Мое сказочное недоразумение

      Говорила Юнги мама, не верь рыжим: нет у них ни души, ни совести, ни моральных принципов. И, о Боже, за последнее отдельное спасибо. Юнги упустил тот момент, когда покинул шумную толпу, уходя все дальше по пустым просторным коридорам. Потому и растерялся, когда Чимин увлек его в темный альков и прижал к стене. Запечатлев на шее горячий и влажный поцелуй, джинн стащил с мага штаны и опустился перед ним на колени. Юнги, может, и возразил бы, если бы юркие пальцы не легли на член, смыкаясь в кольцо. Вот так просто, без прелюдий и лишних слов.       Кислород застрял в горле вместе с невысказанными возмущениями. Все, что оставалось чародею, это беспомощно хватать ртом воздух, наблюдая за хитро улыбающимся джинном. Взгляд удивительно сочетал в себе невинность и расцветающую мутной дымкой похоть, когда язык на пробу мазнул по чувствительной головке, срывая с губ Юнги тихие ругательства. Они не разрывали зрительного контакта, в то время как рука размеренно скользила по стволу, разжигая пожар внизу живота.       Первая мысль была: «Да какого же черта он творит?». Но она быстро сменилась другой, стоило члену погрузиться в горячее влажное нутро рта Чимина, а языку дразняще заскользить по венкам. «Души нет, но зато какой потенциа-а-ал», – пронеслось в голове, и Юнги ощутимо ударился затылком о стену, когда Чимин заглотил ствол полностью, не испытывая никакого дискомфорта. Дорвался до желаемого, зараза. Головка уперлась в заднюю стенку, посылая судорогу экстаза по телу чародея.       Чимин сосал с чувством и знанием дела, помогая себе рукой и лаская набухшие яички. А Юнги не отрывал от него завороженного взгляда, наблюдая за раскрасневшимся парнем, чьи возмутительно пухлые губы потрясающе натягивались, когда Чимин заглатывал сильнее, заводил за щеку и откровенно ловил кайф от происходящего, глядя на волшебника своими мутными глазами, наблюдая за реакцией Юнги. Звонкий довольный стон прошелся вибрацией по стволу, заставив мага задышать быстрее.       Тот, казалось, окончательно сдался, запуская руку в густые волосы и сжимая в кулак рыжеватые прядки, надавливая на затылок. А Чимин и не сопротивлялся, послушно подаваясь вперед и позволяя трахать себя в рот. Наверное, имей он возможность, то сказал бы, что Юнги может делать с ним, что пожелает. Уже одна мысль об этом сводила чародея с ума. Возбуждение, завязавшееся в тугой узел, взорвалось яркими всполохами под сомкнутыми веками, отражаясь от пустынных стен гортанным стоном. Горячая сперма брызнула джинну в горло. Тот закашлялся, но не отстранился, глотая горьковатую жидкость, а после поднялся с колен, взирая снизу вверх на загнанно дышащего волшебника.       – Бог ты мой, – растерянно пробормотал Юнги, стараясь осмыслить произошедшее. Увы, разум помахал ручкой, а по телу разлилась приятная послеоргазменная нега.       – Вообще-то, Чимин, – насмешливо заявил Чимин, слизывая с раскрасневшихся губ следы спермы, словно довольный кот, налакавшихся сливок. Повинуясь порыву, Юнги притянул джинна к себе, обнимая за шею. Их дыхания практически слились, когда из коридора выскочил маленький паж, закричав:       – Ваше чародейство, беда в бальном зале! – Чимин недовольно фыркнул, отстраняясь. А ведь почти добился от волшебника решительных действий. – Вас разыскивает мастер слова, его друга ранили, – раздражение мгновенно схлынуло, и Чимин помог магу натянуть снятые штаны, а после схватил за плечо и перенес прямо к зареванному Тэхёну, что сидел рядом с раненым демоном, держа того за руку.       – Ну и чего сопли тут развел? – заворчал Юнги, опускаясь на колени и осматривая повреждение. Осторожно отломив наконечник и передав тот Чимину, он скомандовал: – Ну-ка, подержи его, – Тэхён повиновался, и волшебник смог вытащить из Чонгука древко. – И как умудрились только? – пробормотал Юнги. Толпа расступилась, пропуская вперед короля с супругом.       – Что здесь произошло? – осведомился Намджун. Из одежды на обоих были надеты тапочки, спальные штаны да наспех накинутые халаты. Похоже, влюбленных оторвали от самого интересного. К нему тут же подскочил глава стражи, докладывая обстановку.       – Из дворца никого не выпускать, укрепить позиции на внешних рубежах, выставить магическую защиту, гостей по спальням в западном крыле, пострадавшего отправить в восточное, – распорядился Сокджин, на лице которого не дрогнул ни один мускул.       Чимин, не желая дожидаться медлительных помощников, сжал плечи Тэхёна, который все еще держал демона за руку, и Юнги, переместившись в отведенные для Чонгука покои. Чона уложили на кровать, избавив от лишней одежды, а Юнги, склонившийся было над ним, посерел, позеленел и, наконец, побледнел от увиденного.       – Мне нужно выпить, – заявил он, а Тэхён опустился на край лежбища, всматриваясь в лицо Чонгука, на лбу которого выступила испарина.       Взгляд переключился на плечо, и внутри сказочника все похолодело. По краям раны разрастались черные витиеватые нити, образуя странный узор-метку. Тэхён поднес к ней кончики пальцев, но так и не решился коснуться, одернув руку. Странно. Чонгук не приходил в себя. Это-то и пугало. На плечо мастера слова опустилась миниатюрная ладошка и ободряюще сжала. Парень вскинул голову, встречаясь с взглядом джинна.       – Все будет хорошо, – заверил его Чимин. В уголке губ у него Тэхён заметил небольшое пятнышко, о чем и поспешил сообщить Чимину.       – У тебя на губе сливки остались, – Юнги, услышав эти слова, подавился и закашлялся, расплескав красную жидкость по столу. Вино явно попало не в то горло, а щеки Чимина внезапно заалели. Джинн смутился, но пятно поспешно оттер, бросая на мага странный взгляд из-под ресниц. Впрочем, Тэхёну некогда было вдаваться в подробности и разбираться в их игрищах. Страх за Чонгука вытеснил остальные чувства. – Юнги, что с ним? – спросил он у мага, как только тот очутился рядом, за километр обходя джинна. Мужчина недоверчиво коснулся разрастающейся метки и недовольно нахмурился, подтвердив самые страшные догадки Тэхёна.       – Хорошая новость: он еще жив, – начал Юнги, подходя к окну. Отодвинув занавеску, чародей посмотрел, что творилось снаружи. Дворец продолжал осаждать невидимый враг, осыпая магическим градом стрел стены. – А плохая, – Юнги повернулся к Тэхёну, с сочувствием глядя на сказочника, – он скоро умрет, – и без того бледное лицо Тэхёна посерело.       – Неужели ничего нельзя сделать? – Тэхён не верил. Не бывает такого: яд без антидота. У волшебника наверняка где-нибудь припрятана сыворотка. – Свари обратное зелье, поройся в своих запасах, сделай хоть что-нибудь, в конце концов! – сорвался на крик мастер слова, вскакивая с кровати. Тэхёна бесило равнодушие, с каким Юнги говорил о смерти Чонгука. Его Чонгука.       – Прости, Тэхён, но против этого яда я бессилен, – пожал плечами Юнги. Он знал, что рано или поздно Хосок доберется до них. Точнее, до Тэхёна. И вот, выпал отличный шанс: испортить празднество и убить сказочника. Не учел лишь Чонгука, готового до последнего защищать Тэхёна. Глупый отважный демон поплатился своей жизнью, словив чужую стрелу.       – Ну а ты? – не унимался мастер слова, поворачиваясь к Чимину. В глазах Тэхёна плескалась боль вперемешку с надеждой. Лишь природное упрямство удерживало его от истерики. – Ты можешь что-нибудь сделать?       – Я могу лишь замедлить действие проклятья, – осторожно взвешивая каждое слово, произнес Чимин. – Но разрушить его я, увы, не в силах, – в отличие от Юнги, Чимину было действительно жаль. Пусть они и не особо ладили с Чонгуком, но для Тэхёна тот много значил, а с мастером слова у них завязалась самая настоящая дружба. Искренний, добрый и открытый Тэхён не заслужил таких страданий, и джинн мучился от того, что не мог в полной мере помочь ему.       – Пожалуйста, – все, что произнес сказочник, вцепившись в руку Чимина. Не отчаяние, но очень к нему близко. Наравне с паникой.       Еще каких-то пять минут назад они с Чонгуком танцевали на балконе, а теперь Чонгук едва дышал, из последних сил цепляясь за жизнь. Чимин молча отстранился и склонился над демоном, выставив вперед руки ладонями вниз, озаряя тело того ярким алым свечением.       В спальню ворвался Намджун. Изумрудные крылья нервно трепетали за спиной, выдавая волнение фея. Волосы растрепались, а халат сбился на бок. Он приблизился к ложу и от увиденного побледнел не хуже самого Тэхёна.       – Не может этого быть, – прошептал Намджун, чем привлек к себе внимание мастера слова. Тот повернул голову в его сторону, требуя объяснений. – Это та самая метка, Тэхён. Его метка.       – Его? – мозг отказывался соображать, заглушенный воплями взволнованного сердца. – Кого его? Что, черт побери, происходит? – ответил ему, как ни странно, Юнги.       – Хосок. Это Хосок, – пришло время для жестокой правды. – Ты хотел знать свою судьбу, Тэхён? Так вот, он пришел за тобой, чтобы убить. Чонгук поймал твою стрелу. А главная проблема заключается в том, что ни у одного из нас нет противоядия от вещества, которым пропитаны стрелы. Никто так и не смог разобрать его на составляющие элементы. Так что, если ты не вытрясешь сыворотку у самого Хосока, никто не поможет Чонгуку.       – У вас же было столько мастеров слова, неужели ни один из них не смог упомянуть в историях противоядие? – не унимался Тэхён, даже и не думая сдаваться. Злость все еще клокотала в нем, даруя силы на борьбу.       – Пробовали и не раз, – хмыкнул Юнги. – Да только проблема заключается в том, что яд – часть Хосока. То ли волосы свои туда добавил, то ли еще что, но, благодаря проклятью, наложенному на королевство, спастись от отравы нельзя, как и придумать счастливый конец колдуну, – неопределенно пожал плечами Юнги, а Тэхёну от этих слов стало дурно. Получается, Чонгуку мог помочь только сам чернокнижник. В дверь постучали, и на пороге появился начальник стражи, растерянный, озадаченный и измазанный в непонятно откуда взявшейся копоти.       – Ваше высочество, – обратился он к Намджуну, – король Сокджин приказал идти к вам. Стрелы исчезли, но теперь с неба сыплется дождь из вот таких записок, – мужчина протянул фею сложенный вдвое лист бумаги. Тот принял его, разворачивая и бегло пробегаясь глазами по написанному. Не говоря ни слова, Джун вложил письмо в руку Тэхёна. Парень тут же принялся читать, не понимая, что так сильно могло напугать начальника, который, вручив послание, удалился.              «У меня есть то, в чем ты так отчаянно нуждаешься.       Всего пара слов – и я оставлю в покое королевство, а твой маленький демон будет жить»              – Даже не вздумай, – вмешался Юнги, понимая, что именно было написано в записке. Не трудно догадаться по выражению лица Тэхёна. – Это самый лживый человек на земле. Не верь ни единому его слову. Он убьет тебя, – но сказочника мало волновала собственная жизнь. Наверное, поэтому не было страха, когда парень произнес:       – Я согласен, – комнату озарила яркая вспышка света, и Тэхён исчез, поглощенный черными языками пламени. Чимин обессиленно опустился на кровать рядом с Чонгуком, а Юнги обреченно вздохнул, тормоша рыжую шевелюру на макушке джинна.       – Ну вот. Кажется, мы потеряли еще одного сказочника.       

