Янтарное Лето

Новое утро, новые события… Я бодро соскочил с кровати и начал одеваться. Надо бы помыться будет, да форму сменить на свежую, а то уже… Уже седьмой день здесь, да. Взяв пакет с умывальными принадлежностями, я вышел на улицу. Интересно, как там Алиса? Спит, наверное, явно ведь с Ульяной ночью болтали допоздна… Впрочем, может статься, что мои личные измышления не выдержат проверку реальностью… Да и строго говоря, — Доброе, Семён! — Славя прервала мои размышления — Привет, Славь. — Я уж и не думала, что ты и впрямь решишь по утрам теперь бегать. Но неожиданность приятная. — Да… — протянул я. Что уж говорить, неожиданность это и для меня самого, — что-нибудь сегодня интересное? — На линейке узнаешь. — Ну… — не говорить же помощнице вожатой, что я не особенно то и внимал Ольге Дмитриевна на прошлых линейках… — Или ты прямо рвешься к работе? Могу и сказать тогда, но придется помочь… — Ну… — Не такой вариант меня ещё меньше привлекал. Пионерка засмеялась. — Семён, это просто поразительно, насколько ты предсказуем. — Так уж предсказуем? — я уж начал измышлять, чем бы таким удивить пионерку — Щекотать меня не вздумай, — предупредила Славя, чуть увеличив расстояние между нами — Да я и не собирался… А ты сама? Тоже ведь, не особенно то оригинальна? — Может быть. Но это не плохо, как по мне, — улыбнулась девушка. — Ну так и со мной… — Да и с тобой неплохо. Если все будут оригинальными — что же в том оригинального? — Всем быть как все тоже плохо. Пионерка не ответила, лишь ускорила шаг. Я тоже прибавил ходу. Наконец мы дошли до умывальников и, с разных сторон подойдя к смежным рукомойникам начали умываться. — Почему плохо то? — не выдержала Славя — Попомуфто, — сплюнув, я продолжил, — потому что. Допустим, все были бы как ты. Но эти добро и честность иногда могут сослужить дурную службу. — Что-то слабо вериться. — Ну, к примеру, вот ты мне вчера ключ дала, помнишь? — Точно… — Держи, — я достал из кармана шорт ключ и протянул девушке — Спасибо — Ага. Но это не ключ от муз клуба — туда он не подошёл. То есть, если бы я захотел, мог бы найти в лагере здание, к которому ключ подойдёт и обворовать его. А подумали бы на тебя, и сама ты ни о чём не догадалась. — Хм… — задумчиво повертев его в руках произнесла девушка, — Да, извини, ключ и правда не от музыкального… Он от бани. Но, если тебе мыло нужно или мочалка, — улыбнулась Славя, — ты мог просто попросить… — Да, пример неудачный, — потер я затылок, — ну, ты же поняла, о чём я? — Да, конечно, — чуть погрустневшим голосом сказала пионерка, — но если все будут, как я… — Хорошо не будет. Мы же не детали механизма, чтобы быть одинаковыми. — Всё же, в таком мире всем было бы хорошо… — Тебе самой было бы плохо. А так — тебя любят за то, что ты — идеал. А идеал должен быть один. — Спасибо конечно… — пионерка умыла лицо и посмотрела мне в глаза, — Не думала, что услышу от кого-то что-то подобное… — Правду говорить легко и приятно, тебе ли не знать. — Да, пожалуй. Пойдём, занесём вещи и на пробежку. — Ура, — наигранно уныло произнес я и вяло махнул рукой, сжатой в кулак, — скорее вперёд… — Здоровее будешь. Побежали. Ну, мы и побежали. До домика Слави. А там она зашла внутрь, оставив меня на улице в одиночестве. — Не так уж ты и одинок, а? Столько внимания… Девушки буквально сами пристают… От неожиданности я отскочил в сторону и обернулся на голос. То был вчерашний пионер. За празднованием дня рождения Алисы я и забыл о нём… — Забыл меня, — ухмыльнулся незнакомец, — обидно даже. — Кто ты такой вообще? — Я…Хм. Я — пионер. Ну, неочевидные неочевидности. — Не язви, — можно было бы сказать, что парень нахмурился, но глаз то у него не было, так что сложно судить, — я предупреждаю тебя, Семён, лишь по доброте душевной: забудь Двачевскую. Иначе много страданий будет на твоем пути, — вот что-что, а то, что эта мрачная фигура мне добра желает, я поверить не мог. — Ты кто? Скажи нормально. — Часть силы что вечно хочет блага, — он манерно поклонился мне, напоминая кого-то… — А совершает только зло, — на ступеньках полубочки сидел ещё один пионер. Как он туда попал? — Ты ещё кто такой? — первый пионер, видимо, удивившись, обратился к сидящему — Хороший вопрос. Предлагаю пройтись, поговорить… — парень поднялся и, отряхнув брюки, отбросил чёлку с лица… Я приметил, как луч восходящего солнца отразился от карего зрачка говорившего, будто бы зажигая его — Ну, пройдемся, — эта улыбка — одна из жутчайших вещей, что я когда-либо видел, — А ты, — обратился пионер ко мне, — С тобой мы ещё встретимся. Я хотел было ответить, но парни