***
Песня Latino — Rumba Тихая музыка доносилась из кабинета Лу Ханя. Свет не горел, лишь свечи отбрасывали пляшущие тени на стены и пол с дорожкой из нежных лепестков роз. Лухан бы замер прямо на пороге, чтобы сосчитать все, но плавная румба, поселившая в нем тягучее предвкушение, заставила его поднять голову и встретиться с плавящимся темным шоколадом в глазах Сехуна. Брюнет стоял, опираясь бедром о стол и скрестив на груди руки, и загадочно улыбался, едва заметно кривя губы в притягательной усмешке. — Я даже не могу отругать тебя за беспорядок на моем рабочем месте, — прошептал Лухан, не сводя блестящих в свете свечей глаз с подопечного. Сехун усмехнулся и, подхватив два бокала красного вина, двинулся к старшему. Терпкий вкус напитка немного расслабил напряженное тело и выкинул лишние мысли из головы. Хань пьянел быстро, потому пары глотков достаточно, чтобы не слететь с катушек, но и развязать ему язык. Он не был уверен, что именно музыка заставила его подойти ближе и положить руки Сехуна на свою талию, утягивая на середину комнаты. Руки блондина легли на широкие плечи брюнета, то и дело дразняще сползая вниз по черному шелку наполовину расстегнутой рубашки к быстро вздымающейся груди. Сехун шагнул вперед. — Слишком резко, — усмехнулся Лу, сдерживая партнера и все-таки придвигаясь ближе. — Ты же хочешь станцевать румбу, а не сжечь меня дотла в танго? — Я бы сказал, все и сразу, — усмехнулся Сехун, но послушно замедлился, двигая бедрами навстречу Ханю, который ускользал от него с каждым шагом все дальше и дальше. Лу Хань дразнил его и не давал подойти, умудряясь в долю секунды выскальзывать из крепкого кольца рук, обвивающих талию и норовящих сползти ниже. Он чувствовал участившееся дыхание Хуна и довольно усмехался, игриво проводя кончиком язычка по губам, когда младший оказывался чересчур близко. Лухан знал о румбе все, в полной мере владея своим партнером и обводя незадачливого «кавалера» вокруг пальца, избегая любых намеков на переход от дерзкого ухаживания к более серьезным действиям. Сехун подчинялся, принимая правила игры и позволяя собой управлять. Завороженные друг другом, они нашли единый стиль и утонули в музыке, общаясь на языке тела и впервые полностью принимая свои чувства, прятавшиеся за совершенно ненужными масками. Хань больше не хотел убегать и молчаливым согласием отвечал на прикосновения Се. Брюнет внутренне сгорал, плененный таким Луханом, который открыл себя с новой стороны и больше не пытался скрыться от него. Все мысли неожиданно вылетали из его головы, тут же занимаемые старшим и его плавными движениями, распаляющими Сехуна. Они забыли счет времени, занятые друг другом, и никто из них не понял, когда медленный танец любви превратился в сжигающую все на своем пути страсть. Сехун жадно приник к губам Лу, придерживая старшего за талию и не позволяя убрать руки со своей шеи. Привкус вина на мягких, податливых губах кружил голову, и брюнету очень хотелось зайти дальше, почувствовать Лухана полностью. Старший потерялся в ощущениях, он задыхался, не зная, куда себя деть от ранее неиспытанного. Ноги подкосились, когда язык младшего нагло вторгся в его рот. Лу замычал и попытался отстраниться, но упертый Сехун опрокинул его на стол, прижав собственным весом. — Доверься мне, — жарко шепнул он на ушко блондина. — Я еще пожалею об этом… — Я не позволю тебе пожалеть о происходящем. Се снова накинулся на него, исследуя каждый миллиметр милого личика хена своими губами и спускаясь к шее. Его горячие губы будто оставляли ожоги на нежной коже уже несопротивляющегося Лухана. Блондин часто дышал и жмурился, слабо постанывая, когда Сехун прикусывал кожу на ключице и долго ласкал языком яремную впадинку. — Не сходи с ума, Се. — Ты заставляешь меня это делать, — голос у брюнета соблазнительно хриплый, отчего по коже Лухана пробегают мурашки, а мысли просто кричат о том, чтобы Лухан отдался младшему навсегда. И, кажется, Хань согласен на все, потому что Сехун слишком сексуально снимает рубашку и расстегивает ремень на своих джинсах, после принимаясь за одежду менеджера. Распластанный на столе, обнаженный Лухан, с плеч которого свисает ненужной тряпкой рубашка, — определенно новый фетиш О Сехуна. Он с восхищением проводит большим пальцем по впалому животику старшего и поочередно целует затвердевшие соски, обводит их языком, наслаждаясь красивым голосом Лу. Брюнет не упускает ничего, губами заново обжигая гладкую кожу и заставляя Лухана прогибаться от прикосновений к интимным местам. Стоны старшего заглушают все еще играющую на фоне румбу, которая, Сехун клянется, точно создана для них двоих. Раскрасневшийся, возбужденный Лу затуманенным взглядом наблюдает за всеми действиями Хуна. Тот не спеша размазывает по пальцам смазку и подносит их к сжимающейся дырочке старшего. Смазка неприятно холодная — пальцы Сехуна успокаивающе нежные. Брюнет не торопится и только массирует постепенно расслабляющееся колечко мышц до тех пор, пока не чувствует, насколько те разогреты. Лухан закусывает губу, ощущая, как Се медленно, не желая причинять боли, проникает в него одним пальцем и еще долго не вводит второй. Им обоим хочется поскорее окунуться в настоящее наслаждение, и старший уже собирается поторопить О, но тот лишь качает головой и продолжает терпеливо подготавливать