Кроссчассильм

Соседи приходят, им слышится стук копыт, Мешает уснуть, тревожат их сон. Те, кому нечего ждать, отправляются в путь Те, кто спасен, те, кто спасен. Кино — Спокойная ночь

Майрон приоткрыл глаза и повернул голову. Он лежал на теплом и мягком слепяще-белом песке. А перед ним, куда ни глянь, простиралась бескрайняя водная гладь. Выплюнув изо рта немалое количество этого самого белого песка, Майрон кое-как поднялся на ноги. Море. Берег моря. Волны лениво облизывали берег, оставляя на песке причудливые пенистые узоры. Алый солнечный кружок только-только выглядывал чуть левее из-за горизонта, окрашивая море в серебристо-розовый цвет. Дышалось легко, свободно. Воздух был очень знакомый, навевал ностальгию по прошлой жизни. Вдали виднелись горные вершины, Края морю же не было. В голове у Майрона промелькнула мысль, что это может быть побережье Гондорских земель, однако он попал на какую-то Эфлару. Но с другой стороны, чувства майа нельзя обмануть. Он чувствовал себя здесь как дома. И даже более — он был хозяином. Может, это и есть Гондор?.. Солнце, красуясь, поднялось выше, освещая не только море, но и неизвестные горы вдали. Майрон решил немного прогуляться по побережью, зарываясь босыми ногами в песок. Выглядел он вообще странно — зауженные классические штаны, простая рубашка, немного потрепанные волосы, не утратившие при этом своей пышности. А вообще, даже огонь тут слушался гораздо лучше — Саурон уже проверил, создав на ладони небольшое пламя. Неожиданно он заметил, что далеко-далеко, почти у линии горизонта, быстро движется яркая светящаяся точка. Она приближалась с бешеной скоростью, перерастая во что-то белое и сверкающее, похожее на… коня? Да, это был конь. С развевающейся серебряной гривой, мчащийся во весь опор прямо на него. Он быстро приближался, и вскоре Майрон смог различить на лбу прекрасного животного тонкий, как кинжал, витой серебристый рог. Нет бы создали новый подвид драконов, жители Средиземья заморочились с единорогами… Между тем удивительный конь приблизился и застыл как вкопанный в нескольких шагах от Майрона, не решаясь подходить к тому. В глазах животного застыл какой-то немой страх. Конь вдруг склонил ноги в изящном поклоне, как будто приглашая залезть к нему на спину. Майрон хмыкнул. Вот это не тот жалкий мир, в котором он жил двенадцать лет, это уже иное. Но тут произошло кое-что другое, еще более непредвиденное, — возле чудесного единорога материализовался мальчишка. Просто возник из воздуха. Это и был Ник. Теперь Саурон получше разглядел мальчишку: среднего роста, смуглый, вернее, загорелый дочерна, а волосы и брови — белесые, выгоревшие на солнце, и те же самые большие карие глаза. На нем была простая белая рубаха с косым вырезом и очень широкими рукавами, сужающимися у запястья, и прямые черные штаны, чем-то похожие на джинсы. Мальчишка был босиком. А ещё что-то было в этом парне, что насторожило Майрона, но вот что? — Здравствуй, — улыбнулся Ник. — Ну тебя и забросило! Пришлось Белорожка брать на помощь — он легко чувствует иномирных. Ник подошел и, остановившись на расстоянии в два шага, вдруг отвесил Майрону низкий поклон. — Как прошел переход, уважаемый часовщик? — Глаза мальчишки пытливо изучали его. Как и Майрон изучал Ника. Да, ему польстило подобное отношение. Но обращение «часовщик» вновь вернуло Саурона на землю. Это не Средиземье, а то, что он Саурон, никто не знает. Да и если рассказывать — не поймут. Так за что такое отношение?.. Возможно, здесь так принято здороваться? Поразмыслив, он тоже поклонился, правда, не столь низко. У мальчишки глаза на лоб полезли. — Ты не должен мне кланяться, — недоуменно произнес он. — Я же не часовщик… — Да? Ну, а я не знаю, часовщик ли я, — пожал плечами Майрон. Для него это слово точно скоро станет ругательством. Что это за маги-недоучки, которые терроризируют других людей?! — Ты же говорил, что из семьи часовщиков! — удивился Ник. — Ты смог вызвать лестницу и переместиться — значит, ты часовщик. Ты же прошел испытание на степени? — Было дело. Мальчик оглядел Василия пытливым взглядом. — А почему ты босиком? — спросил он. — Обуться не было времени, — хмыкнул Майрон. — Часовщикам нельзя же без обуви ходить… Так тебе действительно угрожала опасность? — Замешательство Ника росло. — Естественно. Наверное. Скорее всего. — То есть ты