Пламя моей души

      Даже если я пойду своим путем и заберу с собой Ламбо, то на кого мне его оставить? Не таскать же ребенка все время с собой, особенно в места, где ему быть опасно? А безопасных защищенных мест не так уж много. В особняк Хибари он вовсе не может попасть. Кея его не желает пропускать, потому что Ламбо слишком шумный.       К тому же, понятно, что если брать Ламбо, то выручать и Нану, тогда и Тсуеши-сана, и, может быть, еще и Фууту с И-пин, если они захотят. Для их безопасности и комфорта место должно быть хорошо защищенное и желательно скрытое. Все, что у меня есть сейчас — это база Азазеля, но этого мало. Нужно подготовить площадку, а затем уже срываться из Намимори. Данный факт печалил, но я знала, что лучше не спешить и уверенно встать на ноги. Другое дело, что мне не дадут и пары лет, поэтому засесть в обороне придется пока что здесь.       Ребенку в пятнистой рубашке до этого было далеко. Воспользовавшись возможностью, Ламбо спешил поведать мне о всех несомненно важных событиях за прошедшее время: как он выполнил сложное задание по математике, как И-пин не смогла его догнать, как Нана приготовила медовый пирог и прочее, прочее, прочее…       Когда я вернулась домой, Нана уже спала или по крайней мере была в спальне, как всегда, ни слухом, ни духом не вмешиваясь. Возможно, она понимала, что не в силах как-либо повлиять на происходящее, и предпочитала сохранять видимость, что все хорошо. И даже то, что дети тринадцати и четырнадцати лет гуляют неизвестно где до полуночи, забрав с собой шестилетнего ребенка, ею полностью игнорировалось. Как всегда.        Ламбо получил заряд бодрости, и, несмотря на позднее время, мне с трудом удалось уложить его спать. За какой-то час я кое-как смогла его успокоить, и больше никто не мог отвлечь меня. Я проверила все комнаты на первом и на втором этаже, заглянула даже в подвал и на чердак, но Реборна нигде не нашла, поэтому пошла к Тсуне. Я слышала, как он поднимался в спальню из душа, еще когда Ламбо не спал, и думала, что братец уже заснул. Но так как мне нужен был в первую очередь Реборн, роли это не играло.       Братец просто лежал на кровати, смотря в потолок. Реборна видно не было, даже его гамак пустовал, а ведь я хотела поговорить с ним, но раз уж тут Тсуна не спит, то надо кое-что выяснить…       — Почему ты хочешь сражаться? — сходу спросила я, опершись плечом о косяк двери и хмуро его рассматривая.       Меня злило то, что его заява о желании сразиться в бою за кольцо Неба стала для меня неожиданностью. Хотя еще больше меня раздражало то, что все мои усилия были насмарку и их можно выбросить в мусорку.       — Не всё же тебе вместо меня делать, имото, — неловко со смущением улыбнулся он, сев на кровати.       — Хорошо, поставлю вопрос иначе. Почему ты так хочешь победить, если отказываешься становиться Десятым Вонголой? — скрестила я руки на груди, желая все-таки услышать ответ.       — Это… — растерялся он. — Все надеются на меня. Сражаются за кольца. Даже если они не мои хранители, они согласились сделать это ради меня. Их травмы и старания не должны быть понапрасну.       — Ты мог отказаться еще в самом начале, — упрямо нахмурилась я, упорно игнорируя его оправдания, которые просто не вписывались в образ Тсуны, которого я знаю. Его мотивы обычно куда проще. — Ты мог остановить это все, пока не начались бои за кольца. Пока еще никто не пострадал. Но не сделал этого. Ладно, тогда ты боялся, что нас всех убьют, но сейчас ты не этим руководствуешься, верно? Почему ты не отказался от кольца Грозы, сказав, что у тебя нет хранителя? Почему сказал, что Хром — твой представитель, хотя ты ее впервые в жизни видел? Не надо мне рассказывать о ребятах, ради которых ты все это делаешь. Это сделано было только ради победы.       — Н-но мы так далеко зашли! — начал он от волнения слегка косноязычить и размахивать руками. — К тому же я действительно могу победить! У меня получилось изучить ту технику. Не хочу быть боссом мафии, но не хочу, чтобы им становился Занзас!       Опа.       — Почему? — поднялись в удивлении мои брови. — Разве он не подходит для этого?       — Он жестокий и беспощадный! — братец непроизвольно повышал голос от эмоций. — Он посадил своего отца в того робота! Он хотел убить всех нас!       — Ну да, — пожала я плечами. — Он — мудак, но, кажется, это никак не мешает ему быть боссом Вонголы. Так как это связано с тем, что ты хочешь победить его?       — Просто я могу это сделать. Я много тренировался и остановлю Занзаса, — прозвучало неожиданно решительно, с убежденностью в голосе.       Тсуна сжал свой правый кулак и посмотрел на него. А мне все хотелось спросить — сколько тренировался? Неделю? Много, в самом деле. Скорее, неделю надрывался, пытаясь успеть, а до этого ленился, даже когда Реборн выгонял на зарядку. И вообще, в голове не укладывается, чтобы человек вроде Тсуны, который всегда отступает, вдруг делал такие заявы. Это что же движет им, что раньше не могло? Чувство справедливости? Уверенность в своих силах после сражения с Базилем? Желание доказать, что он чего-то стоит? Я заметила, что он стал меньше бояться Занзаса, чем в самом начале. Но тогда он практически ничего не умел, даже в гипер-режиме себя не контролировал. Так почему он бросается из крайности в крайность? То ноет, что ничего не может, то, когда в руки к нему приплывает что-то хорошее, мнит себя героем. И я догадывалась об ответе. Он все еще ребенок, а какой ребенок не желал стать супергероем, как в манге или комиксах? Да еще и благодаря какой-то случайности, вроде объявившегося репетитора или укуса экспериментального паука, а не упорного труда.       — Ты готов убить его? — прямо спросила я.       — Я его остановлю, — твердо встретил мой взгляд братец, который не понимал, чем может обернуться заключение в лед для человека раненого и однажды уже пережившего такую кому.       Мне совсем не хотелось, чтобы братец становился убийцей. Это его сломает, не говоря уже про все эти интриги, в которых он увязнет. Пока что он не желает признавать, что собирается это сделать, просто не желает видеть реальность за обычным боем в игре один-на-один. Но я еще помню, в каком он был помешательстве, когда репетитор подстроил ненастоящее убийство. Не знаю, утешит ли Тсуну то, что Занзас «зло». В тот раз, Моретти, который был якобы грабителем, напугал его до ночных кошмаров. Те кошмарные сны прошли, но начнутся новые.       — То есть, — помассировала я переносицу и попыталась обратить его внимание на противоречивость его слов, — ты хочешь сказать, что не хочешь становиться боссом мафии и тебе не нужен этот титул, но готов бороться с Занзасом? Тебя, случаем, на тренировке Реборн по голове не бил?       — Не твое дело! — неожиданно раздраженно выкрикнул он, разозлившись. Теперь его слова звучали с обвинением: — Ты постоянно меня принижаешь! Начиная со школы и заканчивая ребятами!       — А? — опешила я, от неожиданности на какое-то мгновение растеряв дар речи.       — Да! — подтвердил Тсуна. — В школе меня постоянно тобой попрекают! Не было бы тебя, на мои оценки никто бы и внимания не обратил, а так я неудачник по сравнению с тобой! А затем, когда у меня появились крутые друзья, оказалось, они все твои! Ты подговорила их стать моими хранителями!       — Так значит, это я виновата в том, что ты плохо учишься и у тебя мало друзей? — почувствовала я подкрадывающееся раздражение. — Вовсе не потому, что ты лентяй и не желаешь прикладывать абсолютно никаких усилий к делу?! Вот поэтому Ламбо из-за тебя чуть не умер!       — Ты постоянно попрекаешь меня! — тут же перебил меня Тсуна, крича вовсю. — И сейчас тоже! Ламбо не из-за меня чуть не умер! Я его спас от Леви-а-Тана!       Я глубоко вдохнула и постаралась сдержать язык за зубами. Пожалуй, я, по обыкновению, слишком резко высказалась. К тому же, еще и бой хранителей Грозы вспомнила. Конечно, это я не забыла, пусть больше об этом не говорили. Вопрос о том бое спорный, и когда-нибудь он снова бы всплыл, но сейчас не лучшее время для этого. Ведь завтра решающая ночь.       — Послушай, — выдохнула я, продолжив спокойно, и попыталась вернуть разговор в прежнее русло: — Сражение с Занзасом не будет похоже на бои остальных хранителей. Это будет больно и смертельно опасно, если ты продолжишь в том же духе. Это как раз тот момент, когда действительно лучше всего отступить.       — Только давай мне не будет хотя бы младшая сестра указывать, что делать? — неожиданно для меня прозвучало. — У меня уже есть малолетний репетитор. Я впервые в жизни знаю, что могу что-то сделать и у меня достаточно для этого сил. У меня наконец-то начала получаться та техника, что учил меня Реборн. Не нужно забирать у меня это! А ты можешь оставаться дома! С Хибари-саном! — зло закончил.       Я стояла, нахмурившись и опустив глаза. На Тсуну не смотрела. Это было как-то… неприятно, что ли. Я ведь знала, что он желает стать лучше, но он никогда ничего для этого не делал, даже несмотря на легкие пинки в нужном направлении с моей стороны и мягкие незаметные наставления Наны. На курсы и дополнительные занятия он не желал ходить, лучше было поиграть в приставку. Школьные кружки прогуливал, так как там к нему плохо относились. Семпаи везде одинаковые и новеньких часто травят. Друзей долго не было, хотя очень хотелось, но подходить и общаться первым он никогда не спешил. А Иригая с Нэндо не стали ему настоящими друзьями, так как братец явно чувствовал, что не равен с ними, и подспудно соглашался с ними и во всем им уступал. А тут в противовес — ощущение силы и уверенности, которые приносит пламя. Ощущение единства с другими людьми, с которыми вместе за что-то борешься. Я пыталась не давить и не направлять его силой в нужную сторону, не заставлять, не принуждать ни к чему, а просто пыталась обращать внимание и показывала путь для решения. Я поступала так, как хотела, чтобы делали для меня, и, видимо, я делала не так, как следовало.       Видимо, надо было, как Реборн, силой навязывать свое мнение и бить каждый раз, как только он делает что-то не так, как считаю необходимым я. Унижать и оскорблять. Каждый день напоминать о всех недостатках и нарочито опускать его достоинство. Вести себя, как тиран, ни во что не ставя его мнение, втягивать его в жизненно опасные ситуации для закалки характера, подставляя при этом. Так надо было себя вести?!       — Хорошо, я не буду решать за тебя, и мой последний совет: если ее все-таки выучишь, не используй ту технику, что дал тебе Реборн, во время сражения с Занзасом, — сказала я и поступила не так, как должен был поступить взрослый человек.       У меня тоже были чувства, и в данный момент мной владела сильнейшая обида и злость. Я просто развернулась и ушла, не дав объяснения своим словам.       Позже мне хотелось вернуться и убедить его в своих словах, в том, что никто специально его способности не занижает, что эта не та ситуация, когда стоит лезть из кожи вон, строя героя, но что-то во мне противилось этому, будто я знала, что ничего не выйдет. Возможно, я сама хотела в это верить, но пока братец сам не убедится в моих словах, не набьет шишки или хотя бы пока не пройдет напряжение, все бестолку. По крайней мере, не сегодня. И я так и не вернулась. Обида сменилась разочарованием. Не в нем, в себе.       Но самое печальное — это то, что не мог вызвать эти чувства в Тсуне Девятый. Во-первых, он совсем недавно как-то повлиял на братца, во-вторых, чувство самосохранения должно было перевесить возможные иллюзии или внушения. Тсуна раньше понимал, что Занзас его убьет, и был в этом уверен на все сто. Сейчас он минимум процентов на шестьдесят уверен в обратном. Не на сто — он не считает себя бессмертным и неуязвимым, а внушение иллюзиониста, насколько я поняла пояснения Мукуро, сделало бы именно так. К тому же, Тсуна все еще чувствует, что обязан участвовать — это в него вдалбливали долго, но, похоже, одновременно он желает этого.       — Я вернулась! — снимая туфли, оповестила пустынные коридоры в особняке Хибари.       Кея появился неизвестно откуда и спросил спустя минуту:       — Что-то произошло?       Заверив его, что все в норме, я ускользнула в ванную. С него станется продолжать доставать, пока не расскажу, и чем больше я буду сопротивляться, тем упрямей он будет.       Ванная получилась что надо. У Кеи ванная была даже больше нашей, и я в который раз обзавидовалась тому, с каким комфортом он умеет устраиваться.       Горячая вода отлично расслабляла не только тело, но и мысли. Они становились вялыми и гораздо меньше терзали сознание.       Проснувшись по будильнику в своей кровати, я встала и застыла у окна, с недоумением смотря на рассвет. Не помню, когда я выставляла время будильника. Наверное, только в полудреме я могла поставить его так рано. Вчера, похоже, я едва доползла до кровати и сразу же заснула в полотенце. Не удивительно, после всего пережитого и того напряжения, которое сейчас лишь немного приутихло. Стоит мне вновь войти в колею и осознать, что сегодня все решится, как напряжение, сжавшееся внутри пружиной, вновь появится.       Проснувшись, снова я уже не засну. Пытаясь одновременно причесываться и застегивать кофту, я лениво выползла из своей комнаты, на ходу зевая.       Хибари обнаружился во дворе и нашла я его по звуку ударов тонфа. С самого раннего утра уже тренируется. Он отвлекается на мой зевок и останавливается. Пожалуй, ради вида Хибари, блестящего от пота и одетого в одни черные брюки, стоило встать пораньше. Даже жаль, что в другой день я такой подвиг вряд ли совершу. Скорее уж рискну облить Кею водой. К слову, посмотреть действительно есть на что. Хибари не перекачан мышцами, их там вполне в меру, но он очень жилистый. Видимо, эффект каждодневных тренировок, и явно не силовых, как у Рехея.       — Как спалось? — поинтересовался он с непонятной интонацией.       — Не помню, — пробурчала сонно я. — Судя по состоянию, я спала часа четыре, не больше. Зачем я только поставила будильник так рано? Вообще, зачем я его поставила? В школу, что ли, собиралась?       Кея выслушал все мои причитания, окинул меня взглядом и, не дрогнув и мускулом, посоветовал:       — Если ты куда-то собралась, вначале нормально приведи себя в порядок.       Я осмотрела себя. Футболка смята под кофтой и поднята над животом, сама кофта застегнута только наполовину. Со штанами все в порядке. Поправив футболку, я пригладила короткие волосы, которые уже могли обойтись без расчески и вынесла вердикт:       — Сойдет.       — Приведи себя в порядок, — повторил Кея с нотками появляющегося раздражения и отвернулся.       — Ты меня еще в школу начни собирать, — пробурчала я недовольно.       — Ты что-то сказала? — обернулся Хибари.       — Нет, ничего.       Чего это он с самого утра уже бесится? Вообще, если задуматься, не в первый раз уже у него нет настроения именно с утра, хотя еще ничего не могло ему его испортить. Правда, сегодня он раздражен сильнее, чем обычно.       — Что собираешься делать? — спросил Кея более спокойно.       — Пока не знаю, — честно призналась я и нахмурилась. — Сначала надо связаться с бандой и узнать, все ли они сделали…       — Уже, — прервал меня Хибари. — Я проверил. Запись размножена и спрятана в надежных местах.       Нет, он точно монстр. Монстр-трудоголик. Когда он только успевает?       — И никаких новостей… — сделала я паузу, — от твоей семьи или Вонголы?       — Нет.       Странно, хотя на что я рассчитывала — что они сразу штурмовой отряд убийц отправят? Да, на мгновенную реакцию я и рассчитывала.       — Девятого Вонголы в больнице Намимори нет, — продолжил Кея, указывая на возможную причину бездействия. — Каваллоне города не покидал.       — Значит, они все еще где-то здесь, — задумчиво продолжила я. — Прежде всего надо встретиться с Занзасом. Хотя и с Реборном надо увидеться, но это может подождать.       — Я соберусь за пару минут, — сказал Кея, отправившись в дом.       Сразу туда мы не смогли отправиться. У ворот особняка Хибари обнаружился рыжий, сидящий на асфальте с сигаретой. Он явно ждал меня, поощрённый прошлым успехом в моем обнаружении.       — Босс! — подскочив на ноги, оскалился он, разом взбодрившись.       — Ты ведь не собираешься преследовать меня тенью, рыжий? — вздохнула я.       — Е-е-ей! — взревел он, с готовностью опровергая данное предположение: — Конечно, собираюсь! Я же стану твоей правой рукой!       И посмотрел с вызовом на Хибари, что ясно говорило об адресате данного высказывания.       Кея просто пренебрежительно выдохнул в сторону, отвернув подбородок. Рыжий упрямо набычился, продолжая сверлить его взглядом исподлобья, но Хибари и это не проняло. Но Конрада девать было некуда, и я взяла его с собой.       Сначала мы посетили квартиру, где жили Кен, Чикуса и Хром. Девочка была дома у плиты, пытаясь что-то приготовить, а парни отсутствовали.       Открыв дверь, она едва в обморок не упала, увидев мое лицо на расстоянии меньше полуметра.       — Дыши, — напомнила я ей. — Мне нужно связаться с Мукуро, только и всего.       Хром кивнула, так и не сумев ничего вымолвить, и пропустила нас внутрь, где застыла на минуту. Появившийся Рокудо заметил:       — Ты что-то сегодня рано, Кира-чан. Хочешь опять сходить?.. — не закончил он, замолчав на полуслове.       — Да.       Еще через некоторое время, одну пятиминутную перепалку по поводу того, на каком мотоцикле сегодня поеду я и кто меня повезет, возмущения рыжего и его категорическое несогласие со всем вышеизложенным, короткую потасовку между Кеей и Конрадом, во время которой Мукуро успел откуда-то угнать автомобиль, — мы оказались в отеле.       Сегодня здесь было шумно. Голос Скуало доносился с верхних этажей. Когда мы туда добрались, то увидели нечто невообразимое.       Это была столовая. Когда-то. Да, минут десять назад. Сейчас офицеры Варии ее успешно разносили, бросаясь тарелками с едой и подначками в друг друга. Из-за чего форменные кожаные плащи некоторых (и даже лица, но не длинные серебристые волосы мечника) были испачканы в остатках еды. Бельфегор вовсе забрался с ногами на стол. Скуало громко орал, пытаясь их успокоить, но из-за ругательств, казалось, что он только сильнее раздувает драку, от которой все по виду, как ни странно, получали удовольствие.       Все, кроме Занзаса. Он сидел во главе длинного прямоугольного стола. Тарелки перед ним были не тронуты ни офицерами, ни самим боссом Варии. Ложки и вилки лежали на местах, а он крутил в руках стакан с чем-то коричневым.       Выглядел Занзас напряженным, хотя на конфликт перед ним внимания обращал немного. Если задуматься, то он часто выглядел именно так, хотя по идее должен был быть полностью уверен в победе. Жаль, я раньше этого не замечала, но Занзас сам по себе выглядел внушительно, и подобное напряжение легко вписывалось в его образ.       Я шепнула Мукуро, чтобы тот дал ему знак, и глаза босса Варии, всматривающиеся в стекло стакана, расширились. В следующую секунду он, будто только что заметил, что происходит, поднялся на ноги и рявкнул, перекричав разом всех:       — Заткнулись быстро! — свои слова он подкрепил брошенной в Скуало тарелкой со спагетти, испачкавшими-таки длинные волосы мечника. — Поубиваю нахрен! — Бельфегор ловко увернулся от следующей тарелки и спрыгнул со стола, скрывшись под ним. — Пошли вон! — Леви-а-Тан ловко поймал лицом еще одну тарелку. — Чтоб я вас всех не видел! Сдохните! — Луссурия, упав на пол, увернулся от летящей бутылки.       На руках Занзаса появилось пламя. Офицеры, не сговариваясь, бросились к выходу. Мармон в клетке, стоящей на столе, тоненько и испуганно закричал:       — Меня не забудьте!       Бельфегор, высунувшись из-под стола, подхватил клетку и, бросив сквозь смех: «Будешь должен», помчался следом за всеми.       — Акулий потрох, останься! — рявкнул Занзас на Скуало, уходившего последним и отбивавшего мечом продолжавшие лететь тарелки.       Скуало остался и закрыл двери за последним уходившим. Когда суматоха прошла, он перестал орать и быстро заметил наше присутствие, мгновенно перестроившись на серьезный лад.       К счастью, столовая была просто огромной, и Мукуро вовремя увел нас подальше, чтобы нас раньше времени не обнаружили. Поэтому сейчас мне приходилось обходить кучу размазанной еды и осколки тарелок на полу, чтобы приблизиться к столу. Все-таки через всю столовую кричать неудобно. Конрад, Кея и Мукуро шли следом, но на некотором расстоянии. Рыжий ощутимо нервничал в присутствии Варии, но как-то успокаивать его я не стала. Пусть привыкает, а я сделаю вид, что у него хорошо получается держать лицо.       