Последнее время Джагхеду хотелось кому-нибудь врезать. Хорошенько так, чтобы самого до печенок пробрало, наплевать на свои методы и просто поддаться желанию. Естественно, Джонс никогда бы не предпринял таких мер: он всегда выбирал красивые тактики, проработанные планы и наблюдение. В крайнем случае — шантаж.
Врезать хотелось себе и этому долбаному Арчи, который попросту забил на друга, целое лето проводя в компании парней из футбольной команды и недоразвитых шлюх. Интересы друга Джаг никогда не разделял, но может, поэтому они и дружили — противоположности притягиваются. Арчи был общительным, рыжим и играл в футбольной команде; Джаг любил старые книги, носил шапки и не мог говорить без сарказма. Они были отличным бромансом, но Эндрюса занесло, и он все чаще стал пропадать на пивных вечеринках или «у Попса» со своей недалекой компанией.
Джаг пассивно-агрессивно презирал людей, которые:
а). Не читают книги.
б). Не имеют собственного мнения.
в). Говорят слово «чувак».
Список можно было бы продолжать бесконечно, но именно все эти пункты собрала в себе особо раздражающая персона — Эмма Купер.
Для него, Джагхеда Джонса Третьего, Эмма Купер была воплощением до блевоты бесящих стереотипов и бесполезных современных ценностей. Эмма Купер была хуже всяких Блоссомов вместе взятых: она пила исключительно девчачье апельсиновое пиво, носила блядски-короткие-юбки-шорты-не-важно, любила розовый цвет и считала математику бесполезной. Эмма Купер красила волосы в белый цвет (и это не выглядело ни чуточку естественно), Эмма Купер пошло шутила и неприлично громко смеялась, Эмма Купер носила розовые свитера и перечитывала несколько раз «Сумерки», Эмма Купер плакала, когда у нее ломался ноготь, и выносила Джагхеду мозг. Если бы не последствия и уголовный кодекс, Джонс не задумываясь прострелил бы ее белокурую головку и с наслаждением наблюдал бы, как потухает жизнь в ее по-шлюшенски накрашенных глазах.
Эмма Купер бесила его всегда: когда громко цокала каблуками по коридору, когда хвасталась друзьям (так, что было слышно даже Джагу, сидевшему за три столика от ее компашки) своей милипиздрической татуировкой пчелки «как у Марго Робби», но недавно, когда имя Эмма Купер&Ко прозвучало из уст Арчи как оправдание за неявку в назначенное время, Джагу сорвало крышу.
Он наблюдал со стороны, как Арчи веселится, прожигая свою жизнь в компании долбаной Эммы Купер и гнил изнутри.
Эмма Купер была везде; Джонс был бы рад ее не ненавидеть, но сука-Купер была как муха: тебе вроде плевать на назойливое жужжание, но если это дерьмо будет длиться достаточно долго — ты будешь готов убивать.
Эмма Купер влезала везде, долбаной Эммы Купер было много. Она врала как дышала и умела раздражать. Вот ее младшая сестра Бэтти — нормальная девчонка. Отличница, красивая, милая и
не Эмма Купер.
Как две такие разные личности могли быть сестрами, Джаг не понимал в принципе: в школе сестры почти не общались, но если пересекались, то коротко-мило болтали. Иногда, правда, казалось, что Бэтти рядом с сестрой ведет себя странно. Когда Эмма Купер находила младшую в школьном коридоре, чтобы попросить списать домашку-презерватив-лак-для-ногтей, или что там нужно суке-Купер, Бэтти вжимала голову в плечи, мяла край кофточки и переминалась с ноги на ногу. Джаг давно понял, что простая наблюдательность может дать весьма интересную информацию — Бэтти боялась свою сестру.
Эмма Купер держалась свободно, засовывала руки в задние карманы блядски-коротких шорт, облизывала губы и улыбалась. Конечно, суке-Эмме-Купер плевать на чужие чувства.
Шерил Блоссом хотя бы не скрывала своей сучьей натуры, Эмма Купер же, притворялась милой девчонкой. Но Джагхед Джонс Третий видел ее херову-сахарную натуру насквозь.
Если бы Джагхед сравнивал Эмму Купер с вещью, (она просто не достойна сравнения с людьми), он бы сравнил ее с розовой сахарной ватой: вкусно, красиво, но отдает пластмассой и после второго укуса тянет блевать. То, что долбаная Эмма Купер была красивой, Джонс не отрицал: он ненавидел лгать ни себе, ни другим (в отличии от Эммы Купер). Но толку от ее красоты? Пару минут полюбуешься и захочется вырвать глаза. То ли себе, то ли ей.
Он мог бы сравнить Эмму Купер с дискотечным шаром: блестящий, собирающий в своих отражениях все людские пороки и с пенопластом внутри. Да и нужен такой шар только на одну ночь, на утро его выбрасывают, или забывают в гараже до лучших времен.
Эмма Купер встречалась с Джейсоном Блоссомом — уже показатель отсутствия мозгов у девчонки.
