Пламя моей души

      К Занзасу мы явились всего за час до боя. Он ждал нас, на этот раз вместе со Скуало, незаметно притулившимся к стене между закрытых окон. Появление кроме Мукуро еще и Кеи они никак не откомментировали. Кея поставил условие, что без него я никуда не пойду, поэтому я взяла его с собой, в отместку поставив свое условие, что он будет смирно себя вести и вмешается только при прямой опасности.       Как они спорили по поводу средства передвижения к отелю — отдельный боевик. В конце концов, время поджимало, и они согласились на предложенный мной компромисс: туда я ехала на мотоцикле Хибари с Кеей, а обратно — с Мукуро на своем.       Видимо, остальных хранителей Занзас решил все же не посвящать в то болото, в котором он оказался. Может, оно и к лучшему, ведь чем меньше людей посвящены в тайну, тем меньше вероятность, что о ней узнают. Нет, своим людям что я, что, думаю, Занзас доверяли, но даже невольные оговорки или неконтролируемые порывы легко могут нас выдать.       На приподнятую бровь и вопросительный взгляд босса Варии я отрицательно покачала головой:       — Что бы мы ни сделали, он легко сможет скорректировать ситуацию. Кея откажется от боя. Посмотрим, что он сможет сделать в этом случае.       — Этим не заставить его открыть карты, — недовольно выдохнул сквозь зубы Занзас.       Он что, действительно ждал, что моя гиперинтуиция откроет нам глаза на чудо-выход? Ведь должен сам понимать, что тут получить чистую победу невозможно.       Мы оба понимали, что в данном случае Девятый все равно проведет свой ход с жертвой. Если Кея его атакует, Кея будет виноват. Даже если он будет участвовать и попытается не задеть Девятого внутри робота, опасно иметь дело с таким мастером — с большой вероятностью он все равно повернет ситуацию в свою пользу, поэтому рисковать я не собираюсь.       Если Занзас все-таки переживет конфликт, Девятый сделает его козлом отпущения и обвинит в том, что тот запер его в роботе. Если Занзас нарушит уговор с Девятым сейчас, тот тем более сделает его козлом отпущения. А ну, попробуй докажи, что старик сам туда полез. Просто «сдать» план Девятого… Как будто кто-то поверит. Обвинят в пустословии, да и только. Девятый свой план скорректирует, и мы все равно останемся с носом — Тсуна Десятым станет.       — Умей проигрывать, — пожала я плечами.       Занзас с силой опустил кулак на ручку кресла, которое от такого надругательства жалобно треснуло и заскрипело. Он тут же вскочил с кресла. Лицо у босса Варии перекошенное от злости, что еще раз доказывает, насколько он еще молод. Реборн говорил, что ему двадцать четыре, хотя выглядит он явно не старше восемнадцати. Оно и ясно — несколько лет для Занзаса просто выпали из жизни.       — Эй-эй, — предупреждающе протянула я. — Ты действительно думаешь, что злость сейчас чем-то поможет?       Босс Варии резко повернулся ко мне лицом и вперился алыми глазами, отчего Кея и Мукуро разом напряглись. Занзас был в тихом бешенстве, но, зная его, это почти нормальное его состояние. По крайней мере, он пока что еще мог себя контролировать.       — И что мне, по-твоему — просто сидеть и ждать?! — повысил голос Занзас. — Чего ждать?! Пока он меня уроет?!       — Да, ждать, — ничуть не смутилась я. — Попытаемся создать ситуацию, которую Девятый мог не предвидеть, и будем ждать и надеяться, что тот сделает какую-то ошибку. Пока Девятый в Гола Моска, мы ничего не можем сделать.       Мои слова босса Варии отнюдь не успокоили, но постепенно повышавшийся градус бешенства остановился. Занзас тяжело дышал, и даже Скуало, напрягшись, молча ожидал.       — Если ничего не выйдет, призывай остальной рядовой мусор, — сказал мечнику Занзас. — Уничтожить всех, кого сможете.       — Есть, босс, — отозвался Скуало, поймав тяжелый взгляд Занзаса.       Хм, плохо дело. Если все его планы полетят в тартарары, Занзас из тех, кто порушит в отместку все. Это сказано было при мне, что значило — меня ставили в известность. Вряд ли лично меня попытаются убить, все-таки моя миссия в прошлом еще не закончена, но остальным грозит опасность. Правда, если я смогу всех предупредить или, допустим, руководство на себя возьмет Кея, то удастся вовремя смыться.       — Акулий мусор считают мертвым, — предупредил меня Занзас.       — Умно, — сказала я, посмотрев на мечника. — Согласна, Скуало лучше пока не высовываться. Довольно дальновидно оставить его как козырь и тем самым не создавать проблемы Каваллоне. Раз тот его прятал, есть вероятность, что Девятый не знает о том, что Скуало жив.       Занзас неожиданно быстро подошел, заставив всех напрячься. Мне даже кажется, что Мукуро и Кея взялись за оружие. Но глаза его вновь стали более нормального — темно-карего — оттенка.       — Идем тренироваться, мелкий мусор, — сказал Занзас, нависнув надо мной.       Видимо, ему было необходимо сбросить пар. А может быть, просто посчитал ниже своего достоинства отлынивать от сделки.       — Ты же ранен, — напомнила я, скептически приподняв бровь.       — Мне это не помешает тебя потрепать, — раздраженно показал он зубы.       — Да? — уточнила я, не скрывая сарказма. — А если будет наоборот?       Занзас посмотрел на меня сверху, как на мелкую букашку, и фыркнул:       — Так точно не будет.       — Давай пари? — с готовностью предложила я. — Если я врежу тебе по лицу, ты дашь мне полный комплект одежды на меня из материалов, устойчивых к пламени.       — А если выиграю я? — заинтересовался он.       Видимо, для босса Варии комплект из подобной ткани, стоивший бешеные деньги по моим меркам, ничего не стоил.       — Если ты меня поймаешь, — специально уточнила я, чтобы он не искалечил меня, — то я больше не буду называть тебя принцессой.       Занзас потемнел лицом. Его кулаки сжались, а глаза на мгновенье вновь яростно сверкнули алым. Я продолжала невинно взирать на него, изо всех сил сдерживая так и норовившую выползти улыбку. Или точнее оскал. И да, я была готова, что он сейчас же применит силу, поэтому даже интересно было его проверить.       — Идет, — рявкнул он, резко отвернувшись и зашагав к выходу.       Лишившись необходимости смотреть в глаза Занзасу, я краем взгляда заметила ошарашенные глаза Скуало, который с опаской провожал спину взбешенного босса, но пошел следом за ним. Бесить Занзаса, конечно, опасно, но так он сделает больше ошибок в бою и… да, в первую очередь, я хочу знать границы дозволенного и растянуть их до предела.       Мы остались втроем, и я вздрогнула от многообещающего тона Хибари:       — Мы с тобой еще об этом поговорим, зверек.       — Кея… — начала было я.       — Да-да, — подтвердил Рокудо. — Она каждый раз так играет с огнем.       — Мукуро, — возмутилась я.       — Но каждый раз это срабатывает, — невинно улыбнувшись, закончил он.       Я выдохнула «Идем», решив, что не время сейчас с ними спорить, и поспешила догнать ушедших вперед варийцев.       Так как зал для тренировок Занзас разнес, то на этот раз тренировка предполагалась под открытым небом. Я засомневалась, что это безопасно, учитывая то, что Гола Моска или люди Вонголы могли быть где-то поблизости, но Мукуро заверил меня, что может позаботиться об этом. Занзас сказал, что Гола Моска с Девятым были отправлены им заранее к месту битвы, вместе с Леви-а-таном и Бельфегором. Они должны были проконтролировать действия Девятого. Как я поняла, робота пытались не оставлять одного, и остальные варийцы думали, что это потому, что тот новичок и за ним надо присматривать.       Скуало и Кея решили остаться и наблюдать на некотором расстоянии. Мечник сразу отошел метров на двести, а Хибари, у которого не было опыта пребывания рядом с боссом Варии, был всего в ста. Пришлось объяснить.       — И что с того? — не пожелал он понимать. — Я успею уклониться.       — Посмотри на того капитана и второго человека по силе в Варии, — предложила я посмотреть на Скуало. — Его еще Вторым Императором мечей кличут. И он отошел.       — Пусть делает, что хочет, если боится, — Хибари упрямо поджал губы и скрестил руки.       — Кея, — вздохнула я, — вот поэтому я и не брала тебя с собой раньше.       — Что ты хочешь этим сказать? — опасно прищурился он.       — Пойми, я справлюсь сама, — убежденно заявила ему. — Это всего лишь спор, и я намерена его выиграть.       Судя по виду, я не слишком-то его убедила, и он остался при своем, но, к счастью, оставил воображаемую тренировочную площадку. Подозреваю, он согласился сделать это, просто не желая выяснять отношения при варийцах. Это же автоматически означало, что мы продолжим разговор позже, эх.       — Без той техники, — предупредил меня Занзас, видимо, начавший думать после уменьшения градуса эмоций.       — Тогда ты тоже не повышай мощность до уровня разрушения бетона, — согласилась я.       Скуало взмахнул мечом, дав отмашку к началу, и я тут же сорвалась с места, подав пламя в руки. Удар кулаком Занзас принял на блок, просто подняв левую руку. Заметив, что правой рукой он намерен меня схватить, я тут же рванула в сторону. Достав один пистолет, босс Варии принялся палить по мне, но я, уже наученная опытом, успешно уклонялась, не рискуя пока что сокращать расстояние. Мне даже не требовалось подниматься в воздух, достаточно было рывков с пламенем на земле. Так и продолжалось. Он достал второй пистолет и использовал заряды пламени небольшой мощности, хотя они были быстрее и мне приходилось сложно, особенно с так до конца и не зажившей ногой. Но времени останавливаться у меня не было, поэтому напрягались в основном руки, испускающие пламя для передвижения. Я старалась держать дистанцию и выловить момент. Босс Варии один раз попытался поймать меня в ловушку, специально сделав вид, что открылся, но не преуспел, и теперь сам неожиданно перемещался, пытаясь меня подловить. Никакой страшно великой и эпичной битвы тут не было.       Вскоре Занзас, и до того разворачивающийся и реагировавший медленней, чем обычно, скорчил рожу от боли. Это его не остановило, но отвлекло. Я смогла прорваться и с разбегу опустила ладонь на его лицо, что вышло почти ударом.       