***
Горестный женский вскрик, донёсшийся из-за неплотно прикрытой двери, отравленной стрелой впивается в мозг, ужалив новым всплеском боли измученную тоскливым ожиданием душу и впервые в жизни заставив Рэя пожалеть о том, что не родился слепоглухонемым — не видеть бы ничего сейчас, не слышать и не знать. Горе Эви Хант лишь усиливает его собственное, словно хлестнув бессловесным укором — не сберёг парня, её единственного сына, не спас, не сумел… Рэй с силой отталкивается от стены заледеневшими руками и бездумно идёт к окну — подальше отсюда, от палаты, наполненной писком приборов, рыданиями безутешной матери и чуть слышным бормотанием Марти. И не сразу понимает, отчего вдруг становится так больно глазам — несколько долгих минут Рэй недоумевающе смотрит в окно, пока до него не доходит, что ветру удалось наконец разорвать пелену брюхатых дождём туч, а освободившееся из их серых объятий солнце ярким светом лупит прямо в глаза, почти ослепшие от горя и уже не способные заметить, как за окном плещет золотом увядающей листвы сентябрь. В глазах Рэя — не солнечный день, в них застыла ночь, но не тёмная и полная безнадёги, как та, что нынешним утром канула в прошлое, а другая, случившаяся всего лишь неделю назад. Неделю? Или, может быть, вечность?***
Тусклые отсветы неоновой рекламы за окном рассеянно скользили по двум сплетённым на смятой постели телам, старенькая кровать скрипела немилосердно, а душу Рэя рвали демоны. Одному из них хотелось бесконечно длить мгновения их нечаянной близости — насытиться поцелуями, напитаться страстью так, чтобы хватило надолго, хотелось ловить губами запалённое дыхание, вновь забывая обо всём на свете в объятиях крепких рук. Другой искушал немедленно овладеть распятым на постели парнем и почувствовать отзыв сильного тела, но… Похоже, Ник только теперь осознал, что невинные игры закончились, и от Рэя не укрылось, как опасливо метнулся в сторону шалый от возбуждения взгляд молодого напарника, лишь только твёрдое колено вклинилось промеж его бёдер. Но этот тщательно скрываемый за напускной бравадой страх и удерживал от того, чтобы не поспешить, не сорваться — заманчивое желание навсегда заполучить Ника в свою жизнь тёплым камельком грело Рэю душу, и он вовсе не хотел, чтобы мальчишка после первой же ночи принялся удирать от него, как чёрт от ладана. — Не дрейфь, детектив, я умею быть нежным… — Рэй вновь смял языком его губы, целуя яростно и долго, насколько обоим хватило дыхания. — Да кто тут дре… Ай! — Ник, едва успев глотнуть воздуха, приглушённо вскрикнул — зубы ощутимо прихватили кожу, там, где под скулой заполошно бился пульс, но тёплый язык быстро зализал укус и двинулся ниже, к ключицам и сжавшимся твёрдыми бугорками соскам, щекотно собирая капли пота… Жадные поцелуи засыпали грудь и живот, оставляя багровые метки на светлой коже, терпкий запах страсти дурманил голову, обволакивая мягким туманом, и Ник даже заворчал недовольно, когда тяжесть сверху вдруг исчезла, а тихий смешок выдернул его в реальность — пока молодой напарник обретался в нирване, Рэй успел устроиться между его ног, и теперь облизывал его взглядом, лукавым, с лёгким прищуром, и таким, что юноше почудилось, будто температура в комнате сразу подскочила на пару десятков градусов. — Предпочитаешь посмотреть? — попытался рассердиться Ник — не иначе, Бойд и в постель не забыл прихватить свою привычку вечно над ним подтрунивать… — И посмотреть тоже, — Рэй, подхватив его под колени, резко дёрнул вверх, укладывая длинные ноги себе на плечи, и огладил безупречные бёдра, мимоходом коснувшись губами ямочки на коленке. — Ты даже не знаешь, сколько раз я видел тебя в мечтах — вот такого мокрого взъерошенного скворчонка… Так что прости мне эту маленькую слабость, ладно? — Нравится дразнить меня, да? Бойд, я тебе когда-нибудь морду набью… — Ник лизнул саднящие губы и попытался высвободить