Закрытая дверь

*** Позов поднялся на второй этаж, проводив Сергея лишь краем глаза. Найти нужную дверь ему не составило труда, теперь дело за малым. Хотелось ли Диме это делать? Нет. Мог ли он сбежать отсюда? Да, определенно. Сделает ли он это? Опять же, нет. А вот причину он так для себя и не обозначил. Конечно, на каждого агента есть куча компромата и множество болевых точек. Его начальство умело воздействовать на психику покруче любого триллера. Однако Поз неожиданно понял, что ему всё равно. Он ничем сильно не дорожит в этой жизни, так что и уходить ему будет легко. Мгновение, и тяжёлая дверь открылась нараспашку, выпуская агенту в глаза белёсый дым. Понадобилось меньше секунды, чтобы Позов перестал соображать и почти отключился, следуя за руками, обвивающими его. Он не успел даже дотянуться до наушника. Руки, появившиеся будто из ниоткуда, плавно обхватили Дмитрия за талию, уводя за собой вглубь коридора. Поз был будто под кайфом, и ни годы тренировок, ни различные антидоты, введенные в его тело, ничуть не помогали. Позов двигался не по своей воле, а лишь следуя этим мягким, прохладным рукам, которые так крепко держали его. Те подвели его к развилке, а после утянули в лучи яркого белого света, который застилал собой всё вокруг, ослепляя. *** Голова была словно набита ватой. Рой мыслей, обычно переполняющих голову, стих настолько, что его можно было бы сравнить с тихим жужжанием кулера в компьютере. Мда, наркотик определенно сильный. Мужчина попытался двигаться, но ничем хорошим это не закончилось. — Ох, ну да, Позов, а чего ты хотел? — саркастично сказал мужчина сам себе. — Полез куда не надо, а тебя тут так заботливо довезут до дома и спать уложат, ага, щас. Сфокусировав взгляд (что далось ему с трудом ввиду отсутствия очков), Дима внезапно осознал, что ничем не привязан к стулу или на чём это он сидит. Его парализовало, и, судя по синему расплывчатому пятну где-то в районе ног, его все-таки уложили на тахту, подложив подушки под спину и ноги. — Эй, есть кто-нибудь? — громко спросил Поз. Помещение ответило лишь тишиной. Дима решил не добиваться внимания от капризной девушки Тишины, потому просто постарался уложить голову поудобнее на каком-то подобии подушки. Поз прикрыл глаза и решил немного подремать, рассудив, что хуже уже не будет. Кто-нибудь точно придёт, разбудит его, а после, скорее всего, будет допрашивать… Или пытать… А может просто насиловать. Кто знает, что придёт на ум таким людям. А ещё его могут оставить гнить в этой комнате, но, учитывая историю, произошедшую пару недель назад с коллегой Дмитрия, последний вариант отпадал. — Проснись и пой! — прозвучал звонкий, но знакомый голос над ухом. Позов лениво разлепил глаза. Единственное, что его сейчас волновало, это чтобы его напарник успешно покинул здание, а не додумался идти за ним. А на остальное всё равно — сымпровизирует. — Не узнаёшь меня? — шутливо спросил голос, а после в поле обзора Дмитрия появлялось нечто длинное и расплывчатое. — Кто ты, мутное темное пятно? — без особого энтузиазма произнес агент. Послышался сдавленный смешок, а после в поле зрения Позова появилось два небольших прямоугольника, они постепенно приблизились и стали очками, которые после нацепил на его нос уже сидящий напротив парень. — А теперь? — поинтересовался высокий худощавый мужчина. — А… Теперь узнаю. Ты секретарь. Антон Андреевич, да? — забывшись всего на секунду, уточнил Дима. — Вот и чудненько, — широко улыбнулся Антон, вставая со своего места. — А с чего вдруг такая честь — сам Шастун Антон Андреевич, секретарь такого человека! — Поз специально выделил последние два слова. — Ну, ты же не думал, что я просто секретарь, — усмехнулся названный, поднимая голову вверх. — Я тут почти всем заправляю. Прогибаюсь под Поповым конечно, но всё-таки без моего ведома тут и муха не пролетит. Ты вообще понимаешь, куда попал, олух? — А притвориться дурачком прокатит? — с надеждой поинтересовался агент. — Серьезно? Заявился сюда в одежде шпиона, набитый жучками, всякими штучками-хуючками, а потом задаёшь такие вопросы? — Ну так надежда последней умирает, — пожал плечами Дима. — Ладно, шутки шутками, а теперь по существу. Ты проработал в нашей фирме только два месяца, а уже пробрался в здание ночью и залез туда, куда не надо было залезать. Ещё и шпионом оказался. — Я бы попросил… — Да заткнись, — отмахнулся длинный, принимаясь