Занзас сел обратно на свой стул. Не дойдя метров пяти до него, я замерла, рассматривая его и решая. Хоть бой Облака прошел для нас всех относительно безболезненно, я совершенно не представляла, что делать дальше. Учитывая еще и тот факт, что Тсуна просто положил болт на все мои старания и на мои убеждения Занзаса не убивать его.       — Будешь просить за него снова? — насмешливо смотря мне прямо в глаза, усмехнулся босс Варии.       Я скрипнула зубами. Похоже, выбора нет.       — Ты в дерьме, — выдала я глубокомысленное.       — С фига ли? — тут же ответил невозмутимый Занзас.       — По какому-то странному стечению обстоятельств… хотя слово «случайность» тут неуместно… Тсуну обучили той самой технике…       Занзас быстро все понял, и я могла наблюдать стремительные метаморфозы на его темнеющем лице. Кровь отлила от кожи, черты заострились на контрасте с черными волосами. И без того привычно тяжелый взгляд стал пудовым и ярко-красным. В помещении будто разом стало темнее, а воздух раскалился, как в печи.       — Ты шутишь надо мной? — пророкотал он, пока еще сдерживаясь, но у меня уже создавалось впечатление, что я нахожусь перед вулканом.       — Если бы. Его начали учить еще с появления в Намимори колец.       Я отскочила назад, так как босс Варии резко поднялся на ноги и ударом по столу разломил его надвое. Потом пришла очередь стула разбиться о стену, трельяжа — разлететься щепками и осколками, шкафа — упасть на пол. Порушив мебель, Занзас от ярости заорал, и его руки обуяло пламя. Рыжий стал белее привидения, отчего я заметила редкие веснушки у него на носу. Кея и Мукуро держались более стойко, но настороженно следили за действиями босса Варии и, видно невооруженным глазом, готовы были к немедленным действиям, если тот перейдет невидимую черту, нас разделявшую. Скуало — и тот сразу понял, что оставаться в помещении с таким человеком опасно, потому закрылся мечом и весь напрягся, готовый к чему угодно.       У Занзаса стояла пелена гнева перед глазами, и он запросто мог убить любого.       Я спокойно наблюдала за этой истерикой, так как ожидала чего-то подобного. На столе призывно стояла накренившаяся тарелка с огромным стейком, уцелевшим каким-то чудом. Мясо, что приносили Занзасу, было очень хорошим на вкус. Хотя это слабо сказано. Даже Нана никогда так не готовила. С другой стороны, Нана была приверженцем японской кухни и никогда не жарила мясо большим ломтем. Так что, несмотря на то, что я успела позавтракать, я подобрала со стола оставшийся нож (вилки все куда-то улетели) и принялась кромсать мясо, накалывая кусочки ножом, которые затем с удовольствием уплетала.       — Акира, — позвал меня Кея, уже державший тонфа наготове.       — Не переживай, Кея-кун, — ответил ему Мукуро, натянув привычную улыбку. — У босса Варии периодически подобное бывает.       — Угу, — подтвердила я, прожевав, и пожала плечами: — Первый раз, что ли?       Об этом я сразу же пожалела. У иллюзиониста лицо практически не поменялось, а улыбка не исчезла. У Хибари — как была фарфоровая маска, так и осталась. Только их ауры пламени воинственно вспыхнули, что тут же заметил Занзас.       — Мусор! — оглушительно рявкнул он, развернувшись.       Я вышла вперед, приготовившись к сражению, если потребуется. Но Занзас опустил глаза ниже и заметил зло:       — Ты ешь мое мясо.       — Ты ведь не захотел его есть, — приподняла я брови в притворном удивлении.       Босс Варии молниеносно метнулся к переломленному столу, но я оказалась ловчее, а тарелка — ко мне ближе, потому мясо тут же оказалось у меня в руках.       — Это мое мясо! — рявкнул он вновь так, что зазвенели лежащие на полу и столе осколки бокалов.       — Тебе что, жалко, что ли? — обиделась я, спешно пытаясь дожевать.       Занзас глубоко и шумно втянул носом воздух, мысленно явно сжимая руки на моей шее, но необыкновенно сочный кусок мяса, который он провожал взглядом, и не подумал застревать у меня в горле.       Сделав несколько шумных вдохов и выдохов, босс Варии успокоился, отвернулся, выдохнув: «Все равно недосолено», а я доела, отложив нож и тарелку в сторону. Он бросил взгляд на стол и скривился, увидев, что его стакан разбит, а коричневая жидкость из него впиталась в скатерть. Недолго думая, Занзас тут же подошел к буфету и выудил оттуда железную флягу, пережившую разруху.       — Пить сейчас не лучшая идея, — напомнила я, удостоившись тяжелого взгляда.       Он меня проигнорировал, с мрачной сосредоточенностью отвинчивая крышку.       — Что собираешься делать? — попробовала я вновь.       Занзас снова не ответил, смерив нашу компанию убийственно тяжелым взглядом, так и требовавшим исчезнуть с его глаз.       Мне было немного совестно за то, что Тсуну и Кею удалось выгородить, а Занзас так и остался в болоте. Совсем немного, учитывая то, что в это болото он влез сам. Но выбраться из него самостоятельно у него было мало возможностей, а сдаться и подчиниться для него явно не вариант, поэтому, следя за тем, как он отхлебывает из фляжки один глоток за другим, даже не поморщившись, сказала:       — Когда обдумаешь все — позовешь, если захочешь. Я выступлю на твоей стороне, братишка.       Брови Занзаса дернулись в удивлении, и он прекратил пить, вытерев пару пролившихся капель рукавом. Впрочем, не только его это ввело в замешательство. Обращение сорвалось так легко и непринужденно, что смутило меня саму. Стремительно развернувшись, я направилась на выход, ощущая, как с короткой заминкой двинулись следом парни.       — Повтори-ка еще раз, — требовательно грянуло в спину.       Я замерла, ощущая, как по спине начал стекать холодный пот.       Он не тот человек. Занзас не он. Но, черт, он был так похож и явно не внешне, а только по моим ощущениям. Я пыталась это игнорировать и не собиралась никому ничего рассказывать, потому что в этом просто не было смысла. Поэтому я нашла в себе силы развернуться и хитро ухмыльнуться:       — Братишка по несчастью. А что? Каваллоне можно, а мне нельзя?       Занзас продолжал сверлить мое лицо взглядом. Знать бы, о чем он сейчас думал и обманула ли его моя показная беспечность.       — Девятый десять лет назад уже был в Намимори, — продолжила я более серьезно. — Как ты догадываешься, в наше захолустье он не отдыхать приехал. Старик запечатал силу Тсуны и хотел запечатать мою, но по стечению обстоятельств не сделал это до конца. Это ощущалось, как лед внутри. Вероятно, тогда ему не нужны были два владельца атрибута Неба… Через два года, как я понимаю, вы с ним не сошлись во взглядах, но нашу силу уже запечатали. А год назад прибыл аркобалено с желтой пустышкой и поставил нас в известность, что Тсуна станет Десятым боссом Вонголы, без права на отказ. Теперь ты понимаешь почему я хочу поддержать тебя?       