Сборник драбблов по Форд/читатель

Придя домой, ты замечаешь, что Форд ждал тебя, но в процессе уснул, комфортно свернувшись калачиком на твоей кровати, сложив перед этим свое пальто на твой стул. В основном он всегда спит чутко, и сегодняшний день не исключение; когда матрас проваливается под тобой, когда ты присоединяешься к нему на кровати, он просыпается, видит тебя и, после мгновения спросонья, узнаёт тебя и улыбается. — Ты дома, — говорит Форд и зевает. С этой сонной улыбкой он раскрывает руки для тебя, и ты ложишься в его объятья, он крепко прижимает тебя к себе. Ты утыкаешься головой в его подбородок, обнимая его в ответ и позволяя себе расслабиться в его тепле. Ты предполагаешь, что он, должно быть, устал, да и ты тоже не прочь отдохнуть. Его грудь знакомо для тебя легко, спокойно и мягко поднимается и опускается. На мгновение ты подумала, что он снова уснул, но тут он заговорил, держа низкий тон голоса. — Знаешь, я никогда особо не задумывался о том, чтобы остепениться, — говорит он. — Никогда не хотел завести семью. У меня не было на это времени, — продолжает он, почти испытывая чувство меланхолии. — А теперь моё время действительно вышло. Он говорит об упущенной возможности, а ты и не думала, что Форд может серьезно задуматься об этом. Раньше он представлял это как сдерживающий фактор для отношений, ссылаясь на возраст как на один из минусов привязанности к нему, но это было последнее, к чему он поднимал эту тему. Ты хочешь сказать что-нибудь, но только не знаешь, что, а он замолкает. — Ты счастлива? — спрашивает он. — Со мной, — он звучал несколько торжественно, выходя за рамки этого момента. Он должен знать, думаешь ты, — но вот что именно? и пока тебе нужно сказать так много, и так мало из этого сформировалось в голове в ответ, что ты говоришь как можешь. Ты отвечаешь ему «да», и Форд заметно немного расслабляется рядом с тобой. Он собирается сменить тему — ты чувствуешь, как он набирает воздуха, готовясь сказать «это была просто мысль, не более того», — но прежде чем он успевает, ты спрашиваешь, что его действительно беспокоит. Он выдыхает воздух обратно. Проходит мгновение, и ты так хотела бы видеть его лицо, увидеть его эмоции, но он крепко держит тебя, и за время, которое это заняло бы, он бы уже выучился своему выражению. — Ты знаешь, что я совершал ошибки, — медленно говорит он. Даже сомневаясь. — Иногда я задаюсь вопросом, будет ли по другому, если держаться за тебя. Или не лучше ли тебе потратить свое время… в другом месте. Он затихает, а после тихо добавляет: — Есть так много всего, чего я не мог бы дать тебе, дорогая, как бы сильно я этого ни хотел. Так вот оно что. Взяв минуту на размышление, ты думаешь, что теперь понимаешь часть из того, что его тяготит. Ты изменяешь свое положение, чтобы обвить его руками и похлопать его по спине, в надежде, что этот успокаивающий жест подействует, так как ты не думаешь, что он уже готов встречаться с тобой лицом. Это нормально, говоришь ты. Есть много всего, что ты тем более не можешь ему дать, но совпадений между тем, что было дано и пожеланий, которые уже исполнились, вполне достаточно для тебя — и ты надеешься, что для него тоже. — Этого более чем достаточно, — говорит Форд; его голос почти, совсем слегка колеблется. Ты улыбаешься и говоришь ему, что, чего бы это ни стоило, тебе нравится, что он держится за тебя. Следом за своими словами, ты слегка сжимаешь его руку через свитер, очевидно, прощупывая его, и он смеется. — Я понимаю, — говорит он. Спокойствие и легкость возвращаются в его объятия, и ты удобно устраиваешься рядом с ним. (Позже, когда он спит, а ты чувствуешь себя слишком бодрой, чтобы продолжать спать, в момент, когда ты уходишь, ты рада видеть таким спокойным.)