***
— Ах, Тикки! Как я счастлива, что ты вернулась, — Маринетт в очередной раз за утро обняла свою красную квами. — Маринетт, ты меня задушишь! — шуточно пропищала Тикки, вылетев из рук своей хозяйки, чтобы потереться о ее щеку. — Ты отлично справилась. Я ведь тебе говорила, что никто, кроме тебя, не сможет быть Ледибаг? — Я была не одна, — возразила мадемуазель Дюпен-Чен. — Нуар мне очень помог. Если бы не он, я бы… Даже знать не хочу, что «я бы». Девушка и квами дружно рассмеялись, а потом Тикки, вспомнив кое-что важное, строго посмотрела в глаза подопечной и спросила: — Я надеюсь, из-за моей пропажи ты не завалила контрольную по физике? Все-таки, если родители снова оставят тебя под домашним арестом, спасать Париж будет труднее. — Ты не поверишь, — Маринетт откинулась на спинку стула. — С физикой мне помог Нуар! Котик оказался не так глуп, как я думала. — Хочешь сказать, что он тебя раскрыл? — встревожилась пятнистая квами. — Он, скорее всего, опять забыл обо всем, что произошло, — к ее собственному удивлению, Маринетт огорчал этот факт. — Иначе уже давно бы приперся. — Ты права, — согласилась Тикки. — Видимо, ему суждено забывать все важные моменты. — Ничего, — вздохнула мадемуазель Дюпен-Чен. — Я привыкла помнить за двоих. К тому же так как он опять забыл о нашем поцелуе во время битвы с Разлучником, этим снова можно будет воспользоваться. — Ты рассказала Нуару о том поцелуе? — квами казалось, будто она отсутствовала в жизни своей хозяйки не полтора дня, а не меньше месяца. Сколько еще событий она пропустила? — Но я думала, что тебе не хотелось ему об этом говорить. — Пришлось, — пожала плечами героиня без маски. — Как оказалось, шантаж — лучший кляп для привидений. Он пообещал хорошо себя вести, а взамен я пообещала рассказать о поцелуе. Правда, тогда он еще не знал, что я Ледибаг. — И как он отреагировал, когда узнал, кто ты на самом деле? — Взял с меня обещание не признаваться Адриану в любви до тех пор, пока он снова не узнает, кто я, — фыркнула Маринетт. — И ты согласилась? — Все равно рядом с Адрианом я превращаюсь в мямлезавра, — мадемуазель Дюпен-Чен опустила голову на стол. — Не думаю, что смогу когда-нибудь признаться ему. Знаешь, Тикки… — девушка долго не могла решить, стоит ли говорить пятнистой подруге о недавнем открытии, но все же посчитала, что можно поделиться этим. — Когда Нуар разозлился, увидев, как… как реагирует на меня Адриан, мне было даже приятно. — Кот любит тебя, — квами погладила подопечную по голове. — Может, тебе стоит обратить на него свое внимание? — Несмотря ни на что, — Маринетт вспомнила безразличие, которым Адриан ответил ей вчера утром. Она понимала, что это было связано с какими-то его проблемами, но все равно было больно. — Я все еще люблю Адриана. И не только потому, что он красивый, умный, идеальный… Когда я вижу, что ему плохо, мне очень хочется ему помочь. Жаль, вчера и позавчера я упустила свой шанс. — Может, попробуешь сегодня? — предложила Тикки. — Ты обещала Нуару не признаваться Адриану в любви. Про запрет сближаться с ним речи не было, я ведь правильно поняла? — Я не хочу быть слишком назойливой, — возразила Мари. Она взяла со стола фотографию Адриана и, обняв ее, принялась крутиться на стуле. — Ах, Тикки! Я чувствую себя меж двух огней. С одной стороны, я люблю Адриана и, сближаясь с ним, сделаю больно Нуару. С другой стороны, Нуар любит меня, но я не могу ответить ему взаимностью из-за Адриана. Что мне делать? — Собираться в школу, иначе ты опоздаешь! — красная квами показала на часы, чтобы перевести тему. Даже прожившая несколько тысяч лет, она не обладала достаточным опытом, чтобы ответить на такой простой, казалось бы, вопрос. К тому же раньше Маринетт не волновали чувства напарника. Тикки считала, что в этой ситуации ей лучше не вмешиваться.***