не совсем уверен? — Выгоревшие брови Ника сложились домиком. В его взгляде промелькнула подозрительность. — Послушай, место, конечно, романтичное, море, все дела, но мы можем где-нибудь нормально поговорить? Мне действительно угрожали, я убежал от собственного отца и ничегошеньки не понимаю, что происходит. Но хочу, наконец, во всем разобраться, — Майрон состроил невинное выражение лица, втираясь в доверие. — Да, это можно. — Ник с облегчением вздохнул и улыбнулся. — Поедем к нам в дом. Мой отец — очень хороший человек, и он поможет тебе… ну-у, в любом случае. — О, это было бы здорово! Вообще во взгляде Ника осталась недоверчивость. Видно, что тот немного жалел, что стал помогать Майрону. И будто в подтверждение его мыслей, мальчишка произнес делано-радостным тоном: — Но сначала заедем за Фэшем — моим другом. Он тоже часовщик, причем с очень высокой часовщинкой. — С чем? — Вот серьёзно, слишком много слов с корнем «час». Эти маги-недоучки явно умом не блистали. Даже тупоголовые орки знали на Тёмном наречии слов побольше. — С часовщинкой. — Мальчик скосил глаза на Василия. — С часовой степенью то есть. Откровенно говоря, ты такой странный… Говоришь, что часовщик, а сам… послушай, у тебя какая степень? — Я в вашем сленге не разбираюсь, — отмахнулся Майрон. — А про степень говорить можно разве? Уши Ника стали малиновыми. — Ну да… Просто, мм, по-дружески можно ведь сообщать? Вот Фэш мне сразу сказал, да и… Хотя, конечно, ты не обязан… — Высшая. — Что?! — Высшая, — повторил Майрон, немного раздражаясь. — Это тоже странно? Мальчик нахмурился. Некоторое время он молча разглядывал рыжего и, решившись, сухо произнес: — Послушай, я сказал тебе пароль перехода, думая, что тебе действительно угрожает опасность. Мне за это может серьезно влететь. И если ты будешь врать мне… Саурон закатил глаза. Сколько проблем создавал этот парень на пустом месте. Ещё и слабая попытка шантажа… Смешно. — Не вру я тебе, — заверил Майрон. Однако мальчишка сердито поджал губы и жестом указал на спину Белорожка. — Поедем на тонкорожке. Он незаметно провезет нас сквозь стены Воздушного замка. — Как это?! — последний раз Майрон так мог делать, перевоплощаясь во Тьму. И так он мог легко добраться из одного конца Средиземья, не замечая преград на своем пути. — Это же тонкорог! — Мальчишка нахмурился еще больше и глянул на Василия с таким изумлением, будто он только что превратился в дракона. — Ведь тонкорог может перемещаться даже между мирами, поэтому стены для него — вообще не помеха. И если попросить его, он сделает всадника невидимым, а когда почует опасность — делается прозрачным и сам. Хм, может, эти маги-недоучки и тупые, но смогли взять свойства Тьмы. Хотя, чувствовалось, что без майа тут не обошлось. Майрон даже вспомнил одного хитрожопого и властолюбивого… Взобравшись на тонкорожка, Майрон легко сжал серебряную гриву. Само животное было в полуобморочном состоянии. Не зря Ник сказал, что эта скотинка чувствует сущности. — Обними его за шею, — посоветовал Ник. — И покрепче, он любит скорость… Через пять минут будем в Замке. Майрон последовал совету, хотя сделал это с неохотой. Не нравилась ему эта светлая пародия. Ник последовал за ним, осторожно обняв Саурона за талию, на что получил злобный взгляд, но виновато пожал плечами, дескать, а как мы ещё на одном тонкорожке уместимся? Белорожек топнул точеным серебристым копытцем и резко сорвался с места. Он быстро мчался вдоль берега, словно летел по воздуху, — копыта едва касались земли. Ветер трепал Майрону волосы, зато приятно обвевал лицо. Не прошло и нескольких минут, как впереди показался горный хребет, а, окружая один уступ, покоился прекрасный замок из белого камня. Его многочисленные башни и башенки с тонкими, острыми шпилями упирались в рассветное небо, исчезая среди розовых облаков. Раскинувшаяся перед ними картина сверкала удивительными красками, словно открылась страница любимой книги, с изображением дворца доброго и могущественного волшебника. — Это Воздушный замок! — гордо сообщил Ник. — Мы его так называем, потому что издали кажется, будто он лежит на облаках… Правда красиво? Майрон промолчал, рассматривая строение. Никаких сомнений нет: Эфлара — это Средиземье. Слишком долго, будучи Всевидящим Оком, Саурон смотрел на Белый город (ну, а когда смотреть больше не на что), изучив его