Трудное время 5: Портал

Ночной воздух был напоён свежестью и прохладой. Я шагал по ровной мощеной дорожке, наслаждаясь тишиной и отсутствием вечно орущей мелкоты, которая в дневное время носится туда-сюда и все время путается под ногами. Уже третью ночь подряд мне не спалось. Слишком спокойной и размеренной казалась мне моя новая жизнь. Слишком скучной, слишком… однообразной. Подъем в семь утра, завтрак, лечение до десяти часов, затем свободное время, в которое я обычно читал книги или болтал с друзьями по средству связи, потом обед, опять лечение, опять свободное время, ужин, затем, угадайте, что? Правильно, лечение и отбой. И так уже две недели. С ума сойти можно! Даже поговорить было практически не с кем. Вышло так, что в молодежном отделении кроме меня было всего три пациента, да и то они находились в глубокой коме, и общаться с ними не представлялось возможным. Уж лучше бы в коме лежало детское отделение. Так нет же, носятся как угорелые и раздражают своими веселыми воплями. «Что-то непохожи они на умирающих», — сказал я как-то Элвису — молодому сотруднику, заведующему детским отделением. — «Таких надо в спортивную секцию отдавать, а не в Долину Жизни. Вот чем, например, больна та розовощекая девочка с мячом?» «Если бы ты хоть немного разбирался в медицине, ты бы так не говорил», — заметил Элвис. — «Бывают болезни, внешне никак не проявляющиеся, причем болезни серьезные и зачастую оканчивающиеся летальным исходом. У той девочки, на которую ты показал, тяжелая форма рака крови, и мы даже не уверены, что сможем её вылечить». Да, с Элвисом я ладил и болтал иногда, но долго общаться не получалось, потому что он, как и другие сотрудники, работающие в Долине Жизни, был вечно занят. А совсем взрослым и тем более пожилым пациентам было попросту неинтересно общаться со мной, точно так же, как мне неинтересно с детьми. Так что почти все время я проводил в одиночестве, и за две недели мне это ужасно надоело. Размышляя так, я подошел к самой границе территории Долины Жизни, которая отделялась от внешнего мира прозрачным магическим полем. Уже третью ночь я приходил сюда и глядел на темный, непроходимый лес, начинающийся почти сразу за полем. И что удивительно, этот дикий, неприветливый лес манил и привлекал меня куда больше, чем аккуратные и ухоженные поляны, парки и аллеи, расположенные на территории Долины Жизни. Да, территория медицинского центра была воистину огромной, и на ней было все, что необходимо для комфортного отдыха пациентов. Но в том то и дело, что для отдыха. Всё здесь было простым, понятным, удобным и безопасным. А лес, дикий и неизученный, словно бы звал разгадывать свои тайны, бросал мне, человеку, вызов, спрашивая: «А способен ли ты противостоять могущественным силам природы?» Я был готов хоть сейчас пойти и доказать, что да, способен, но не мог. Защитное поле не пропускало людей за территорию медицинского центра так же, как не пропускало из внешнего мира жару, холод, ветер и дождь: в Долине Жизни всегда поддерживались оптимальные для людей климатические условия. «Клетка», — подумал я, с ненавистью глядя на защитное поле, едва заметно светящееся в темноте. — «Большая, комфортная клетка». В последнее время я всё больше и больше чувствовал себя заключенным в тюрьме. Несмотря на огромные размеры Долины Жизни, мне было здесь тесно и хотелось вырваться на волю. Хорошо маленьким детям — им и центральный парк кажется лесом, и они там чувствуют себя отважными путешественниками, решившимися отправиться в опасный поход, полный трудностей и приключений. А большой бассейн представляется им безграничным морем, надувной матрас — надежным кораблем, а сами они, конечно, бесстрашные моряки или жестокие пираты, стремящиеся взять на абордаж соседнее судно. Им тут интересно и весело, и к тому же они в безопасности. Жаль, я уже давно вырос из этого возраста. Людям, которые значительно старше меня, здесь тоже, наверное, комфортно. Им нравится постоянство, размеренность и уверенность в завтрашнем дне. Им ни к чему приключения и тайны, они за спокойную, тихую жизнь. Им нравится неспешно прогуливаться по тому же самому парку, беседовать между собой и с улыбкой глядеть на резвящихся детей, вспоминая о своей давно ушедшей, но