ноги, неловко впечатавшись задницей в пах Рэя. И отпрянул, ощутив, как головка члена задела анус, измазав скользкой влагой кожу. — Моя морда немного выше! — ухмыльнулся Рэй, поддёрнув его так, что круглый зад подвис над постелью, и сам потёрся членом о ложбинку между упругих полушарий. — Хотя… Если теперь это называется «бить морду», то мне нравится, продолжай! — Сучёныш-ш… — прошипел парень и охнул — горячие ладони смяли ему ягодицы, обросшая щетиной щека царапнула кожу на внутренней стороне бедра, а наглый Рэев язык, игриво пощекотав его под яичками, неспешно облизал еле прикрытую редкими волосками мошонку. Ник обмяк на постели, чувствуя, как отпускает сковавшее тело напряжение, бросил недоверчивый взгляд на темноволосую макушку между собственных бёдер и зачем-то попытался оттолкнуть лохматую голову… за что тут же словил хлёсткий шлепок по пятой точке. Влажное тепло обволокло головку его члена, тонкие пальцы с силой скомкали простынь и сопротивляться в момент расхотелось — Ник инстинктивно толкнулся бёдрами вверх… Рэй, обхватив член ладонью у самого основания, заглатывал неспешно, но глубоко, помогал себе рукой, гоняя тонкую шкурку, и оторвался только раз — вылизать кляксы вязкой солоноватой смазки между ногами и мошонкой. А Ник, заложив руки под голову, жмурился, как сытый кот — щёки цвели нежным румянцем, язык то и дело облизывал запёкшиеся губы, и Бойд поневоле ловил себя на мысли, что и впрямь мог бы бесконечно смотреть на него, вот такого… если бы не ощущал, что ещё чуть-чуть, и атомный взрыв покажется жалким хлопком в ладоши по сравнению с тем, как взорвутся его собственные яйца. Неохотно выпустив изо рта тёплый ствол, Рэй ухмыльнулся, ощутив, как головка мазнула его по щеке, оставив тягуче-влажный след, и сплюнул на пальцы смешанную со смазкой слюну. — Ты что… собираешься… — Ник мгновенно распахнул глаза и насторожился, почувствовав, как скользкие пальцы гладят его анус. — А есть другие версии, детектив? — Рэй мысленно чертыхнулся, понимая, что придётся быть осторожнее — его неопытный любовник вздрогнул и сжался, едва только палец наполовину проник ему в зад, смяв тугие мышцы. Но дать парню время вволю посмаковать свои страхи Бойд не собирался — Ник судорожно дёрнул бёдрами в бессознательном усилии избавиться от наглого пальца, и тот тут же вошёл глубоко, до самой ладони. Рэй охнул и тихо выругался — теперь его руку зажало точно в тисках. — Эй, недотрога, ты мне палец попой откусишь! — прокряхтел он, не без усилия вытянув «страдальца» до второй фаланги. — Я не нарочно, — виновато выдохнул Ник. — Угу-м, — кивнул Рэй, понемногу поворачивая палец и стараясь вновь пропихнуть его поглубже. — Чёрт… Смазки всё-таки маловато… — У меня в пиджаке, в правом кармане, — подсказал юноша, смущённо разглядывая что-то поверх его головы. — И презики… — Правда? — не смог сдержать улыбки Рэй. — Знаешь, меня начинают терзать смутные сомнения насчёт того, кто кого тут сейчас на самом деле трахнет! «Дубль второй» у них вышел удачнее, по крайней мере, смазки Рэй не пожалел, щедро облив ею пальцы, да и Ник, похоже, уже не так трясся, разве что воспротивился, когда Бойд попытался подхватить его за лодыжки, намереваясь снова уложить его ноги себе на плечи. — Ну и ладно, — не стал настаивать Рэй, усаживаясь между широко разведённых бёдер парня — пусть, если уж ему так спокойнее… Ник и в самом деле только задержал дыхание, когда внутрь вошёл первый палец, но второй вырвал у него хриплый вскрик. — Не сжимайся, Ники, — чуть слышно попросил Рэй, неспешно погружая пальцы в горячую глубину его тела и чувствуя, как тугой анус понемногу становится мягче. — Попробуй просто отпустить себя… Ник незаметно перевёл дух, кивнул, и сам обхватил его ногами, без труда скрестив лодыжки на пояснице. — Уверен? — Бойд удивлённо вскинул бровь, ощутив, как тёплые пятки ощутимо подталкивают его