расхаживать из стороны в сторону. — Так вот. Неужели вас там ничему не учат? Сначала тот придурок (вбухали в него кучу денег, чтобы убрать с глаз подальше), теперь ты. — Ну и вам поаккуратнее надо быть, — пожал плечами Позов. — Хорошо, вот мне просто интересно. Как ты думал, что мы здесь прячем? — Антон присел на корточки рядом с Дмитрием, чтобы тот мог его видеть. — Да что угодно. Просто так люди ничего не прячут. Тем более вы такую охранную систему вставили. Дым, наркотик в нём, всё такое. — Резонно, — согласился Шастун. — Но ты-то ничего не узнаешь. — А если я сбегу? — Наркотик прекратит своё действие только через… — Антон Андреевич взглянул на часы, — … двадцать семь часов. За это время я уж придумаю, что с тобой делать. Шастун ухмыльнулся, похлопал ладонью по онемевшему плечу Поза и удалился из его поля зрения. Через несколько секунд послышался стук дверью. А Дима сразу отметил две вещи. Первая — Антон сидел здесь с того самого момента, как Позов очнулся. Вторая — дверь находится ровно за его спиной, а значит увидеть её и того, кто входит, не получится. Оставалось понять, на каком он этаже и как дать сигнал, чтобы хоть как-нибудь связаться со штабом. Эй, люди, он жив. Его ещё можно достать! Дмитрий осмотрел видимую ему часть комнаты. Тафта была приятного синего цвета и ярко контрастировала с белизной самой комнаты. У стены стояла небольшая тумба, а над ней висел кондиционер, лампочки на котором помигивали зеленым. Дима вдохнул поглубже. Воздух суховат, а кондиционер работает — под землей, они лишь пытаются его запутать. Но видимо не глубоко, если из-за кондиционера здесь так сухо. Судя по всему, помещение небольшое: нет эха, Шастун дошёл до двери меньше чем за четыре секунды, стена напротив находилась в трех с половиной метрах от него, а другие две примерно в пяти метрах. По углам комнаты были прикреплены камеры, каждая из которых мигала красным огоньком. Запись идёт. Причем со звуком. И это очень хреново, ведь Дима вспомнил, что несмотря на то, что у него забрали все его гаджеты, его очки остались при нём. В них есть радиомаячок, а значит можно было бы связаться хоть с кем-нибудь извне и подать сигнал. Но ведь разговоры типа «Включить», «GPS локатор» и «Сигнал SOS» точно привлекут внимание. Позов бы уже отчаялся, если бы не вспомнил о том, что к двум камерам он уже сидит спиной, а от оставшихся двух спрятаться гораздо легче. За двадцать семь часов несложно придумать, как повернуть голову так, чтобы движения его губ остались незамеченными, а шёпот походил на сбой системы. Только вот у него будет всего один шанс воспользоваться этой возможностью. Ведь он не знал ни который сейчас час, ни конкретного своего местоположения, а двигаться он и вовсе не мог. Что же, двадцать семь часов, Дмитрий, наедине с собой — все как ты любишь... Сергей ведь так думает, да? *** За двадцать пять часов сорок минут Поз успел себе изрядно надоесть. И собственные мысли в голове уже казались назойливыми мухами. Дожить до сумасшествия за день? Да как нефиг. За это время Дима решил, что надо отправить максимально короткое и понятное сообщение. Но вот кто его примет? Это очень многое решало. И как бы Позов не хотел достучаться до штаба, его надеждой оставался Матвиенко. И то, что он придёт на работу. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское, верно? На двадцать шестом часу агент заметил, что действие наркотика слабеет. Он смог двигать пальцами рук и ног, даже немного сгибать руки в локтях и ноги в коленях. Но встать ещё было нереально. С этого момента время тянулось жутко медленно. Даже хвалёное чувство времени (экзамен, по которому он получил пятёрку с первого раза во время подготовки) давало сбой, и каждая секунда тянулась словно вечность. Позов успел продумать все варианты развития событий, как хорошие, так и плохие. Последних было гораздо больше. И вот стукнул двадцать седьмой час. Сказать, что Дима был рад, значит, ничего не сказать. Он знал, что Антон Андреевич поднялся со своего места и спускается к нему. Выходит, у него около пяти минут. Позов поднёс ко рту дрожащую из-за наркотика руку, делая вид что чихает, провёл пальцем по левой дужке, где находился чувствительный сенсор и включил очки. Он успел настроить на приёмник и шепнуть слово «Сбой», после чего ему перекрыли доступ к связи. Ожидаемо. Кто бы ни принял сигнал, у него есть всего пять минут.