Разведение ангелов

Когда следующей ночью Дин пришел в гостиную, Кастиэль уже был там и читал. Помня, что ему следует быть осторожным, Дин медленно подошел к гостиной убедившись, что заявил о своем присутствии. Ангел оторвал взгляд от книги и взглянул на Дина с мягкой улыбкой. — Привет, Дин, — сказал он хрипловатым голосом. — Твой день прошел хорошо? Сев на другой конец дивана, Дин улыбнулся и кивнул. — Ага… уверен, что мы отыскали питомник Кроули, — не подумав сказал он. Сердце наполнилось сожалением, когда он увидел, как исказилось лицо Кастиэля. — Черт, прости, чувак… Я больше не буду говорить об этом. — Нет, не волнуйся, все в порядке, — ответил Кастиэль, безуспешно пытаясь вернуть лицу нейтральное выражение. — Ух, а лжец из тебя хреновый, — заметил Дин, пытаясь поднять настроение. Хотя губы Кастиэля и остались сжаты в тонкую линию, в глазах промелькнул веселый огонек. — Я — Ангел Господень, естественно, что лжец из меня ужасный. Наконец, атмосфера разрядилась. Кастиэль вернулся к чтению своей книги, губы чуть тронула улыбка. — Что читаешь? — спросил Дин через пару минут. Продолжая читать, Кастиэль поднял книгу, чтобы показать обложку. — «Гордость и предубеждение». Джейн Остин, — громко прочел Дин. — И о чем она? Кастиэль пожал плечами. — Я успел мало прочесть. Пока что интересно, в начале девятнадцатого века все было проще. — Да, это было еще до того, как вы, парни, появились. — Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе, как это случилось. — О, я знаю… — Нет, ты не знаешь. Все, что ты думаешь, что знаешь, не является истиной. Дин слегка усмехнулся. — Ты говоришь как Фрэнк. — Кастиэль взглянул вопросительно. — Наш местный параноик Фрэнк. Он всегда придумывает бредовые теории заговора. С ним все хуево. — Почему? — Он — омега и с ним… ну, понимаешь… Мы понятия не имеем, когда он вообще родился или что с ним случилось. Все, что мы знаем, это его ангел, Даниэль, предпочел покинуть Фрэнка и оставить его с поломанной психикой. Фрэнк гениален и прочее, но еще он параноик и агорафоб. Он живет здесь, в подвале. — Расскажи мне еще, — попросил Кастиэль, захлопнув книгу, лежащую на коленях. — Ну… рассказывать-то немного. Фрэнк сечет в компьютерах, так… — Нет, не про Фрэнка в частности. Расскажи об остальных. Например, о Миссури. Она очень добра ко мне, но мало разговорчива. Все, что я о ней узнал, это то, что она бета, да и то потому, что учуял ее запах. Дин широко улыбнулся. — Да уж, Миссури та еще штучка. Она настоящий врач и с нами уже много лет, даже еще до того как я родился. Однажды она была замужем, но ее мужа подстрелили. Моя мама знала его, говорила, что он был лучшим полицейским, какого она только встречала. — У вас когда-нибудь бывают проблемы с полицией? — Неа… Обычно они не пристают к нам, пока мы ведем себя осмотрительно. Возможно, когда-нибудь ты познакомишься с шерифом. Джоди полностью на нашей стороне. — Наверное это здорово — иметь столько друзей, — произнес ангел, неосознанно поглаживая свой живот. — А что насчет тебя? — В какой-то степени все здесь мои друзья. Даже если я предпочитаю одних больше, нежели других. — Твою семью? — Да, но и других тоже. Как Бенни или Чарли. Можно сказать, что они мне нравятся больше всех. — Никто из них не является твоим супругом? Ты не пахнешь парой. Дин проигнорировал укол в сердце и усмехнулся. — Нет, пары у меня нет. Была один раз, почти, но не срослось. — Что произошло? Дин встал, поджав губы, и Кастиэль не стал настаивать на ответе. Он наблюдал как альфа подошел к бильярдному столу и собрал шары в пластиковый треугольник. Дин взял кий отошел на другой край стола, держа в руке биток. Он наклонился над зеленым сукном, а потом взглянул на Кастиэля, все еще наблюдающего за ним. — Хочешь, научу играть? Кастиэль поднялся с дивана и вразвалочку подошел к столу. — Не думаю, что я смогу играть, не с этим, — показал он на огромный живот. — Но, может быть, я понаблюдаю и так поучусь этой игре. Взгляд Дина скользнул по соблазнительной выпуклости и он облизнул губы, почувствовав, как сладкий аромат беременного омеги щекочет его ноздри. — Хорошо. Только присядь, тебе лучше не находиться так близко. — Он перевел свое внимание на биток. — Смотри, сейчас я должен разбить шары, — сказал он ударяя кием по шару. И улыбнулся, увидев, что забил три. Взяв синий мел, Дин потер его о кончик кия, прохаживаясь вокруг стола, подмечая каждый шар и их положение относительно друг друга. Он остановился около битка. — И что теперь? — спросил Кастиэль за его спиной. — Теперь я буду выбирать, какой шар забить в лузу и как это сделать. — Он наклонился, положив кий на расставленные пальцы. — А также подумаю о следующем шаге. И чтобы это сделать, я должен знать, как ударить кием по шару так, чтобы он оказался там, где мне надо. — Звучит очень стратегически. И в чем смысл всего этого? — снова спросил Кастиэль, когда Дин уже был готов ударить. Дин не промазал, но ему пришлось успокаивающе вздохнуть, прежде чем он снова заговорил. — Кас… слушай, есть еще кое-что. Если ты видишь, что кто-то готовится сделать удар, тебе