тут же пропали. — Чертовщина какая-то… — Что не так? — поинтересовалась Славя, выходя из домика — Ты слышала разговор? — Может быть, — лукаво улыбнулась девушка, — не беспокойся. Пойдем лучше, пробежимся. — Ну, давай… Мы снова бежали. Золотые косы Слави бились о плечи девушки, то и дело хлестая меня по лицу — Ты бы бежал рядом что ли… — Да, конечно, — мы поравнялись, — Так… Ты знала, что это за парни со мной говорили? — Догадывалась. — Иии… — я слегка в ступор пришёл от такого, — откуда они? — Не думай о них, Семён, — она улыбнулась, — по крайней мере сегодня они тебе не грозят. — А. — Я не хочу обсуждать людей за их спинами. Ну, резонно. Вот только эти двое какие-то странные… Хотя, я кажется стал забывать, что попал в летний пионерлагерь прямиком из зимы… — А, доброе утро, Семён, Славя, — навстречу нам шла вожатая. — Доброе утро Ольга Дмитриевна, — хором поздоровались мы. — Спорт наше всё. Молодец, Славя, вытащила Семёна из домика, так бы и сидел там сычом. — Да я. — Ага, именно так, — насколько возможно, настолько серьёзно кивнул я. — Ну бегите, бегите, не буду задерживать. — Зачем соврал? — поинтересовалась Славя, когда мы уже достаточно отошли, — Не поднимала я тебя ведь. — Хуже от этого точно никому не стало, а тебе в плюс. Иногда маленькая ложь может помочь большой правде. — Может и так. Но я лгать не буду. — О, не сомневаюсь, — усмехнулся я. Добравшись до нашего с вожатой домика, я зашел внутрь и закинув пакет с умывальными принадлежностями, вышел. — Быстро ты — Ага. Пошли? — Побежали. Сказано — сделано. Пробежка по лесной тропинке с утра, это, конечно же, прекрасно… Вот только в какой-то момент я выдохся почти. — Слав… Славь… — Дыхание сбито. Пары слов сказать не могу. — Курение плохо сказывается на твоём здоровье, Семён, — видимо, для девушки наша пробежка была совершенно не в тягость раз она ещё и шутить умудряется… — Да-да… Может… чуть передохнем? — Неа. Сейчас в лагерь вернемся, там отдышишься. Ох, мучения. Всё, больше никаких утренних пробежек. Я собрал жалкие остатки сил и продолжил бег. — Вот, можешь ведь, если постараешься, — сказала девушка, когда я поравнялся с ней. Честно, сейчас она мне казалась ни меньше, чем погонщик рабов. Правда, сама то она бежала впереди. — Никаких… Пробежек… Больше… — Ну-ну, — заботливо похлопала она меня по спине и перешла на шаг, — завтра посмотрим. Мы вышли к пирсу. Славя повернулась ко мне и показала в сторону домиков. Ну да, видимо сейчас мы будем будить местное население… — Пойдем к шестому домику. Разбудить их тебе надо. Шестой, шестой… Алисин? — А ты? — А я — все остальные, — улыбнулась девушка и мы пошли к жилищу моей девушки, — Вот, шестой. Полагаю, ты помнишь, кто там живёт. — Ну да… — До встречи, — пионерка помахала рукой и пошла дальше, оставляя меня одного перед домиком Алисы. Ну, и что теперь? Просто зайти, внутрь? Или постучать? Постучать сначала, да. Неохота потом получить леща за то, что переодевающейся её застал… Хотя, искушение велико… Наконец, я осторожно постучал в дверь. Сначала оттуда звуков не было. Потом. — Мы не спим, Славя, — детский сонный голос, явно принадлежит Ульяне. — Ну, а умываться когда? Молчание. Потом дверь открылась и передо мной предстала маленькая пионерка. — Ты не Славя. — Я за неё. — Интересно… Как бы в один из дней Алису бы не заменил. — Её не заменить, — усмехнулся я. — Чего, с подругой хотел повидаться, да? — ехидно по интересовалась девочка — А как же. — Ну, она спит ещё. — Хм. — Я попытался взглянуть внутрь комнаты, но маленькая озорница совершенно не желала мне давать на то шанса… — Чего это ты там высматриваешь? Девчачья комната, мальчишкам, не положено. Положено. — Ну ладно, буди её сама тогда. Поднимайтесь там, одевайтесь, умывайтесь… — Ага. — Ну… — Иди давай, — девочка-ракета буквально вытолкнула меня наружу и заперла дверь на ключ. Ну что же… Пойдем на площадь… А на площади, как обычно, пусто. Я сел на скамейку и прикрыл глаза. Что сегодня будет? — Ты бы лучше думал, что будет после того, как закончится твоя смена, — крайне неприятный тон заставил меня открыть глаза. — Опять ты? — Ага, — челкастый сел рядом со мной на скамейку и вальяжно раскинулся на ней. — Что второй говорит? — А этот… — кажется, голос пионера чуть дрогнул, — Да ничего. Мозги только пудрит. Я пришёл с советом. — Не уверен… — Что нуждаешься? Моё дело — сказать, — крайне добродушным тоном сказал парень, — Так вот. Ты ведь наверняка задумывался, что случится после окончания смены. — Ну… — Отнекиваться глупо — я знаю это, — говоривший акцентировал внимание на слове знаю. — Ну да… — Так