Разведение ангелов

Дина разбудил сигнал тревоги из лазарета. Еще не совсем проснувшись, он вскочил и открыл дверь своей квартиры. Мимо по коридору пробежала мама и скрылась на лестнице прежде, чем он смог ее о чем-либо спросить. Но ему удалось привлечь внимание Клэр, бежавшей следом за Мэри вместе с Джессикой. — Что происходит? — спросил он сестру. Она не остановилась, лишь развернулась чтобы ответить, двигаясь задом наперед. — У Кастиэля начались схватки и там что-то не так. Иди спать. И она исчезла за дверью на лестницу следом за Мэри и Джессикой. Понимая, что помощи от него мало, Дин вернулся в квартиру. Он попытался заснуть, но не смог. Оставалось только надеяться, что мужчина, с которым он сдружился в последние пару ночей, выживет. На четвертом этаже, мокрый от пота Кастиэль корчился на операционном столе. Миссури и Линда прослушивали сердцебиение его и ребенка. Он глухо застонал сквозь стиснутые зубы, сминая под собой в кулаках стерильную бумажную простыню. — Миссури, мы теряем ребенка, — тихо, чтобы не услышал Кастиэль, прошипела Линда. — Нет, не теряем! Мы знали, что вероятность делать кесарево сечение высока. У нас есть все необходимое? Линда кивнула, подкатывая лоток с инструментами. Она тяжело сглотнула, вспоминая собственные роды, синюшное лицо Кевина. Мотнув головой, чтобы избавиться от воспоминаний, она сконцентрировалась на предстоящей задаче. В помещение, одетые в стерильные костюмы, вошли Мэри, Джессика и Клэр. Мэри сразу отправила подростков к изголовью стола. — Кастиэль, это моя дочь, Клэр. Мы побудем с тобой, пока Миссури занимается младенцем, хорошо? — Она взглянула на Джессику и Линду, устанавливающих экран, закрывающий живот. — Мы не можем дать тебе полный наркоз, но ты не будешь ничего видеть или чувствовать. Лицо Кастиэля исказилось от боли, но он кивнул. Мэри и Клэр взяли его за руки и он глубоко вздохнул, откидывая голову назад. — Ой, — вскрикнула Клэр, когда Кастиэль с силой сжал ее руку. Мэри повернулась и увидела, как они, раздув ноздри, сверлят друг друга взглядом. — Клэр? — взволнованно спросила она. Девочка даже не успела ответить. — Отойди от меня! Убирайся! Убирайся! — Вдруг закричал Кастиэль, вырывая свою руку из руки Клэр. Он попытался оттолкнуть, но она успела отодвинуться. Кастиэль плюнул в нее, но не попал. — Уходи, — снова закричал он, злые слезы катились по его лицу. — Клэр, просто выйди. — Раздался из-за экрана голос Миссури. — Возвращайся в постель, милая. Здесь все будет в порядке, — добавила Мэри, попытавшись одобрительно улыбнуться. Девочка выбежала из комнаты. Она не вернулась в кровать, вместо этого плача упала на один из диванов в главной комнате. И закрыла уши руками, чтобы не слышать крики омеги. Наконец они стихли, но продолжали звучать в голове Клэр. Она читала книги и знала, что родитель и ребенок могут узнать друг друга по запаху. Но никогда не думала, что ей придется испытать это на себе. И даже, если такие мысли и возникали у нее время от времени, она никогда не думала, что это случится так. Столько ненависти к ней в человеке, давшем ей жизнь… — Клэр? Клэр проснулась словно от толчка, и, смутившись поняла, что все-таки уснула. Она застонала и села на диване, скрестив ноги. Мэри опустилась рядом, держа младенца Кастиэля, завернутого в мягкое одеяло. — Как все прошло? — спросила Клэр, потирая сонные глаза. — Лучше, чем мы ожидали. Оба чувствуют себя хорошо. Клэр кивнула, разглядывая сверток в руках матери. — Хочешь подержать его? — спросила Мэри. Она понимающе улыбнулась дочери, когда девочка замотала головой. — Кастиэль — твой отец, так ведь? Клэр судорожно вздохнула. — Я… Мой отец — Джон… но да, уверена, что Кастиэль дал мне жизнь. И он ненавидит меня. — Выговорила она, снова начиная плакать. Положив ребенка на одну руку, другой Мэри обняла дочь за плечи и прижала к себе. — Милая, дело не в тебе. Ты же знаешь обстоятельства своего рождения. Предполагаю, ты понимаешь, почему он не испытывает к тебе особой любви. — Я всегда знала, кто я есть, но было проще не думать об этом, — всхлипывая сказала Клэр. — Знаю. Такое произошло здесь в первый раз, но мы справимся, договорились? Может, тебе пока лучше не пересекаться с Кастиэлем. — Мэри поцеловала дочь в макушку. — Я помню, когда ты была такой же маленькой. Такая хорошенькая и так сладко пахла. — Малыш пахнет так же, как и я? Глубоко вздохнув, Мэри покачала головой. — Не совсем. — Но она понимала подоплеку вопроса. — Даже если альфа-отец был один и тот же, вы будете пахнуть по-разному; он — маленький мальчик. Наверное вы все равно брат и сестра лишь наполовину. Клэр осторожно откинула уголок одеяла с лица новорожденного. И разочаровалась: он выглядел вполне обычно, никаких особых черт, могущих указывать на их родство. Она наклонилась, чтобы принюхаться к его коже и то, что она почувствовала, было чистым узнаванием. Ее голос дрожал, когда она снова заговорила. — Мама, можно я его подержу? — Она села ровнее, сложив руки колыбелью. Мэри засияла от радости, передавая спящего нефилима в руки дочери. — Убедись, что держишь его голову. Да, вот так. Обе заворковали, когда младенец удовлетворенно вздохнул. — Думаю, он знает, что ты его сестра. — Он еще просто малыш, мам. Я сомневаюсь… — Это инстинкт, Клэр. Даже новорожденные могут чувствовать своих собратьев. Клэр не стала оспаривать объяснение матери, наполняясь чувством кровного родства. Она любила семью Винчестеров как родную, но никогда раньше не ощущала такого чувства принадлежности. И никогда прежде не чувствовала себя цельной. До сих пор. Она задрожала при мысли о потере этого ощущения. — Мам… Как ты думаешь, Кастиэль заберет малыша и покинет нас? — Нет, я так не думаю. Возможно, он и уйдет, но Сэм и Джесс будут воспитывать ребенка. — Он же не может уйти с ним, правда? Пообещай, что мой брат останется, — взмолилась Клэр сдерживая слезы. — Я ничего не могу обещать, Клэр. Но я постараюсь, чтобы они оба остались.