Крикнув родителям, что отправляется в коллеж, Маринетт пулей выскочила на улицу. Может, Тикки была права, и ей стоило еще раз попытаться поговорить с Адрианом? В таком случае, лучше обойтись без опозданий, благо коллеж через дорогу… Вот только продолжить путь в учебное заведение девушке помешали: внезапно кто-то обхватил ее сзади и обнял так крепко, что на секунду у Маринетт перехватило дыхание. — Моя Леди, не стоит перебегать дорогу на красный свет, — нежный шепот обжег девичье ушко. Маринетт вздрогнула, а голос продолжил: — Ты даже представить не можешь, какое счастье — обнимать тебя, Принцесса. Я думал, что сойду с ума, не имея возможности к тебе прикоснуться. — Нуар? — удивленно пролепетала Мари. — Я ведь говорил, что на этот раз ничего не забуду, — в голосе героя Парижа слышалась нескрываемая гордость. Маринетт опустила взгляд и в ужасе осознала, что на обнимавших ее руках не было черных перчаток. — Ты без трансформации?! — воскликнула девушка, попытавшись вырваться из объятий, но тщетно: отпускать ее никто не собирался. — Мы же договаривались, что я не узнаю, кто ты! — Мы договорились только о том, что вернемся к теме раскрытия, — нараспев произнес наглый напарник. — А вот остального я не обещал. — Я н-не х-хочу уз-знавать твою л-личн-ность, — заикаясь, промямлила девушка. — А я просил тебя не заикаться передо мной, — Нуар без маски слегка ослабил хватку, но лишь для того, чтобы развернуть возлюбленную лицом к себе. — Я этого не достоин, Принцесса. — А… А… — увидев так близко лицо одноклассника, чьими фотографиями были обвешаны все ее стены, краснощекая мадемуазель Дюпен-Чен смогла выдавить из себя только этот звук. — Адриан Агрест, собственной персоной, — улыбнулся парень, прикоснувшись лбом ко лбу Маринетт. — Я люблю тебя, моя Леди. — Я… т-тож-же те… — Молчи, — легким поцелуем юноша прервал ответное признание. — Во-первых, я знаю, — ухмыльнулся он, вспомнив все, что узнал о себе будучи Котом-призраком. Поняв, о чем говорит Адриан, девушка вмиг сделалась краснее еще на несколько оттенков, достигнув апогея красноты. Господи, он ведь видел все плакаты в ее комнате, она прямым текстом говорила ему о своих чувствах, он со стороны видел её мямлезавра… Это позор! Срочно нужен билет в Китай, деньги на пластическую операцию, смену имени, фамилии и… — Во-вторых, — продолжил Адриан, прервав мысли любимой о трусливом побеге, — на данный момент я не заслуживаю твоей любви. Юноша погрустнел, вспомнив, как вчера проигнорировал свою Принцессу, когда она искренне хотела ему помочь. Это воспоминание въелось в его сознание глубочайшим чувством вины. Да, тогда только часть его знала, кто прячется под маской Ледибаг. Но Адриан не считал, что его это оправдывает. Он ведь видел, как изменилось лицо Маринетт, когда он не захотел с ней даже разговаривать. И знал, по крайней мере сейчас, как тяжело было его Леди инициировать этот разговор. Агрест чувствовал себя самым настоящим подонком, хотя и понимал: расскажи он Плаггу или Нино об этих своих переживаниях — его в лучшем случае засмеют. Может, для кого-то этот факт покажется пустяком, но Адриан знал, что еще долго не сможет простить себя за то, что не только не замечал, но и посмел проигнорировать любовь всей своей жизни. — По… поч-чему? — а вот Маринетт о масштабах этих переживаний не догадывалась. Она, конечно, помнила, как Кот смотрел на Адриана так, словно хотел чуть ли не «Катаклизм» на нем использовать, но неужели он до сих пор волнуется об этом? — Ты из-за того случая вчера? — постепенно осознание формулы «Адриан равно Нуар» начало вытеснять заикание, однако смущение покидать алощекую Леди не собиралось. — Но ведь ты не знал, что это я… — Не оправдание, — насупился Адриан, прижав любимую ближе к себе и положив подбородок ей на макушку. — За то, что два года не мог узнать тебя, я вообще заслуживаю звания «Идиот столетия». И это все равно не давало мне право тебя игнорировать. — Но ведь твой квами пропал, — Дюпен-Чен наконец-то позволила себе ответить на объятия и сомкнула руки в кольцо за спиной Агреста. — Ты волновался и тебе явно было не до меня. — Вот поэтому я и не заслуживаю того, чтобы ты мне сейчас признавалась, — буркнул Адриан, приняв участие в соревновании «кто больше покраснеет». — И в-третьих, если ты скажешь, что любишь меня, то я умру от счастья. А мне