сзади. Юноша медлил с ответом, но Рэй в нём не особо и нуждался… Затянутая в латекс головка упёрлась в тесный узкий вход, розовая плоть послушно натянулась, обняв тугим теплом толстый, перевитый набухшими кровью венами ствол, но длинные ноги тут же соскользнули с поясницы Рэя, и Ник коротко рявкнул что-то неразборчиво-матерное, теперь уже с силой оттолкнувшись пятками от постели. — Нет-нет, не убегай! — Бойд вновь подхватил его под колени, почти незаметно покачивая бёдрами. Его самого бросило в дрожь от желания войти в неподатливое тело немедленно, одним длинным тягучим движением, но семь дюймов возбуждённой плоти, увенчанной крупной головкой, для девственной задницы — и впрямь тяжело и больно, и потому Рэй медлил, осаживая себя, и просто ждал, пока тело Ника не смирится с ощущением чего-то распирающего изнутри и не перестанет судорожно сжиматься, силясь вытолкнуть вторгшийся член. Крупные как горошины слёзы покатились с уголков синих глаз, прочертив солёные дорожки к вискам, но юноша сам закинул руки ему на шею и потянул несильно, подставляя раскрасневшиеся от поцелуев губы. Рэй понял, склонился пониже, стараясь не придавить Ника всем своим весом, и вломился языком в искривлённый болезненной судорогой рот, чуть не захлебнувшись вырвавшимся из груди стоном. Ждал, дразня неуступчивую задницу мелкими частыми толчками и понемногу проникая глубже, слегка поводил бёдрами, инстинктивно меняя угол, целовал мокрое от слёз и испарины лицо Ника, в кровь исколов губы о щетину, обметавшую его скулы, и наконец расплылся в довольной улыбке, поймав ртом ответный стон. Сильнее ударил бёдрами и замер, прижавшись пахом к упругим ягодицам — тело прошило наслаждением от макушки до пят, так, что кожу обсыпали колкие мурашки, и последней связной мыслью промелькнуло опасение — не облажаться бы, как сопливый пацан, кончив прямо сейчас… Следующий толчок Ник принял, сам подавшись бёдрами навстречу, и ещё один, и ещё — всё сильнее и нетерпеливее, словно напрочь забыл о боли, удивлённый и сражённый не испытанным ещё удовольствием. А Рэй не мог оторвать взгляда от его глаз — сияющих нежным теплом в обрамлении слипшихся мокрыми стрелками ресниц, и сдерживать себя у него получалось всё хуже — засаживал глубоко, до упора, вытягивал неторопливо, смакуя ощущение того, как толстый ствол выворачивает за собой припухшее колечко ануса, пока Ник не выгнулся над постелью, резко сжимаясь внутри. — Нет, — Рэй отвёл его потянувшуюся к члену руку и сам обхватил его ладонью. Парень до белизны прикусил губу, забился, как дикий зверёныш, толкаясь ему в кулак, и застонал сквозь зубы, забрызгав семенем живот. Рэй сумел продержаться лишь пару секунд, стараясь не смотреть на то, как вязкая белёсая капля ручейком стекает в пупок Ника, и всё-таки сдался, сорвался в оргазм, мучительно сладко изливаясь в горячую тесноту. Очнулся Бойд лишь спустя несколько минут, обнаружив, что лежит рядом с Ником, почти прижавшись грудью к его облепленной влажной рубашкой спине, и скривился как от боли, подумав, что вот прямо сейчас придётся соскребать свою разомлевшую тушку с нагретой постели, тащиться в душ и снова натягивать одежду… А от мысли, что после нужно ещё ловить такси и ехать домой и вовсе заломило зубы. — Ник, я, пожалуй, до дому… — он всё же с неохотой завозился на постели, старательно уговаривая себя подняться. — Вали, раз уж приспичило, — юноша широко, до хруста в челюстях, зевнул, нашёл его руку и потянул на себя, словно пытаясь забраться под Рэя и укрыться им, как одеялом. Бойд только хмыкнул, мысленно одобрив его манёвр — он и сам не прочь был остаться здесь до утра, но… Ник наверняка привык спать один, а Рэй только теперь заметил, что они оба еле-еле умещаются на старенькой кровати. Придётся «валить», иначе им грозит всю ночь пихать друг друга коленками, и ни тому, ни другому не удастся выспаться. Рэй с тяжким вздохом приподнялся, опираясь на локоть и… тут же плюхнулся обратно, а убедительные аргументы в пользу немедленного отбытия по месту жительства моментально выветрились у него из головы. Собственно потому, что нафиг никому не сдались — Ник уже тихо сопел в подушку и клал с прибором на все неудобства…***