Эмма Купер читала «Сумерки» и мечтала влюбиться. Только на таких не женятся, таких как Эмма Купер трахают, а затем выкидывают за дверь вместе с использованным презервативом.
Кто-то говорил, что Эмма Купер потеряла девственность в одиннадцать, со своим девятнадцатилетним парнем — Джаг не верил в слухи, но насчет Эммы Купер они вполне могли быть правдой. Девочка б/у.
Для долбаной Эммы Купер в ценностях были деньги, дорогая одежда и бухло.
Джаг как-то видел, как она разревелась посреди коридора из-за сломанного ногтя и картинно убежала в туалет. Джагхед тогда долго улыбался.
Джаг презирал себя, ведь Джагхед Джонс Третий не ненавидит — ему безразличны неприятные люди, он не тратит на них эмоции, но долбанная Эмма Купер крала его психическую энергию просто существуя, громко противно смеясь, и мешая печатать своими рыданиями по поводу сломанного ногтя. Эмма Купер просто блядский вампир, и Джагхед с радостью бы всадил бы ей осиновый кол прямо в сердце (если оно есть, конечно), сломал бы ребра, пробил грудину и с удовольствием слушал бы хлюпание сучьих внутренностей. И это был бы лучший день в его жизни.
Когда Джагхед волей случая оказывается рядом с долбаной Эммой Купер&Ко, у него начинает болеть мозг от того, как часто он закатывает глаза.
— «Пежо» такое смешное слово, — смеется Эмма Купер. А Джонс хочет вырвать язык рассказчику.
— Я спала сегодня как младенец, — говорит Эмма Купер, — Жутко не выспалась.
— Ты в курсе, что это противоположные понятия, детка? — Усмехается Джейсон Блоссом. Купер отвлекается от своего отражения в зеркале.
— Младенцы, вообще-то, спят беспокойно и постоянно просыпаются, хотят кушать. Так что сегодня я спала сном младенца. — Откидывает волосы за спину Купер.
— Детка, ты не можешь просто так менять понятия, которые уже устоялись, — Джейсон притягивает к себе нахмуренную Эмму.
— Почему?
И это ее искренне-эгоистичное «почему» перекрывает Джагхеду кислород, и снится в кошмарах.
Эмма Купер из тех, кто спит с парнями за украшения и подарки, и после того, как она начала встречаться с Джейсоном Блоссомом, на ней периодически начали появляться золотые серьги, браслеты и прочие атрибуты шлюхи. О нет, Джаг не следил за Эммой Купер и не замечал в ней малейших изменений, просто она так громко хвасталась, что про ее подарки от Джейсона знала вся школа.
Но если раньше долбаная Эмма Купер его никак не касалась, просто была громкой, раздражающей блондинкой, то когда эта сука захамутала в свои «сети дружбы» Арчи, Джагхеду стало доставаться напрямую. Они не общались — Джаг не скрывал своего презрения, Купер не скрывала своего безразличия. Выводило больше всего то, что ее не интересовали чужие чувства, но если Эмме Купер что-то было нужно, она это что-то доставала. Или кого-то. И теперь она будто поклялась довести Джага до самоубийства.
«Доброе утро, Джагхед Джонс Третий», — кидала ему в след Эмма Купер, идя по коридору. Она всегда называла его полным именем.
— Пойдешь на «Обитель зла» с ребятами сегодня? — спрашивал ее Арчи.
— А твой дружок, Джагхед Джонс Третий пойдет? Или для него это недостаточно мрачно? — улыбалась Купер.
«Не будь Джагхедом Джонсом Третьим», — смеялась она. Эмма Купер даже в ругательство успела его имя превратить. «Хотя большим снобом, чем он, тебе точно не стать».
Она носила розовый бантик на конском хвосте, (потому что это мило), ела горький шоколад (потому что от него худеют), и была сукой (потому что как по-другому — не знала). Эмма Купер слушала Тейлор Свифт, обсуждала с Блоссом «Сумерки» и ничего не смыслила в геометрии.
— Ты как противоположность острого угла, — смеялся над кем-то Джейсон Блоссом, парень долбаной Эммы Купер. — Детка, ты поняла шутку? — Он приподнимал вопросительно брови, обращаясь к девушке, заинтересованной своим маникюром.
— Математические шутки не смешные. Ничего в математике не смешно. Математика — это грех. — Бурчала Эмма Купер и уходила поправлять прическу.
***
До начала учебного года оставалось не больше двух месяцев, Арчи наконец-то одумался и попросил Джага заглянуть к нему домой с утречка. Вчера вечером они классно поболтали по телефону, так как делали это раньше, Арчи расспрашивал про роман Джонса и пригласил его к себе домой, порубиться в приставку и обожраться чипсов.
Джаг согласился.
Ривердейл уже опаляло полуденное солнце, когда Джонс посетил скромную обитель друга, и не найдя его на кухне или в гостиной написал смс.
Кому: Арчи.
Ну и где обещанный хавчик и старый друг?
Спустя минуту пришел ответ.
От кого: Арчи.
Черт, уже бегу — хавчик сам себя не купит.