пока не хочется снова становиться привидением. — Но я ведь уже говорила, — хмыкнула Маринетт. — Ты говорила Нуару, что любишь Адриана, — похоже, соревнования краснощеких грозили закончиться ничьей, — это одно. А вот прямо услышать о том, что ты меня любишь, это сомуршенно другое. — О, каламбур, — девушка подняла голову и, встав на цыпочки, чмокнула любимого в щеку. — Теперь я точно убедилась, что ты — это ты. Юноша, мысленно воссияв от того, что Принцесса сама его поцеловала (пусть и в щеку), подхватил Маринетт на руки и поцеловал ее в нос. Ему очень хотелось опуститься чуть ниже и снова коснуться ее губ своими, но Адриан был слишком смущен для столь отчаянного шага: все-таки два года он провел в мечтах об этом моменте, отчего слишком боялся что-либо испортить. А вдруг Леди посчитает его слишком настойчивым? Или еще страшнее — развращенным? Все-таки она отвергала его кошачьи ухаживания из-за того, что ей нравилась менее наглая его сущность. Поэтому Адриан решил действовать медленнее, ведь главной цели — сделать Маринетт своей девушкой — он уже достиг. Осталось только в коллеже всем объявить об этом, чтобы к его Принцессе всякие Натаниэли не лезли. Маринетт же, зажмурившись от того, что ее «клюнули» в нос, все-таки смогла преодолеть границы алого и взять гран-при в соревновании покрасневших. Девушка одновременно расстроилась и обрадовалась оттого, что Агрест не промахнулся и не избрал целью поцелуя ее губы. Расстроилась — так как хотела большего, а обрадовалась — так как этого «большего» мадемуазель бы не выдержала, а потерять сознание в руках своего парня (своими действиями наглый котяра ясно дал понять, что считает Маринетт своей девушкой и отпускать не собирается) в первый день их совместных отношений она не хотела. Однако не все прекрасное длится вечно. — Молодые люди, я конечно все понимаю, — романтический момент прервала вышедшая из пекарни Сабина Чен. Они с Томом (и даже несколькими посетителями!) уже некоторое время наблюдали за тем, как их дочь ворковала с одноклассником. Это, несомненно, не могло не радовать мать: все-таки реальный парень лучше его плакатов (он хотя бы будет отвечать, когда с ним разговаривают), однако всему было свое время. Родителям нужно было работать, посетителям оплачивать заказы, а детям… — Вот только, насколько я знаю, у вас уже десять минут как урок начался.***
Если Адриан хотел торжественно войти в класс за руку с Маринетт, чтобы всем своим видом показать, что они встречаются, то его девушка была противоположного мнения. Мадемуазель Дюпен-Чен чуть ли не в истерике убедила Агреста, что усиленное внимание со стороны одноклассников — не то, чего Мари хочет ощутить на себе этим утром. Все-таки контраст между незамечающим девушку Адрианом и Адрианом, не отходящим от нее ни на шаг, был огромен, а прошли всего сутки. Это было бы слишком подозрительно, а учитывая характер Альи Сезер, так еще и опасно для тайны личностей. Ссориться со своей Принцессой в первый день отношений не хотелось совершенно, поэтому Адриан все же согласился войти в класс раздельно. Первой на урок вошла Маринетт, а юноша стоял за дверью и выжидал пять минут, чтобы… — «Создать иллюзию, что все нормально», — передразнил любимую Агрест. — Плагг, почему я такой неудачник? — Тебе честно сказать или как? — переспросил квами, не вылезая из кармана. — Честно, — опустив голову попросил герой Парижа. — Потому что спать другим не даешь! — буркнул Плагг. — И позавтракать мне не дал нормально: ни с того ни с сего нормальные Нуары по утрам не трансформируются. — Ты сам сказал, что я должен ей наконец признаться, — возразил Адриан. — Я ведь не знал, что тенью, с которой твоя Леди обжималась, был ты, — парировал квами. — Все, теперь я точно спать. Разбудишь — пеняй на себя, проснешься с камамбером во рту. Угроза подействовала, желание общаться с Плаггом у Адриана пропало. Вот только, когда что-то одно пропадает, что-то другое возникает. Так и у Агреста возникла в голове очередная мысль, что он полный дурак. И зачем ему потребовалось признаваться Принцессе так рано? Она ведь