Негромкий звук навязчиво пытается пробиться сквозь захлестнувший Рэя вакуум боли, и он нехотя оборачивается, вынырнув из омута воспоминаний — Мартин, наполовину высунувшись из-за двери, отчаянно жестикулирует, стараясь привлечь его внимание. — На оба уха оглох, что ли? Зову-зову… — недовольно шипит шеф, и вдруг его брови стремительно взлетают на лоб от удивления — на губах Рэя блуждает улыбка. Горькая, потерянная, больше похожая на оскал… Бойд лишь отмахивается с досадой. Не объяснять же Марти, что унестись мыслями в прошлое, туда, где Ник, взъерошенный, возбуждённый и желанный, что-то жарко шепчет ему в рот в перерывах между поцелуями — единственный способ хоть чуть-чуть успокоить взвинченные нервы и уговорить себя подождать ещё немного. И единственный способ не начать крушить всё вокруг — просто потому, что ждать с каждой канувшей в небытие минутой становится всё труднее. — Рэй, Эви хочет поблагодарить тебя… — За что? — Рэй вскидывает голову так резко, что слышит хруст шейных позвонков, и его жалкая, вымученная улыбка гаснет, словно её и не было. Брат с сестрой издеваются? Кулаки сжимаются сами, так, что ногти до боли впиваются в ладони, оставляя на коже быстро наливающиеся кровью вмятины, и Рэй с шумом втягивает воздух сквозь сжатые зубы, силясь унять полыхнувшую в груди ярость. — Ника вряд ли довезли бы до больницы, если бы не ты, — спешит напомнить Мартин, с опаской глядя на его вмиг побелевшее лицо и вздувшиеся на небритых скулах желваки. — Если бы не я… — Рэй замолкает на полуслове, силясь проглотить горчивший в горле ком — если бы не он, Ника вообще не пришлось бы везти в больницу. Всего-то и надо было — найти в себе силы вовремя уйти…***
Конечно, никуда он не уехал — ни в ту ночь, ни во все следующие. Рэй больше не заикался о доме, тем более, что спать вдвоём на неширокой кровати, тесно переплетясь руками и ногами, оказалось очень даже удобно. И как-то само собой повелось, что каждый вечер, покончив с делами в полицейском участке, они загружались в его «Додж» и ехали к Нику, завернув по пути в супермаркет, чтобы купить чего-нибудь на ужин. Впрочем, добраться до крохотной кухоньки и чинно, по-семейному, заняться приготовлением этого самого ужина им не удалось ни разу — пакеты с продуктами попросту забрасывались в холодильник. Терять драгоценные минуты на возню в кухне оба считали кощунством — истосковавшийся по объятиям и поцелуям Рэй рычал от нетерпения, срывая с Ника всё до последней тряпки. Быстрее. Добраться до обнажённого тела, вдохнуть аромат лёгкой испарины, смешанный с почти выветрившимся за день запахом туалетной воды, слегка прикусить выступающую дугу ключицы… Невесомо, едва касаясь, провести губами по плечу и шее, лизнуть за ухом и довольно ухмыльнуться, заметив пупырышки мурашек, обсыпавшие чуть влажную кожу… Почувствовать дрожь возбуждения… — А поужинать? — напоминал Ник, впрочем, не делая ни единой попытки улизнуть из его объятий. — Ты — мой «ужин», — смеялся Рэй, увлекая его на кровать. — Ну сегодня-то… до конца? — с надеждой вопрошал парень, охотно позволяя Бойду умоститься между его ног. Рэй лишь отрицательно качал головой, боясь, что частый секс окажется для него слишком болезненным. — Пусть твой зад после первого раза оклемается, ладно? — уговаривал он, в который уже раз мысленно укорив себя, что опять забыл заскочить в аптеку за специальной смазкой с анестетиком. — Не хочу, чтоб тебе было больно… Ник разочарованно сопел, неизменно посылая Бойда вместе со всеми его «нехотелками» в пешее эротическое, но Рэй, пока надувшийся как мышь на крупу мальчишка