2009
Холодный Нью-Йорк был самым любимым городом Грейвса. Он любил сильные ветра и дождь, обожал прятаться под толстым пальто от непогоды. Прикрываться чёрным пальто и ворчать, что он ненавидит такую погоду и больше предпочитает солнце и лёгкий ветерок. Этот день был насыщен на события, именно сегодня он должен был поймать самого хитрого и изворотливого преступника, который очень умело прятался от полицейского. Роджер Мик* был из тех, кого трудно поймать и невозможно удержать. Он водил за нос всех полицейских Нью-Йорка и продолжал своё дело. Роджер занимался продажей незарегистрированного оружия и получал неплохую прибыль. Мик не отличался от всех других, но какого-то чёрта он ускользал от Грейвса каждый раз, находясь под его носом. Персиваль решил, что именно сегодня он покончит с этим гадом. Ведь если Роджер продолжит свою деятельность, многочисленные убийства и грабежи будут только расти и расти.***
— Привет, Персиваль, — прошептал мужской голос. — Скучал по мне? Признайся, скучал. — Медленно повернись и подними руки, — зашипел Грейвс. Роджер выполнил условия полицейского и посмотрел на него словно котёнок, который не понимал, за что в него кинули тапком. Грейвс направил на Мика пистолет. — Давно не виделись, — улыбнулся преступник. — Месяц или два? Ты помнишь, Перси? — Три, — произнёс твёрдо и уверенно Персиваль. — Три месяца. Ты прятался зря. Я знал, что поймаю тебя. — Перси, не будь самонадеян, я всегда был на шаг впереди. Вдруг раздался выстрел и пуля чуть не задела Персиваля, тот увернулся и ответил тем же. Роджер быстро стал жать на курок, даже не целясь, лишь с мечтой застрелить этого проклятого Грейвса. Неожиданно из-за засады выбежало подкрепление с обеих сторон, и тут началась бойня. Воздух содрогался от летящих пуль, и в нём витал запах пороха. Вокруг раздвоились крики и вопли с угрозами, но громче всех был Грейвс с его словами, что он похоронит Роджера. Снова выстрел и Персиваль затих...2011
— Тинни, что-то случилось? — тревожено проронила блондинка. Стоило только Тине прийти со слегка недовольной миной, её уже стали допрашивать. Тина Голдштейн была довольно интересной и несуразной личностью, вечные заскоки с излюбленной фразой "Я хочу помочь всем и каждому", но не всегда это получалось у юной особы. Тина любила свою работу, знала имена главных преступников и уважала своё начальство так сильно, что даже в голове не могла позволить себе отоваться плохо о нём. Голдштейн всю жизнь мечтала стать полицейским, но вот незадача - её чрезмерное увлечение и желание помочь не давало ей подняться по карьерной лестнице, а напротив спускало её всё дальше и дальше. И всё закончилось тем, что Тину уволили. Этот день не задался с самого начала. Первое, что раскроило Тину, так это сильный ливень, который лил, как из ведра. Затем Куинни задела её, и чашка горячего какао пролилась прямо на новые брюки девушки, и, пока она переодевалась, начала опаздывать. Затем на автобусной остановке какой-то гад обрызгал её, и Голдштейн пришлось мокрой ехать на работу. Самое ужасное было, когда нужный автобус Тины долго не подъезжал, и, как сильно Порпентина не старалась, всё равно опоздала, и мистер Абернети не упустил возможности снова сделать выговор Тине. Под конец рабочего дня девушке заявили, что в её отделе проходит сокращение штаба и она попала под него. В результате Тина осталась без работы. Куинни прибежала сразу же, как только сестра сняла верхнюю одежду и прошла в гостиную. Блондинка протянула ей чашку какао с маленькими зефирками и предложила присесть. — Меня уволили, — прошептала старшая Голдштейн, как только отпила приятный напиток. — Как? Почему? За что? — затрепетала Ку и поставила чашечку