К.

-Хауч! Это больнее, чем я ожидал! -Не дергайся, если не хочешь, чтобы я связала тебя,-просовываю конец иголки в узелок и с усилием дергаю на себя. Сем вздрагивает. Потерпит. Обрезаю лишнее и убираю все, что достала в чемоданчик. -Свободен,-безразличием в голосе даю понять, что прием окончен. Однако, хватаю парня за штанину, прежде чем тот успевает встать.- Слушай, передай Ваасу, чтобы он зашел ко мне. Мне кивают. Кивнув в ответ, я отпускаю парня и возвращаюсь к своему чемоданчику. Он значительно опустел с тех пор, как я здесь. Солнце еще только взошло, но под настилом я не чувствую зноя. Посетителей нет, поэтому решаю сделать небольшую уборку, и заодно перебрать медикаменты. У многих наверняка уже вышел срок. Неглубоко вздыхаю и ,по щелчку в коленях, встаю. Как же все затекло! Делаю динамичные движения головой, потом тазом, а заканчиваю разминку неуклюжим прыжком. Кульминацией этого беспорядка стал дружный звон скляночек, наблюдающих за мной с высоты громоздкого шкафа в углу комнаты. Он сердито скрипнул, когда я подпрыгнула второй раз. В приподнятом настроении приступаю. Нащупав ручку в столе, смело дергаю. На меня все с тем же скрипом выехал ящичек, доверху набитый бумагами. Это рукописные «истории болезней». Да, мне приходилось не только раны зашивать, но и лечить самые настоящие болезни. Тиф, аппендицит, мигрень, простуда. Что только не занесет с Материка. Я записывала все в импровизированные карточки и складывала их в этот стол. Беру первую попавшуюся, с подозрительным красным пятном на уголке. Ах, да это же Рико. Рослый, с родинкой в уголке рта, обмороженные нос и щеки. Естественно, на что он надеялся, когда будучи в пьяном угаре засунул голову в морозилку, да так и проспал до утра. Ничего интересного. Кидаю на стол и беру следующую. Бенджамин Рокс. Есть ребенок, жена и даже небольшое состояние на Большой земле. Внешне ничем не примечателен, типичный американец. Русые волосы, зеленые глаза, запавшие щеки. Наверняка принимает наркотики. Острый аппендицит. Он ввалился ко мне под ночь с болями в животе. Думал, что отравился дешевым пивом, которое притащил его дружок и даже не смотря на мой диагноз, намеревался набить тому морду за испорченный вечер. Карточка полетела туда же, что и первая. А это Линда. Линда была беременна, и была шлюхой. Мучительные несколько часов не оставили малышу шанс на жизнь. Да и какая здесь может быть жизнь? Но это даже не расстроило мамашу. Та с безразличием допивала бутылку с ромом, что притащила с собой на роды. Как же хотелось вырвать бутылку из рук и разбить об ее тупую башку. Маленькое тельце выкинули в яму с отбросами. Рационально. Так я добралась до дна ящика. В уголки забился пепел от сигарет, какой-то мусор. Вытряхнув все это добро, я запихнула все бумаги на место, тщательно перед этим встряхнув. На столешнице остались три карточки, владельцы который уже вряд ли придут ко мне на прием. Смахнув ошметки мелкого мусора, совсем неосторожно сгребаю бумаги и бросаю в ведро, пристроенное под столом. Там им и место. Следующим пунктом был тот громоздкий шкаф, хмурый и вечно пыльный гигант. Он состоял из четырех отделений, разделенных полками. Они были немного шире стенок и поэтому выезжали вперед, не давая стеклянным дверцам плотно закрываться. Из-за этого нюанса сырость проникала внутрь, портила хранящиеся там документы и инструменты(ржавели скальпели и ножи). Даже не знаю, сколько лет он тут стоит. Кому он принадлежал до того, как попал ко мне на службу? Может был украшением в старинном доме? А добрый хозяин ставил в него дорогую посуду или книги. Протирал хлопковой тряпкой по субботам дубовые полочки, смазывал петли, подкладывал сложенную вчетверо картонку под ножку, чтобы выровнять его. В любом случае он здесь, и теперь ему ничего не остается, как грозно скрипеть на меня. А я смотрю на него в упор, выдавливая улыбку, прежде чем подойти и осторожно, чтобы не выпали стекла, открываю дверцу. Скрип-скрип. На полках вперемешку с пылью валяются пластинки с таблетками, цветастые упаковки лекарств, ржавые скальпели. А вот в углу пристроился старенький, без держателя для стекла и зеркала, микроскоп. Я бы хотела попросить нашего механика починить его, но вопрос: что мне в нем рассматривать-то? Я не ученый и даже не биолог. Пулю в кишках или сломанный нос увижу и невооруженным взглядом. Ниже располагались боксы с препаратами и медицинской утварью. Антисептики, бинты, обезболивающие, пригодные для работы скальпели, пилы, ножницы и зажимы. Все коробки были подписаны лично мною и обернуты в пленку. Поверх них лежали упаковки с одноразовыми перчатками и вата. Следующий уровень представлял собой свалку. Здесь было все: использованные бинты, тампоны, погнутые инструменты, окровавленные тряпки и боксы с каким-то органическим материалом. Вытянув из упаковки пару перчаток, с предупреждающим хлопком, что делают профессиональные хирурги в фильмах, прежде чем резать людей, натягиваю их на влажные руки. Отодвинув часть кучи всякой всячины в сторону, хотя куда, ведь шкаф был забит до отказа, я начинаю разбираться во всем этом бардаке. Для начала сортирую вещи на несколько групп: бумага, металл, использованные материалы и медикаменты, коих здесь было достаточно, чтобы собрать как минимум две полных аптечки.. Но не успела я толком начать, слышу упреждающий стук в дверь. Стук весьма деликатный, даже сказать осторожный. Приходится нехотя вставать с колен, а это была наиболее удобная поза, я довольно высокая, и идти открывать. Мимолетом, строю догадки, кто бы это мог быть. Явно не пираты, иначе они бы просто толкнули дверь, может даже и ногой, и вошли, по-хозяйничьи, заняв мой стул. Стук повторился, все стем же деликатным отзвуком. -Да сейчас, сейчас,- бормочу шепотом, поторапливая саму себя. Открываю.-Ой.. В дверях стоял Ваас. Его руки были сложены на груди, когда сама грудь обыкновенно ровно опускалась и поднималась. Монтенегро обыкновенно был одет в красную майку, штаны непонятного цвета(кажется это была смесь хакки и песка) и тяжелые берцы с высокой подошвой. Они обыкновенно были вычищены и крепко зашнурованы. Не думаю, что Ваас имел отношение к службе, чтобы так заботится о своей обуви, да и ,правда, меня этот факт и не заботил особо. Просто заметки. И все же главарь стоял прямо передо мной, не по обыкновению ровно. А вот это уже странно. Сглотнув, я решилась открыть рот: -Ты пришел?-с усилием вытягиваю, пряча акцент. -Меня ж вызвала сама ебаная К.! Как я мог не прийти?!-он грубо втолкнул меня внутрь и зашел сам.