напрасно тратил силы, пытаясь вывернуться из его рук, успевал зацеловать все выпуклости и впадинки совершенного тела, оказавшиеся в пределах досягаемости его губ, вволю потерзать языком соски и, когда разомлевшему парню надоедало отпихивать его от себя, приступал к «основному блюду» — нарочито медленно вылизывал ему пах, собирал губами стекающую по уздечке смазку, обводил языком набухшую головку и наконец позволял Нику толкнуться ему в рот. Распалённый юноша уже не сдерживал себя, просто не мог, резко поддавая бёдрами снизу, но Рэй и не противился, когда головка члена, скользнув по нёбу, проникала ему в самое горло, напротив, торопливо подсовывал руки под крепкие ягодицы и подталкивал слегка, словно одобряя. От острого удовольствия темнело в глазах, и Бойду вновь каждый раз хотелось растянуть его подольше — иногда, ощутив, что Ник вот-вот кончит, он успевал обхватить его член у основания и сжать, но чаще, сам утонув в накатывающем мощной волной наслаждении, спохватывался, только ощутив на языке терпкий, горько-солоноватый привкус. И сглатывал всё до последней капли, забрызгивая простыни собственной спермой. — Не боишься ласты склеить на такой диете? — не забывал поддеть его Ник, едва только Рэй, отдышавшись, вытягивался рядом. — У тебя-то самого последний перекусон когда случился, помнишь? — лениво отбрёхивался Бойд, абсолютно не горя желанием немедленно переться на кухню. Им, измотанным дневными метаниями по городу и вкусившим любовных утех вместо ужина, еле доставало сил, чтобы доплестись до душа, а после привести в относительный порядок постель и рухнуть на неё, почти сразу забывшись крепким, без сновидений, сном. Впрочем, смерть от истощения никому не грозила — ночью, проснувшись от голодного урчания в желудке, оба, по одному или вместе, устраивали набеги на холодильник, подчистую сметая всё, что попадалось под руку, и каждый раз давая себе слово завести привычку нормально ужинать в маленьком итальянском ресторане, приютившемся на первом этаже дома Ника…***
— Скажи своей сестре… Нет, ничего не говори, — Рэй в который уже раз ловит себя на мысли, что именно в те уютные, наполненные хриплыми стонами вечера и был по-настоящему счастлив, равнодушно отворачивается к окну, прижавшись пылающим лбом к прохладному стеклу. Он не хочет участвовать в этом фарсе. Какая уж там благодарность, если он сам, своим грёбаным языком разрушил всё, что было для него дорого! — Рэй… — вновь пытается завести свою шарманку Мартин, и Бойду лишь неимоверным усилием воли удаётся подавить желание немедленно подскочить к нему и врезать от души… куда придётся. — Уйди, Март, — сдавленно рычит он, торопливо засовывая кулаки в карманы белого халата, который его всё-таки заставили надеть поверх короткой куртки. — Просто уйди, не нарывайся, прошу! Чувство вины не отпускает ни на минуту, словно шипастым обручем стиснув Рэю грудь — теперь уже не важно, что именно он, опасаясь утечки информации, настоял на том, чтобы в детали разработок по захвату «полуночной тени» по имени Сет, были посвящены лишь они с Марти. Сам же и проболтался Нику — по-дурацки глупо, ночью, во сне. Юноша сначала и не понял, что Бойд там бормочет спросонок, а разобравшись, тотчас растолкал его и устроил такой допрос с пристрастием, какой и не снился самым опытным дознавателям. Напрасно Рэй старательно разыгрывал невинность, недоумённо моргая сонными глазами — толком врать он сроду не умел. И, когда Ник узнал, что припёртый к стенке Уилсон всё-таки сумел обвести своего босса вокруг пальца, убедив его в том, что якобы нашёл новых поставщиков героина, и «брать» Сета будут уже завтра в полночь, а Рэй намерен отправиться на встречу с «тенью» один, то просто закаменел от обиды. — Ты мне не доверяешь? Никогда ещё Ник не смотрел на Рэя вот так — холодно, отчуждённо и зло, и Бойду немедленно захотелось провалиться хоть в саму