вот. Как только за вами приедет автобус — не садись в него. Это механизм лагеря «Совёнок»: садишься в четыреста десятый — попадаешь в начало смены. Некоторые забывают события, что пережили… А другие — помнят. Это всё довольно сложно. Почему я должен верить этому пионеру? — Потому что мне ведома правда, — зарычал он, но тут же вернул свою фирменную ухмылку, — Я тут уже многие циклы и многому научился, многое узнал. — Что же ты умеешь? В кролика оборотиться можешь, к примеру? — Ты совсем тупой? — Значит, не всемогущий? — признаться, шутить над этим парнем мне казалось плохой идеей, но было забавно смотреть как он едва ли не выкипает от злобы. — Идиот. Смотри же, — хлопок и на месте пионера появился кролик. Большой такой, белый с красными зрачками и блестящими зубами. — Ну. — я, признаться, не ожидал такого исхода… — Что тебе, ещё и попрыгать? — странно, говорящий кролик… Но в голосе его явно прослеживалось те нотки превосходства, что были у моего странного знакомца. Пока я в себя приходил он спрыгнул со скамейки и попрыгал по площади… — А ну пошёл вон! Шу, шу! — Откуда не возьмись, появилась Славя с метлой и начала гоняться за кроликом, норовя поддать ему орудием уборки под хвост. — Тебе меня не догнать! — захохотал пионер, ловко уворачиваясь от девушки, — Чао, Ясенева! А ты… ты меня услышал. Не привязывайся к рыжей, — кролик проскакал мимо меня и скрылся в кустах. — Вот ведь наглец! — возмутилась пионерка, — ещё издевается. — Эээ, — сначала я был готов от души посмеяться… Но факт того, что Славя тоже слышала кролика и, что более странно, её не удивил говорящий кролик, приводил меня в когнитивный диссонанс. — Интересная у нас фауна, да? — Д-да… — Вопросы будут? — Да… — Не отвечу. — Почему? Девушка присела рядом со мной. — Потому что, Семён… — Почему ты меня называешь так? — я перебил девушку, не давая ей закончить. Всё-таки, этот вопрос меня давно интересовал. — Как? — Семён. Почти все имя сокращают… — Не знаю… А как ты хочешь? — Я… Ну… Наверное, было бы справедливо звать меня сокращенно. Для равноправия, — я улыбнулся — Хорошо, Сёма. Но, звучит это, как имя кота, уж извини. — Ну, так удобнее. А что насчет… — Пойдём, все уже пришли, — девушка поднялась со скамьи и потянула меня за собой. И верно… Видно, я неслабо так отвлекся, раз пропустил момент сбора наших бравых легионеров. Стоп, пионеров. Оговорочка. Встал я рядом с Алисой, пока другие строились, мы могли тихо перекинуться парой слов… — Доброе утро — Доброе, — чуть нахмурившись, ответила девушка, — о чём со Славяной говорили? — О кроликах… — Хмм, — девушка поджала губы, но ничего не сказала — Ревнуешь, что ли? — А сам как думаешь? Мой парень и с другой девушкой сидит, общается… — пионерка скрестила руки на груди и уперлась в пол — А зря. Знаешь ведь сама, — я осторожно взял её ладони в свои, — кроме тебя, никто не нужен мне. — Ох Сём… — Алиса, улыбнувшись, взглянула мне в глаза, — Не хочу просто тебя терять. — Всё будет хорошо, — улыбнулся я — Обещаешь? Отвечать мне не пришлось — пионеры наконец собрались и Ольга Дмитриевна начала говорить… — Доброе утро, «Совёнок»! — ответом было ответное пожелание полусотни голосов, — Сегодня у нас будет интересный день. После завтрака собираемся здесь же, часть из вас будет занята уборкой площади. Славяна у этой группы за главную. Другие поделятся на две группы и… Чёрт, я честно пытался слушать, но никак не вышло. Интересного в уборке территории было мало, как по мне. — Первый, останьтесь ненадолго, у вас свои задания. Не, ну это прекрасно, конечно… — Всю еду растащат, — прошептала Алиса. И я был с ней полностью солидарен. Не хочется мне лишаться бесплатного питания. Но приказы начальства, как известно, не обсуждаются. Большая часть пионеров направилась к столовой, а мы окружили Ольгу Дмитриевна полукольцом. — Так. Славя и Ульяна с малышами будут площадь подметать. Женя и Мику с ребятами постарше в своих клубах порядок наведут. — Наши шансы потерять какую-либо из книг составляют примерно шесть миллионов к одному, — скептически пробурчала библиотекарь «Никогда не говори мне о шансах» — пронеслось у меня в голове. — Это так здорово! — захлопала в ладоши Мику, — может кто-то из них захочет научится играть на музыкальных инструментах. — Лена, тебе нужно помочь в медпункте. — Хорошо… — Алиса, вас с Семёном я направлю за сахаром. — А… Зачем? — спросила девушка и я подумал, что вопрос то резонный… — К клубам перетащить. Они там варить что-то хотят из него. Вроде, всё. Или ещё что-то… — благо, звук горна ей возможности вспомнить забытое задание не оставлял, — Ну, можно