۞۞۞

      Тэхён огляделся по сторонам, сжимая в руке клочок бумажки, который перенес его в незнакомую местность. Увидеть что-либо в кромешной темноте не представлялось возможным. Лишь диск луны да скудно расставленные по периметру факелы освещали ему путь. Хорошенько присмотревшись, взгляд Тэхён выловил из густой мглы серое надгробие. За ним еще одно и еще. Бесконечные ряды каменных плит по обе стороны от тропинки, на которой стоял парень. А перед ним возвышался мрачный замок с острыми шпилями башен и темными провалами высоких узких окон. Дом на кладбище. Что может быть лучше?       – Да что угодно, в общем-то, – пробормотал себе под нос сказочник и зашагал к главному входу, не желая и дальше находиться снаружи. Окружающий пейзаж до жути пугал. Тяжелая железная дверь с резными угловатыми узорами поддалась с трудом, противно скрипя заржавевшими от времени петлями. Внутри оказалось на порядок холоднее, чем снаружи, и Тэхён, одетый лишь в камзол да тонкую рубашку, вмиг покрылся гусиной кожей от сквозняка, гуляющего по просторному коридору.       Темнота, хоть глаз выколи. Не спасали даже факелы, висящие вдоль сырых и грязных стен. Дверь позади мастера слова захлопнулась с жутким грохотом, заставив Тэхёна подпрыгнуть в испуге. С бешено колотящимся сердцем он зашагал по коридору, пытаясь унять зарождающиеся искры паники. Может, Юнги не преувеличивал? Может, его попросту заманили в какую-то ловушку? В любом случае, спасаться бегством уже поздновато.       Подстегиваемый любопытством, Тэхён продолжил свой путь, намереваясь встретиться со страхами лицом к лицу. За поворотом оказался просторный холл с высоким сводом, а в центре – две винтовые лестницы, соединенные балюстрадой второго этажа, убегающие бесконечным вихрем вверх так, что закружилась голова. Здесь было намного светлее из-за свеч, парящих в воздухе. Их пламя отливало синим, и парень на пару мгновений выпал из реальности, наблюдая за ними. Бумага, зажатая в руке, обожгла ладонь, и Тэхён, зашипев от боли, выронил ее. Та всколыхнулась, загорелась изумрудным светом и, сделав несколько витков вокруг головы сказочника, упорхнула наверх.       – Эй! Стой! – крикнул ей вслед Тэхён и бросился в погоню, уверенный, что записка приведет его к цели. Он не запоминал дороги, петляя по мрачным коридорам, даже не думая о том, как будет возвращаться обратно. А стоило бы. Все выше и выше по крутым ступеням, что не осталось сил на подъем и заныли мышцы, но Тэхён упрямо продолжал шагать, слыша стук собственного сердца и жадно глотая ртом воздух.       Легкие горели от недостатка кислорода, когда Тэхён наконец-то ступил на нужный пролет и поплелся по очередному каменному коридору за импровизированным маяком. Тихо и пусто, как в склепе. Только потрескивающий в настенных факелах огонь да эхо осторожных шагов. Неужели в этом мертвом месте кто-то жил? Верилось с трудом.       За поворотом забрезжил свет, и мастер слова вошел в просторную комнату, заполненную клумбами с всевозможными цветами и кустарниками. Записка вспыхнула, осыпавшись на пол пеплом, оповестив о том, что Тэхён пришел, куда надо. В нос ударил душистый запах лилий вперемешку с петуньями. Настолько терпкий, что закружилась голова. Но не импровизированный зимний сад привлек внимание Тэхёна, а купол крыши. Высокий, круглый и стеклянный, он открывал удивительный вид на выдающиеся, массивные мрачные башни замка с одной стороны и густой изумрудный лес с холодной серой гладью озера – с другой. А высоко в небе завис желтый диск луны, освещая оранжерею приятным мягким голубоватым светом.       Таинственный и молчаливый полумрак, в котором двигался Тэхён, завороженный увиденным, скрывал в себе, казалось, множество тайн. Лишь червяк беспокойства за жизнь Чонгука не давал ему окончательно забыться. Впрочем, кое-что важное Тэхён все же упустил. Краем глаза уловив странную вспышку, он успел только повернуться лицом к лицу с энергетическим шаром. Тот угодил прямо в грудь горе-сказочнику, но не причинил ровным счетом никакого вреда. Если бы не сей инцидент, лежал бы мастер слова сейчас на полу, харкая кровью. А теперь даже сказать трудно, кого больше удивил факт его неприкосновенности: Тэхёна или колдуна, возникшего из темноты. Абсолютно бесшумная походка и черный балахон до пят, капюшон которого скрывал от парня внешность нападавшего. Однако чутье подсказывало Тэхёну, что перед ним стоял тот самый Хосок – ночной кошмар королевства Шелион.       – Серьезно? – скептически выгнул бровь мастер слова, разводя руки в стороны. – Вот так сразу с порога электрический шар в лицо? А как же выполнить обещание и спасти моего друга? – собственная неуязвимость придала Тэхёну смелости и сил. В голове не укладывалось столь низкое коварство: атаковать безоружного, так еще и со спины.       – Я – злодей, глупый ты мальчишка, – заговорил мужчина скрипучим низким голосом, подходя ближе. – Никогда не верь злодеям. Они лгут, – пусть Тэхён и не видел его лица в данный момент, но почему-то подумал, что чернокнижник улыбался, когда говорил это. Гаденько так, неприятно. – У нас не было возможности познакомиться. Я Чон Хосок.       – А ты всегда сначала нападаешь, а потом представляешься? – нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличия, заговорил Тэхён. Ему не нравился высокомерный тон мага, а потому и представляться сказочник не планировал. Зачем? Хосок явно не собирался с ним тут чаи пить.       – Это спасает жизнь, между прочим. Тебе бы не помешало взять на заметку, – невозмутимо парировал колдун, в руках которого материализовался новый шар. Похоже, Юнги был прав. Тэ попросту обманули, загнав в ловушку. Вот только Тэхён не собирался сдаваться без боя. Потому и увернулся от атаки, прячась за высокой живой изгородью. Хриплый смех резанул по нервам, послав по телу волну мурашек. – Знаешь, из всех убитых мною мастеров слова ты – самый несуразный, – вновь заговорил Хосок, приближаясь. Куст рядом с юношей вспыхнул, и парень бросился бежать, то и дело пригибаясь, избегая, тем самым, атак. – Что не сказка – то косяк. Я удивлен, как ты до сих пор остался жив. Чистейшей воды везение, не иначе.       Оперевшись спиной о каменный бортик клумбы, Тэхён перевел дыхание, судорожно соображая, как ему противостоять чернокнижнику. Вечно бегать от него Тэхён не мог, а дать отпор вряд ли получилось бы. Магия слова против Хосока бессильна. Шеи коснулось что-то прохладное. Молодой человек рассеянно почесал мочку уха, и его осенило. Волшебный посох, обращенный в серьгу! Пусть практики у сказочника было немного, но это всяко лучше, чем ничего. Закрыв глаза, Тэхён сконцентрировался на силе, дремавшей глубоко внутри. Кончики пальцев приятно закололо, и юноша выбрался из своего укрытия, нанося Хосоку удар. Увы, тот легко нейтрализовал заклинание взмахом руки.       – Ого, так ты все-таки что-то умеешь, – усмехнулся чернокнижник, пуская молнию в мастера слова, что успел в последний миг отскочить в сторону. – А я уж думал, ты совсем ни на что не годен, – подначивал Тэхёна Хосок, стараясь задеть побольнее. Вот только Тэхён не особо заморачивался на этот счет. Жители королевства получали свою порцию «долго и счастливо», а все остальное – издержки производства. В конце концов, он еще новичок в подобных делах. – Те, что были до тебя, проявили себя как отважные герои, – не унимался колдун. Они кружили по вымощенной плиткой ромбовидной фигуре, не отрывая друг от друга внимательного взгляда, пусть лицо мужчины и оставалось до сих пор скрытым. – Но ты – недоразумение какое-то.       Новый выпад заставил Тэхёна пригнуться. Огненная струя слегка задела кончики волос. По комнате мигом разнесся запах паленого. Тэхён тоже не остался в долгу, посылая в мага сноп серебристых искр. И снова тот с легкостью блокировал удар. Сказочник не сдавался, выжидая подходящего момента, чтобы сбежать. Жаль, что его план быстро раскусили. Обманный маневр, как думал Тэхён, сработал на ура. Хосок запутался в полах мантии, тихо чертыхаясь, и молодой человек, окрыленный победой, резко развернулся на сто восемьдесят градусов, надеясь дать деру.       Увы, перед ним из ниоткуда возникла каменная преграда, о которую Тэхён сильно приложился лбом. Последнее, что слышал мастер слова перед тем, как отключиться, был довольный безумный смех Хосока.       