до мельчайших деталей. Несмотря на то, что Минас Тирит явно разросся и значительно вырос, Майрон узнал основу, эту скалу, этот характер. Вряд ли где-то могло бы быть похожее строение. — Я бы очень хотел научиться строить такие замки, — прозвенел голос Ника за спиной Саурона. — Но для этого надо быть часовщиком… да и папа хочет, чтобы я стал часовых дел мастером, как он, но я не особо люблю механику. — В голосе мальчика появились грустные нотки. Чтобы строить замки, нужно быть либо очень трудолюбивым королем, у которого есть куча незадействованных людей, либо вала и майа, чтобы уметь всё это спеть. Правда, Майрон знал одного вала, которому проще было спеть пару горных хребтов, чем что-то вроде Минас Тирита. А вообще быстро они добрались от побережья до города. Конечно, Саурон хоть и узнал город, но, видимо, для Средиземья прошло ещё несколько эпох. И, видимо, тут произошли огромные перемены: появились часовщики, изменилось название целой страны! Хотя догадку надо подтвердить, может, остались в залежах библиотеки документы. Ибо надо хотя бы вычислить эпоху. И ещё на всякий случай тут тоже нельзя показывать настоящего себя. Мало ли — узнают, заточат в какую-нибудь тюрьму. Люди злопамятны. В следующий миг Майрон осознал, что Белорожек давно мчится сквозь стены: по бокам то и дело мелькали плотно прилегающие друг к другу камни. Тонкорог пронесся через туманный и неотчетливый круглый дворик с фонтаном посередине, еще одну стену, длинный темный коридор, стену, коридор, лестницу. Вновь стена, опять коридор. Но внезапно картинка выровнялась, очертания предметов стали более отчетливыми, перестали колыхаться и, уплотнившись, застыли в привычном безразличии неодушевленных вещей. Это была маленькая комната в бело-золотых тонах. С красивой, но слишком вычурной мебелью. Кажется, где-то тикали часы. Майрон легко соскочил, сразу же за ним — Ник. Белорожек, перебирая стройными ногами, нетерпеливо затоптался на месте. — Вот, подождем здесь. — Ник сдержанно улыбнулся. — А Белорожек сообщит о нашем прибытии Фэшу, своему хозяину. И все будет в порядке. По-видимому, Белорожек только и ждал этих слов: нагнул среброгривую голову с тонким рогом, коротко заржал и растаял в воздухе. Хм, значит, хозяин этого животного какой-то мальчишка. Майрон внимательно оглядел комнату. Она была небольшой, слишком светлой. На широких окнах — белоснежные занавески, вышитые огромными золотыми лилиями, в углу белый резной шкаф с книгами. Посередине круглый стол со стеклянной столешницей, тонконогие стулья и пушистый коврик возле окна. Противно. Майрон не увидел ни одной электрической лампы или бра, зато заметил с десяток высоких золотых подсвечников, расставленных повсюду. Радует, что Средиземье осталось верным своим традициям не поддаваться техническому прогрессу. — Садись. — Ник подошел к столу. Отодвинул стулья с высокими кружевными, словно увенчанными морской пеной спинками. Майрон вальяжно уселся на стул. Всё же чувство того, что он хозяин всего этого, вскружило голову Саурону и не отпускало до сих пор. Некоторое время они помолчали, не зная, о чем говорить. — А кто живет в этом Воздушном замке сейчас? — заинтересованно спросил Майрон. — Это замок РадоСвета. Он имеет два крыла: западное, крыло РадоСвета, или крыло часовых совещаний, и Часодейное крыло, или, попросту говоря, школьное. Ник явно был рад прервать затянувшееся молчание, поэтому с удовольствием рассказал, что знал. — Часодейное крыло? — Да, это школа, где учатся часовщики со всей Эфлары — те, чья степень выше второй. Послушай, разве твои родители не рассказывали об этом? — У меня есть только отец. — У меня тоже… — Ник нахмурился. На этом разговор опять закончился, однако через некоторое время Ник продолжил: — Часодейное крыло делится на половину темных часов и половину светлых часов. — О, про это я немного слышал, — кивнул Майрон. И тут Ника осенило: — А где же твой браслет, а? Если у тебя высокая степень — должен быть браслет! — Мне его не дали. Да и, честно, не горю желание получить. — Так все-таки ты наврал! — Хочешь верь, хочешь, не верь, — пожал плечами Саурон. Ему хотелось посетить местную библиотеку, но, как он понял, Ник без своего дружка с места не сдвинется. — Я знаю всех, у кого есть высшая степень, — спокойно сказал Ник. — Всех учеников. Могу перечислить наизусть, потому что их