идти. Мы и пошли. И, добравшись до столовой, заняли несколько пустых столиков, да начали есть утреннюю порцию манки. — Приятного аппетита — И тебе — Значит, мешки таскать… — Ну, ты же парень, справишься… Я было хотел по интересоваться насчёт помощи с её стороны, но решил, что не стоит. Правда всё же её — мужик я, значит, и носить тяжести тоже мне. — Да ладно, я пошутила, — улыбнулась пионерка, — я помогу. — Да не нужно… — Таскать мешки на руках я, конечно же, не буду. За то, могу помочь с облегчением работы. — Как же? — Используя мозг, Сёма. Покончив с завтраком, мы вышли на улицу и присели на ступеньки. Ведь нам не сказали, куда идти, а потому и смысла идти не было… Но, недолго мы так сидели — пришла вожатая. — А вот и вы. Пойдёмте, провожу. Я поднялся на ноги, после чего помог встать и Алисе. Девушка отряхнула юбку и мы двинулись в путь. Обойдя столовую, мы оказались… С другой стороны столовой. Но было тут кое-что интересное… — Здравствуйте ещё раз, Ольга Дмитриевна. Юля приветливо улыбнулась и мотнула хвостом. — Здравствуй, Юль. — А… — я попытался было сказать слово, но девчонка явно была готова к тому, что мы были не готовы к ней… — И тебе привет, Семён. А ты, Алиса ведь, да? Я — Юля, приятно познакомиться, — кошкодевочка приблизилась к девушке и всё с той же улыбкой пожала ошарашенной пионерке руку. — Да. Привет, Юль… — Ладно, пионеры. Вам нужно будет перенести мешки… Ну, полагаю, носить то будет Семён, — улыбнулась вожатая, — а вам, девочки, подстраховать его. — Да… — Ладно, я пошла… Я бы пожелала вам не перетрудиться, но за вами этого греха ещё замечено не было, — усмехнулась вожатая. — Так… — Вот, Сёма, тебе и шанс мне отплатить выпал, — улыбнулась маленькая пионерка, — отсыпешь мне немного сахара и мы в расчёте. — А… У тебя с собой? — Всегда с собой. Алис, чего ты молчишь? — Да… Понимаешь, нечасто увидишь девочку-кошку… — Да, пожалуй. Нам бы тачанку какую… — А на складе нету? — Не знаю, не смотрела — Я гляну, — моя девушка пошла внутрь склада и вскоре оттуда послышался её голос, — Сём, иди сюда. Ну, я и пошёл. Юля же осталась снаружи. — Нашла? — Ага, вот, — пионерка указала на обычную стальную зеленую тачанку, какими мы пользуемся на дачах и стройках, — грузи, и покатили. Сказано-сделано. Я без труда закинул мешок в тачанку и мы выехали наружу. — О, сахар. — Отсыпать прям здесь? — Ну… Давай. — Эх, Сёма, нельзя тебе доверить государственное имущество… — Ничего. Накормим местную фауну — Союз не обеднеет от горсти сахара. — Главное, чтобы горсть была хорошего человека, — деловито сказала кошкодевочка, перекладывая из мешка себе в коробочку сахар, — Отлично. Теперь к клубам? — Ага. — Ну, кати тогда. Я и покатил. Алиса шла рядом со мной, а Юля шагала впереди. — Юль… — А? — Можно… уши потрогать… — краснея, спросила девушка. — Да, почему бы нет, — девочка подошла к Алисе и подставила голову Моя пионерка осторожно прикоснулась к уху и тут же отдернула руку. — Мягкое… — Ага. — А ты… Всегда такой была? — Ну, как сказать… Нет. В этом лагере только. — Странно, — протянул я. — Да уж, — легко согласилась Юля, — пойдем дальше. Правда, далеко мы не ушли: буквально через пару метров Юля упала на тропинку и тихонько заскулила… — Ой, что такое? — Не знаю, — жалобно протянула девочка, — ногу подвернула, кажется… — Семён, отнесешь её в медпункт? А я докачу телегу… — Да, конечно, — я осторожно приподнял девочку и, устроив её поудобнее, направился к медпункту. — Эх, устроила же я тебе проблем… — я отметил, что коробку свою она из рук не выпустила, даже учитывая такое положение… — Да ладно. Ты же мне помогла вчера. — Вчера было вчера. Сегодня уже новый день. — Интересная точка зрения… — спорить с маленьким философом не хотелось, да и момент неподходящий. Проходя по площади, мы собрали множество заинтересованных пар глазёнок октябрят. Ну и ещё две. — Ой, Юлька! — ко мне подбежала Ульяна, — что с тобой Семён сделал? Скажи мне, я его побью! — Да нет, Ульян, всё в порядке. — Оно и видно, — к нам приблизилась Славя с метлой в руках, — В медпункт? — Ага. Девушка кивнула и расчистила дорогу от маленьких коммунистов передо мной. Спасибо ей, обходить эти цветы жизни с, пусть малой, но всё же ношей в руках было не самым приятным делом. — Я с ними! — заявила Ульяна, — Иначе, если громадина упадет, кто их тащить будет? — Ну иди, — улыбаясь, покачала головой Славя Наконец, мы добрались до медпункта. Какой бы легкой ни была Юля, я был рад, что путь окончен. Ульяна постучала в дверь. — Войдите, — меня аж мурашки пробрали от томного голоса нашей медсестры. Но мы, естественно