***
POV автора.Полгода назад.
— А может, не надо? — Джес, ты меня уже не остановишь. Парень в экипировке сел на своего железного коня. Спортивный мотоцикл. Красная и оранжевая раскраска бросалась в глаза. Мотоциклист надел шлем и завёл мотор, послышался рёв. Светловолосый улыбнулся, рядом газовал его соперник и друг детства. Очередное соревнование альфы и омеги. Дэвид, тот самый альфа, сказал, что омеги ограничены и им не стоит рыпаться. Питер не хотел с этим мириться. Другие уже привыкли к их соревнованиям. Скейтборды, сноуборды, ролики, коньки, машины и прочее, а сейчас мотоциклы. Пит прекрасно управлял мотоциклом. Сегодня он допустил ошибку. Всем известно, что омеги подвержены течкам. Дэвид решил на этом сыграть, зная, что омега не сможет отказаться от вызова. Питер покрутил ручку газа. Он уже чувствовал вкус сладкой победы, ведь это бой на его поле. Послышался скрип шин, и оба сорвались с места. Впереди стоял высокий и широкий трамплин. Набрав достаточно скорости, Пит не сбавлял. Но вдруг сознание будто отключилось, и он потерял управление, мотоцикл не послушал хозяина. Омега не удержался на сидении. Через несколько минут ноги и живот Пита оказались под мотоциклом. Парень взвыл, пытаясь выбраться из-под махины, но не получалось. К нему подбежали и, подняв мотоцикл, откинули груду металла. С Пита сняли шлем, по его щекам текли слёзы. Конец POV автора.***
Я очнулся от раздражающего и громко пикающего звука, поморщился и с трудом разлепил веки. Какое-то странное чувство… Через минуту я догадываюсь кое о чём, и моя догадка заставляет моё сердце лихорадочно забиться. Я не чувствую ног! В палату заходит врач и замечает, что я пришёл в себя. Он зовёт моего отца (папа умер при родах). Следом заходит мой парень. Как я рад, что он пришёл. Но… что в его глазах? Это… жалость. Он жалеет меня. — Питер, прошу, отнесись к плохим новостям спокойно, — начал док. — Из-за произошедшего функциональность твоих нижних конечностей нарушилась. То есть ты ближайшее время ходить не сможешь. — Я уверен, что он специально так мягко сказал. — И второе. Знаю, что для омег это самое главное, сам омега, но… — врач замолчал, выдыхая. — У тебя было внутреннее кровоизлияние, и выбор был невелик: либо твоя жизнь, либо бездетность. Я сглотнул. Ему не надо было говорить точно. Раз я жив, значит, не смогу… По щекам потекли слёзы, я закрыл рот руками, заглушая крик. У меня никогда не будет маленьких деток, не смогу родить своему альфе малышей, которые были бы похожи на любимого. Никогда… Это слово эхом отдавалось в голове… *** — Пап, прошу, хватит! Мужчина фыркает и напоследок пинает меня в живот. Он уходит. Всхлипываю. За полгода моя жизнь превратилась в существование: друзья предали меня, парень ушёл. А отец… Он теперь показывает своё настоящее отношение ко мне. Целых восемнадцать лет он души во мне не чаял, растил в одиночку, хотя иногда и приводил других омег, но им не нравилось то, что значительное внимание уходит на меня. На инвалидное кресло он не стал тратиться, поэтому заставляет меня волочиться по полу на руках, а сам идёт сзади, наступая на мои безжизненные ноги. У него больше нет сына. Есть только наполовину безжизненное тело, когда-то считавшиеся здоровым омегой. Зачем меня спасли? Меня обрекли на такие страдания. Мне вырезали матку, поэтому запах и течки пропали. Но могу ли я себя считать бетой? Наверное. В дверь позвонили. Я слышал оживлённые разговоры отца с кем-то. Потом шаги. Родитель и ещё несколько парней заходят в комнату. Отползаю к кровати, но упираюсь в неё спиной. — Что с его ногами? И ты говорил, что твой сын — омега. — Да, но, понимаешь ли… Раздаётся выстрел, и отец падает на пол. Под ним растекается лужа крови. Вскрикиваю и снова отползаю. Один из типов подходит ко мне и наставляет дуло пистолета на меня, я зажмуриваюсь. — Что с ногами? — Я… Я-я попал в аварию. — Промямлил, не открывая глаз. — Убери пистолет. Берём его с собой, а ты убери следы. Меня рывком подхватывают на руки и сажают в машину. Там ко рту прикладывают какую-то ткань, я начинаю сопротивляться и невольно вдыхаю, а потом отключаюсь.