Разведение ангелов

Три дня спустя, Дин и Кастиэль снова оказались в дороге. Предыдущим днем течка Кастиэля закончилась, но он был настолько уставшим, что умолил Дина отложить возвращение еще на один день. Дин подчинился, развлекая себя поеданием пиццы и марафоном Доктора Секси по кабельному телевидению. На данный момент как таковой работы у него не было, но он все равно считал в некотором роде отпуском эти несколько дней вдали от дома. Чокнутый вид отдыха, но что в его жизни было нормальным? Он взглянул на Кастиэля, заснувшего еще до того, как они добрались до шоссе. Он вспомнил последний телефонный разговор с мамой. И что они решили подождать немного, прежде чем рассказывать Касу о его неизлечимых течках и о невозможности это изменить. По их возвращении, Миссури хотела осмотреть Кастиэля, но тоже считала, что они должны подождать с новостями. Дать ему прижиться в бункере, найти свое предназначение. Только тогда у них мог бы быть шанс не увидеть его смерть как неизбежный рок. Ангел зашевелился, просыпаясь, когда Дин выключил двигатель. Он моргнул пару раз, пытаясь осознать, где находится. — Утречко, соня, — весело произнес Дин. — Дом, милый дом. Кастиэль не ответил. Еще недавно расслабленное выражение лица, снова стало отстраненным, когда он открыл дверь. Дин решил ничего не говорить и тоже вышел из машины. Они вместе вошли в лифт и Кастиэль молча вышел на втором этаже. Дин поднялся на этаж выше в свою квартиру. Когда двери лифта распахнулись на третьем этаже, его встретил самый успокаивающий запах в мире. В любом случае — не человеческий. Он открыл дверь и, не входя, зашвырнул свою сумку внутрь. Вместо этого, он направился к квартире родителей. — Мам? — позвал он, войдя и следуя за доносящимся из кухни запахом яблочного пирога. Как он и думал, Дин обнаружил свою мать за выпечкой. Короткий взгляд на кухонный стол — полный пирогов, караваев хлеба и кексов — сказал Дину все, что он хотел знать. Выпечка всегда была методом борьбы Мэри со стрессом. Она повернулась к сыну, помешивая темно-коричневую смесь в миске. — Привет, милый. Когда ты вернулся? — Только что. Кас пошел домой, а я прямо сюда. — Облизнувшись, он снова взглянул на стол. — Стоило догадаться, что тебя привлечет запах пищи. — Мэри заметила, как Дин с любопытством смотрит на миску в ее руках. — Делаю партию брауни для Фрэнка. — Особые? — Сам знаешь, — лукаво улыбнулась она. Она вылила тесто на противень и поставила его в духовку. Потом достала кружку из шкафа и налила кофе. — Что происходит, мам? — спросил он, когда она передала ему кружку. — Ничего… просто захотелось что-нибудь испечь. — Ну да, обычно, когда ты печешь — это означает, что ты нервничаешь. Дин выдвинул стул для матери, прежде чем сел сам. — Это насчет Каса? — Думаю, да. Но не только это. Возможно, я просто старею… устала. — Господи, мам, ты не такая старая. Но да, я понимаю, что ты могла устать. Почему бы тебе с отцом не взять отпуск или что-то в этом роде? — Он подумал о собственном импровизированном отдыхе. — Ты же знаешь, Дин, что я не могу. Слишком много дел здесь. Да и твой отец не захочет уезжать. Дин кивнул, зная, что Мэри была права. — Ну… и кто знает о Касе? — решил спросить он, зная, что разговор об отдыхе ни к чему не приведет. — Не считая нас двоих, только Миссури и Фрэнк. Уверена, что они никому не проговорились. — Хорошо. Я сказал ему, что Миссури все проверяет и он должен навестить ее позже. Мама, ты не представляешь себе, насколько хреново он выглядел. — Могу себе представить. Ты действительно заботишься о нем, не так ли? Дин попытался не обращать внимание на внезапно заалевшие щеки и уши, Дин кивнул в ответ на любящий взгляд матери. И все-таки, он почувствовал необходимость оправдаться. — Не то, что я влюблен в парня, или что-то в этом роде, но да… он классный, мне нравится тусоваться с ним. — Ты спал с ним. — Мам, я всего лишь человек. Ты же знаешь, как течка может заставить сойти с ума. Это счастье, что мои модуляторы сработали, потому что я думал, что мы разорвем друг друга в клочья. В какой-то момент, я боялся, что это произойдет буквально. Мэри не нужно было это комментировать. Она знала, что ее сын имел в виду. — И, что теперь? — спросила она, наблюдая за брауни через стекло. Дин пожал плечами. — Мне надо поболтать с Бобби и Сэмом. Они должны знать, что происходит. Сейчас Каса нельзя выпускать на поле. — Согласна. — Мэри улыбнулась, увидев, что взгляд Дина приклеился к одному из пирогов. — И возьми с собой пирог. Вы, мальчики, заслужили немного сладкого. Просияв, Дин поцеловал мать в щеку и схватил ближайший противень. Прежде, чем подняться наверх, Дин вернулся в свою квартиру. Он сел на диван, все еще держа противень с пирогом в руках, потом поставил его на кофейный столик и откинулся на мягкие подушки, закрыв глаза и глубоко дыша. Он старался не думать о мужчине в квартире под ним. И о том, как только что солгал своей матери. По правде говоря, нельзя было сказать, что он был влюблен в парня. Но он знал, что если он не будет держать себя в узде, то это может быстро стать случившимся фактом. Когда его член встал от воспоминаний соития, Дину захотелось врезать себе. Он ненавидел, что то, что делало его друга таким несчастным, до сих пор возбуждало. И знал, что не страдания Кастиэля послужили этому причиной. Но неважно насколько уникально они подходили друг другу, в конечном результате этого должно было быть достаточно, чтобы умерить его желание. Вскоре его сердце будет искать облегчение, а не его член. В скором будущем он не видел для себя ничего, кроме проблем.