зашли. Вернее я. Ибо Ульяна осталась снаружи. Понимаю, понимаю… — Молодец, пионер. Молодых барышень надо на руках носить. — Я ногу подвернула, наверное. — Не удивительно, — хмыкнула девушка, — зная твою любовь к исследованиям… Опусти её на койку, Семён. Я послушно последовал приказу… — Сам можешь не ложиться, думаю ей пока от мальчиков отдохнуть надо. Ну да. Конечно. — А ты… Снимай амуницию пока что, а я бинты достану. — Ну-у… — грустно протянула она и, к моему великому удивлению, сняла свои хвост и уши… — То есть… — А ты значит думал, что это чудо нашей генной инженерии, да? — усмехнулась Виола, — доставая из шкафа белый рулон медицинских бинтов, — ладно, перевяжу тебя, денёк отлежишься и можешь снова по лесу бегать. Пока медсестра бинтовала ногу пострадавшей, я спешно ретировался. За дверью меня поджидала рыжеволосая озорница. — Ну? — Что, «ну»? — Что с Юлей? — Она не кошка, — задумчиво сказал я. — Да это то ясно и ребенку, — ехидно усмехнулась пионерка, — я спрашиваю, как её нога? — Ну… Виола бинтует… Говорит, завтра уже все хорошо будет… — Ну ладно. Ты чего делаешь? — Сахар переношу. — С Алисой? — заинтересованно спросила мелкая егоза — Ну… Да. — Целуетесь там в уголках, небось, да? — С нами Юля вообще-то была… — Ну ладно, ладно… — протянула пионерка. И тут же добавила, — А теперь я буду. Не будете тут нашу советскую культуру позорить! — Ага. А ты своим тунеядством не позоришь? — Ну… — Ладно, пойдём… — Йес. С меня причитается. — Я запомню. Мы пошли обратно к столовой. Когда шли по площади, хулиганка старательно пряталась за моей спиной от Слави, но та, видимо, не обращала никакого внимания на нас… Вот ведь человек — отдаётся работе полностью. — Сём, если Ульяну увидишь — передай ей, что мои очи не дремлют, — я не оборачивался, но был полностью уверен, что Славя улыбается. — Непременно передам. Я удвоил шаг и Ульянка тоже заторопилась. — Что думаешь, не заметила? — беспокойно спросила девочка — Всё может быть… — А другие? Вдруг сдадут? — Кто-нибудь уж точно сдаст. — Ой, может вернуться… — Будь решительнее, Ульян. Именно так начинаются революции. — Да! Точно! — девочка победно вскинула кулачок вверх, — Долой неоплачиваемый детский труд! — Да-да. Пойдем. Мне ещё сахар таскать… Мы дошли до склада сахара и там встретили Алису. Девушка сидела в тачанке, положив на дно мешок сахара. — О, работаешь, как я погляжу? — Ты тоже не особенно перетрудилась… — Вылезай, Алис. Или тебя покатать? — Не, не стоит. Не хочу вслед за Юлей к Виоле попасть… Как она, кстати? — Все такая же пошлая. — Я про Юлю… — А… Ну, ногу подвернула, Виола сказала — завтра ходить будет. — Ну ладно. Давай, вези… В итоге, мы отгрузили порядка пяти мешков. Что бы там кибернетики не варили — им этого хватит надолго… И с запасом. Когда прозвенел горн, мы как разгрузили очередной мешок. Но, бросили его сразу же, ибо еда важнее. А еда была хорошая: картофельное пюре с котлетами. — Обед пролетариата, — усмехнулась Ульяна — Лучше есть, чем не есть. — Справедливо… Принеси мне тоже, — Алиса пошла занимать стол, а я взял порцию для неё у нашей поварихи. Было слегка неловко, что я имени её не знал… Но неловкость прошла, как только я удалился от стола раздачи. — Так, я же вам не мешаю? — Ну… — Значит, не мешаю. Алиса прыснула и покачала головой, но ничего не сказала. — Слушай, Сём… Может, пойдём, поплаваем? — Сейчас? — А почему нет? — Ну… — я не сторонник нарушения закона, но… — Почему нет. Доедай и пойдём. — Ты иди отдельно. Чтобы не всех сразу поймали, если что, — сказала Ульяна — И сам знаю, — усмехнулся я и понес свою порцию в мойку. Теперь предстояло как можно быстрее добраться обратно до домика. Что было не особо трудно, всё же мешать мне было некому. Я взял плавки и пошёл на пляж. Проходя по площади, я приметил шуршание в кустах. Видно, октябрята тоже не спят. Ну, мне до них дела сейчас нет. Ни до кустов, ни до детей. Добравшись до пляжа, я понял, что пришёл первым. Ну, пока никого нет, можно и переодеться. Я пошел к кабинкам, но изнутри доносились звуки. Я постучал и звуки тотчас стихли. Подозрительно… — Эй, кто там, выходи! — Фух, Семён, напугал, — вздохнула Алиса, — сейчас выйду, переоденешься. — А, это ты… Хорошо, жду Да, я тоже слегка напрягся… Но, видно, зря. Вскоре девушка вышла в ярко-рыжем купальнике. — Красота — страшная сила. — Физическая сила — ещё более страшная сила. Переодевайся. Ну, да, для этого и пришёл. Переодевшись, я вышел наружу и направился к сидящей на песке Алисе. — Ну что, пойдём плавать? — Пошли, пошли… — я помог ей подняться и мы вместе направились к воде, — в