сама обещала ему свидание, если он обо всем забудет. Сходил бы Кот на свидание с Леди, а потом бы и признался. Правда, Адриан сам от этого предложения отказался, но кто знает, вдруг бы Маринетт сжалилась и не восприняла тот отказ всерьез? Агрест больно ударился головой об стенку. Если бы он не поспешил с раскрытием своей личности, это можно было бы сделать в более романтической обстановке. Он бы превратил этот момент в сказку, достойную его Принцессы. И как долго он будет сам все себе портить? Дверь открылась и, пробурчав извинения за опоздание, в класс вошел Адриан. Выглядел он точно так же, как вчера и позавчера: убитый горем, с опущенной головой и безнадежностью в глазах. Маринетт, которая еще пять минут назад видела его сияющим от счастья, остолбенела, не в силах ничего произнести. Может, он послушал ее совета избегать кардинальных перемен и вошел в роль? Не могло же за пять минут произойти что-то настолько серьезное. На перемене этот котяра ей все объяснит. Однако кое-кто перемены ждать не собирался. Вернувшаяся с «больничного» Хлоя Буржуа не догадывалась, что в таком состоянии (пусть и вызванном разными причинами) ее друг ходил уже третий день. — Адрианчик! — обеспокоенная блондинка подскочила со своего места и, чуть не сбив с ног мадам Бюстье, бросилась к страдальцу, только и успевшему занять свое место. — Что случилось? — спросила она. — Я идиот, — пробормотал Агрест и рухнул головой на парту. — Придурок и кретин. Теперь за развитием ситуации следили все. Даже мадам Бюстье, которая собиралась покинуть класс, понимая, что урок уже сорван. Два дня Агрест ничего не отвечал на вопросы, почему он настолько расстроен. Похоже, возвращение Буржуа могло утолить всеобщее любопытство. — Почему? — Хлоя присела на корточки рядом с партой Адриана. Когда ее друг и любимый был в таком состоянии — девушке было не до истерик. Блондинка искренне переживала за Агреста. — Упустил шикарнейшую возможность, — не отрывая лица от столешницы, объяснил Адриан. К сидевшей позади него Маринетт начали закрадываться смутные подозрения о том, что именно происходит с ее Котиком. Побледнев, девушка пожалела, что оставила его в коридоре одного. Черт побери, это ведь еще хуже, чем если бы они вошли вместе! — Бро, что за возможность? — на сей раз решился спросить Нино. — Я должен был признаться Принцессе в более романтичной обстановке, — сколько боли было в голосе парня! — Я кретин. — Чт-то еще за «Принцесса»?! — у мадемуазель Буржуа задергался глаз. Ким присвистнул, Ляиф выдавил удивленное «Оу!», и все одноклассники затаили дыхание, словно случайный вздох мог заглушить ответ Адриана. Алья приготовилась утешать лучшую подругу (получается, у Агреста уже была любимая!), но увидев на лице Дюпен-Чен эмоции ярости, а не печали, застыла с протянутой рукой. Однако отвечать блондин не торопился. Резко выпрямившись, он обернулся назад, к закипающей от гнева Маринетт, после чего выпалил: — Забудь! — глядя на то, как любимая сжала кулачки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, Адриан поспешил исправиться: — Пожалуйста, забудь мое признание, я хочу сделать это еще раз в более романтической обстановке! Мадам Бюстье поняла, что сорван не только этот урок.***
Такси остановилось перед небольшим зданием с громким названием «Центр восточной медицины», и невысокий пожилой китаец вышел из автомобиля. К нему тут же подошел сосед — тот самый, который передал письмо Маринетт Дюпен-Чен две недели назад. — Как Гавайи? — спросил молодой мужчина, помогая старику с багажом. — Прекрасно, — улыбнулся месье Фу. — А как здесь? — Точно не могу сказать, но одна юная Леди желает убить одного старика за то, что тот написал в одном письме слова «Маринетт» и «Ледибаг», так еще и передал его через незнакомца, который мог все прочесть. — Только ли в незнакомце дело? — улыбнулся Хранитель. — Полагаю, незнакомец совсем ни при чем, — пожал плечами сосед. — Скорее, причина — кошачье любопытство. — Значит, все-таки раскрылись! — китаец хлопнул в ладоши. — А вы не верили, что все сработает, не так ли, месье Судья?