Джаг улыбнулся и сел на диван в гостиной, доставая ноутбук — сами собой люди правду не узнают, чего терять время.
Дверь в комнату Арчи на втором этаже заскрипела и оттуда «вывалилась» девушка, которая ярым шепотом чертыхалась, стараясь быть тихой.
— Черт. Черт, черт черт, черт! — Она была немного в замешательстве ища свои вещи, и совершенно не замечала Джага, сидевшего на диване в гостиной, вокруг которого (он только заметил, а можно было и догадаться) лежала куча пустых бутылок от алкоголя.
— Дерьмо! Где мои штаны? Так, штаны, штаны, штаны, — пройдя несколько метров по второму этажу она вышла на лестницу, и Джонс смог разглядеть гостью: пепельно-серые волосы, были завязаны в неаккуратный пучок, косметика, очевидно, наносилась еще вчера, голубые глаза были сейчас полностью сосредоточены на поисках недостающих предметов гардероба, из которых на девушке была лишь длинная майка.
Блядская Эмма Купер.
— О! Штаны! — девушка подняла с лестницы наконец нашедшуюся вещь и принялась ее натягивать, — Господи! Могу поспорить, со стороны это выглядит, будто я переспала с Арчи… — Бормотала она достаточно громко себе под нос, от чего Джонс нахмурился, наблюдая за ней, а после последней реплики вообще открыл рот от удивления. Более того, девушка в любой момент могла увидеть Джага, однако, она была слишком увлечена своими делами.
— Где мой гребаный телефон?! — Все не унималась беловолосая, попутно пытаясь натянуть вторую штанину узких черных джинс.
— Срань Господня! Да чтоб я, еще раз, да так напилась! Все! Решено! — Девушка так и застыла, подняв указательный палец вверх, с выражением лица умнейшего профессора, при этом, надев лишь половину штанов, шатаясь на одной ноге, спиной к спуску лестницы.
— Я не буду пить! Не буду пить следующие девять часов… — В этот момент Купер покачнулась, и кубарем покатилась вниз с лестницы. Джонс аж скривился от такого зрелища: так же и шею сломать можно! Какая глупая смерть…
Тем временем наша неуклюжая докатилась до конца лестницы и разлеглась на полу, смотря в потолок. Кажется, парень слышал хруст.
— О! Телефон! — радостно воскликнула Купер и подняла с пола мобильник, валяющийся недалеко от нее. Она медленно встала, разглядывая экран.
— Прекрасно! Просто фантастика! 4 пропущенных, мать твою! — Раздраженно проговорила она, убирая телефон в задний карман джинс. Сделав шаг к двери девушка зашипела и схватилась за бок.
— Блядство! Не хватало еще только сломанного ребра! Ну что за дерьмо?! Сука-сука-сука, где ремень? — Девушка медленно пошагала к выходу, найдя нужную вещь на полу. Подойдя к двери, она с неистовым рвением начала толкать ее, дабы последняя открылась, но ничего не выходило. Затем, она яростно ударила дубовую дверь ногой, после чего начала шипеть и прыгать на одной ножке от боли.
— Сука! — Она стояла перед дверью около минуты, затем взялась за ручку и потянув на себя, легко ее открыла, и громко смеясь, вышла на улицу как и была — без обуви, только в майке и джинсах. Спустя десять секунд, девушка снова зашла в дом и, взяв сумку со стола, посмотрела в сторону его комнаты, и драматично произнесла:
— Прости, Эндрюс, мы провели прекрасную ночь, но мне пора умчаться в закат, иначе моя мать прострелит мне голову, — с напускной грустью она направилась вон из дома.
У Джонса перехватило дыхание от ярости. Эндрюса эта шалава точно сведет туда, куда не надо. Джаг определенно что-то нароет на Эмму Купер и уничтожит ее.
Эмма тихо открыла дверь дома и на цыпочках, стараясь никого не разбудить, пробралась к себе в комнату. Несмотря на то, что на часах была половина первого дня, обитатели дома еще спали, ведь сегодня было воскресенье, и женщины Купер, утомленные важными делами за целую неделю, не упускали шанса заслуженно отдохнуть до обеда. По непонятной для Эммы причине, ее мать никак не могла смириться с ее общением с Арчи и компанией. Мама даже запрещала общаться с Шерил Блоссом — хоть они и общались всего три года, ни Бэтти, ни родители, ни разу не сделали попытку узнать Шерил по лучше — они попросту, с первого дня ее появления в жизни Эммы то ли ненавидели, то ли недолюбливали.
Приняв душ, переодевшись, и проигнорировав обед с семьей, Купер поспешила в «Попс» на встречу с друзьями.
Завтра, скорее всего, обязательно будет вечеринка — еще одно качество, которое Эмма обожала в Блоссомах — они умели веселиться и делали это с шиком. Сегодня Купер планировала завалиться вечером к Шерил домой, накупить зефира и яблок, и распланировать завтрашнюю тусовку.
Вечеринка планировалась эпичная — четвертое июля, как-никак.