этот раз топить не будешь? — Как получится, — усмехнулась девушка. Мы зашли в воду держась за руки и так же продвигались вглубь до тех пор, пока вода не стала доходить Алисе до груди. — Слушай, а что на том берегу? — Не проверяли никогда. Далековато он, если только на лодке плыть… Но, — девушка остановилась и взяла меня за обе руки, — мне и здесь хорошо. — Хм, а где тебе нехорошо? — С тобой везде хорошо, — она обвила руками мою шею, прижавшись ко мне всем телом. Моё тут же отреагировало на теплую девичью кожу, — вижу, ты тоже рад, — Алиса усмехнулась и тут же смущенно отвела глаза. — Рад конечно, — ответил я, — Но… Разве этому нужны были подобные подтверждения? — Дурак ты, — она незлобно плеснула в меня водой. — Зато романтичный, — сказал я и подхватив девушку на руки, покружил её вокруг себя пару раз. Естественно, сначала она испугалась. Да и, по правде то говоря, было чего: мало ли, не удержу равновесия, вместе упадем, сломаем ещё чего… Но в тот момент о подобных вещах я не думал. Хотелось просто покружить свою девочку. — Фух, и то верно, — сказала она, опустившись обратно в воду, — романтичный дурак. — Ещё поплаваем? — Не, предлагаю позагорать пойти. — Принимаю. Мы вышли на берег и разлеглись на песку. Яркое солнце быстро высушило нас, предоставляя возможность снова поплавать… Но один я никуда не пойду, а моя подруга не торопится в воду… — Ты уже что-то придумал насчёт нас? — Нет. — Эхх… Я боюсь этой неопределенности, — пионерка повернулась ко мне, — боюсь, что оставшиеся лагерные дни — наши последние дни вместе. — Нет, так уж точно не будет… Я поеду с тобой. — А если. — Безо всяких если. Я найду способ. А пока… Пока можно и отдохнуть. — Да, наверное ты прав, — сказала девушка и раскинулась на песке Тут я понял одну вещь. — Алис? — А? — А где Ульяна? — В домике осталась. — Хм… — Сказала, мешать не хочет, — усмехнулась она, — чему мешать? Я думаю, вожатой испугалась… — Да, наверное… Иди сюда, — я придвинул девушку к себе, но она тут же подскочила на ноги. — Ты чего это? А если увидят? — Да ничего… Обнять просто хотел, — я не спешил подниматься, потому и Алиса села на песок, — что такого, если нас в обнимку увидят? — Ну, да… Ничего такого… Наверное… — Если неловко… — Ну, немного… Вообще-то, довольно справедливо. Я тоже чего-то сглупил… — Ну, просто позагораем. — Да… Пионерка легла рядом со мной. Я закрыл глаза и почти сразу погрузился в сон. Сколько я так проспал — неясно, но проснулся от того, что кто-то довольно настойчиво трясёт меня за плечо. — Поднимайся, Семён, поднимайся. Я открыл глаза. Будил меня тот парень, что утром избавил от назойливого пионера. — Что, тот пионер идёт? — я резко вскочил на ноги и приготовился защищать мирно спящую рядом Алису — Хуже, — чем-то он напомнил Лену в этот момент. Обреченность и тоска… Но глаза горели озорным огнём, так что, я думаю, надежда ещё есть. — Кто же? — Ольга Дмитриевна. Браво. Нет, я конечно оценил драматизм шутки, но времени было мало, а потому… — Буди её. А я вожатой займусь. Я бросился будить. А парень… Исчез. Неважно. Тут есть пионер-кролик и кошкодевочка. Стоп, кошкодевочки нет… Но Славя знакома с пионером? Рой мыслей изжалил мой бедный мозг тысячей идей и мыслей. Но я не переставал будить Алису. — Вставай, Алиса. Ну же… — Сём… Ещё чуточку подремлю, — девушка перевернулась на другой бок. — Ольга Дмитриевна идёт. Вставай же. — А, Ольга… — она тут же открыла глаза, — Ольга Дмитриевна? Пошли быстрее. — Переоденемся может? — Нет времени. Бери вещи и пойдем к спортплощадке. Там в душевых оденешься, — удивительно, как быстро она поднялась. Мы взяли вещи и побежали в сторону спортплощадки. Добравшись до душевых, мы разошлись в рядом стоящие кабинки. — Как же так получилось то… Сама знала — засыпать нельзя. — Ну, обошлось ведь… — Мне может и обошлось. А ты в домике Шляпы живёшь. — Ну, да… — Не боись, придумаем что-нибудь, — уж не знаю, кого она больше пыталась в том убедить — меня или же саму себя… — Ага. Если что — перетащу ещё пару мешков с сахаром, — переодевшись, я вышел из кабинки. — Слушай, а как ты узнал, что она идёт? — Да, один знакомый пионер помог. Разбудил, сказал что задержит вожатую, велел тебя будить. — То есть, он видел нас? — Ну… Да, но он вряд ли чего-то плохое подумал, — надеюсь… — Ну да, конечно, — Алиса вышла с рассерженным видом, — что плохого может подумать мальчишка, увидев двух пионеров, спящих вместе? — Да он довольно взрослым казался… — Не пионер, значит. Ладно, пусть. Если ты его знаешь — пусть. Ну, знаю — довольно сильно сказано… Скорее, доверяю. — Что теперь? — По