Наш мир немыслим друг без друга

Сэм - Дин! Дин просыпается мгновенно, будто и не спал вовсе, а так, дремал. - Что? Что случилось, Сэмми? Маленький брат стоит на холодном полу, босой, в слишком просторной для него футболке. - М-можно к тебе? Мне страшно. - Конечно. Забирайся скорее. Сэмми юркает под одеяло, прижимается к брату и Дин чувствует, что он весь дрожит. - Ты чего? Тебе холодно? Дин обнимает его покрепче, чтобы согреть. - Плохой сон приснился? – шепотом спрашивает Дин и слышит тихое «да». - Ничего, это же просто сон, Сэмми. Не бойся. Если опять что-нибудь страшное приснится, зови меня. - Даже во сне? – спрашивает Сэмми и его мягкие взлохмаченные волосы щекочут Дину шею. - Да. Я тебя услышу и приду. Обещаю. Сэм вздыхает с облегчением. Теперь, когда Дин рядом и его руки крепко и надежно обнимают его, он ничего не боится. За стеной, в соседней комнате спит папа, но Сэм никогда не стал бы будить его посреди ночи. Папа бы рассердился и отправил его обратно в постель. А Дин так не сделает. Дин никогда не сердится, когда он его будит. Потому что Дин его защищает. Дин его любит. И Сэм тоже любит брата. Больше всех на свете. Согревшись, Сэм засыпает. И в ту ночь кошмары ему больше не снятся. Дин Непривычная тишина. Чашки не звенят, кофеварка не шумит. Это где же у нас Сэмми? Спит еще, что ли? Но в его комнате пусто, кровать аккуратно застелена. Дин даже сам себе не хочет признаваться, что уже беспокоится. Выходит, не зря его считают мамочкой-наседкой. «Спокойно. Сэм уже давно взрослый мальчик и может о себе позаботиться. Мало ли куда он пошел. Может, в магазин за своей возлюбленной кроличьей едой.» Вот только какого дьявола он на звонки не отвечает? Дин упорно набирает и набирает номер брата, вслушивается в гудки… Ничего. Сэм, где тебя носит?! Ну, только вернись, я тебе устрою! В самый разгар его мучений где-то наверху хлопает дверь и на лестнице появляется Его Величество Сэм Винчестер собственной персоной. Мокрый до нитки, прихрамывающий и в грязи. Стараясь игнорировать огромное облегчение (вот он, Сэм, живой, не искалеченный демонами-ангелами-нечистью), Дин преграждает брату дорогу. - Чувак, ты чего творишь? – спрашивает Дин таким тоном, будто собирается хорошенько стукнуть брата по затылку, как в старые добрые времена. Выражение лица Сэма можно сфотографировать и поместить в энциклопедию под определением «сама невинность». - А что случилось? - Ты где ходишь в такую рань? И зачем тебе телефон если ты, мать твою, не отвечаешь на звонки? Теперь лицо Сэма подходит под описание «кающийся грешник». - Прости, я, кажется, забыл телефон дома. Я просто вышел на пробежку и… Дин открывает рот, потом закрывает, не зная, какими именно словами выразить свои чувства. - Там мокрый снег и ветер, какая, к адским псам, пробежка? Сэм, ты просто больной на всю голову! Вместо ответа Сэм чихает. Дин воздевает руки к потолку, как бы вопрошая: «За что мне это?» - Ладно, потом поговорим. Иди уже в душ. Ты там заодно грязевые ванны принимал? - Я споткнулся о корень и упал, - отвечает Сэм, демонстрируя порванную штанину. Пока брат плещется в душе, Дин, все еще кипя от возмущения, занимается необходимыми приготовлениями на кухне. Через несколько минут к нему присоединяется Сэм с виноватым видом и всеми признаками простуды. На такого Сэма сердиться невозможно, как ни старайся. Поэтому Дин просто накидывает ему на плечи шерстяное покрывало и протягивает кружку с горячим молоком. - Спортсмен… Я смотрю, много здоровья тебе прибавилось этим утром. Сэм совершенно по-детски шмыгает носом и идет к столу. Прихрамывая. Дин тут же проводит инспекцию ушиба. Колено Сэма цветом напоминает спелую сливу. Дин не знает, чего ему больше хочется – плакать или смеяться. Но не пожалеть больного Сэма он не может – это уже рефлекс. Из нескольких кубиков льда, пакета и полотенца он сооружает компресс и прикладывает его к ушибу. - Надеюсь, никаких срочных дел сегодня не будет. В таком состоянии тебе даже полудохлого вампира не завалить. Сэм кивает с самым несчастным видом. - Дин, прости… - Да ладно, умолкни, Сэмми. Дин рассеянно треплет брата по влажным волосам. Где-то в аптечке должен быть аспирин. И антисептическая мазь. Сэм После смерти Дина, Сэму кажется, что он совсем близко подошел к границе, отделяющей его от безумия. Возможно, в своих кошмарных снах он переступает эту границу. Он слышит, как Дин зовет его и этот голос, исполненный муки и отчаяния, проникает в его душу. Бобби видит, как Сэм постепенно сходит с ума, но помочь он не в силах. И Сэм начинает самостоятельно изыскивать способы спасения брата. Может быть, только это и удерживает его на краю пропасти. Его мучает бессонница. Иногда в такие ночи, устав бороться с собой, он садится за руль Импалы… Здесь он чувствует присутствие брата, точно Дин оставил в этой машине частичку себя. Здесь все напоминает о Дине. Это мучительно и в то же время… отрадно. Сэм слушает старые записи, которые любил старший брат. Иногда он плачет и эти слезы приносят ему долгожданное облегчение. Если ему и удается заснуть, то чаще всего именно в Импале. Как в детстве, когда он сладко спал приникнув к плечу Дина, пока машина мчалась по ночным дорогам и только свет придорожных фонарей освещал темный салон, нисколько не тревожа сон братьев. Сэм живет воспоминаниями. Вся его жизнь, за исключением стэнфордского периода – это Дин. Он старается не думать о будущем, в котором нет старшего брата. Лучше сойти с ума. Лучше умереть самому. Все, что угодно, только не это. Сэм знает, что самоубийство – это худший выход и Дин такого никогда бы не допустил, но… Но иногда он все же думает об этом. Когда жизнь становится особенно невыносимой. Теперь в его жизни нет хороших дней. Есть плохие и очень плохие… Когда воскресает Дин, воскресает и Сэм. Каждый прошел через собственный ад. И неизвестно, сколько времени потребуется на то, чтобы собрать себя по частям. Оба искалечены, но небезнадежно. Надежда есть, пока они вместе. Надежда для братьев Винчестеров… Дин