прекрасной юности. Такая же пламенная, неукротимая страсть ко всему новому и неизведанному, такая жажда приключений и риска бывает только у молодых. У таких, как я. Вот почему лучший санаторий галактики кажется мне темницей. Сам по себе медицинский центр великолепен, но не для меня. — Эй, кто там?! Выйди из мрака! — услышал я вдруг знакомый голос. «Выйди из мрака», — эта фраза заставила меня улыбнуться. Я был более чем уверен в том, что Элвис почерпнул её в одной из приключенческих книг, которые очень любил читать. — Привет, Эл, — поздоровался я с приятелем, становясь так, чтобы на меня падал свет от фонаря. — Что ты здесь делаешь? — юноша тоже вышел на свет. — Тебе не положено здесь находиться, — Элвис изо всех сил старался говорить суровым и официальным тоном, но получалось у него плохо, и я чувствовал, что на самом деле он рад нашей встрече. — Послушай меня, Элвис. Я побывал в прошлом, убил Грегора, участвовал в операции на Альфе, спас галактику от «Чёрного Квадрата», побывал в параллельном мире и был на Конкордии в тот момент, когда она взорвалась. Заметь, это лишь самые основные мои заслуги. А что за свою жизнь сделал ты, Агент Света? Около года проработал целителем в безопасной Долине Жизни, только и всего! А самый твой большой подвиг заключается в том, что ты в одежде нырнул в бассейн и спас плюшевого мишку пятилетней девочки, которого она нечаянно уронила в воду. И ты ещё будешь указывать мне, что мне положено делать, а что нет? — Так ты видел эту комедию с мишкой? — несмотря на то, что было темно, я заметил, что лицо Элвиса залила густая алая краска. — Да, это было забавно, — ухмыльнулся я. — А знаешь, Локи, ты прав, — Элвис печально вздохнул. — Мне двести сорок три года, а я так ничего и не достиг. Когда я пошел в Агенты Света, я думал, что все поменяется, я буду летать на задания, выполнять ответственные миссии и бороться с «Чёрным Квадратом». Я ждал экстрима и новых ощущений. А что получил в результате? Должность нянечки в Долине Жизни, которую гордо именуют «заведующий детским отделением». Знал бы ты, где уже сидит эта работа! Каждый день одно и то же, одно и то же! С утра веду это орущее стадо на завтрак и слежу, чтобы они не кидались друг в друга кашей, затем — на лечебные процедуры, где успокаиваю их и рассказываю сказки, чтобы они не боялись и не плакали. Потом иду с ними на улицу и провожу для них конкурсы и викторины, затем они плавают в бассейне, а я смотрю, чтобы никто не утонул. И эти малявки всё время у меня перед глазами, с утра до вечера. И не деться от них никуда, не спрятаться. Ведь я — заведующий детским отделением! Даже не знаю, сколько здесь придется просидеть, прежде чем мне доверят что-то стоящее. Сказал я это недавно Коре, а она, как всегда, завела своё: «Спасать жизни детей и дарить им надежду на светлое будущее без болезни — это очень важная, ответственная и героическая работа». Я возразил ей, что, когда веду за собой в столовую вереницу этих спиногрызов, чувствую себя не героем, а полным лохом. А Кора мне: «Агентами Света становятся не для того, чтобы чувствовать себя героями, а для того, чтобы помогать людям. Ты помогаешь людям на том уровне, на котором способен». Задавака несчастная! Сама сидит в этой же дыре, а ещё и умничает. — А кто такая Кора? — я уже не в первый раз слышал от Элвиса это имя. — А вон кто, — приятель с явным беспокойством указал куда-то в сторону. Я проследил за его рукой и увидел, что по освещенной дорожке к нам быстрым шагом идет молодая девушка, ровесница Элвиса, наверное. Одета Кора была не так, как Элвис и другие сотрудники центра, в черные брюки и легкую бирюзовую куртку — официальную униформу, а в строгий деловой костюм, состоящий из серой юбки ровно до колен, жилета того же цвета и белоснежной блузки. Русые волосы девушки были заплетены в тугую строгую косу, на лице не было заметно косметики. А вообще, косметика ей была совсем не нужна, она и так выглядела довольно мило, и если бы оделась более свободно, запросто стала бы королевой любой вечеринки. — Что ты здесь делаешь, Элвис?! — голос Коры звучал неподдельно серьезно и даже раздраженно. — Почему не на рабочем месте?! Хочешь выговор схлопотать?! — Я поймал нарушителя, — попытался перевести