домам, наверное… Горн решил иначе. — Или в столовую. — А купальник и плавки? — Ну давай ко мне занесём по-быстрому… В столовую мы пришли одни из последних. Слава богу, булки не стынут. Мы взяли свои порции и сели за один столик со Славей и… тем самым парнем, что помог мне… Дважды. — Ээ, привет… — Здравствуй Семён, — тот невозмутимо пил кефир, изредка, с теплом во взгляде, посматривая на соседку. — А… — И ты здравствуй, Алиса, — улыбнулся парень. Правда, от кефира у него остались разводы и выглядело это довольно комично. — Ну привет… — усмехнулась Алиса — Усы, — улыбаясь сказала Славя — Неловко вышло, — парень взял салфетку и вытер разводы. — Так… Не объяснишь кто ты такой? — Я? Ну… Нет, не объясню. — Хоть представься. Наши имена ты знаешь, — Алиса посмотрела на странного парня, потом на Славю. Та улыбнулась и покачала головой. — Если вам неудобно без имени… Можете звать меня Митрумаем. Славя усмехнулась, а мы с Алисой недоуменно переглянулись. — Что? Хорошее имя. А главное — подходящее эпохе. — Ну, положим… Митрумай, — улыбаясь сказала Славя, — Зачем встретиться то с ними хотел? — Есть одна информация, — серьёзно сказал он, — Сейчас я её озвучивать, конечно же, не буду. Доедайте, допивайте, за собою убирайте… — он откинулся на спинку стула и приветливо улыбнулся кому-то мне за спиной. Я обернулся… И увидел Ольгу Дмитриевну. — А, вот ты где. Я весь сончас тебя искала… — вожатая явно была недовольна… — Так я это… — начал было оправдываться я. — Не тот Семён, которого вы ищете, — послышался звук баритона у меня из-за спины. — Не тот Семён? — усмехнулась вожатая, — Ну ладно тогда. Пионеры, эх… — и пошла, и пошла… К своему, вожатскому столу. — Что это только что было? — я с подозрением покосился на Митрумая — Доедай тебе говорят. Одна булка, а сидишь дольше, чем над целой тарелкой с супом. — С едой не стоит спешить, — заметила Славя — С жизнью же стоит торопиться, — проворчал пионер. Алиса же в недоумении сидела и молчала. Впрочем, я тоже был ошарашен. Митрумай мне больше доверия внушал, нежели пионер, но всё же… Покончив с ужином мы вчетвером вышли на улицу и направились через площадь к сцене… — Так, что за информация такая важная? — продолжила оборвавшийся в столовой разговор Алиса. Хорошо, что я не в одиночку с этим парнем встретился. Не то чтобы я его боялся… Просто, если что-то не запомню — девушки помогут. Хотя… Славя, видимо, с ним уже знакома некоторое время… — Информация… Семёна она касается. Что ты мне скажешь насчет своего попадания в «Совёнок»? — Ну… Попал по распределению… — довольно неуверенно, стараясь не смотреть в его сторону, ответил я — Для детдомов? Я конечно довольно далек от этой темы, но вот в двадцать три года ты в детдоме в качестве воспитанника быть не мог. Волосы сами собой зашевелились на затылке. — Откуда… — Что? — Алиса перебила меня, — Ты кто такой вообще? Какие двадцать три года? Не видишь, перед тобой обычный советский пионер. — Тихо, Алиса, — размеренно произнес парень, — Я не сомневаюсь в том, что тебе Семён врать бы не стал… И он и правда вырос в детдоме, не знал родителей и всё остальное прочее… Но спрашивала ли ты его возраст? Настоящий возраст… — Ну… — И хорошо, что не спрашивала, — мы дошли до сцены и парень остановился возле одной из деревянных скамеек, приглашая нас сесть, — потому что солгать достойно он бы не смог, а правда… Слегка неоднозначна… Я устало опустился на скамейку. Судя по всему, меня ждут разборки… — Что? — было севшая Алиса тут же поднялась. Лицо её выражало крайнее негодование. — Присядь. Семён не мог быть в советских пионерских лагерях. Он родился в тысяча девятьсот девяносто седьмом, и Союз тогда уже распался… А прожил Кузнецов Семён двадцать три года, перед тем, как попасть в лагерь… — Глупости. — Ну, опровергать это я не собираюсь, Семён сам скажет. Но вот в чем дело… Там, — парень кивнул головой назад, — твой парень умер. И появился здесь, в своём собственном теле… Слегка помолодевшем. В этом и плюсы есть. — Ты это как-то доказать можешь? — Не буду. Если тебе достаточно слов Семёна или Славяны… — парень присел за золотоволосой пионеркой и обнял её, — То можешь спросить у них, верят ли мне… — А я верю. Он ни разу ещё не соврал, — голубые глаза девушки скользнули по лицу пионера — Ну… По крайней мере, преднамеренно… — Ладно… Ты ставишь меня в неудобное положение, Митрумай… Но что ты хотел сказать? Или это всё для того, чтобы рассорить нас с Алисой? — Надо оно мне, ссорить ещё кого-то, — пробормотал парень, — не сказал бы я — пришел бы тот пионер… Вот что я хочу тебе сказать… Постарайся не