***
Тина пришла на работу в самом лучшем расположении духа. На её лице была улыбка, а в рука была сумка. В ней лежали разные принадлежности для стрижки. Голдштейн встретила Изабелла, как обычно поздоровавшись, пожелала удачного дня и убежала на работу. Тина сняла верхнюю одежду и прошла в спальню, но там никого не было. Она стала искать Криденса и Грейвса. Девушка зашла в ванную, кухню, гостиную, в пару ещё каких-то комнат. В одной из них она немного задержалась. В небольшой комнате было довольно темно. На окнах висели чёрные шторы. Рядом стоял большой дубовый стол, а на нём были разные рисунки и фото. Напротив друг друга впритык к стене стояли две кровати. Они обе были заправлены. И на каждой были идеально белые подушки. Рядом с одной из кроватей стоял большой шкаф. На полу был постелен белый пушистый коврик. Тина представила, как приятно ходить по нему босыми ногами, и на лице появилась невольная улыбка. Тина подошла к столу. На нём были раскинуты листочки с рисунками. Голдштейн не удержалась и стала их рассматривать. Все они были яркие, на них были разные человечки и растения. На обратной стороне одного из них были написаноПерси. 6 лет
. Так же на столе была одна чёрно-белая фотография двух мальчиков шести-семи лет. У одного мальчишки были светлые волосы, а у второго тёмные. Порпентина взяла фоторамку и развернула её. К стойке была приклеена бумажка с надписью Персиваль и Геллерт Грейвсы. 1977 год (6 лет). Порпентина раньше замечала эту комнату, но считала, что это какая-то тайна за семью печатями, о которой она не узнает, но, похоже, она ошиблась. Вдруг девушка услышала чей-то голос за спиной. Девушка повернулась и увидела Грейвса. — Персиваль...я просто...просто, — Тина закусила губу и поставила рамку на место. — искала вас, то есть тебя, и зашла в эту комнату. Мне очень жаль. Грейвс улыбнулся и подъехал к Порпентине. Он схватил со стола рисунки и стал их разглядывать. —Я знал, что рисую лучше Геллерта, — почесал бороду и прикрыл глаза. — Геллерта? — Голдштейн немного удивилась. — Мой брат. Тебе разве Криденс про него не рассказывал? — Персиваль повернул голову и посмотрел на сиделку. — Сейчас будет, наверное, немного глупо звучать особенно после всех сериалов и фильмов. Он мой брат-близнец. Девушка приподняла бровь и уставилась прямо в глаза Грейвса. Криденс как-то пару раз упоминал, что у Персиваля был брат - но чтобы близнец? Хотя, чего тут такого? Близнецы - это не самое необычное, что может быть в этом мире. — Мы с ним никогда не ладили. Это враньё, что близнецы - это прямо друзья с рождения до смерти и всегда чувствуют боль друг друга. Мы ничего не замечали в наших отношениях необычного. Я и Геллерт - это не единое целое, а два разных человека. С самого первого дня рождения мы не были похожи: я пошёл в отца, а он в мать. Его интересовали оценки и поведение, а меня книги и желание врезать кому-то. Так же Геллер не был обделён женским вниманием - у него было так много девушек, что я даже не уверен, запомнил ли он хотя бы одну десятую того списка. Я же ко всем девушкам относился как к друзьям. Пару раз влюблялся, но ничего из этого не выходило. Расходились друзьями, — Персиваль замолчал и отвёл взгляд на фотографию, сделанную больше тридцати лет назад. — Про нас двоих нельзя говорить мы, есть лишь Геллерт и я. Я с ним совершено не похож. Лет до семи, пока мы не разъехались в разные комнаты, были очень дружными, и именно тогда мы были единым целым, но затем он изменился. Стал меньше общаться со мною и водить домой друзей. Я из любимого брата превратился в конкурента за материнскую любовь. Когда нам было по шестнадцать, то мы хорошенько подрались. — Это очень печально, мне очень жаль, Персиваль, — Тина посмотрела на мужчину, но тот не оторвал своего взгляда от фото. — Мы с сестрой всегда были вместе. Я даже не знаю, что бы сделала, если бы кто-нибудь отважился сделать ей больно. Я всегда чувствую её боль, а она мою. Особенно после смерти родителей мы сблизились сильнее. В старших классах я подралась с одним мальчиком, потому что он назвал нас лесбиянками, а всё из-за того, что у Ку упала успеваемость и я её успокаивала, а по пути до кабинета английского держала её за руку. Ещё он сказал, что мы не похожи, а лишь притворяемся сёстрами. Так легче проявлять свою любовь. Грейвс отвёл взгляд от фотографии и засмеялся. — Парня можно понять, когда у него играют гормоны и голова совсем не варит, — Персиваль ухмыльнулся и сжал руки в замок. — Так что там насчёт стрижки? — Пойдём, — Тина улыбнулась и пошла к выходу. — Я вас лучше подстригу в ванной и заодно помою волосы, которые ты уже давно не мыл. — Как ты узнала? — Они у тебя очень сальные и блестят, — Порпентина улыбнулась и вышла из комнаты. Только дверь за ней закрылась, Персиваль решил последовать за ней.***
Тина аккуратно надела на Персиваля пеньюар для стрижки и слегка наклонила голову мужчины. Затем включила воду и убедилась, что она не слишком горячая или холодная. Она прошлась по волосам мужчины душем. После убрала его и взяла бутылку с шампунем. Выдавила немного жидкости из флакона на руки, а потом стала намыливать её на волосы Грейвса. Она медленно мыла волосы, хорошенько промывая корни. Когда она закончила намыливать волосы, стала смывать с них шампунь. Девушка взяла полотенце и стала протирать волосы.***
— Как тебе? — Тина повернула инвалидную коляску к зеркалу, как только закончила работу. — Неплохо, — Персиваль прошёлся по остатку бороды, а затем и по волосам. — Мне нравится.