Наш мир немыслим друг без друга

Дин. Охотничий домик в лесной глуши на первый взгляд выглядит вполне сносным жилищем. Во всяком случае, Дин видал и похуже. Стены сложены из бревен, плотно пригнанных друг к другу, тяжелая дверь запирается, крыша нигде не подтекает. Внутри тоже все аккуратненько, даже приличная кровать есть. Водопровод и электричество, конечно, отсутствуют, да и откуда им взяться в этой чащобе. - Что ж, неплохая берлога, - заявляет Дин, сбрасывая на пол свой рюкзак. – Смотри, тут даже медвежья шкура есть! И правда, на полу лежит то, что когда-то было шубой медведя. - Будем надеяться, что родственники покойного не заявятся по наши души, - говорит Сэм. Просто так, ради красного словца. После вендиго, вервольфов и прочей нечисти, дикие звери вряд ли их напугают. Дин выкладывает на стол пакет с бутербродами, термос и несколько бутылок пива. Они ужинают при свете фонаря. Дин хочет позвонить отцу, но телефон здесь, разумеется, не ловит сигнал. - Сидеть тут три дня? Без телефона и телевизора? – возмущается Дин. - Десять минут назад ты говорил совсем другое, - отзывается Сэм, наливая чай в крышку от термоса. – Зато здесь есть кровать. - Да, одна! – фыркает Дин. На самом деле, ни того, ни другого это не смущает. А вот холод в их временном жилище – это действительно проблема. Сорок минут проходит в тщетных попытках разжечь огонь в камине, причем за это время Сэм узнает немало новых ругательств от изобретательного братца-сквернослова. Результат обескураживающий: вместо огня только едкий дым, и Дин, похожий на трубочиста и злой как сто чертей. - В этой долбанной печи забит дымоход! - Дин возвращается со двора, где он смывал с лица и рук сажу. Теперь он чистый, зато окончательно закоченевший после ледяной воды. - Ничего, одну ночь выдержим, а завтра что-нибудь придумаем, - говорит Сэм. – У нас есть еще одно одеяло. Дин достает из рюкзака свитер и кидает его брату. - Вот, надевай. А то в ледышку превратишься. - А ты? – возмущается Сэм. - Делай то, что тебе говорят старшие, Сэмми. Первая заповедь охотника. - Угу. Сам только что придумал? – ворчит Сэм, натягивая свитер. Поскольку время уже позднее и оба брата вымотались донельзя, они ложатся спать. Спиной к спине, под двумя одеялами, тепло одетые. Тем не менее Сэму приходится прилагать усилия, чтобы не стучать зубами. А вот справиться с дрожью намного труднее. Стоит Сэму зябко повести плечами, как Дин настораживается. Он всегда чувствует малейший дискомфорт, который испытывает младший брат. - Замерз? - Н-нет, - отвечает Сэм дрожащим голосом. - Ответ неправильный, Сэмми. Дин поворачивается на другой бок, обхватывает Сэма одной рукой и крепко прижимает его спиной к себе. Сэм и не думает протестовать, хотя для упрямого подростка такое поведение, скажем прямо, нетипично. Вместо этого младший Винчестер накрывает обеими ладонями руку брата, лежащую у него на груди. Затылком Сэм чувствует теплое дыхание Дина. Тот почти утыкается носом в его волосы, с удовольствием вдыхая запах цитрусового шампуня и хвои. Дин осторожно дотрагивается до руки брата пониже плеча. Под рукавом пальцы нащупывают несколько слоев бинта. Еще не зарубцевавшаяся рана. - Не болит? – спрашивает Дин. - Ноет иногда. Дин хмурится и плотнее укутывает брата в одеяло. - Дин, ты чего? - Ничего. Не хватало ещё, чтобы ты застудил больную руку. Однако Сэму уже не холодно. Он никогда не признается в этом, но комфортнее всего Сэм чувствует себя именно в такие минуты – когда он в прямом смысле окружен заботой и любовью старшего брата. Сколько их было, таких ночей, когда холод и страх отступали, благодаря Дину? Рядом с ним маленький Сэм мог ничего не бояться. Так было всегда. И так будет. - Согрелся? – шепчет Дин. - Да. - Тогда спи. Спокойной ночи, Сэмми. - И тебе… Сэм скоро засыпает, убаюканный теплом и покоем. А Дин еще некоторое время лежит, глядя в темноту, по-прежнему не размыкая объятий. Он – страж и защитник. У него важная и нужная работа – оберегать брата, самое дорогое существо на свете. И он, черт возьми, хорошо справляется с этой работой, разве нет?