следует помалкивать, договорились? Если только ты не хочешь, чтобы кто-то промазал. — Зачем бы мне этого хотеть? — Потому что ты хочешь выиграть. Но смысл не в том, чтобы выиграть обманом, понятно? Мужчины провели вместе около двух часов, играя в бильярд и разговаривая. Когда они пожелали друг другу спокойной ночи, то договорились встретиться снова на следующую ночь. И с каждой новой встречей они чувствовали себя все более и более уютно в обществе друг друга. В следующий раз Дин настоял, чтобы Кастиэль попытался хоть разок ударить кием. Дин долго не выдержал и расхохотался до слез. Уж очень был комичен вид омеги, пытавшегося наклониться над столом. — Черт, мне стоило взять с собой фотоаппарат, — наконец удалось выдавить Дину. Кастиэль послал ему угрюмый взгляд и Дин расхохотался еще пуще прежнего. — Не вижу в этом ничего забавного. Это очень неудобно. Интересно, о чем думал Отец, создавая беременность. По-моему было бы более удобно для родителя, чтобы малыш находился в спине, нежели в животе. — И как бы ты вообще сел? — снова расхохотавшись спросил Дин, представив себе горбатых беременных. — Без сомнения осторожно. Но я и так осторожен. Ненавижу, что эта штука все время мешается. Я даже не могу нормально сыграть в твою игру. — Не волнуйся, скоро все закончится. Кастиэль отошел от стола и поставил свой кий на место, а потом уселся в одно из мягких кресел. — Ты играй, а я что-то устал от этого, — пояснил он со вздохом. Дин послушался, быстро освободив стол. Он никогда бы не признался вслух, но поговорить с Касом ему хотелось больше, чем играть. Он отложил свой кий и подошел к мини-холодильнику, стоящему в гостиной. — Хочешь что-нибудь? — спросил он ангела, доставая себе пиво. — Я выпью воды, спасибо. Они сидели в креслах рядом, выпивая в тишине и наслаждаясь присутствием друг друга. Кастиэль подпрыгнул, когда тишину комнаты разорвал голос Дина. — Как ты относишься к музыке, Кас? — Ну, особых пристрастий у меня нет. Я слышал кое-что, но не по своему выбору. — Я мог бы и догадаться, что нет. Хочешь послушаем что-нибудь? — спросил Дин, показывая на музыкальный центр в углу. — Не возражаю. Это твой дом, делай как хочешь. Улыбаясь, Дин встал. — Насколько мне известно, это и твой дом тоже, Кас. Он включил музыкальный центр и пролистал список музыкальных произведений на мониторе. Несмотря на то, что сам он предпочитал классический рок, он остановил свой выбор на списке предпочтений его матери, метко названный «Расслабление». Он нажал на воспроизведение и звуки фортепьяно тут же полились из динамиков. Возвращаясь к омеге, он увидел что тот улыбается, закрыв глаза. Он сел рядом и сделал так же. — Очень приятно. Что это? — спросил Кастиэль. — Нууу… я посмотрел название, по-моему оно было на французском. Чувака звали Де-буя-си или что-то в этом роде. — Дебюсси, Лунный свет… теперь я вспомнил. Дин приоткрыл глаз и взглянул на ангела. — Ты вроде говорил, что с музыкой не знаком. — Я сказал, что на это у меня нет своего мнения. Они замолчали, слушая успокаивающую пьесу для фортепьяно. Когда началась следующая композиция, Дин услышал, как Кастиэль судорожно вздохнул. Он открыл глаза и увидел, что омега дрожит. — Кас? Ты в порядке? — Выключи это, — прошипел он, сжав челюсти. Дин послушался, достав пульт управления из кармана джинс. В комнате снова повисла тишина, в которой слышалось только прерывистое дыхание и всхлипы Кастиэля. — Оставайся здесь, Кас. — Дин сбегал в небольшую кухню лазарета и скоро вернулся, протянув ангелу бумажный пакет. Минут через десять он успокоился, дыхание выровнялось. Дин хотел вызвать Миссури, но Кастиэль отказался, покачав головой и схватив Дина за руку, чтобы тот не уходил. — Спасибо, Дин. Я сейчас приду в себя, — произнес Кас через некоторое время. — Я запишу тебе название этой композиции, чтобы ты знал что слушать не стоит. — Не беспокойся, я знаю, что это. Был один альфа, много лет назад… он всегда насиловал нас под эту музыку. Вскоре она стала непереносимой. Я не говорил тебе, что раньше, еще до того, как я стал человеком, мне нравился Бетховен. — Неа… Полагаю, что это Бетховен? — Конечно… Лунная соната — Кастиэль поежился, все еще не придя в себя. — Спасибо, Дин. Ты такой хороший человек. Дин попытался отшутиться на слова ангела, но получилось скорее грустно. — Не, чувак… так поступил бы каждый. Кастиэль не сводил с Дина обжигающий взгляд, заставляя чувствовать себя неуютно. Он знал, что во всем виновата эта гормональная херня, что не делало ситуацию проще. Он вспомнил, как отец всегда пытался убраться с пути Лизы, чтобы не находиться в ее обществе слишком долго. И никогда наедине. Если бы Дин тогда был старше, возможно, она выбрала бы его, но ему было тринадцать и он еще не созрел. Кас смотрел на него, как Лиза на отца. Но, в отличие от Джона, у него не было пары, и приходилось признать, что этот боготворящий взгляд вызывал томление в животе. Ну, он был парнем, но все же был омегой. А Дин любил омег. И то, что он никогда раньше не чувствовал подобного по отношению к мужчине, было лишь второстепенным. Разве нет?