Это должно было его отвлечь, чтобы он меньше значения придал моей оговорке.       — Не хочется вас прерывать, но у нас неучтенные свидетели, — неожиданно раздался голос Мукуро.       Сразу же за ним послышался немного нервный смех:       — Ши-ши-ши, кажется, нас обнаружили.       Одна из тяжелых гардин до пола вдруг подернулась рябью, проявляя Бельфегора, держащего клетку в руке. Мармон, заключенный в ней, тяжело дышал и тут же принялся оправдываться:       — Не так-то просто держать иллюзию, сидя в клетке. Если бы меня выпустили, то никто бы и не заметил. Босс, я обнаружил их появление почти сразу и хотел вас предупредить.       — Заткнись, мусор, — без особой злости бросил ему Занзас, продолжая сверлить меня взглядом.       Теперь еще пара хранителей босса Варии знала о нашем сговоре, но это не могло отвлечь ни меня, ни Занзаса.       Черт, я не могла такое ляпнуть. На самом деле это наглая фамильярность с моей стороны, и сработать это могло разве что в случае хитрого Каваллоне и наивного Тсуны. Лучше сделаю вид, что ничего такого не было, и снова попытаюсь отвести внимание.       — Очевидно, что мирное решение конфликта в данном случае невозможно, — продолжила я и подсыпала чуточку правдивой лести: — А это — твоя стезя. Главное, помни, ты отлично подходишь на роль босса мафии, но иногда твоя горячность может играть против тебя.       Занзас еще некоторое время продолжал молча сверлить меня тяжелым взглядом, а затем выдал:       — Приходи к четырем.       Я облегченно выдохнула, постаравшись сделать это как можно незаметнее. Занзас решил подумать. Замечательно. Возможно, он понимает или поймет, что, убив Тсуну, он проиграет очки мне и может пролететь с освобождением изо льда.       Сколько бы я ни убеждала себя, что он может быть только «братишкой» по несчастью, но себе врать бессмысленно. Да, наверное, я желала видеть в нем другого человека, родного старшего брата из другой жизни, хотела обманываться этой иллюзией…       Мы двинулись обратно.       Мне тоже было, о чем подумать. Определенно, Занзас захочет поднять еще один бунт, и Девятый не может этого не предвидеть. Только сейчас Тимотео отыгрывает роль жертвы, и есть вероятность, что он скинет задание на кого-то другого. На Тсуну, например. Да, Тсуна Занзасу не противник, но есть техника Прорыва Точки Нуля, от которой невозможно защититься. Если братец сможет освоить ее до конца… Нет, техника требует некоторого времени на подготовку, и Тсуне поначалу потребуется его много, а Занзас сделает все, чтобы не дать ему этого сделать. Что же сделать мне? Суть в том, что бой не должен пройти по уже предрешённому сценарию, иначе я потеряю весомого союзника. Но и сойти со сценария он не может, так как я потеряю родного брата.       Надо все это еще раз хорошенько обдумать. Ведь Занзас вспыльчив и от демонстрации льда может слететь с катушек. Тогда он вряд ли вспомнит о незавершенном кольце прошлого-будущего.       Будь я на месте Тсуны, можно было бы разыграть сцену во время боя, где я бы красиво проиграла, отдать Занзасу кольца, и Вария отбыла себе обратно в Италию разбираться с Девятым и его планами. Но разве Тсуну уговоришь проиграть?.. Раньше я бы сказала — проще простого. Сейчас я даже не хотела поднимать этот вопрос, слыша в голове его обвинения в мою сторону. Нет, он хочет доказать себе, мне и всем вокруг, что достоин. В любом другом случае я бы его поддержала, но, увы, противника он выбрал неподходящего.       Мое почетное сопровождение легко удалось разогнать, благодаря тому, что Кея и Мукуро опять сошлись в словесной пикировке, которая быстро перешла в не-словесную. Только не Конрад. Рыжий отправился вместе со мной на базу Азазеля, где я намеревалась разведать обстановку. Я предупредила о своем приходе и попросила остальных собраться, поэтому на втором этаже в импровизированной гостиной на диванчиках сидели все лидеры Альянса. Настрой витал деятельный, а не упадочный и мрачный, что немного утешило.       Мураками стоял в сторонке, разговаривая по телефону. Фуюки просто ожидал, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Половина лица у него была покрыта желтеющим синяком. Причем если след от тонфа я уже могла опознать, то этот удар был выполнен чем-то длиннее.       Мегуми рассматривала фотографии около столика. Почему-то я даже не удивилась, когда увидела, что она выбрала из всей стопки несколько фотографий моей персоны на фоне арены хранителей Облака. Коичи шерстил тонкую книгу, написанную кем-то от руки.       — Свод законов якудза, — пояснил он на мое любопытство. — Я решил ознакомиться и одолжил его у Фуюки-куна.       Настроен серьезно. Кстати, о серьезном.       — Фуюки, — обратилась я к массивному парню, под которым провисал диван, — я забыла, но что с той татуировкой на твоей спине? Зачем ты ее сделал? Ты говорил о соответствии кумитё — главе якудза, но что конкретно ты имел в виду?       — Азазель — демон, за которым мы пошли, и наш глава, — пояснил он очевидное на его взгляд. — Демон на моей спине — символ того, что я боец Азазеля. Я умею драться на кулаках, на ножах, научился стрелять из нескольких видов оружия от пистолета до дробовика. И я теперь горю желанием научиться использовать ту же силу, что и Азазель-сан, чтобы продолжать следовать за тобой, — решительно прогремел он.       Фуюки с ожиданием смотрел мне в глаза и не сказать, что свысока или как-то подобострастно. Просто сидя на диване он был примерно того же роста, что и я.       Его слова будто дали сигнал остальным, и Мегуми с Коичи оторвались от своих занятий, с таким же ожиданием уставившись на меня. В наступившей тишине я услышала обрывок разговора Мураками:       — Нет, я не собираюсь менять свое решение! — психовал он. — У меня нет времени это обсуждать… — пауза затянулась, так как, видимо, ему что-то долго говорили. — Передайте ему, что я принял решение и не собираюсь слушаться его приказов, — пауза, — даже если он обрежет мне финансирование! У меня своя организация! Вы меня поняли?       Холеный парень, одетый пестро и с иголочки, сердито нажал кнопку отбоя на своем телефоне и вернулся к диванчикам.       — О чем разговор? — как ни в чем не бывало поинтересовался он.       Я перевела взгляд с Мураками, который давным-давно избавился от прически-трубы в протест дисциплинарному комитету и теперь просто зачесывал волосы набок, на всех остальных.       Фуюки был готов. Нет, он просто жаждал перейти на ступень якудза, хотя, думаю, вряд ли будет что-то иметь против итальянской мафии.       Мураками со своей стороны уже наверняка подготовился к этому переходу. Думаю, он изначально шел к тому, чтобы открыть свое дело, а тут подвернулась я. Он решил, что я выигрышный билет. Я и остальные давали ему необходимую боевую мощь, чтобы полностью сосредоточиться на финансировании и поддержании организации. Ему больше не было необходимости нанимать бойцов, которые могли еще и предать. Он оставил необходимый минимум быков в своей охране и прочно взялся за остальное.       