۞۞۞

      Приходил в себя Тэхён довольно трудно. Голова гудела, будто колокол, а тело ломило от неудобной позы. Тэхён осторожно приоткрыл глаза, проверяя обстановку. Комната, в которую сказочника принес колдун, чем-то напоминала подвал Юнги. Разве что, на порядок чище, просторнее и мрачнее. Сам Хосок обнаружился около котла, смешивая незнакомые Тэхёну ингредиенты. Капюшона на нем не обнаружилось, и мастер слова смог разглядеть хозяина дома.       Почти такие же пухлые, как у Чимина, губы, прямой нос, небольшие продолговатые раскосые глаза, определить цвет которых с такого расстояния оказалось непосильной задачей, вытянутый овал лица и отросшие смоляные пряди, спадающие на лоб и щеки. Тэхён осторожно оперся рукой о жесткую поверхность дивана и принял сидячее положение, не сдержав мучительного стона от боли, давящей на виски. Чем, несомненно, привлек внимание Хосока. Во взгляде мелькнули желтоватые искры. Нечеловеческие глаза с кошачьим разрезом вызвали в груди трепет.       – О, очнулся наконец-то, – обрадовался Хосок, перелистывая страницу лежащей перед ним на столе книги. – Как голова? – осведомился он, видя, как Тэхён осторожно начал ощупывать лоб на предмет повреждений. Яркая вспышка боли сильно ударила по глазам, и мастер слова зажмурился, чувствуя подступившие непрошенные слезы. – Я так и думал, – понимающе хмыкнул Хосок, бросая в отвар очередной пучок странного вида травы. Та соприкоснулась с содержимым, вызвав громкий хлопок. В лицо ударил столб дыма, который маг невозмутимо развеял небрежным взмахом ладони, начав перемешивать закипающую густую жижу.       – А знаешь, я ведь разгадал твою загадку. Мастер слова, что был до тебя, все-таки нашел лазейку в моем проклятье, – мужчина зачерпнул в половник зелье и наполнил им бронзовый кубок. – Он защитил своего преемника, поэтому, если верить написанному, я не могу причинить тебе какой-либо физический или магический вред, тем более убить. Но, – Хосок, довольный собой, улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов, – здесь ничего не написано про добровольную смерть. Ах это самоубийство, – Тэхён слез с дивана и попятился к двери. Голова все еще немного кружилась, а на лбу пульсирующей болью расцветала шишка. Ему не понравился взгляд, которым чернокнижник одарил его. – Поэтому я хочу предложить тебе сделку.       – Сделку? – Тэхён настороженно замер, осмысливая сказанное. Нехорошее предчувствие кольнуло где-то в области сердца. Что же такое хотел предложить ему Хосок в обмен на жизнь?       – Да, сделку, – согласно закивал мужчина, вплотную подходя к сказочнику. – Я спасаю твоего друга и даю тебе противоядие, а ты в обмен выпиваешь это зелье и умираешь, – брови мастера слова в удивлении взметнулись вверх. Он не верил ни единому слову. – Не сразу, конечно же. Я не изверг какой-то, – снисходительно улыбнулся Хосок. – У тебя будет в запасе три месяца. Это ослабляющее зелье, а оно действует очень медленно. Cunctantem mortem*, так сказать.       – И откуда мне знать, что это не очередная ложь? – скрестил руки на груди Тэхён. Может, его колдун убить и не мог, а вот Чонгука – запросто. Тот умирал, и с каждой минутой шансы демона на спасение таяли. – Вдруг ты просто нашел способ меня убить? Почему я должен тебе верить?       – А ты и не должен, – равнодушно пожал плечами Хосок. – Но, пока ты раздумываешь над моим предложением, твой друг умирает. А я никогда не скупился на концентрацию яда, – слова, как гвозди в крышку гроба, расшатывали и без того хрупкую конструкцию веры. У Тэхёна не осталось выбора, и Хосок это знал. – Пока не проверишь, не узнаешь наверняка, – продолжал отравлять сознание сказочника маг. Из кармана он извлек небольшой фиал с сиреневой жидкостью – противоядие для Чонгука. – Тебе решать. Что важнее: страх перед обманом или надежда на спасение жизни демона? Он же ведь тебе дорог, не так ли?       Тэхён опустил глаза, видя смущающее понимание во взгляде напротив. Никто, кроме мастера слова, не мог помочь Чонгуку. И если такова цена за его спасение, то так тому и быть. Мышку загнали в угол. Вдох, длившийся, кажется, целую вечность, и рука сама потянулась к кубку. Губы коснулись холодной поверхности, а рот наполнила ледяная жидкость, сводя судорогой скулы и вызывая зубную боль. Лед пролился в горло, оседая вязкой горечью на языке, и Тэхён закашлялся, выронив фужер из ослабевших пальцев.       – Правильное решение, малыш, – ободряюще похлопав парня по плечу, произнес Хосок, чуть ли не светясь от счастья. – А вот и твоя награда-утешение, – колдун сунул во внутренний карман камзола заветный фиал с противоядием, и мир вокруг Тэхёна завертелся со страшной силой, а после померк. Последнее, что тот услышал, это: – Увидимся в декабре, – как привет из темноты.