преисподнюю, лишь бы спрятаться от этого взгляда. — Я боюсь за тебя, — нехотя признался он, пытаясь хоть как-то оправдать собственное, пусть и невольное, вероломство. — Ник, не нужно ехать со мной. Я всего лишь должен зайти в этот дом — убедиться, что Терри не солгал, и Сет прибыл туда собственной персоной, а дальше бандитами займутся наши ребята! А тебе и вовсе незачем соваться в пекло! Они полночи спорили до хрипоты — Рэй всё ещё надеялся уговорить парня, разумно предполагая, что в одном из неприметных домов старого квартала, почти сплошь заселённого нищими выходцами из Мексики, где должна была состояться встреча с Сетом, без кровавой бойни наверняка не обойдётся, но Ник и слушать ничего не хотел. — Поедем вместе! — твердил он, как заведённый. — Рэй, я всё равно поеду следом за тобой, вытрясу у Марти адрес и поеду! И чем больше мальчишка стоял на своём, тем больше Бойда охватывал страх — ведь в самом деле поедет, и ничто его не остановит… — Я просто хочу быть рядом. Всегда. Что бы ни случилось! — угрюмо выдохнул Ник, когда за окном уже забрезжил рассвет, и Рэй наконец капитулировал, пообещав, что возьмёт его с собой. Зря… Подобравшийся поближе Мартин опасливо отступает, заслышав, как жутко скрежещет зубами Бойд. Но Рэй будто и не слышит шорох острожных шагов позади. Память вновь до мельчайших подробностей рисует ему перекошенное злобой лицо Карсона, и Рэй тихо стонет сквозь намертво сжатые зубы — он опоздал всего на какую-то долю секунды! Джим успел выхватить пистолет — и отброшенный к стене Ник глухо вскрикнул, схватившись рукой за шею. Бойд успел лишь заметить, как его пальцы тут же окрасились кровью, и тренированное тело сработало само — «беретта» Рэя ответила на выстрел, нашпиговав свинцом колено скурвившегося копа… а потом всё вокруг смазалось, сделавшись размытым и блёклым, как кадры старого кино. Где-то там, за гранью восприятия, врывались в дом ребята из их отдела, где-то там грохотали выстрелы, матерились скрученные полицейскими Сет и бандиты из его шайки, и кто-то присел рядом с Рэем, помогая крепче прижать к окровавленной шее Ника скомканную рубашку… «Я просто хочу быть рядом… Всегда…» — настойчивым рефреном звучит в голове, и Рэй бессознательно повторяет вслух эти простые слова — они сейчас словно последний хрупкий мостик, удерживающий от того, чтобы окончательно не скатиться в пучину боли. — И я… — словно в ответ любимому потерянно шепчет он. — Всегда… Что бы ни случилось… В богатстве и бедности… В болезни и здравии… Рэй замирает, стараясь припомнить, откуда это… и вдруг с силой хлопает себя по лбу. Ну конечно! Чуть не сбитый с ног Мартин еле успевает отскочить и ошеломлённо смотрит в спину подчинённого, рванувшего куда-то так быстро, точно под ним загорелся пол, а персонал и посетители клиники боязливо жмутся к стенам, торопясь убраться с дороги, но ничего этого Рэй не замечает. В несколько громадных прыжков одолев три лестничных пролёта, он выскакивает на улицу, едва не угодив под колёса отъезжавшего от больничного крыльца такси, и темнокожий водила громко чертыхается, с трудом удержавшись, чтоб не сигануть прочь из собственной машины, когда странный мужик с лихорадочно блестящими глазами рывком распахивает дверцу и плюхается рядом. — Карпентер-стрит, двадцать восемь, — отрывисто выдыхает Рэй, сунув ему под нос полицейский значок. — Быстрее… Невысокий рыхловатый мужчина, продавец небольшого ювелирного магазинчика, долго смотрит на необычного посетителя в безразмерном и измятом донельзя больничном халате, машинально приглаживая сосульки редких волос и прикидывая, не пора ли уже вызвать полицию — хмурый посетитель бог его знает сколько времени озабоченно пялится то на россыпь колец под стеклом витрины, то на собственные растопыренные пальцы. — Вам помочь? — продавец всё-таки решается наконец обозначить своё присутствие, опасливо косясь на дверь подсобки