с милым белым котиком на стеклянную столешницу. — Тина Голдштейн, что ты снова сделала? — Ничего я не сделала, — с возмущением произнесла темноволосая. — У нас было сокращение. Куинни ничего не ответила, а лишь тяжело вздохнула и посмотрела на сестру. Она понимала, что без зарплаты Тины им будет очень тяжко. Так как на скромную зарплату секретарши и заработки тёти от работы парикмахером будет трудно выживать в столь дорогом Нью-Йорке. — Что это ведьме Приквери не сидится, — прошипела злобно Куинни, обычно она старается улыбаться и не проявлять агрессию. — Она что - не видит, как ты разрываешься, чтобы остаться на этой работе? — Не переживай, Ку, — произнесла Тина, взяв сестру за руку. — Я что-нибудь придумаю. Встану на биржу труда и буду ждать предложений. Всё будет хорошо. — Ну, ты же знаешь, сколько можно ждать своей очереди на бирже. Там можно стоять неделями или даже месяцами! — Ничего, я не тороплюсь. — Что будет, когда тётушка Роуз узнает, ох, что будет, — прошептала Куинни и улыбнулась. Тина ничего не ответила, а лишь потрепала блондинистые локоны сестры и прижалась к ней.***
— Девочки, вы дома? — произнёс ласковый женский голос. Носителем столь милого голоска была никто иная, как добродушная тётушка Роуз. Роуз Голдштейн была младшей сестрой отца Куинни и Тины. Ей было сорок два года, и для своих лет она неплохо сохранилась. У неё не было мужа, а лишь четыре кота, маленькая белая собачонка и две племянницы. У Роуз были кучерявые рыжие волосы, немного веснушек на лице и тёмно карие глаза. Больше всего женщина любила яркие и интересные наряды, домашних животных и своих единственных родственниц. Куинни она считала самой милой и доброй девушкой в мире, а Тину - очень умной и взрослой не по своим годам. — Да, тётушка Роуз, — отозвались сёстры Голдштейн. Девушки сидели на кухне и мыли посуду, ну как - мыли. Мыла Тина, а Куинни вытирала тарелки и ставила их на полотенце. При этом Ку весело напевала песенку, которую она недавно услышала в кафе, и подтанцовывала. Тина же сидела в раздумьях, как рассказать всё тётушке Роуз. Она знала, что тётя мало того, что не поругает, так ещё пожалеет и обнимет. — Тиночка, ты чего такая грустная, опять этот противный начальник Абернети? — с сочувствием произнесла рыжеволосая женщина. Тина сделал вид, что не услышала тётю, продолжила мыть посуду и слегка сгорбилась. — Куинни, деточка, что с твоей сестрёнкой? — пролепетала Роуз и обняла за плечи блондинку. — Её уволили с работы, — грустно изрекла Ку. Женщина быстро подбежала ко второй племяннице, выключила воду из крана и прижала девушку к себе. — Тинни, не переживай, твои начальники мне никогда не нравились. Такие лицемеры, — возмущалась Роуз. — Ничего страшного, тётушка Роуз, я завтра же пойду на биржу труда и попытаюсь найти работу, — с улыбкой на губах сказала Тина и повернулась к тёте. — Нет, дня три ты отдохнёшь, а затем пойдёшь на биржу труда, — отошла от родственницы рыжеволосая и прижала руки к бокам. — Для тебя это стресс. Тина, ты безумно сильно хотела быть полицейским всё детство, а тут старая кляча всё сломала. Тебе нужно отдохнуть. Порпентина улыбнулась и поблагодарила любимую тётю за поддержку. Затем все трое обнялись и Тина продолжила мытьё посуды, а после всех процедур родственники сели вместе за просмотр кино, которое в этот раз выбирала Порпентина. Может быть, это и мелочь, и внеочередной выбор фильма Тиной не поднимет ей настроение, вечернее какао Куинни не отпустит ту обиду за воровство детской мечты, и смешные рассказы тётушки об их покойном отце не веселят как раньше, но то тепло, что все эти мелочи вместе создают, поднимет даже самое убитое настроение. По крайне мере, так думала Тина.