на меня стрелки парень. — Он возле границы разгуливал. — Вот, значит, как? — теперь суровый взор Коры был обращен уже на меня. — И что же ты здесь, интересно, делал в ночное время? — Да вот, прикидывал, каким образом можно обмануть это защитное поле и сбежать отсюда, — я улыбнулся девушке, в надежде очаровать её и избежать наказания. Но с Корой этот трюк не прошел. — Сбежать?! — она гневно скрестила руки на груди и смотрела на меня, как на преступника галактического масштаба. — И тебе не стыдно? Фригга, заботясь о твоём здоровье, выделила тебе место в лучшем медицинском центре галактики! На это место претендовали сотни человек, а взяли тебя! Ты должен матери в ноги поклониться за то, что она для тебя сделала! А ты сбежать хочешь! Это значит, что тебе плевать на заботу матери! Если бы Фригга узнала… — Так возьми и доложи ей, — с вызовом предложил я. Кора презрительно поджала губы. — Ещё чего! Фригга не терпит доносительства. Пусть тебя совесть накажет, если она у тебя, конечно, осталась! Элвис, отведи его в номер, а потом иди ко мне в кабинет. Я что, одна должна заполнять ведомости? И учти, пока всё не сделаем, спать не ляжем! И только попробуй уснуть, положив голову на документы, как в прошлый раз! — Слушай, Кора, а это обязательно — провожать Локи до номера? Поверь, если человек на сто пятьдесят лет младше тебя, это ещё не значит, что он бестолковый ребенок, который не в состоянии найти дорогу домой. — А дело тут совсем не в ребенке! Локи — пациент Долины Жизни, а значит, он тяжело болен, и в любой момент может потерять сознание. Пациентов нельзя оставлять одних среди ночи, вне зависимости от их возраста! Это техника безопасности! Я фыркнул. Неужели Кора и в самом деле полагает, что я, пережив столько опасностей и трудностей, не смогу пройти триста метров до номера из-за какой-то болезни? — Ладно, — Элвис возвел глаза к небу, тоже понимая, что Кора явно перегибает палку со своей безопасностью. — Хоть с нормальным человеком пообщаюсь. С ним, знаешь ли, говорить можно, а не только ругаться, как с тобой. — А ты веди себя нормально, и ругаться не придется! С этими словами Кора резко развернулась и гордо удалилась. — Она невыносима, — сообщил мне Элвис, когда девушка отошла достаточно далеко. — Я заметил, — мы направились к жилому комплексу. — А кто она вообще такая? — Управляющая Долиной Жизни. Генеральный босс, короче, и по совместительству моя соседка по общежитию. Жить с ней — это истинный кошмар, мне все сотрудники сочувствуют. Она Агент Света до мозга костей, по-другому не скажешь. Знал бы ты, как меня бесит эта её «правильность», дисциплинированность и организованность. А как она следит за порядком в комнате — просто жуть! Кинул рубашку на кровать — уже скандал. Недавно она вообще дошла до того, что взяла мел и разделила комнату на две половины — мою и её. «Если ты свинья, Элвис, то свинячь на своей половине, а на мою даже не заходи!» — так прокомментировала она свой неординарный поступок. И с тех пор наша комната — соседство двух миров: порядка и хаоса. У Коры идеальная чистота: всё блестит, и каждая вещь лежит на своём месте, включая авторучку и заколку для волос. А у меня… у меня всё, как у нормальных людей. Гигиена и правильное питание — отдельный кошмар. Да, я в отличие от неё неряха и не чищу зубы после каждого приёма пищи, но это не повод напоминать мне об этом постоянно. Мне даже пришлось сесть с ней на диету, ведь в противном случае мне бы каждый раз приходилось выслушивать лекцию о влиянии вредной еды на организм. Про алкоголь я вообще молчу. В глазах Коры это самый ужасный яд, который «превращает людей в безмозглых животных». Согласен, если речь идет о том, чтобы напиться в стельку. Но бокал вина на ночь ещё никому не вредил. Но Кора если что-то запрещает, то радикально. Компромиссов для неё не существует. А каждое утро она встает в половину шестого или даже раньше, бежит десять километров, а затем плавает в бассейне, потому что она «ведет здоровый образ жизни». Хорошо ещё, что меня с собой не таскает и дает поспать, но всё равно это бесит. Такое ощущение, что я живу с роботом, а не с человеком. Но больше всего меня раздражает фотография Фригги, стоящая у неё на тумбочке. Точнее, не сама