садиться в четыреста десятый автобус. После того, как ты уснёшь, а ты уснёшь, — уверенности голоса этого парня можно было противопоставить разве что вожатскую… Или самоуверенность того пионера-кролика, — тебя ожидает гибель, а Алиса… — он чуть замялся и продолжил, — я честно не знаю, что с ней будет. — И. — Я не знаю. Время ещё есть… Пионер что-то знает, но как у него это выведать — мне непонятно. Физически он сильнее меня. — Так уж сильнее? — поинтересовалась Славя — Ну… На лопатки он меня уложил… — Что за пионер? — Вряд ли вы виделись, Алиса… Ладно, я предупредил. Найди способ покинуть лагерь не на автобусе. — И… Это всё? — Что-то ещё нужно? — Ты явно не пионер… Кто ты такой? — с прищуром посмотрела Алиса. — Не скажу, — покачал головой Митрумай. — А. — Семён. — парень устало потер виски, — Прислушайся к себе… Ты не хочешь потерять Алису, а Алиса не хочет терять тебя… Для этого просто слушай меня. Или Славю. Ты поможешь ведь им, душа моя? — Конечно, — мило улыбнувшись, кивнула Славя. — Ну, ты скажи что делать… — Не садиться в автобус, Семён. Искать иной способ попасть в райцентр. — Нда… — Уж простите, что я так вмешался… Но есть тут один товарищ, который всеми пожертвовать готов… Просто ради того, чтобы скуку развеять… — И это не ты? — Может и я, — задумчиво проговорил Митрумай, — Ладно, вам, наверное, поговорить нужно… Славь, прогуляемся? — Да, конечно, — пионерка кивнула Парень с девушкой поднялись со скамейки и под руку ушли в сторону леса… А я остался наедине с Алисой и тем фактом, что ей открылись… Не самые приятные события моей жизни… — Алис, я… — Его слова — правда? — Про возраст? Да… — я понуро опустил голову, — Но, я не… — Да, я понимаю… Ну, — она взглянула мне в глаза, — вернее, пытаюсь понять. — И не сердишься? — На то, что ты оказался старше, чем выглядишь? Да нет… Для меня ты всё тот же Семён. Романтичный дурак, — девушка тронула мою щеку ладонью и мы слились в поцелуе. — И… — я на мгновение отлип от девушки, но был тут же перебит — Неважно. Мы найдём способ всё уладить… Главное, что ты здесь и не оставишь меня одну. Прочее неважно. — Алиса… — я прижал её к себе и прошептал на ухо, — никогда, никогда не оставлю — Мне только это и нужно. Мы снова поцеловались. Видимо, довольно долго, потому что разъединил нас уже голос вожатой… — Добрый вечер, пионеры, — от неожиданности мы расцепились и чуть не упали со скамейки. Видимо, вожатую это весьма позабавило, — Да ладно, что уж вы так боитесь меня… — Да… Просто это… Неожиданно как-то… — начал неумело оправдываться я. — Ага. Ладно, пойдемте, время то позднее уже. И то верно… За разговорами, признаниями и прочими переживаниями мы и не заметили наступление вечера… Мы поднялись со скамейки и направились к домикам. — Завтра вдоволь наобнимаетесь, — сказала Ольга Дмитриевна, — танцы, дискотека… — А можно. — Нельзя. Присутствие всех пионеров обязательно. Алиса ничего не ответила. Но у меня то был вопрос… — Ольга Дмитриевна… А у нас нет из старших никакого Митрумая? — Нет. В эту смену старший отряд у нас один, Семён, и это ваш, — ответила вожатая. — А с нами за столом парень сидел вечером… — Не помню такого, — задумчиво произнесла вожатая, — Вы разве не втроём со Славей сидели? Мы с Алисой переглянулись. Интересный расклад, однако… — Ну, не помню. За день многое могло случиться, так что, может статься, вы и правы. Остаток пути мы шли молча. Я решил выкинуть из головы глупые мысли и переживания по поводу странных пионеров и странностей лагеря. Как сказала Алиса, «Главное, что мы здесь». Таким образом мы добрались до дома девушки. Она отпустила мою руку — Алис… — я посмотрел на вожатую, но та всё поняла и стояла чуть поодаль, отвернувшись от нас, — Иди сюда. Я не смогу сказать, откуда в девушке может быть столько силы, но она сжимала меня в своих объятьях так, будто бы отпустить меня действительно означало бы потерять навсегда… — Я люблю тебя, Сёма, — тихонько прошептала она мне на ухо. — Я тоже люблю тебя, Алиса, — в ответ прошептал ей я Мы чуть соприкоснулись губами и тут же отринулись друг от друга. — Спокойной ночи, Алиса — Спокойной Семён. И вам, Ольга Дмитриевна. — Спокойной ночи, — кивнула обернувшаяся вожатая. Когда дверь закрылась за пионеркой, я отвернулся от домика и подошёл к вожатой. — Что скажешь, Ромео? — Скажу, что мне повезло с вожатой. — Ой, подхалим, — цокнула она, — Ну, пойдем домой. Добравшись до домика вожатой, я разделся и сразу упал на кровать. — Спокойной ночи, Ольга Дмитриевна — Спокойной ночи, Семён, — позёвывая сказала вожатая Я закрыл глаза и, отринув грустные мысли, уснул.