Мегуми пыталась незаметно (пока никто не видел) прихватить в свое пользование те самые отобранные фотографии. Она помешана. Давно и бесповоротно.       Коичи… на первый взгляд, ему нужно это меньше всего. Он не увлечен, не помешан, не ищет выгоду. Но не ушел. Пытается вникать, завлеченный примером Фуюки. У него трезвый ум.       Они все, по правде, были готовы уже давно. Еще с тех пор, как пошли со мной в парк Кокуё. Они принимали как данность мою необычную силу и не задавали вопросов. Но теперь, даже дай я им ответы, после всего увиденного ими вчера, я верю — они готовы.       Я рассказала о Вонголе, о Тсуне, о Реборне, о Варии… Много о чем. Конечно, я давала общую информацию о ситуации, оставив некоторые личные части, которые должны были остаться при мне. Это касалось не только информации о Нане и том, как ее использовали, но и семья Хибари, прошлое Мукуро, отец Ямамото, семья Ламбо — это должно было остаться при мне. Даже та история с отсутствующей родственной связью между Девятым и Занзасом.       После я отправилась в гости к Хару. Нельзя сказать, что данный факт меня особенно радовал, но Киоко, которая пришла раньше, взяла с собой Ламбо и И-пин. Хару с ее неуемным характером была отвлечена на детей, и вопросы так и не посыпались в мою сторону.       — Вот, — протянула мне мой заказ Киоко, с улыбкой посматривая на то, как крутится Хару с детьми.       — Спасибо, — я взяла его в руки, ощущая любопытство рыжего, стоящего у моего плеча и пытающегося через него заглянуть.       Черная кожа из плаща Варии выглядела… дорого. Даже немного жалко, что такая вещь была перешита в обычные перчатки, которые выглядели слегка грубовато. Но Хару расстаралась, и все швы были сделаны аккуратно. Обрезанные пальцы на перчатках хорошо обработаны, а на запястьях она пришила застежки с того же плаща, которые должны жестче прикрепить перчатки к руке.       Первая модель у Хару с Киоко не получилась. Кожа на плаще оказалась действительно очень толстой и плотной, и та иголка, что они взяли, просто не подошла. А затем, изрядно попортив кожу, они еще и с размером не угадали, отчего первая пара была мне мала. Но вторая села как раз по руке. Притом, что плащ был большой и материала осталось еще достаточно на следующие попытки, если эти я быстро угроблю.       Забрав перчатки и оставив детей в гостях, я отправилась с рыжим за город. Когда мы не могли больше никого потревожить, надела перчатки и потребовала:       — Стреляй.       Конрад опешил, но к его чести, его первый вопрос был не «зачем?», а:       — Куда?       — Сюда, — вытянула я правую руку в сторону.       Он еще секунду постоял, размышляя, зачем мне это нужно, но затем достал Узи, которые вернул ему Реборн, и выстрелил в полуметре от моей руки, попав в дерево.       — Да не так! — возмутилась я. — Пламя используй.       Он сменил обойму и повторил, только на этот раз пулю не было видно за зеленым трещащим электричеством, которое пролетело мимо меня. Готовая к подобному, я сместилась, практически коснувшись зеленоватых молний пальцами. Пламя Грозы пролетело, даже не изменив свою траекторию. Я замерла, рассматривая сквозную дыру, которую оно проделало в дереве.       Хоть было быстро, нельзя сказать, что я не успела попробовать его схватить. Я специально не стремилась перехватить контроль, помня о том, какой ожог мне оставило пламя Занзаса, когда я попыталась это сделать. Но на этот раз рука в перчатке оказалась цела. И ладонь, где потемнела кожа на перчатке, и свободные пальцы. Я оказалась права. Как с настоящим огнем, у пламени был свой очаг, где выход пламени и температура куда выше. Поэтому проще всего манипулировать пламенем через кончики пальцев, которые даже не должны повредиться.       — Еще раз, — попросила я.       — Босс, я не отказываюсь, но зачем ты это делаешь? — решил полюбопытствовать Конрад.       — Увидишь.       Рыжий больше вопросов задавать не стал. Вытянул руку и повторил выстрел. Только на этот раз пламя не пролетело мимо моей руки. Выстрел остановился и сплюснулся в моей руке, продолжая трещать разрядами. Это длилось пару секунд, а затем я попыталась поглотить его своим пламенем Неба. Пламя Грозы исчезло, прошлось внутри бодрящей волной, которая была даже слегка раздражающей, словно зудящей, и успешно растворилось.       Опыт прошел успешно, рыжий буквально светился взглядом и победный оскал с него так и не слетел, но я была недовольна. Этот прием требовал времени и концентрации. Поэтому оставшееся время до встречи я отрабатывала технику. А еще мне не нравилось пусть легкое, но неудобство от поглощения чужого пламени. Надеюсь, отработай я технику несколько раз, оно исчезнет.       Прежде чем отправиться к Варии, я забежала к Хибари, чтобы переодеться. В процессе опытов рукава слегка опалились. Кея, зная о времени встречи, наверняка уже ждет, как и Мукуро. Но иллюзионист нашел меня в пути, когда до особняка Кеи оставалось несколько кварталов.       — Кира… Вендиче, — только и сказал он, появившись, но я уже все поняла.       Мукуро был бледнее простыни, выглядел тревожно, и эта тревога передалась мне.       — Где? — быстро спросила я.       — Ждут у Кеи-куна.       Мы обменялись с Мукуро взглядами, и тот скрылся в иллюзии. Не сомневаюсь, он будет прятаться где-то рядом. Тюремщики не должны понять, что один из заключенных нашел выход.       Еще у ворот дома я уловила ощущение силы, которая казалась мрачной и будто вытягивающей все хорошие эмоции. Трое Вендиче фантасмагорическими фигурами стояли посреди ухоженного сада перед домом. Кея стоял метрах в двадцати от них, напряженный как струна, будто готов остановить их и не дать войти в дом любой ценой.       Мое с рыжим появление они заметили сразу. Не ожидала я, что на мое письмо так быстро ответят.       — Вы готовы вернуть мне мой Туман? — спросила я, и голос мой почти не дрогнул.       — В этом нет необходимости, — ответил мне стоящий посередине и, видимо, главный среди них.       Голос у него был глубокий, с едва заметным свистящим звуком. Этот, как и остальные двое, был одет в длинный черный плащ до пола с меховой окантовкой по воротнику и шляпу-цилиндр, из-под которой на плечи спадали черные слегка вьющиеся волосы. Чье-либо лицо я не могла толком рассмотреть из-за бинтов, закрывавших практически все. Оставалось загадкой, как они вообще свободно через них дышат.       — Зачем вы тогда пришли лично? — изогнула я бровь. — Я бы хотела, чтобы вы отпустили его под мою ответственность. Мой Туман не будет нарушать законы, — повторила я громко для придания себе уверенности.       — Ты не выглядишь достаточно сильной, — после долгой паузы ответил мне снова главный. — Мы не уверены, что ты сможешь им управлять.       — Как мне убедить вас? — спросила я, уже подозревая ответ на этот вопрос.       — Сразись с одним из нас. Выбирай любого.       У меня было три варианта. Очевидно, что надо выбирать кого послабее. Тогда выбор сокращается до двух. На первый взгляд они полностью идентичны, разница только в воротниках, на которых отсутствует мех, да еще на одном из двух висит простой шерстяной шарф. Плотные плащи и бинты на открытых участках тела скрывают все остальное. Шансы угадать пятьдесят на пятьдесят.       — Они примерно равны по силе, — сказал все тот же, стоящий посередине, заметив мой взгляд.       Я посмотрела в его лицо, заметив отнюдь не легкий взгляд человека, прошедшего многое, но второй глаз скрывался бинтами. Очевидно, что бой не будет легким для меня, да и шансов победить вряд ли много. Но это не значит, что я не буду пробовать. Только… все ведь не может быть легко. Не только я тут просчитываю чужую реакцию.       — Я выбираю тебя, — твердо сказала, смотря на их главного.       — Босс! — не удержался рыжий, который явно перенервничал.       — Твой выбор, — безразлично отозвался главный, и двое других отступили от него на пару шагов. — Но я должен предупредить, что сильнейший из Вендиче. Отдаю право первой атаки тебе.       — Конрад, отойди подальше и не вмешивайся, — сказала я, не поворачивая головы.       — Босс… — голос рыжего был быстр и взволнован. — Может, не следует?..       — Я все равно бы это сделала, — перебила я его резко, быстро натягивая перчатки. — Чуть позже, но сделала. Иди, это приказ.       Слыша, как шуршат чужие шаги по траве, краем зрения отметила, что Кея остался на месте и Вендиче стояли к нему спиной. Только вряд ли они так уж легко позволят ему напасть. Да и вообще, не выглядят они зажатыми с двух сторон.       Я выпустила пламя с поводка, и сила переполнила тело. Если называть это гипер-режим, то я бы условно поделила его на уровни. Можно ведь экономить силы и не усиливать тело до предела, переполняясь пламенем до ушей, но сейчас я именно так и сделала. Да, у меня будет меньше времени на поединок, потому что я быстрей выдохнусь, но сейчас оно того стоило.       Я сорвалась с места и провела удар, но мой кулак был заблокирован цепью, которая оказалась в руках Вендиче. Он крутнул ею, обхватив мое запястье, и просто отбросил в сторону. Я смогла затормозить и остановиться, чтобы тут же вновь сорваться в атаку. Едва я сдвинулась с места, как Вендиче оказался за спиной. Я почувствовала его присутствие и успела развернуться, выставив блок руками. Стальная цепь с силой хлестанула по рукам и меня вновь отбросило. Цепь, видимо, должна была ударить по животу или спине, не успей я развернуться. Ощущения были так себе, но по крайней мере серьезных ран нет, а уж огромный синяк я как-то переживу.       Вновь я смогла устоять на ногах и теперь, ощутив на себе силу противника, думала, что с этим делать. В качестве оружия у него не просто цепь, а с огромным кольцом на конце. Я уже видела такое. Это кольцо может раскрыться и поймать в захват. Боюсь, если такая штука защелкнется на моей шее, бой можно считать проигранным.       Моя скорость должна быть выше. Реакция — лучше. Я не заметила, как он достал цепь. Хотя понятно, что она скрывалась под плащом. А такие вроде бы небольшие детали могут сыграть важную роль.       До этого я не разгонялась до предельной скорости, прощупывая его, но сейчас совершила быстрый рывок вперед, но не прямо, а чуть в сторону, желая зайти ему за спину.       Моя скорость выросла сразу раз в пять, но противник все равно меня заметил. Только заметил, повернув голову, среагировать на удар он бы, вероятно, не смог, так как даже не попытался повернуться, но вдруг его темная фигура в плаще едва заметно поплыла, и Вендиче исчез. Просто исчез. Я не могла это понять и принять, даже не успела толком осознать, как вновь почувствовала, что он за моей спиной, и на всей доступной скорости ушла в сторону, разрывая расстояние. Конец цепи мазнул по воздуху.       Не теряя времени, я вновь сорвалась с места и зашла на этот раз сверху, над его головой. Но он вновь исчез и просто оказался снова позади меня. На этот раз я была готова и, развернувшись, поймала цепь левой рукой, а правой пробила в солнечное сплетение.       — Ты предсказуем! — победно воскликнула, но тут же, как только моя рука ушла сквозь ребра, моя ухмылка увяла.       Его ребра треснули, но это была ерунда, ведь удар я сразу провела наибольшей силы, чтобы наверняка. Кулак ушел в какое-то месиво, которое никак не могло быть мышцами или даже органами. Я работала с мясом на кухне, держала в руках и печёнку, и легкие, но этот кисель не был похож ни на что подобное. В нос, к тому же, сразу же ударил неприятный запах тления. Будто дыхнуло самой смертью.       Это мгновение ошарашенности дорого мне обошлось. Вендиче ударил рукой наотмашь, и меня отбросило к земле, ударило об нее спиной, выбило воздух из легких и слегка подбросило вверх. Не успела я сделать вдох, как чужая нога впечаталсь сверху, ударив по ребрам. На мгновение от боли даже в глазах потемнело, и я не сразу поняла, что сдавленный хриплый вскрик — мой.       Когда зрение вновь прояснилось, я увидела, что Вендиче замер надо мной. Его цепь была намотана на трезубец, а удар кулака блокирован тонфа.       — Отпусти ее, — потребовал Кея, держа наготове вторую тонфа для удара.       Вендиче его проигнорировал. Его взгляд был обращен на Мукуро.       — Этот заключенный должен быть в тюрьме.       — Неужели вы, Вендиче, думаете, что, когда избранное мной Небо сражается, меня что-то удержит? — с неприкрытой язвительностью отозвался разноглазый без улыбки, но с очень холодным взглядом.       Давление на ребра ослабло, и боль слегка уменьшилась. Я смогла повернуть голову и увидеть, что Конрад держит на прицеле двоих Вендиче, которые даже не думали вмешиваться. Мой противник быстрым движением освободил свою цепь и лязгнул ею Хибари, вызвав звон металла, а ногой, которой стоял на мне, попытался ударить Мукуро, который тоже успел среагировать.       — Вы не имеете права вмешиваться, — сказал Вендиче.       Я дернулась, понимая, что он нападет на них, но не смогла вымолвить ни слова, только простонать сквозь зубы от резкой боли.       Могло произойти страшное, если бы не появилось новое действующее лицо. Кто-то маленький, низкорослый, степенно приблизился неясно откуда. Он тоже был одет в мини-комплект формы Вендиче, а лицо также перемотал бинтами. Но на его шее висел новый аксессуар, похожий на пустышку аркобалено — такой же шарик, прикрепленный к плоскому основанию. Только этот шарик не светился. Совсем. Он был полностью серым.       — Достаточно, Джаггер, — пропищал коротышка детским тонким голосом. — Извини, он бывает вспыльчив. Я не хотел тебя сейчас серьезно ранить.       