фотография, а то, что для Коры Фригга — настоящий идол, которому она поклоняется, как божеству. И во всех своих разговорах на неё ссылается: «А Фригга никогда бы так не сделала», «А Фригга так не считает!». Своего мнения у Коры, значит, нет, а есть только мнение Фригги. Короче говоря, она кошмарный человек. Был бы я здесь главным, всё было бы по-другому. По ночам — тусовки, музыка и алкоголь. Никакого режима: встаешь, ложишься и ешь, когда захочешь, а не как указано в расписании… Наверное, поэтому главной и назначили правильную Кору, а не меня. В это время мы дошли до моего номера — небольшой комнаты с кроватью, письменным столом, стулом, тумбочкой для мелких вещей, шкафом для одежды и большим окном, выходящим в сторону парка. Я жил на самом верхнем, двадцать пятом этаже, и мне это нравилось — люблю высоту. — Я посижу тут у тебя, не возражаешь? — спросил разрешения Элвис. — Не хочу к этой чокнутой фанатичке идти. — Конечно, без проблем, — я поставил электрический чайник, стоявший на тумбочке. — Слушай, а вдруг в ночное время и чай пить смертельно опасно? — с притворным ужасом глядя на меня, спросил Элвис, явно издеваясь над Корой. Мы рассмеялись. — Слушай, а Кора же твоего возраста, — осторожно заметил я. — Ну да, двести пятьдесят шесть лет недавно отметила, — согласился Элвис. — Так почему её назначили главной? Я думал, на этой должности должен быть по-настоящему взрослый человек. — Думаешь, серьёзные Агенты будут сидеть в этом лягушатнике? — хмыкнул парень. — У них есть дела поважнее. В таких мирных точках как эта работает только неопытная молодежь. Никого старше трехсот пятидесяти лет ты здесь в жизни не встретишь (я имею в виду медперсонал, а не пациентов), разве что проверка раз в месяц приедет. Поэтому и поставили Кору — «разумного» человека, который не даст нам распоясаться и будет следить за дисциплиной. А вообще, у нас все сотрудники какие-то слишком «правильные», хоть и не до такой степени, как Кора. Десять километров они не бегают, но алкоголь не употребляют и питаются правильно. И к своей работе ответственно подходят. Мне сложно так жить. Я так не привык. Элвис помолчал немного, затем отхлебнул чай из чашки и продолжил: — Знаешь, тут незадолго до твоего приезда один забавный случай вышел. Ну как забавный… Мне за него сильно влетело. Хотя виноват, по сути, был вовсе не я, а моя сестра. — Сестра? — удивленно переспросил я. — Ну да, — подтвердил Элвис. — Мелкая. Двенадцать лет ей всего. Она здесь лечение проходит. Уже год лечится. Я стал Агентом Света сразу после того, как её взяли в Долину Жизни. Наша мама была так благодарна Агентам за то, что они спасут её дочку, что сказала мне: «Становить одним из них, Элвис. Я бы сама пошла, но кому я нужна там? А ты молодой, перспективный, и медицинское образование у тебя есть». Вот и загремел я со своим медицинским образованием в Долину Жизни. А вообще, когда мама отправляла меня в Агенты, она думала и обо мне. Она знала, что здесь мне будет лучше, чем на моей родной планете. — Неужели на твоей планете так плохо? — Да, есть такое, — Элвис вздохнул и сделался непривычно серьезным. — Она захвачена «Черным Квадратом». Не официально, конечно, но захвачена. Все те, кто стоит у власти — марионетки Лидеров. И на протяжении столетий они вели политику, ориентированную на снижение культурного уровня населения. — Зачем им это? — удивился я. — Мама мне говорила, что населением, у которого нет духовных ценностей и принципов, легче управлять, чем людьми, которые будут до последнего отстаивать то, что им дорого. Вот власть и стала развращать сознание людей. И знаешь, им удалось. Старшее-то поколение переделать сложно, на моих родителях, например, это безобразие никак не отразилось. Они, так сказать, старой закалки. А вот молодежь… С молодежью у них вышло очень даже «удачно». Культурный уровень на нуле, если не в минусе. Ты сам подумай: вместо книг — просмотр порнофильмов, вместо музеев и театров — ночные клубы, а если ты в своей речи не употребляешь нецензурных слов, то с тобой и общаться никто не будет. Я так благодарен своей семье, своим родителям за то, что они, несмотря на такую политическую ситуацию, все же смогли привить мне истинные духовные ценности и спасли меня от «морального разложения». Но всё же эта гадость меня коснулась. Не могла не коснуться. Ведь не мог же я всё время сидеть дома. А за пределами квартиры я волей-неволей попадал в эту атмосферу, и мне приходилось жить по её правилам, хоть в душе я и не одобрял этого. Да, я ругался матом, да, напивался иногда до посинения, в общем, много грязи было, не хочу вспоминать. Общество не оставило мне выбора. Иногда, чтобы выжить, приходится плыть по течению, пусть даже и не в нужную тебе сторону, потому что поток реки слишком велик, и тебе не преодолеть его, как бы ты ни старался. Но были и вещи, которые я просто не мог стерпеть. Например, однажды один мой знакомый очень грязно оскорбил мою маму, я не выдержал и треснул его по башке. На меня посмотрели с удивлением. Для общества семья давно перестала быть ценностью, и ругать матом своих и чужих родных было в порядке вещей. Но я не смог сдержаться. Меня тогда очень сильно избили — это тоже считается нормой. Удивительно, что я остался жив. И этот случай подтвердил правильность моей теории о том, что бывает так, что против течения плыть невозможно. Но и по течению я все время плыть не мог — слишком уж это мерзко. А значит, нужно было просто выйти из этой реки, что я и сделал. Я давно мечтал стать Агентом Света, но не решался, потому что был уверен, что не достоин. И только когда мама подтолкнула меня к этому и сказала, что из меня выйдет хороший Агент, я решился. И знаешь, что бы я ни говорил о том, что терпеть не могу эту дыру и роль нянечки для малолеток, это всё же намного лучше, чем оставаться дома. Но и здесь я не чувствую себя своим. Дома я был слишком хорошим, а здесь я слишком плохой. Что ни говори, а всё-таки я привык к той маске, что так долго носил, и иногда бывает трудно от неё отказаться. Например, мне трудно без алкоголя и сигарет. С вредными привычками всегда бороться трудно. — А чем болеет твоя сестра? — поинтересовался я. — Не поверишь, но раком легких. — Постой, но ведь рак легких развивается в основном у тех, кто… — Да, много курит, — закончил за меня Элвис. — Но ведь ей всего двенадцать! — признаться, я был шокирован. Элвис невесело усмехнулся. — В нашем мире, если с семи лет не начал курить, то тебя и за человека не считают. Бедная Эвелина. На ней все это отразилось гораздо сильнее. Чем человек младше, тем легче вбить ему в голову всякую хе… прости, я хотел сказать, глупость. Если я курил лишь изредка и всегда знал меру, то сестра могла за один раз выкурить всю пачку. — А что родители? — Они не знали. Я прятал сестру от них и сам приводил её в чувство (бывало и так, что она теряла сознание от избытка никотина, ведь она совсем ещё ребенок). Потом, конечно, ругал, проводил воспитательные беседы, но матери никогда не закладывал, хоть и неоднократно грозился. Теперь, когда Эвелина попала сюда, я думаю, что, возможно, зря скрывал от родителей это. Но раньше я считал, что я уже совсем взрослый человек и в состоянии сам воспитать сестру. Я ошибался. Для Эвелины я никогда не был авторитетом. Она любила меня как брата, но никогда не слушалась. И знаешь, зря в Долине Жизни её запихали в детское отделение, в котором она оказалась самой старшей. Уж лучше бы запихнули в молодёжное. Там хотя бы её непристойные анекдоты не произвели бы такой фурор. А та «забавная» история, о которой я хотел тебе рассказать, связана с тем, что Эвелина куда больше моего ненавидит Кору. — За что? Она же не живет с ней, как ты, и вообще, наверное, почти не пересекается. — Ей и одного раза хватило. Просто однажды я пас детей на улице, мне надоело, и я пошел поболтать с коллегами. Да, я халатно отношусь к работе, знаю. И я поплатился за это. Дело в том, что во время моего отсутствия Эвелина достала неизвестно как пронесенную в Долину Жизни пачку сигарет и, мало того, что закурила сама, так и начала обучать этому «искусству» других детей, среди которых были и те, кто только-только начал выговаривать «мама». И Кора увидела этот беспредел из окна. Точнее, сначала сработала сигнальная система, начальница подумала, что пожар, выглянула в окно и имела счастье лицезреть эту милую картинку. В итоге мне влетел выговор, а Эвелину Кора заставила четыре часа простоять в углу в пустой комнате, под