Ханя. Боль отходит на второй план, и возбуждение возвращается, накатывает с новой силой, заставляя блондина неожиданно вскрикнуть и в удивлении распахнуть глаза. Сехун снова кончиком пальца надавливает на простату и победно улыбается, когда Лухан судорожно хватается за его плечи и царапает ноготками кожу, закусывает губу в тщетных попытках сдержать громкий стон. Его реснички влажные, старший постоянно облизывает губы и откидывает голову назад, открывая вид на засосы, старательно оставляемые Сехуном. Брюнет притягивает хена ближе к себе, шепча, что будет немного больно, перед тем, как чувственно поцеловать соблазнительные губы. Он отвлекает Ханя ласками, входя в уже изможденное тело. Старший не успевает отвечать на поцелуи и задыхается, потому что, несмотря на долгую растяжку, член Сехуна будто разрывает его изнутри. Младший недолго контролирует свое тело и вскоре грубо толкается в Лу, закатывая глаза от долгожданного удовольствия. Он затягивает хена в развязный поцелуй, начиная двигаться, наращивая темп с каждым новым толчком. Лухану неожиданно приятны глубокие, несдержанные толчки, и низкие стоны брюнета в унисон с его собственными кажутся слишком правильными и гармоничными. Блондин сильно оттягивает смольные пряди Сехуна, который ловит его особенно громкий стон своими губами и дрожащей от подступающей волны наслаждения рукой обхватывает возбужденную плоть Лу, доводя старшего до оргазма. Хань обмякает, изливаясь себе на живот, и мелко вздрагивает от все еще сильных толчков внутри него. Сехун кончает, запрокидывая голову назад и сжимая пальцами бедра Лухана до синяков. Он рвано дышит и усмехается, когда замечает краснеющие щеки и нахмуренные брови хена. Быстро чмокает его в нос и затыкает поцелуем, не давая возмутиться уже было открывшему рот старшему. Блондин несильно бьет его в грудь и притягивает ближе, для более серьезных действий. Мягкий свет свечей падает на два переплетенных тела, дрожащие тени являют собой единое целое, скрепленное жадным поцелуем, интимный шепот и редкий смех прерывают тихий танец любви.Глава 6
8 июля 2017 г. в 09:54
— Может, ты все-таки объяснишь мне, почему мы торчим здесь уже битый час, а мои руки все еще связаны? — Лу Хань честно пытался понять логику Кая, который преспокойно смотрел на телефоне энную серию какой-то дорамы и уплетал за обе щеки шоколадные конфеты, расположившись на полу и подпирая спиной дверь подсобки. Красноречивый взгляд младшего сказал, что таки нет, не объяснит, поэтому блондин, списав все на нервное перенапряжение из-за ужасного графика, стал ждать, когда его подопечный вдруг вспомнит о существовании своего менеджера. Пол подсобки — место, прямо скажем, не самое удобное для длительного ожидания, а связанные руки настораживали с каждой минутой все больше и больше, ибо в этом дурдоме агентстве нужно быть готовым к любым поворотам событий.
— Почему ты не работаешь?
— У меня выходной.
— И что ты тогда забыл здесь?
— Кенсу-я попросил прийти.
— Та-ак, уже лучше, а зачем? — в ответ молчание, и Лу (так делать плохо, но бедный менеджер совсем отчаялся) невольно начинает подозревать своего друга и товарища по несчастью в соучастии в преступлении. — Чонин-а, скажи честно: Сехун или Кенсу?
— Исин.
— А ему-то я что сделал?
— А Кенсу ты что-то сделал?
— Не переводи тему.
— Исин сказал подержать тебя здесь до его прихода.
«Господи, не дай мне с ума сойти с этими прекрасными людьми», — взмолился Лухан, успокаивая себя мыслью о том, что убийство — это не выход, и лучше подождать пару часов, чем десять лет. — Это все или мне подготовиться к чему-то более странному?
— Учитывая то, что это была просьба Исина, лучше подготовься.
— Ты прелесть, Кай, спасибо.
— Для тебя все, что угодно, Лулу.
Тайна связанных рук так и осталась тайной, и Лухан забавы ради попытался распутать узлы, накрученные явным профессионалом. Долго и старательно заламывая себе руки, менеджер занялся делом на целых десять минут. Вскоре послышались быстрые шаги, и дверь распахнулась, из-за чего Кай, не ожидавший удара в спину, впечатался носом в стоящий рядом стол. Скулеж продолжался бы еще долго, не прилети на помощь взъерошенный Кенсу.
— Что здесь происходит? — До замер, непонимающе переводя взгляд с дожевывающего конфеты Чонина на грозно зыркающего Лухана и спокойно развязывающего ему руки Исина. Последний пожал плечами и засунул в рот леденец, продолжая избавлять Ханя от пут. Освобожденный менеджер хотел было удрать от горячо любимых друзей куда подальше, но был подхвачен под локоть самим виновником всего этого безобразия.
— Прежде чем убьешь меня взглядом, прочитай это, — Лэй достал из кармана телефон и вручил его блондину.
— «Лэй, задержи Лухана на два часа»?! — возмущенно заорал Лу. — Нахрена надо было меня связывать и тащить в подсобку?!
— Все прекрасно знают, что удержать тебя на месте без дела дольше пяти минут можно только связанным и в темном месте, — со знанием дела протянул Исин, разворачиваясь и покидая помещение. — И да, завязывай с трудоголизмом.
Лухан перевел многозначительный взгляд на скромно теснящихся в углу Кая и Кенсу, но те только пожали плечами, мол, и сам знаешь, что против правды не попрешь. Блондин закатил глаза и, порыкивая на всех попадающихся на пути, поплелся выяснять отношения с нарывающимся на неприятности О Сехуном.