Босс Варии свалился с ног на спину, но это его не вырубило. Я отскочила на пару метров и остановилась, победно ухмыляясь. Занзас резко сел и разозлено поднялся на ноги, утерев пару капель брызнувшей крови из носа.       — Я же говорила, — сказала я, не удержавшись. — То, что твое Солнце тебя подлечил, вовсе не избавило тебя от всех повреждений. Не надо было выделываться.       — Я сдержу обещание, — рыкнул он раздраженно, но сдерживал себя и не лез дальше в драку. — Завтра получишь свое.       — Завтра будет в самый раз, — счастливая и довольная, я расслабилась и улыбалась.       Пусть Занзас дрался не в полную силу, но для самолюбия это было очень приятно. А пламяустойчивая одежда — приятный подарок.       И тут, спокойно, вразвалочку идущий босс Варии, казалось бы, признавший поражение, неожиданно и быстро схватил меня рукой за голову и притянул к себе, зажав между сгибом локтя и торсом.       — Ты что делаешь?! — тут же возмутилась я, попытавшись выбраться.       — Ну что, я поймал тебя? — поинтересовался он с каким-то злобным торжеством.       — Бой уже закончился!       — Кто сказал? — хекнул он.       — Я победила, — упрямо ответила, не прекращая попыток выбраться.       — Разве? Подумай еще, — продолжал он насмехаться.       — Отпусти! — рискнула я пнуть его по ноге, отчего он тут же усилил захват.       Еще и второй рукой сверху по макушке придавил, закономерно получив еще один пинок посильнее. Сильные руки неприятно сжимали череп, который, по ощущениям, казалось, сейчас же треснет. Поборовшись так немного, я не смогла вырваться и вернулась к попыткам просто выскользнуть. Занзас этого позволить не мог и, едва у меня начало получаться, быстро перехватил и сжал еще крепче, хотя казалось, уже некуда.       — Я так могу весь день ходить, — услышала я его насмешливый голос.       Убрав руку с моей макушки, он перехватил мою руку, на которой я зажгла пламя, и предупредил:       — Если используешь пламя, я могу тоже свое показать. Хочешь?       Этого мне хотелось в последнюю очередь. Особенно учитывая то, что моя голова была в захвате, а значит, в случае чего, я могу вообще остаться без волос.       — Ладно, чертова принцесса, — приглушенно из-за его рубашки, которая закрывала мне рот, согласилась я. — Мы оба выиграли. Значит, оба сдержим обещания.       Занзас отпустил меня, и я теперь злобно сверлила его взглядом так же, как он меня несколько минут назад. Нет, он точно напрашивается на жесточайшую месть!       Потерев нос, который, казалось, все еще чувствовал запах его одеколона, я отвлеклась от испепеления взглядом этого типа на стоявших вдалеке Скуало и Кею. Они как-то странно застыли на месте и смотрели, причем я так сразу не могла сказать, что показалось мне странным. Даже показалось, что за их спинами поднялся какой-то слабый порыв ветра, закрутивший в тишине небольшой вихрь. Наверное, обалдели от поединка, а ведь мы оба сдерживались.       — Кха-кха, — прокашлялся улыбающийся Мукуро, будто ведущий на сцене, привлекая к себе внимание. — На этом, полагаю, встречу можно завершить?       Я согласилась и, пытаясь не слишком явно пыхтеть от злости, ушла от заметно повеселевшего Занзаса. Сбросил пар, называется. Зато меня вывел из себя!       ***              Мы закончили за тридцать минут до начала боя Облака. Все распоряжения были отданы еще днем. Поэтому в небольшом помещении стояли несколько мониторов, компьютер, столы, стулья и несколько кресел, на которых сейчас сидели все, кто участвовал: Мураками, Фуюки, Конрад и Кусакабе. Верно, все было организовано общими усилиями. Кто-то сделал больше, кто-то меньше, но в итоге все с интересом наблюдали за тем, как Кея снимает рубашку. Он так неспешно расстёгивал пуговицы, аккуратно двигал пальцами…       Кхем, да, я тоже наблюдала, хотя подозреваю, всеобщее любопытство отличается от моего. Всем парням просто интересно насколько жилистый Хибари или еще что-то в этом же духе.       Как только рубашка была аккуратно повешена на спинку стула, Тетсу подскочил на ноги и схватил со стола подготовленную миниатюрную аппаратуру, а Мураками полез с инструкцией. Так мы сможем увидеть и услышать то же, что и Кея. Кроме того, мы это еще и запишем на носители. Если что-то пойдет не так, у нас, по крайней мере, будут доказательства. Небольшая камера также была закреплена на Хиберде, который должен будет летать над полем боя и транслировать полную картину сверху. Птичка умная, поэтому приказ выполнит. Будем надеяться, на него не будут слишком обращать внимания, ведь он часто летает над школой.       — Отлично, теперь моя очередь, — поднялась я с кресла, когда белоснежная рубашка вернулась на место.       — Зачем? — недовольно посмотрел на меня Кея.       — Если иначе будет никак, я вмешаюсь. Уже поздно мне скрываться. Какой-нибудь выход мы найдем.       — Нет, — просто ответил он.       Кея смотрел упрямо. Надо же ему было заупрямиться именно сейчас!       — Почему? — спросила я. — Это только подстраховка. Если с твоей камерой что-то случится или если понадобится мое вмешательство, это необходимо. Но это вряд ли понадобится. Ты знаешь примерное развитие событий.       — Нет, — повторил непоколебимо Хибари, схватив мою руку, расстегивающую пуговицы рубашки, за запястье. — Ты девушка.       — А! — сообразила я. — Я же не буду раздеваться полностью. У меня майка внизу. Камера и микрофон возле воротника, а там протянем все. Надеюсь, они выдержат жар.       — Выдержат, — закивал Мураками часто. — Металлические модели. До четырехсот градусов должны выдержать.       — Никто из них не будет этого делать, — веско заявил поборник дисциплины, и почему-то у всех стали очень кислые лица.       — Вызывать Ито? — уточнил Мураками, доставая телефон.       — Придется. Тогда быстро и Коичи сюда же. Нехорошо, что он один дома сидит. Если вы останетесь смотреть шоу, то поймете, какие у нас ведутся дела.       И я глубоко вздохнула, понимая, что спорить с Кеей некогда, поэтому придется терпеть, ведь Мегуми явно не упустит случая отыскать у меня парочку крыльев за спиной. Но я недооценила ее. Она лапала меня вовсю, пользуясь моментом, и, хотя она все отрицала, по лицу было видно, какое удовольствие она получает от процесса. Это заметила не одна я, так как я не собиралась тратить время на поиски отдельной комнаты или ждать, пока Мегуми прочитает инструкцию. Мураками, уже знающий, как крепить камеру и микрофон, наизусть, давал ей подсказки и поторапливал. А Кея, поздно понявший свою ошибку, сидел бледней привидения и испепелял Мегуми взглядом, но она этого успешно не замечала.       — Осталось десять минут, — проверила я часы. — Черт, мы, похоже, опаздываем.        — Успеем. Мы находимся недалеко, я еще успею с тобой поговорить, — заверил Кея, быстрым чеканным шагом двинувшись на выход.       Так. О чем он хочет поговорить? Почему я должна вспоминать, где я накосячила, прямо перед боем за кольцо Облака?!              ***       Педантичный Кея пришел на бой ровно к одиннадцати. Гокудера, Ямамото и Рехей быстро обнаружились перед рингом, обтянутым сеткой, благодаря Ламбо, который вырывался из рук подрывника.       — Стой, тупая корова! — кричал подрывник.       — Ламбо-сан хочет там поиграть! — ныл ребенок. — Отпусти, Глопудера!       — Туда нельзя, тебе говорят! Стой на месте, не позорь нас! Прекрати, иначе я тебя стукну!       — Пусти! — кричал Ламбо, практически переходя в истерику.       Такеши и Рехей, судя по виду, не знали, что делать с маленьким капризничающим ребенком, и просто стояли. Хром и Кен с Чикусой сидели в стороне, будто это их не касалось.       — Кто там ребенка обижает? — громко спросила я, чтобы итальянец меня услышал. — Не распускай руки, иначе я буду общаться интернациональным понятным тебе языком, — предупредила, показательно разминая костяшки.       — Кира! — заметил меня Ламбо. — Глопудера меня не пускает туда!       — Правильно делает, — сказала я, подходя к ним ближе. — Там опасно находиться и тебе будет больно. Понимаю, тебе скучно. Иди сюда, у меня где-то еще шоколадка была.       Ребенок тут же молнией оказался рядом, с сияющими глазами наблюдая за тем, как я роюсь в карманах и выуживаю оттуда маленькую плитку. Все-таки полезная привычка. Жаль, может подтаять.        Ламбо был нейтрализован на несколько минут и отвлечен от истерики. Ничего, скоро все закончится, и его отведут домой.       — Кира, почему у тебя ухо красное и опухшее? — поинтересовался Такеши, обративший внимание на данную странность.       — А, это… — протянула я, жалея, что покраснение не успело сойти после того, как Кея решил выдвинуть свое несогласие с моим «неразумным и недальновидным» поведением перед Варией. — Дверью прищемила.       — Дверью? — вытянулось лицо у Рехея.       Кажется, оправдание было так себе. В него даже боксер не поверил. Впрочем, судьи призвали нас и ожидающую Варию сосредоточить внимание на ринге, и придумывать дальше не пришлось.       — А где Тсуна? — спросила я, не заметив братца поблизости.       — Они задерживаются с Реборном на тренировке, — ответил мне Каваллоне, приближающийся со стороны ворот школы. Он обаятельно улыбнулся: — Привет, Кира-чан.       — А, понятно, — поскучнела я. — А вы, Каваллоне-сан, почему здесь? Кажется, у вас были какие-то дела?       — Они внезапно отложились, — неловко взъерошил он волосы.       — Рыба ушла? — не удержалась я.       — Что? — опешил блондин.       — Разве не так говорят рыбаки, когда не клюет? — невинно захлопала я ресницами.       — Ах, да, конечно, — забормотал Дино, с нервной улыбкой отводя глаза. — Рыбалка, что же еще?       Кея смерил Каваллоне неприязненным взглядом и все также продолжал стоять на месте, хотя Гола Моска уже недвижимо ожидал на поле боя. О том, что оно живое, говорил только воздух, выдыхаемый через противогаз.       Для боя между хранителями Облака Червелло подготовили площадку прямо во дворе школы. Они обтянули колючей проволокой круглый участок и расставили на ней восемь самых настоящих автоматических пулеметов с расстоянием между ними в тридцать метров. Слепое пятно у этих орудий выходило только в центре поля. Кроме того, Червелло закопали несколько мин.       