и судорожно припоминая, где лежат ключи от чёрного хода, и подскакивает от испуга, когда этот, в халате, словно очнувшись, тотчас оказывается рядом. — Мне нужно… — посетитель снова смотрит на свою руку и протягивает её продавцу, стараясь оттопырить безымянный палец. — Примерно вот такого размера… Да вы не бойтесь, — торопливо добавляет он, заметив посеревшее от страха лицо толстячка, и вновь достаёт полицейский жетон. — Грабить вас я не собираюсь! Продавец с облегчением выдыхает, когда вместе с жетоном перед его носом оказывается удостоверение офицера полиции на имя Райана Уолтера Бойда со всеми полагающимися печатями и фотографией, и с готовностью выкладывает на прилавок бархатные коробочки: — Так, на глазок, трудно подобрать. Лучше примерьте! Рэй согласно кивает и с замиранием сердца открывает первую… Раздражённый до крайности Мартин всё ещё что-то втолковывает Эви, извиняясь за внезапное сумасшествие и бегство подчинённого, когда взмыленный Рэй вихрем врывается в палату и, не обращая внимания ни на кого вокруг, прямиком направляется к кровати Ника. — Рэй, куда, чёрт подери, тебя… — сварливо начинает Марти, но Бойд окидывает его таким выразительным взглядом, что шефу немедленно хочется заткнуться. И выйти вон, прихватив под локоть оторопевшую сестру. — Ники… — Рэй, присев на осточертевший больничный стул, в замешательстве трёт ладонями вспотевшее лицо, и, словно только что вспомнив, зачем пришёл, не без усилия снимает кольцо, туго обхватившее безымянный палец — натягивал его в ювелирном чуть ли не с мылом, боясь потерять по дороге обратно. — Я, конечно, совсем не подарок… Ты и сам знаешь, не мне тебе рассказывать! Наверняка ты мог бы найти себе кого-нибудь получше, — Бойд умолкает, понимая, что ляпнул не то, и пытается собраться с мыслями, обхватив обеими ладонями безвольную руку Ника. — Только я лучше тебя никого уже не найду! Да и искать не буду. Помнишь, ты говорил, про… быть вместе, что бы ни случилось? Тонкий золотой ободок приходится Нику впору, сев ему на палец как влитое, и Рэй несколько долгих минут просто любуется, безотчётно перебирая пальцы юноши своими. — Ты был прав, — наконец решается признать он. — Жаль, что я это понял слишком поздно. И слишком поздно понял, что люблю тебя. Больше, чем саму жизнь… Да, ты был прав, — убеждённо повторяет Рэй, не в силах оторвать взгляд от игры солнечного света на золоте простенького обручального кольца и невольно стыдясь своих скупых неказистых слов, пусть и идущих от самого сердца. — Только вместе. Или никак. Я не смогу без тебя, Ник… И не хочу. Прохладные пальцы чуть вздрагивают в его руке, и Рэй, торопливо вскинув голову, не может поверить, что смотрит прямо в любимые голубые глаза. — Ник? Длинные ресницы медленно опускаются и тут же поднимаются, словно в знак согласия, а запёкшиеся губы силятся что-то сказать… «Только вместе…» — успевает уловить Рэй чуть слышный хрип, склонившись к самому лицу парня. — Или никак, — заканчивает он, не замечая, как его собственные губы растягивает уже не кривой болезненный оскал, а настоящая улыбка — слабое отражение плеснувшего в душе шальной волной счастья. Рэю даже кажется, что Ник пытается кивнуть в ответ, но… — Ник! — пронзительный, полный ужаса крик рвётся из горла, а пальцы судорожно сжимают вновь обмякшую руку. — Нет… Посмотри на меня, слышишь? Посмотри на меня! Голос Рэя срывается на жалкий безнадёжный шёпот, но чья-то тёплая ладонь тотчас ложится ему на плечо. — Не пугайтесь, мистер Бойд, — ободряюще рокочет за спиной бас доктора Дэйва. — Он просто уснул. Через час или два Ник проснётся, всего на пару минут, а после снова уснёт, и так несколько раз, пока окончательно не выйдет из комы. А вы полагали, что он прямо сразу вскочит с кровати и побежит венчаться? Нет, детектив, так не бывает! Но теперь это всего лишь обычный сон, и это не страшно. Самое страшное уже позади…