От удивления я даже чудом смогла выпрямиться и сесть, обхватив себя рукой. Вендиче, которого он назвал Джаггером, замер, смотря на мелкого коротышку. Так главный не он?       — Зато теперь ты понимаешь насколько слаба, — продолжил коротышка. — Ты не сможешь сдержать свое обещание, кровавый Туман останется неуправляем.       — Он даже вами неуправляем, — заметила я с вызовом, который не желала проявить в голосе. — Так почему бы не дать мне попробовать?       — Нет, — возразил коротышка. — Это невыполнимо. Я не могу допустить подобного. Никем не управляемый Туман, который смог покинуть тюрьму даже в таком виде, не может разгуливать на свободе. Пока его настоящее тело у нас, мы можем его сдерживать. В конце концов, это всего лишь иллюзия, верно?       — Да, — не стал отрицать Мукуро, голос которого был серьезен и высок. — Даже если вы потом запрячете меня еще ниже, я не позволю вам убить ее. Поверьте, вы еще не знаете, каким я могу быть.       — Ты действительно признал ее, — промолвил коротышка холодно. — Эта связь должна быть разорвана. Слабое Небо будет рано или поздно убито, тогда мы обязаны будем уничтожить тебя, невзирая ни на что.       Лица Мукуро я не видела, поэтому могу только догадываться, каково ему. Он стоит впереди, я вижу только спину, хохолок и трезубец. Ведь он знал, что может случиться нечто подобное, и пытался отговорить. Да уж. Кея на его месте применил бы куда более жесткие методы убеждения, но Мукуро пытался сделать все мягко.       — Если это так, то я просто стану сильнее и попробую позже, — ровно сказала я, сумев побороть острую боль при каждом вдохе. — Мукуро перестанет быть заключенным… Даже если мне придется однажды разнести вашу тюрьму к чертям.       — Это невозможно, — отрезал коротышка.       — Все невозможное может стать реальностью, — ответила я, натянув на лицо уверенную ухмылку, так мне хотелось верить. — Я стану сильнее, чем сейчас, и однажды смогу победить Вендиче.       — Через сотню лет, — вновь отрезал коротышка.       — Через год, — в тон ему ответила я.       — Хорошо, — неожиданно согласился он. — Если каждый год мы будем встречаться и проводить бой, твоей решимости не хватит. Каждый раз проигрывая, однажды ты опустишь руки.       — Даже если у меня получится через сорок лет, это все равно случится, — возразила я, собираясь стоять на своем.       Коротышка замолчал, ничего не сказав на это, но мне казалось, сквозь маленькие щели среди бинтов, он наблюдал. А потом неожиданно решил:       — Я, Бермуда фон Вихтенштайн, принимаю твою решимость. Я не знаю твоего имени и никогда не слышал о тебе, дитя. Нас победить невозможно, никто и никогда не сломает стены Вендикарре. Говорить подобное твоим словам и верить в них может только наивный ребенок... Но я поступлю благородно и дам тебе шанс. Если ты сможешь прославиться на весь мир мафии, когда многие признают твою силу, я окажу тебе милость и отдам твой Туман. Его прошлые преступления будут забыты.       Странный коротышка, говорящий, как старик. Слабая возможность… Но я собиралась ее использовать. Вендиче оказались куда сильнее, чем можно было подумать. Меня слишком легко размазали. Повезло, что этот Бермуда, который, видимо, аркобалено и у них главный, принял такое решение. Я либо прославлюсь, либо однажды все-таки одолею тюремщиков.       — Мое имя — Савада Акира. Запомни его, потому что скоро ты услышишь его вновь, — предупредила я.       — Буду ждать, — спокойно кивнул мне коротышка и подал знак Вендиче, запрыгнув одним прыжком второму-главному на плечо.       Трое людей в зимних плащах двинулись все вместе и растворились среди деревьев в саду. Только что было слышно, как они двигались. Только что были и вот уже их нет. Их тяжелое присутствие больше не ощущается.       Я осталась сидеть в маленьком котловане покореженной земли. Черт! Если бы не усиление пламенем, меня бы вообще расплющило в лепешку!       — Зверек, — резануло по ушам обращение. — Однажды я не выдержу и убью тебя первым.       — Только после того, как я научусь воскрешаться, чтобы тебе не было так скучно жить, — выдохнув, усмехнулась я и тут же сдавленно закашлялась, обхватив ребра уже обеими руками.       Воздуха не хватало, дыхание просто не могло вернуться в норму от боли, но я хотела вдохнуть и от этого круга не могла прекратить кашель.       Придя в себя, я почувствовала руки, которые мягко поглаживали меня по спине и затылку.       — Ш-ш-ш, — донеслось сверху. — Тихо, тихо.       Лицом я упиралась в, казалось бы, самую настоящую футболку цвета хаки и зеленый пиджак. Боль неожиданно прошла, кашель успокоился, только учащенное дыхание никак не удавалось утихомирить. Возможно, мои легкие не могли нарадоваться свободному доступу кислорода.       Вот, я уже пришла в себя, но боялась сдвинуться с места — вдруг опять вернется? Разноглазый тоже не спешил отстраняться.       — Мукуро, — почему-то шепотом позвала я, — как ты это сделал?       — Иллюзия на твои кости и внутренние органы, — также шепотом ответил он. — Примерно то же самое я сделал для Хром. Не знаю, что конкретно он мог повредить, поэтому наложил сразу на все.       — А-а-а, — понятливо протянула я. — То есть, если я встану, все будет хорошо?       — Вполне, — ответил мне он. — Только давай так еще немного посидим, ладно?       Я не ответила, ощущая, как он продолжает медленно водить левой рукой по спине, а правой успокаивающе поглаживая по волосам.       — Я вообще-то на слух не жалуюсь, — холодно прозвучало, разрушая идиллию. — Прекратите немедленно.       Давящая аура пламени Облака расползалась где-то совсем близко.       Мукуро выпрямился, как ни в чем не бывало, и помог подняться мне.       — Надо все-таки отвести тебя в больницу, — посмотрел он сверху на меня разными глазами, — и определить серьезность повреждений.       — Я с этим справлюсь, — Хибари отодвинул меня от Рокудо и, схватив за запястье, потянул за собой.       — Кея, дай хоть перчатки снять! — опомнилась я.       — Ей, Хибари! — взревел также очнувшийся рыжий. — Я правая рука босса! Это сделаю я!       Я оглянулась назад, заметив, что Конрад мелко дрожал, с силой сжимая кулаки, чтобы унять эту дрожь.       — Я сейчас эту правую руку ей сломаю, — процедил Кея.       Я с ужасом и удвоенной силой попыталась отобрать свою правую руку, которую он сжимал, обратно. Судя по лицу Хибари, он был глубоко возмущен моими действиями, но отпускать не собирался. Более того, дернул к себе и подхватил на руки, с силой прижав руки и ноги, тем самым не давая возможности выбраться, а затем невозмутимо направился к выходу. Только сейчас я поняла, что Кея не просто раздражён, а взбешен. Его сердце под моим боком колотилось, как сумасшедшее, но на каменном лице не было ни единой эмоции. Только серые глаза метали молнии.