очень мало. Твоего же имени я раньше не слышал. — Неудивительно. Мой отец вспомнил обо мне месяца три назад, а до этого я жил, как вы называете, на Остале. — Слушай, ты точно очень странный, — перебил Василия Ник. — Сейчас придет Фэш, и тогда начнешь рассказывать, а то я вообще не соображаю. Майрон демонстративно отвернулся к окну. — Ты не обижайся, ладно? — произнес Ник более мягким тоном. — Просто я действительно серьезно рисковал, позволив тебе воспользоваться отцовским паролем перехода. И если кто-нибудь узнает… Но у тебя был такой испуганный вид. — Послушай, а твой отец кто вообще? — Майрон всматривался в этого пацана, всё думая, что его напрягает. — Мой отец — Часовых дел мастер… Я тебе уже говорил. — Часовщик? — уточнил Майрон, понимая, что постановка вопроса неправильная, ну ничего, можно и окольными путями пойти. — Нет, Часовой мастер, — поправил Ник, хмуро косясь на Василия. — А еще, с недавнего времени, Глава мастерового цеха. Представляет общину астроградских часовых мастеров в РадоСвете. — Константин Лазарев? — Ну, хоть про моего отца ты слышал, — прошептал Ник и кинул быстрый взгляд на дверь. Майрон понял, что мальчишка ждет помощи друга и, кажется, немного напуган. — Ник, ты ведь тоже ведешь себя очень странно, — улыбнулся Майрон, — Я попросил у тебя помощи, потому как мне пришлось убежать из дома после этого дурацкого посвящения, вырваться из рук полусумасшедшей женщины и отца. А я даже не знаю, кто он и чем занимается. Видно, что Ник растерялся от этого. Видимо, он впервые видел такое безразличное отношение к родителям… родителю. — Ну, вот, это… сейчас придет Фэш и поможет разобраться во всем. Только знаешь, э-э… — Ник запнулся, по всей видимости выискивая наиболее подходящие слова для того, что собирался сказать. — Ты, короче, не говори ему про то, что у тебя высшая степень… Он человек вспыльчивый. И как отреагирует, не могу знать даже я, его лучший друг. Он же часовщик — еще наэферничает тут, потом расхлебывай. — Наэферничает? — Опять новое слово. К какому психованному пацану его вообще привели?! Ник отвел глаза: к нему явно вернулась подозрительность. Майрон отвернулся, закатывая глаза. От скуки он принялся рассматривать круглый стол посреди комнаты, который был завален бумагами, рулонами, какими-то железками, перьями и даже цельными досками! Складывалось ощущение, что этот стол служил сборищем всякого хлама, что хозяин комнаты тащил к себе. Чуть приглядевшись, Майрон разглядел рисунок на одном листе, что был придавлен мусором. На листе торчал всего уголок с красивой надписью «Мордор». Саурон, с замиранием сердца, подошел к столу, аккуратно вытаскивая полную карту Средиземья. Это уже не могло быть совпадением. — Спрячь! — испуганным шепотом проговорил Ник, тут же подскочив к Василию, сворачивая карту в трубочку. — Сколько раз говорил Фэшу, что нельзя держать такое на виду, но он же у нас бесстрашный… — Почему нельзя? И что за Средиземье?.. — Тссс! — зашипел Лазарев. — Не здесь, это запрещённая тема. Кого ловят с подобным — тех сразу часуют!.. Но тут занавеска, скрывающая дверь, колыхнулась, пропуская вперед невысокого мальчика. На вид лет тринадцати-четырнадцати, с темными, слегка вьющимися волосами, с тёмными глазами, которые смотрели слегка с хитрым прищуром. Одет он был несколько странно: черные широкие брюки и такого же цвета рубашка с воротником-стойкой. По воротнику и низу одеяния шла серебристая узорчатая кайма с тиснеными арабскими цифрами. Обувь тоже была, мягко говоря, диковинной: тапочки из какой-то темной ткани с чуть вытянутыми, словно у турецких туфель, носками. Мальчик улыбнулся довольно счастливо: — Я примчался, как только увидел Белорожка. — Он не сразу заметил Василия целиком скрытого узорной спинкой стула. — Ну, и зачем тебе понадобился тонкорожек? И вообще, что за странная история? — Фэш… — Ник виновато улыбнулся. — Ты знаешь, тут такое дело… В общем, познакомься. Только теперь мальчик заметил Майрона, и улыбка сползла с его лица. — Василий, это Фэш… Фэш, это Василий. — Голос Ника звучал несколько напряженно. — Он перенесся с Осталы… э-э… немного с моей помощью. — Привет, — Майрон попытался даже улыбнуться, а не оскалиться. Но тот даже не отреагировал на приветствие. Глаза его потемнели, а лицо словно сковало каменной маской. Впервые Майрону стало неуютно от взгляда смертного.