прицелом камеры видеонаблюдения. Эвелина начала крыть Кору матом и показывать в камеру неприличные жесты. В итоге срок «заключения» увеличился до суток. Я понимаю свою сестру, ведь она привыкла так себя вести, так общаться, и ей сложно переучиться. Слишком резкий контраст между нашим миром и Долиной Жизни. Даже мне было тяжело, но я признал необходимость измениться, а Эвелина отрицает её. Но и Кору в этой ситуации я тоже, как ни странно, понимаю и поддерживаю. Курить маленьким детям, которые, к тому же, ещё и болеют, нельзя ни в коем случае, а тот, кто распространяет это, должен быть подвергнут дисциплинарному наказанию — в этом я с ней согласен. С тех пор Эвелина Кору и ненавидит. А вообще, сестра часто выкидывает такое, отчего у окружающих волосы дыбом встают. Например, недавно на прогулке с детьми нас сопровождал психолог, желающий знать, насколько детям комфортно находиться в коллективе. Сначала всё шло нормально: мы играли в командные игры и водили хоровод. А потом дошло до купания в бассейне, и я велел детям раздеться до купальников. Так вот, вместо того, чтобы спокойно снять с себя одежду и прыгнуть в воду, как все нормальные дети, Эвелина устроила из этого… весьма непристойный танец. И именно в тот день, когда с нами был психолог. Она, наверное, нарочно издевается. — Что случилось с психологом? — Свалился в бассейн, — печально пошутил Элвис. — А потом я стоя на коленях умолял его, чтобы он не рассказывал Коре. — Да, действительно «забавно». — Подожди, это ещё цветочки. Хотя, самая интересная история как раз с цветочком и связана. Кора любит разводить цветы. У нас ими весь подоконник заставлен. Тут я не против, мне цветы тоже нравятся. Так вот, однажды Эвелина нечаянно услышала, как Кора сказала мне, что её Amorphophallus titanium почему-то плохо растет, и надо что-то сделать, чтобы он рос быстрее. В тот же день Эвелина сбежала с лечения (опять я недосмотрел), пробралась в нашу с Корой комнату и подсыпала в горшок с этим самым цветком магический порошок — ускоритель роста. — Что ж в этом плохого? — удивился я. — Она, скорее, сделала доброе дело. Ведь этот порошок действительно был создан для того, чтобы растения лучше росли. Элвис хмыкнул. — Да, вот только нормальные люди сыплют щепотку этого порошка, а Эвелина высыпала пять упаковок! Это было эпично. Несчастный Amorphophallus titanium занял всю нашу комнату, пробил стекло в окне, выпустил свои побеги на улицу, и они тут же оплели большую часть здания. И на них распустились гигантские цветы. Красные, желтые и синие, хотя, если верить Коре, они должны быть исключительно белыми. Наверное, это был побочный эффект передозировки магическим удобрением. — А Эвелина знала, что так будет? — Конечно, знала, — фыркнул Элвис. — Это была её месть Коре за сутки, проведенные в пустой комнате. А вообще, здание, обвитое гигантскими цветами, смотрелось довольно романтично. Но разъяренная Кора была другого мнения. Ты только представь, что случилось с её разложенными по полочкам вещами, когда её любимый цветок разросся до невероятных размеров. Мы несколько дней устраняли последствия. Если честно, мне даже понравилось. Сидеть на крыше и пилить гигантский зеленый стебель — хоть какое-то разнообразие по сравнению с моей обычной работой. Все было бы хорошо, если бы мне не влетело от Коры по полной. — Но как Эвелине вообще удалось пронести в Долину Жизни магический препарат? Насколько я помню, правилами это запрещено. — Представь себе, я задал ей тот же вопрос, придя вечером в её комнату для того, чтобы отчитать. И знаешь, что оказалось? Она пронесла огромное количество запрещенных предметов. А не заметили на досмотре потому, что она прятала их в мягкие игрушки. Я, помню, ещё удивился, когда она решила их все с собой везти — Эвелина никогда их не любила, даже в раннем детстве, а в двенадцатилетнем возрасте и подавно. Когда мама спросила её об игрушках, Эвелина сказала, что хочет подарить их маленьким детям в Долине Жизни, чтобы они не грустили. Мама растрогалась и даже пустила слезу, но я-то сразу смекнул, что что-то здесь нечисто. Я знал Эвелину лучше, чем другие члены семьи, и понимал, что маленькие грустящие дети ей абсолютно безразличны, и она преследует какую-то свою корыстную