Все наблюдавшие, а вместе с ними и я, недоверчиво слушали объяснения. Это уже точно не были игры подростков и даже не якудза, которые редко используют даже малокалиберный огнестрел. Охотно поверю, что Кея смог бы сражаться на таком поле, но сама я предпочла бы к нему не приближаться.       Гола Моска продолжал невозмутимо стоять на безопасном пятачке. Предполагаемый противник Кеи выглядел очень внушительно. Еще бы, ростом он был даже больше чем три метра, но самый неприятный сюрприз был внутри.       Червелло призвали Кею присоединиться, но тот все также не сдвинулся с места и сказал:        — Отказываюсь.       — Что вы имеете в виду? — уточнили Червелло спустя короткое мгновенье всеобщей тишины.       Варийцы настороженно молчали и так же молча внимали. Занзас сидел в принесенном кресле, следя за развитием событий. Из-за своего характера сейчас он должен бы был победно рассмеяться, но надеюсь, Девятый подумал, что Занзас растерян.       — Я отказываюсь от звания хранителя Облака Савады Тсунаеши, — спокойно повторил Кея, достав кольцо и бросив его судьям.       Те его поймали, несмотря на ошарашенность.       — Что? — воскликнул Каваллоне, введённый в замешательство. — Кея, что ты делаешь?!       Хибари его проигнорировал, не удостоив даже взглядом, и продолжил невозмутимо стоять на месте.       — Почему, черт побери, ты…?! — задохнулся от возмущения Гокудера. — Ты не можешь отказаться! Из-за тебя мы проиграем!       — Хибари, что ты задумал?! — воскликнул Рехей, впившись в Кею взглядом, но его запал поутих, когда я поймала его взгляд, и он увидел, что я спокойна.       — Если вы отказываетесь сражаться, и сторона Савады не выдвинет хранителя Облака, вы проиграете Конфликт Колец, — предупредили Червелло.        Каваллоне чертыхнулся, достал сотовый, быстро и нервно набрал номер и тут же отвернулся, докладывая: «Кея отказался сражаться… Да, отдал кольцо… Понял». Закончив, он обратился к судьям:       — Прошу прощения, дайте нам пару минут. Тсуна скоро будет здесь.       — Хорошо, мы ждем десять минут, — неожиданно согласились Червелло на отсрочку.       Варийцы ничего не сказали. По правилам одиннадцать часов уже пробили, и если хранитель не явился или тем более отказался сражаться, то никаких вопросов уже возникнуть не должно. Но Червелло, вопреки правилам судейства, давали нашей стороне шанс.       Судьи отсчитывали минуты по наручным часам. Гола Моска продолжал размеренно дышать через противогаз. Ну же. Что ты будешь делать?       — Босс, мы ведь уже победили? — спросил Леви-а-Тан. — Чего мы ждем? Мы ведь можем их убить, не дожидаясь никого.       — Не торопись, торопыга, — ответил ему Бельфегор, будто в самом деле внимательно рассматривая Занзаса. — Жди приказа.       — Потерпи немного, Леви, — пропел Луссурия, разминая кулаки в перчатках.       Варийцы, не посвященные в план, с кровожадностью взирали на стремительно бледнеющих парней. Скуало не было видно. Гокудера достал динамит, Ямамото сжимал синай двумя руками, Рехей вскинул кулаки и сжал зубы, придвинувшись ближе ко мне и Ламбо. Каваллоне нервничал, сжимая левой рукой телефонную трубку. Кея оставался непоколебим, несмотря на общее давление.       Тсуна уложился в десять минут. Удивив всех, кто раньше этого не видел, он прилетел с помощью пламени, подавая его в перчатки на руках. Реборн сидел на нем сверху и сразу же спрыгнул возле нас. Базиль немного отставал. Возможно, он использовал тот же способ передвижения, но остановился перед школой и вбежал на своих двоих.       — Кира, убеди его сражаться, — в голосе аркобалено звучала непривычная тревога, а слова были резкими и торопливыми. — Ты не знаешь, что будет, если Хибари откажется.       — Знаю, Реборн, — спокойно и без волнения ответила я, посмотрев на него сверху вниз. — С самого начала знаю.       Репетитор просто опешил на секунду, а затем посерьезнел и требовательно спросил:       — Что ты задумала? Даже если ты знаешь, что ты собираешься с этим делать?       — Увидишь, — коротко ответила, потеряв к нему всякий интерес.       — Савада-доно… — протянул Базиль, с квадратными глазами наблюдающий за нашей беседой. — Вы так похожи на мастера…       — Что происходит? — перебил его Тсуна, находящийся в гипер-режиме.       Это снова была спокойная версия, взирающая на всех безразличным взглядом с некоторой, уже почти неуловимой, обреченностью. И его пламя ощущалось таким же.       — Причина отказа? — требовательно обратился Реборн к Хибари.       — Я избрал своим Небом Саваду Акиру, — сдал меня с потрохами Кея, не дрогнув ни единым мускулом. — Не собираюсь сражаться за другого.       — Что? — опешил Леви-а-Тан.       Бельфегор же просто засмеялся, насмехаясь над ситуацией. Ямамото открыл рот, потрясенно рассматривая непоколебимого и невозмутимого Хибари. Я как-то тоже выпала в осадок. Мы не обсуждали то, как он откажется от боя — я оставила это на откуп самого Хибари. Хотя озвученная причина была ничем не хуже других, ведь по сути дела это заявление уже хуже не сделает.       — Блин, — пробурчал Рехей, — почему с самого начала нельзя было так сделать?       Ямамото теперь смотрел на боксера и то открывал, то закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.       — Не досмотрели за хранителями, — певуче протянул улыбающийся Луссурия и покачал головой, разведя руками: — Кто же ожидал, что все завершится так просто и вы все будете убиты?       — Кея! — возмутился Каваллоне, едва пришедший в себя от такого заявления. — Они ведь всех вас убьют, включая Акиру-чан!       — Я не могу позволить этому произойти, — Тсуна с непривычной мрачной решимостью сжал перед собой пылающий кулак в перчатке.       — Десятый! — восхитился Гокудера и с готовностью крикнул: — Сделай что-нибудь! Надо убедить Хибари сражаться!       — Что же ты сделаешь? — холодно поинтересовался Хибари, удостоив братца взглядом полным холодного презрения.       — Если потребуется, я заставлю тебя сразиться, — неожиданно для меня заявил братец, отчего я удивленно уставилась на него.       На его лице совершенно ничего нельзя было прочитать, разве что появившееся упрямство в глазах. Его шкалу эмоций будто кто-то прикрутил. Тсуна думал, что он прав, так как результат этой битвы решает все бои за кольца. В данном случае то, что я с самого начала попросила Кею участвовать и только поэтому он согласился, не играло роли. Что значит дележка упрямых хранителей рядом с риском всеобщего убийства?       — Попробуй, — достал Кея тонфа.       Вот кто мог посоперничать в упрямстве. Я не могла решить, что мне делать, если братец все-таки атакует Хибари и Кея (несомненно!) его отлупит, потому просто в растерянности переводила взгляд с одного на другого.       И тут Гола Моска, доселе всеми забытый на поле боя, издал тонкий длинный писк на одной ноте, на который обратили внимание все присутствующие. Передняя панель в форме буквы «Т» отъехала вверх, закрывая его голову, и из внутреннего пространства вывалился седой старик, перевязанный широкими ремнями, как гусеница. Присоски с проводами, присоединенные к его голове, оторвались и повисли в воздухе.       Явился. Опытного пользователя пламени ремнями не остановить, разве что сильно ослабленного. Кея меня цепями пытался сдержать, но они бы только потянули время. А присоски… Как хорошо выглядит. Даже если бы они тянули из него пламя, мешая силой высвободиться, то крепились по всему телу или по крайней мере ближе к источнику Неба. Но если требуется управление… Для этого вероятно были бы нужны руки, но кто его знает, устройство робота.       Парни просто опешили. Первый к нему помчался Реборн.       — Не может быть! — следом отмер Базиль и поспешил за аркобалено. — Это Девятый!       — Э-э-э… — протянул округливший глаза Тсуна, потеряв концентрацию, отчего огонек на его лбу погас и пламя ушло. — Э-это он…       Реборн расстегивал ремни, стягивающие старика поверх серо-желтой робы. У Девятого были полностью седые волосы средней длины, зачесанные назад, такие же густые седые брови и усы щеткой. Морщины испещрили сухое лицо, но за десять лет их только немного стало больше. Его ясные карие глаза медленно открылись. Он смотрел поверх Реборна, на Тсуну.       — Мне, наконец, удалось освободиться, — слабым голосом протянул он и закашлялся кровью.       Мои глаза удивленно расширились. Откуда кровь? Он не ранен.       — Не помню, сколько я уже здесь. Несколько недель? — задал он риторический вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я все время пытался выбраться, но сил было недостаточно.       — Тц, — раздраженно цыкнул зубами Реборн, на лице которого лежала тень от шляпы. — Однажды я уже видел конструкцию Моски. Кажется, Девятый использовался, как источник энергии.       Парни тут же загомонили: «Источник энергии?», «Невозможно», «Почему?». Конечно, робот должен был работать на какой-то энергии, и если это не генератор электричества, то генератор пламени.       Я посмотрела на Занзаса. Тот молчал, пристально наблюдая за Девятым и только за ним. Хорошо, он держит себя в руках.       — Наконец мы встретились, Тсунаеши-кун, — продолжал говорить старик. — Прости меня за случившееся. Из-за моей слабости, которая… пробудила Занзаса от долгого сна…       Выдав информацию клочками, старик трагично закрыл глаза. Даже если бы он действительно потерял сознание, как это выглядело, того, что он сказал, было достаточно, чтобы сделать неправильные выводы. Я с беспокойством бросила взгляд на Тсуну, которой действительно мог их сделать, но первым заговорил не он.       — Что значит «сон»? — голос Реборна стал жестким и требовательным. Ему не понравилось, что обнаружилось то, чего он не знает, или же он обнаружил несоответствие информации. — После инцидента «Колыбель» Занзас был изгнан из семьи и помещен под пристальный контроль Вонголы.       — Инцидент «Колыбель»? — оторвавшись от разглядывания старика, переспросил Тсуна, ничего об этом не слышавший.       — Это крупнейшая попытка переворота в истории Вонголы, произошедшая восемь лет назад, — ответил ему аркобалено. — Тот факт, что сын Девятого, Занзас, руководил восстанием, держался в тайне. Только верховные члены и элитное подразделение Вонголы, сражавшееся на стороне Девятого в то время, знали об этом.       — Занзаса остановили восемь лет назад, — подтвердил Тимотео, который все-таки был в сознании. Хотя мне показалось, он просто не мог проигнорировать Реборна. — С тех пор Занзас спал… пока его гнев и желание отомстить не разрослись до ужасающего размера.       Не удержавшись, я снова бросила взгляд на босса Варии. Его лицо потемнело, брови нахмурились сильнее обычного, глаза яростно сияли алым. Но он все еще держал себя в руках.       Старик с силой закашлялся и не ответил на следующий вопрос Тсуны и Реборна, которые хотели узнать, что тогда произошло. Этого он явно не хотел разглашать. Вместо ответа Девятый сказал иное.       — Я все время слышал о тебе от Реборна, Тсунаеши-кун… — выдавил слабым голосом Девятый. — О девочке, которая тебе нравится… О школе… о твоих друзьях. У тебя неподходящее для мафии сердце, — он медленно тянет к Тсуне руку и продолжает говорить. — Ты боролся против своего желания все это время… у тебя всегда складка между бровей, — чужой палец прикасается к переносице, и у меня возникает чувство дежавю. — Ты всегда держишь кулаки так, будто просишь о чем-то, но это и есть причины, по которым я выбрал тебя на роль Десятого босса Вонголы.       Братец был в растерянности от такого внимания и не знал, как на него реагировать. Но гораздо интереснее оказалась перемена на лице Занзаса, за которым я продолжала наблюдать краем глаза. Во взгляде, которым он наблюдал за Девятым, была та же усталость и боль, с которыми он смотрел на кольцо Неба. Все-таки он доверял Девятому слишком долго и разочаровался. Не в нем, в себе.       Неожиданно на пальце Девятого зажглось пламя, не успела я и шагу ступить, а у меня внутри похолодело. Что он сделал?! Что на этот раз?!       Нас можно сравнить, как архимага и ученика, который только открыл для себя магию. Старик знает, как делать такие фокусы…, но сейчас-то что? Зачем ему запечатывать пламя Тсуны? Если же он его хочет распечатать, почему раньше этого не сделал? Нет, тут что-то другое, я этого не понимаю, и мне это не нравится.       Передергиваю плечами, обхватив себя руками. Мукуро, неожиданно снова использующий тело Хром, становится позади и кладет ладонь на плечо, слегка его сжав. Не знаю, видели ли его, или он спрятался за иллюзией.       «На переносице сила, отвечающая за Туман…» — понимаю я.       Но как это возможно, я не понимаю. Девятый ведь Небо, без сомнений, а Мукуро, выходит, почувствовал что-то?       Девятый опустил руку и снова закрыл глаза — вроде как снова потерял сознание, а Тсуна тем временем ни с того ни с сего заливается слезами. Реборн поджал подбородок. Таким я его еще не видела и с трудом могла представить, что именно он испытывает.       — Так вот к чему он стремился, — негромко замечает Реборн. — Даже если Занзас станет боссом Вонголы, выиграв смешанную битву за кольца, те, кто знал о «Колыбели», будут против Занзаса и попытаются свергнуть его силой. Но, если бы бой Облака произошел, а Девятый в процессе был бы убит, Занзас мог бы мстить за Девятого… Гиперинтуиция не ошибается, — неожиданно закончил он на полуслове.       Да, конечно, гиперинтуиция, и Мукуро тут ни при чем, и Занзас, решивший раскрыть карты передо мной, тоже ну вот совсем не повлиял.       — Прошу, воздержитесь от резких высказываний, Реборн, — одернула его одна из Червелло. — Все высказывания нами записаны.       — Делайте, что хотите, я уже взбешен, — отрезает аркобалено, и Червело заметно вздрогнули. Похоже, невидимая мной ранее эмоция — это ярость. — Я собираюсь сдержать свое обещание Девятому, что не буду вмешиваться в битву, в которую вовлечен мой ученик.       Интересные он давал обещания. То есть весь Конфликт Колец был спланирован еще как минимум год назад. Реборн в ярости, но придерживается установленных соглашений. Только все равно Девятый мог потерять в его глазах несколько очков, а это, в свою очередь, может быть полезно мне…       — Но даже так, — продолжил аркобалено, острым, совсем не детским взглядом смерив босса Варии, — ничего не могу сказать о том, что будет делать обладатель атрибута Неба. Подобные действия в отношении босса семьи не могут оставаться безнаказанными.       Занзас натянул хамоватую самоуверенную ухмылку. Теперь не в чем было обвинить Кею или Тсуну, виновником в чужих глазах выглядел только он, но босс Варии даже не думал паниковать или оправдываться. С таким вниманием ему, видимо, было справиться куда легче и привычней.       — Какая разница, если я все равно стану Десятым боссом Вонголы? В истории Вонголы не появится даже имени неудачника, которого выбрал Девятый.       