не достать, то Ламбо не обладает таким мастерством.       — Громовой комплект!       Незнакомый возглас встречает меня на лестнице, а затем стены, пол и потолок освещает вспышка. Перескакивая уже через две ступеньки, влетаю в пустой из-за окончания уроков коридор. Судя по всему, Ламбо за поворотом. Надо поспешить.       Взрыв на улице, казалось, сотряс всё здание, даже стекла задребезжали. Я замерла на секунду, чтобы рвануть вперёд ещё быстрее. Тут тоже никого не оказалось, но, заметив движение, я посмотрела в окно. Кто-то незнакомый стоял на пожарной лестнице, и он чуть повернул голову. На лице подростка отразилось удивление, но вдруг серо-розовый дым поглотил всю его фигуру.       Дым медленно рассеивался. Я открыла дверь и тоже вышла на лестницу, но там уже никого не было. Странно, мне почему-то он показался знакомым, пусть я уверена, что никогда его раньше не видела.       — Кира! — воскликнул вдруг Ламбо, заставив меня посмотреть вниз. — А что ты тут делаешь?       Точно! Он похож на Ламбо. Такой же кудрявый, да и пятнистую рубашку я успела разглядеть. Не уверена, были ли у него те же заколки в форме рогов на голове. Ощущения были так похожи, что я вновь оказалась воспоминаниями в тёмном огромном зале, где под ногами хлюпала вода и лежал раненый смуглый парень. А его копия, выглядящая чуть старше, давала мне наставления по спасению.       В реальность меня вернули голоса со двора. Все трое: Тсуна, Такеши и Гокудера — стояли целёхоньки. Итальянец пытался надавить на Ямамото, а братец — их разнять, но ни у того, ни у другого не получалось. Ламбо забрался на перила, чтобы тоже посмотреть, и пришлось его придержать, чтобы не свалился ненароком.       Раз все целы, то делать тут больше нечего, но всё-таки сегодняшний день явно добавил пару седых волосинок в мою блондинистую шевелюру.       Перехватываю Ламбо за пояс и возвращаюсь в коридор, закрыв дверь на пожарную лестницу. Ставлю ребёнка на пол. Мне даже строго смотреть не приходится, ведь я намерена разобраться, что это сейчас было.       — Ламбо, а что ты сейчас такое делал?        На малыша этот метод действует, и ребёнок отводит глаза. Хотя многих он ни во что не ставит, но причина тому очень мягкое отношение, от которого он начинает сильно баловаться.       — Ничего.       — Отвечай правду, Ламбо. Я всё видела, — я положила ему руку на плечо, сообразив, что он может попытаться сбежать.       — Босс дал Ламбо много оружия.       — Ламбо, ты не должен использовать те штуки, что тебе присылает босс, в школе, — строго смотрю на него.       — Но ведь Ламбо-сан старательно работает и просто обязан использовать оружие, что дал ему босс! — упрямо возражает.       — Думаю, босс хотел, чтобы ты использовал его на полигоне для тренировок или в случае серьёзной опасности, но никак не в школе или где-то ещё, где много людей. Он не скажет тебе спасибо, если ты разрушишь здание или сделаешь кому-то больно.       Мне удалось заставить ребёнка стушеваться. Но не успел он ничего ответить, а я не успела попросить показать это оружие, как по коридору разнеслись стремительные шаги и холодный голос сообщил:       — На территории школы разрешено находиться только её ученикам и учителям. Немедленно убрать это травоядное.       — Хе-хе-хе, я Ламбо-сан! Наёмник семьи Бовино! — нервно представился малыш, оценив не предвещающий ничего хорошего пронзительный взгляд серых глаз.       Прежде чем Кёя что-то натворит, например, выпнет ногой под пятую точку Ламбо, я повернулась к нему и сказала с хитрой улыбкой:       — Кёя, посмотри.       Я легонько коснулась своей силой искристого источника малыша, и ребёнок немедленно заизвивался и громко засмеялся.       — Кира, прекрати! Щекотно!       Хибари прищурился, рассматривая малыша, который от этого взгляда содрогнулся и, перестав смеяться, со страхом уставился на главу Дисциплинарного комитета. Думаю, Кёю это должно мотивировать лучше стараться на тренировках…       Расхваливая свою смекалку, я едва успеваю притянуть к себе малыша, чтобы он не попал под удар дубинки.       — Ты с ума сошел?!       — Забью до смерти!       Хибари в ярости, и он не уточняет, кого хочет забить, поэтому подхватываю ребёнка на руки и бегу подальше от разъярённого главы Дисциплинарного комитета. Оборачиваться даже не думаю! И так слышу, что он мчится следом. Зато Ламбо посмотрел назад… и закричал от ужаса!       — Кира, беги! Беги!       — Да знаю я!       На повороте Хибари более ловко свернул, и мне пришлось присесть, чтобы уклониться от тонфа. Ламбо в ужасе вырвался из рук и забрался за спину, когда я отскочила в сторону от второй тонфа, повернувшись лицом к Кёе.       Маленькие ладошки обхватили меня за голову, чтобы удержаться, но соскользнули на глаза. Такой подставы я не ожидала! Тем временем Кёя ждать не собирался и снова начал размахивать своими дубинками, показывая, что он всё ещё та же самая хищная зверюга.       — Ламбо, руки! — успеваю закричать, непонятно каким образом узнав о следующем ударе в живот.       Я уклонилась, вовремя отступив, затем, повернувшись торсом в сторону, поняла, что определенно «вижу» атаки с закрытыми глазами! Более того, успеваю уклоняться. Подумать над этим мне Кёя не дал, продолжая быстрые опасные замахи. Ламбо ещё и кричит над ухом, но я успеваю словить момент и отодвинуть его руки. Вернув зрение, тут же разрываю дистанцию и продолжаю бежать.       Вижу впереди выбежавших на шум рядовых членов Дисциплинарного комитета. Четыре человека. Наверное, начали расходиться с дежурства. Будет сложно быстро обойти их, не раскидав в стороны силой. Но если меня не стукнет тонфа Хибари, пока я буду их раскидывать или протискиваться, то тот же разозлённый Кёя их наверняка вырубит.       — Откройте окно! — кричу, не особо надеясь на то, что послушаются.       Зато если не послушаются, будут сами виноваты в своих побоях.       Ух ты, среди них обнаруживается Кусакабе, который выскакивает вперед и отодвигает оконную раму.       — Спасибо! — успеваю крикнуть, перепрыгивая через неё.       Второй этаж? Ерунда! Только Ламбо, повисшего на плече, придержать, чтобы не слетел, и юбку, пусть во дворе пустынно. Вот Кёя, спрыгнувший следом — это серьёзней!       Через полчаса съезжаю спиной по каменному забору и выдыхаю:       — Оторвались…       — К-кто эт-тот ст-трашный п-парень? — заикаясь спрашивает Ламбо с ужасом, застывшим в глазах.       — Страж нашей средней школы, — с ухмылкой отвечаю, отцепляя ребенка от своего плеча.       А цепко держался! У меня от его веса чуть плечо занемело, и теперь я разминала его пальцами.       — Вот поэтому в школе нельзя бедокурить, — решаю воспользоваться моментом. — Представь, что было бы, окажись ты там один?       Ребёнок впечатлялся. А скорее всего, ничего бы не было. Его бы вывели за руку к воротам рядовые члены комитета, и всё. Ну, может, дали бы подзатыльник. Кёя, скорей всего, предполагал, что я вмешаюсь, но, вероятно, остановил бы удар ужасающей силы в последний момент. Ну, я надеюсь, что права. Ламбо пусть официально представился наёмником, только всё ещё ребёнок, и убийство его прямо в школе никому не надо.       А теперь как раз удачный момент выяснить у дезориентированного ребенка, что он там за оружие такое использовал…       
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.