цель. Вот так она обманула наших охранников. У них и мысли не было, что маленькая девочка везет с собой опасные вещества. А вообще, Эвелина увлекается темной магией и хочет стать трикстером. — Да уж, не повезло с сестрой. — Что поделаешь, такой её воспитало общество, — вздохнул Элвис, затем выдержал паузу и добавил: — Но её воспитывало не только общество. У неё была хорошая, любящая семья, как и у меня, а это не могло пройти даром. Я знаю, что в душе Эвелина добрый человек, но она привыкла стыдиться своего добра, потому что в нашем мире, проявляя доброту, ты автоматически становишься жалким неудачником, о которого все вытирают ноги. А чтобы тебя уважали, чтобы с тобой считались, нужно быть наглым, эгоистичным и пошлым. Я надеюсь, Долина Жизни покажет ей, что в нормальном мире это не так, и люди, делающие добрые дела, уважаются и ценятся обществом. Эвелина проходит здесь не только физическое, но и душевное лечение, и я верю, это поможет ей вырасти нормальным человеком. Знаешь, я давно хочу сводить её к памятнику Агентам Света, который возвели люди, спасенные нами в Долине Жизни, но всё никак не могу подобрать нужный момент. — А что, есть такой памятник? — я слышал об этом впервые. — Ну да, в малом парке. Можешь сходить и посмотреть завтра. — А кстати, что ты всё-таки сегодня делал на границе? — поинтересовался я. — Не меня же выслеживал? — Конечно, нет, — рассмеялся Элвис. — Я тоже ходил смотреть на лес и думал о том, как хорошо было бы ненадолго сбежать от всей этой работы, с головой окунуться в свободу и приключения, а потом вернуться. — А почему нас за территорию медицинского центра не пускают? — признаться, меня давно волновал этот вопрос. — Детей пускать в лес нельзя, а то заблудятся, это понятно. Но мы-то уже взрослые люди. — Дело в том, что это не совсем обычный лес, — таинственным шепотом проинформировал Элвис. — Поясни, — тут же потребовал я, заинтригованный этой короткой фразой. — Не могу. Сам почти ничего не знаю, — развел руками приятель. — Просто неподалеку от Долины Жизни есть место, где происходят различные аномалии. — Какие аномалии? — Разные. Бывает, небо чистое, на тысячу километров ни единого облачка, а над тем местом сгустились черные тучи. Бывает, там летом снег выпадает, а зимой деревья вдруг расцветают. И еще там какое-то странное свечение вроде видели. Но это всё слухи, которые в Долине Жизни ходят. Из наших там никто не бывал — запрещено. Агенты Света планируют изучить эту аномалию и понять её природу, но пока у них руки не доходят. — У них вечно руки не доходят. Слушай, а может, сами все разузнаем? — С ума сошел?! — Элвис вновь попытался прикинуться серьезным сотрудником, но глаза, в которых неистовым огнем вспыхнула жажда приключений, выдавали его с головой. — Ну раз ты отказываешься, тогда и говорить не о чем, — притворно огорчился я, зная, что Элвис не сможет найти в себе силы, чтобы отказаться от такого заманчивого предложения. — Да нет, ты не так меня понял! — поспешил возразить Элвис. — Это было бы здорово, и Коре, кстати, подлянку бы устроили. Но как мы проберемся за пределы Долины Жизни? Магическое поле нас не пропустит. — А им разве не сотрудники центра управляют? — Сотрудники, кто ж ещё. — Так давай дождемся, когда дежурить выпадет тебе и… — Не выйдет, — оборвал меня Элвис. — Моё дежурство никогда не выпадет. — Это почему ещё? — удивился я. — Кора отлучила меня от него. Она знает, что я способен сбежать, и не доверяет мне дежурство. — Да, это усложняет задачу. А что, если подстроить сотруднику, который должен дежурить в день нашего побега, скажем, внезапную болезнь? Несильную, без последствий. Главное, чтобы он не смог выйти на дежурство. И Коре ничего не останется, как поставить тебя вместо него. Ведь, надеюсь, в Долине Жизни нет больше сотрудников, отлученных от дежурства? — Нету, — подтвердил Элвис. — Дежурят все, кроме меня. Так что, думаю, твой план сработает. Мы действительно не оставим Коре другого выхода. — Вот только как мы подстроим эту болезнь? — когда я сочинял план, об этом я как-то не подумал. — Подключим Эвелину, — тут же сообразил Элвис. — У неё полно всяких ядов. Думаю, есть и не смертельные, вызывающие лишь кратковременное расстройство желудка. Это как