Brother, let me be your shelter, Never leave you all alone I can be the one you call When you’re low…

Отец злится на них. Нет, не так – отец злится на него, Дина. Потому что он опять не справился с возложенной на него задачей. А самое непростительное – при этом пострадал Сэм. У него вывихнута рука, возможно, легкое сотрясение мозга и неизвестно сколько ушибов – у Дина не было времени осмотреть его. Дину даже в голову не приходит, что ему самому досталось ничуть не меньше. Все, что он чувствует сейчас под тяжелым взглядом Джона Винчестера – это вина. - Дин, как получилось, что вас едва не прикончил этот призрак?! Черт побери, это же задачка для новичка! – спрашивает Джон достаточно спокойно, но в его голосе сыновья слышат нечто такое, от чего обоих пробирает холод. Дин уже стоит навытяжку, как солдат на плацу, и готов дать подробный отчет, принять любое наказание, но его неожиданно опережает младший брат. Он становится между отцом и Дином, загораживая собой последнего. Шестнадцатилетний Сэм уже одного роста со старшим братом и на достигнутом явно не остановится. Джон смотрит на своего младшего сына, бледного, едва держащегося на ногах, с перевязанной рукой, но со спокойной уверенностью глазах. И отец понимает, что его маленький мальчик стал взрослым. - Папа, выслушай меня, пожалуйста. Дин ни в чем не виноват. - Сэмми… - начинает Дин. Он готов вынести любую взбучку, только бы не допустить очередной стычки отца с младшим братом. Они и так в последнее время постоянно собачатся, причем Сэмми ни в чем не уступает упертому родителю. - Подожди, Дин, - останавливает его Джон Винчестер, не сводя глаз с Сэма, - Сэму, кажется, есть что сказать. - Этот призрак набросился на меня, потому что я не послушал Дина. Он велел мне оставаться позади него. – говорит Сэм и его по-юношески звонкий голос отчетливо звучит в тишине. – Дин спас меня и сам убил эту тварь. Папа, если кто и провинился, то это я. Сэм умолкает, выжидательно глядя на отца. Дин в замешательстве. Нежность и признательность в его сердце борятся с возмущением – это он должен защищать братишку, он должен нести ответственность! Так или иначе, Дин не допустит, чтобы отец обрушил свой гнев на Сэмми. Однако Джон молчит и, судя по выражению его лица, уже ни на кого не собирается обрушиваться. - Хорошо, Сэм, я понял. – говорит он наконец и оба сына с изумлением видят, что их суровый отец с трудом сдерживает улыбку. – Идите отдыхать. Вы как, ничего? Или отвезти вас в госпиталь? - Нет, сэр! – в один голос отвечают братья. Неприязнь к лекарям и больницам – это тоже семейная черта. В соседнем номере Дин молча обрабатывает антисептиком ссадины и ушибы брата. Это тот самый редкий случай, когда Дин Винчестер не находит нужных слов. Сэм тоже молчит, поглядывая на брата из под опущенных ресниц. - Голова не кружится? - спрашивает наконец Дин. - Нет. Болит немного. Дин осторожно отводит с его лба спутанные волосы. Над левой бровью набухает здоровенная шишка. Дин издает негромкий свист. - Ничего себе. Я сейчас лед принесу. – он поднимается, но Сэм удерживает его за руку. - Дин, подожди. Ты… ты на меня не сердишься? – спрашивает Сэм робко. Для Дина это уже слишком. Он снова садится рядом с братом и бережно, чтобы не причинить боль, привлекает его к себе. - Сэмми, ты что? Конечно, я не сержусь. И… спасибо тебе. Спасибо, братишка.