Я перевела взгляд на потерянно выглядевшего Тсуну. Как я того опасалась, он спасовал. Но все не может закончится здесь и сейчас, иначе, что я, что Тсуна, что Занзас, проиграем. Стараясь не думать о том, что я сейчас хочу сделать, я вышла на шаг вперед, выпрямив спину:       — Он не единственный. Не думай, что не найдется того, кто может с тобой сразиться.       — Занзас! — окликнул Тсуна, перебив меня. — Я твой противник! Я хочу, чтобы ты вернул мне кольцо!       Братец поднялся на ноги, решительно нахмурившись. Непривычно видеть его таким, но тут и Реборн, и я подтолкнули его к этому решению. Я уже молчу про подначки Занзаса. Кстати, я ведь убеждала его, что Тсуна с радостью отдаст титул… Получается, я соврала?.. Но… Черт, я же столько времени потратила, убеждая босса Варии, что никто на этот титул не покушается и убивать, соответственно, никого не надо! А теперь… Занзас…       Босс Варии насмешливо хекнул, опасно прищурившись.       Это будто стало сигналом. Все схватились за оружие, приготовившись к немедленному бою, но Червелло поставили перед фактом:       — Мы возьмем на себя ответственность за битву отмщения за Девятого, — на такую странную формулировку все тут же решили возмутиться, но девушки их оборвали, развернув перед собой лист бумаги: — Пожалуйста, замолчите. У нас есть официальный указ от Девятого. Любая передача колец не будет одобрена без нашего подтверждения.       У меня дернулась бровь. Базиль был менее сдержан:       — Вы заставили Девятого босса выдать вам эту печать Предсмертной Воли против его желания!       Сомневаюсь, что заявление Базиля реально выполнимо, что подтвердила очередная усмешка Занзаса, которая заставила Тсуну сжать зубы и с ненавистью уставиться на него.       — Победитель следующей битвы станет следующим боссом Вонголы, так что мы объявляем о сражении за кольцо Неба. Как вам эта идея, мастер Занзас? — уточнили Червелло.       — Неплохая идея.       Конечно, он не может не согласиться! У него и выбора другого нет, хотя по логике вещей, ждать официального поединка ему нет необходимости. Черт! Он, может, и сыграет против Девятого, и поможет мне, но Тсуну ведь теперь может убить!       Тсуну Червелло даже не спросили, приняв как данность его не озвученное согласие. Сложно понять, на чьей стороне Червелло. Иногда они нарушают правила в пользу Варии, иногда — в пользу Тсуны и компании. А иногда, как сейчас, кажется, что они работают на Девятого. Отчего закономерно, думаю, на самом деле Червелло действуют сами по себе и из своих интересов. Кто его знает, какие они, эти интересы.       — Значит, следующей ночью, пожалуйста, соберитесь в школе Намимори, — решили судьи.        — Завтра все закончится, — сказал Занзас и, достав из кармана кольцо, бросил половинку Тсуне.       После того происшествия он, видимо, опасался надевать его на палец.       Битву перенесли на следующую ночь, что устраивало всех. Занзас использовал пламя, чтобы заслепить всех и позволить Варии красиво уковылять со двора. Именно так, потому что все были ранены. С нашей стороны тоже практически не было целых. Червелло тоже исчезли, зато Каваллоне с десятком своих людей взялись за госпитализацию Девятого.       В этот момент, я не могла предугадать, что будет дальше, но одно я знала точно — Каваллоне на побегушках у Девятого и всей Вонголы. Зачем бы еще он развивал бурную деятельность, перемещая Девятого на появившиеся из ниоткуда носилки? Да еще и пообещал доставить в больницу.       Все-таки молодой босс не мог быстро поднять свою семью без помощи других. Но боюсь, за эту помощь Дино будет долго расплачиваться.       — Похоже, на сегодня это все, — выдохнула я.       — Пошли домой, — схватил меня Хибари за локоть.       — Постой, — я не сдвинулась с места, наблюдая за застывшим братцем.       Тот молчал, ничего не говорил, источая всей своей фигурой напряжение. Он молчал с того момента, как сказал, что хочет вернуть себе кольцо, и так хотелось его за те слова стукнуть! Я рассчитывала на совсем другую реакцию и опростоволосилась там, где даже не думала.       Реборн ударил застывшего столбом Тсуну в спину, заставив того прийти в себя:       — Мы идем домой. Тебе лучше подзарядиться к завтрашней битве.       — Почему ты все время бьешь меня?! — взвился братец.       — Потому что сейчас я очень раздосадован.       — Что это еще за причина?! — закричал на него Тсуна.       Я наблюдала за этим представлением, нахмурившись. Во-первых, мне все еще не нравилось, как репетитор обращается с Тсуной. Во-вторых, мне не понравилось, что остальные, даже Гокудера, стали воспринимать это в порядке вещей. Но в-третьих, Реборн тоже мог заметить несостыковки, в частности, он не получил ответов на прямые вопросы к Девятому, отчего, вероятно, и был раздосадован. Аркобалено мог поверить в махинации Тимотео. Его использовали, и он это понимал, он с этим мирился, но это не значило, что это ему нравилось. Поэтому, когда Ламбо дернул меня за руку и поставил ультиматум:       — Кира, если ты не пойдешь с нами домой, то я пойду с тобой.       Я просто согласилась, отключив камеру.