раз то, что нужно. — Значит, с побегом мы разобрались, — подвел итог я. — Переходим к следующему этапу. — Надо решить, как мы найдем эту аномалию, если ты не знаешь дороги. — Понятия не имею, — признался сотрудник. — Действительно сложный вопрос. — У меня есть специальный датчик, позволяющий находить аномалии. Правда, он не здесь, а на базе Агентов, но я могу попросить друзей, чтобы они прислали его. — Отлично. И, кстати, реактивный ранец тебе тоже не помешает. Возможно, нам придется преодолевать значительное расстояние. Когда я говорил, что аномальная территория находится неподалеку от Долины Жизни, я имел в виду неподалеку в масштабах планеты. Это могут быть и сотни километров. — Реактивный ранец мне тоже пришлют. А у тебя-то он есть? — Есть, как и у всех Агентов. — Хорошо. Тогда я завтра свяжусь с друзьями, и будем ждать, когда придут необходимые вещи. — Идет, — Элвис широко улыбнулся, думая о том, что в скором времени нам предстоит настоящая авантюра. — Представляю себе лицо Коры в тот момент, когда она поймет, что я сбежал. Жаль, я его не увижу. Даже если и не найдем аномалию, то хотя бы позлим Кору, а это уже немало. Мы дружно рассмеялись. В этот момент в дверь громко и требовательно постучали. — Вот черт! — тихо, но эмоционально выругался Элвис. — Легка на помине. Это по-любому Кора, больше некому. Кто еще кроме неё будет ломиться сюда в три часа ночи, если у тебя, конечно, нет тайной любовницы. — Не пори горячку, Эл, — раздраженно прошипел я. — Прости. Опять, видно, воспитание сказывается. Так значит, Кора, без вариантов. Что и говорить, засиделся я тут у тебя. Как мне влетит! — Элвис неприлично выругался и повторил: — Как мне влетит! Стук тем временем становился всё громче и настойчивее. — Элвис! Элвис, я знаю, что ты там! Я слышала твою грязную ругань! На неё только ты и способен, да ещё сестра твоя неадекватная! Открывай, кому говорю, или хуже будет! Элвис снова выругался, но на этот раз совсем шепотом. — Подожди, идея, — так же тихо сказал он секунду спустя. — Ложись на кровать и притворись, что тебе очень плохо. А лучше, будто ты без сознания. Закрывай глаза и старайся не дышать. Вот так. Едва я принял позу «умирающего», Элвис поспешно распахнул дверь и заявил с порога тревожным, чуть ли не паническим голосом: — Кора, беда! Ты была права, у Локи припадок случился! Уже битый час я пытаюсь привести его в чувство, но всё без толку! А открыть сразу не мог, потому что делал ему непрямой массаж сердца, а его, как ты знаешь, прерывать нельзя! Ой, тридцать секунд прошло, пора заново повторять! С этими словами Элвис принялся давить руками мне на грудь. Я еле удерживался от смеха — уж слишком происходящее напоминало комедию. Но я решил не подводить товарища и честно изображал обморок. — Какой ужас! — всплеснула руками Кора: видимо, поддалась на уловку. — Это же Локи! Срочно звоню Фригге, пусть приезжает! — Не надо Фригге! — тут же отозвался я, вскакивая с дивана. Наша игра зашла слишком далеко и могла повлечь за собой тяжелые последствия. Даже представить себе не могу, что со мной сделает Фригга, если примчится сюда со всех ног, а окажется, что я просто дурачился. Лицо Коры скривилось в надменной и презрительной улыбке. — Я так и знала, что это блеф, вот и устроила эту элементарную проверку. Или думаете, вы одни такие ловкие и хитрые, а я дурочка, вчера на свет появившаяся? — Ладно, ладно, не злись, — примирительно сказал Элвис. — Мы просто пошутили. — С этим не шутят, — строго оборвала его Кора. — И как ты вообще додумался делать непрямой массаж сердца здоровому человеку? Это опасно. Ты ему этим вполне навредить можешь. — Да я легонько, не по-настоящему, — успокоил её Элвис. — Не кричи, я готов идти заполнять ведомости. — А нечего уже заполнять! — казалось, Кора была на грани истерики. — Я уже все сама заполнила! Идем спать, а то я тебя опять завтра не растолкаю, и мне самой придется твоих детей на завтрак отводить. Так уже четыре раза было! — Иду, иду, — покорно согласился Элвис. — Спокойной ночи, Локи. Юноша подмигнул мне за спиной у Коры, словно бы говоря: «Ну ничего, скоро мы отыграемся». Когда дверь за сотрудниками захлопнулась, я лег на кровать и выключил свет — уже и вправду было слишком поздно.