Легенды Сумеречного Замка

Красный камень в руке ощущался как щель в бездну, куда огромным потоком льётся моя сила и никак не может наполнить. Из прочитанных книг следовало, что так оно и должно быть, да и интуиция тревоги пока не била, но... Но как же нуден был первый этап создания Гончей! Это потом пойдут медитации, тонкая работа с магическими потоками, программирование личности и прочая прелесть — а сейчас мне надо было только сидеть и, сжав камень в ладони, наполнять его своей силой, пока не почувствую хоть какой-то отклик. Только вот после пары дней слития энегрии в пустоту я начал задумываться, а не стоило ли изначально замахиваться на что-то меньшее... Оставалось только сидеть в малой гостиной Замка, смотреть на танцующее в камине пламя и думать о чем-нибудь. Например, о том, что мне вообще нужно от Магического Мира и как я далее собираюсь в нём жить. Для начала: распространяется ли пересказанное Дамблдором пророчество и на Ральда Певерелла, или оно осталось с Гарри Поттером? Или оно и было о Ральде — те строчки об «отметит как равного себе» весьма смутно согласуются с прежним мной. С другой стороны: даже если и нет, то всё равно исчезнуть как Поттеру и объявиться как Певереллу не удастся — Избранного будут искать. И найдут. Да в принципе рвать с прошлой жизнью особого желания не было — как бы Рон с Гермионой не ощущались сейчас чем-то весьма далёким, они до сих пор оставались моими друзьями. А это значит, что просто так отделаться от лавров Мальчика-который-выжил не получится. «Да и надо ли? Если подумать, Волдеморт и правда является серьёзной проблемой, которую почему-то даже Дамблдор толком не хочет решать — и моей личной проблемой в том числе». Да и ничего не предпринимающее Министерство по итогам проделанной Амбридж работы тоже можно было смело относить к «проблемам» . Я даже сбился с концентрации от таких мыслей, слегка усмехаясь. Только-только успел пообжиться в новой роли — а уже тянет на государственные преобразования. Впрочем, в отличие от Риддла в те же шестнадцать, у меня было твёрдое убеждение, что терроризм — не метод, а так же тихий голосок «А нафига оно тебе надо?» на краю сознания, от которого я старался отмахиваться. Надо. Я в этой стране ещё жить собираюсь. И желательно мирно. А значит, надо избавляться от террористов. Есть ли у меня на данный момент ресурсы для этого? Конечно же нет! Есть ли мне откуда их взять? Почему-то эта мысль вызывала мерзкую тяжесть где-то в районе солнечного сплетения, хотя, казалось бы, Отряд Дамблдора — готовая основа для собственного боевого крыла в рамках того же Ордена Феникса. Я не испытывал иллюзий, что при нынешних условиях сам смогу организовать полноценную структуру антитеррористической организации. С третьей стороны, ОД — детище Гарри Поттера, а в качестве Ральда Певерелла можно было бы попробовать и что-нибудь ещё: например, как-то выйти на Министерсто; или даже на самого Волдеморта, чем Мордрет не шутит. А ещё невыразимцы вообще, — которые, вроде как, стоят отдельно от нынешнего министерства, — и Лэйрд в частности. А ещё девочка-химеролог. А ещё так подозрительно вовремя объявившийся в стране неизвестный некромант. Впрочем, время на раздумия и составление плана у меня ещё было, а сейчас на носу стояло куда более простое и ненапряжное взаимодействие — встреча с Розой и её друзьями. Перед тем, как появиться на встрече, следовало поймать девушку одну и заставить её думать, что за прошедшее время моя внешность не претерпела изменений — и надеяться, что она вдруг не является великолепной художницей, успевшей нарисовать стопку моих портретов. Внезапно обнаружившаяся у меня привычка копаться в чужих мозгах, как в своих собственных, если честно, начинала напрягать. Такими темпами и до уровня бесцеремонности Риддла дойти несложно. А с другой стороны — иначе-то как? Предложение девушки меня всё же заинтересовало, но после слияния с крестражем я сам себя в зеркале по-первости не узнавал. Владея даже минимальными навыками работы с инфополем, найти мисс Уильямс не составило труда — и оказалась она не художником, а лишь визажистом, что заметно упрощало работу. Художников в известном смысле этого слова их команде вообще не оказалось — была только швея, умевшая, в силу профессии, так же делать и эскизы костюмов. Казалось бы, всё — теперь можно было со спокойной душой идти на встречу. Но тут молчавший до этого Сириус решил явить себя: — Прямо в плаще из змеиной шкуры и пойдешь? — крёстный кивнул на всё тот же плащ, что я одевал на вылазку в Лютный. — А что с ним не так? — как будто лондонские неформалы категорически не носят подобный покрой — а они там, на самом деле, чего только не носят. Не факт, что они и магу в мантии бы удивились. — Всё! — чуть ли не прорычал Блэк, видя мой непонимающий взгляд. — Эта вещь и по магическим меркам выглядит на целое состояние, а у магглов и рептилий-то таких нет. Или ты и правда не понимаешь, что за кожзам эту шкурку принять невозможно? Я подумал. Честно подумал — минуты три думал о том, что я знаю о современных маггловских технологиях и возможностях производства искусственной змеиной кожи. Понял, что знаю примерно нихрена и решил на всяких случай доверится Сириусу — всё же лучше перебдеть, чем недобдеть. В итоге остатки сознания Риддла бились в агонии от представшего мне в отражении образа. Джинсы: темно-серые с потёртостями, широченные, держащиеся на черном кожаном ремне с заклёпками. Кеды: черные, с покрашенными магией в кислотно-фиолетовый цвет шнурками. Футболка: черная, с принтом какой-то рок-группы. Из всего вышеперечисленного более всего раздражала футболка — я даже не знаю, кто такие эти AC/DC. И вдруг в несуществующую голову Тома пришла идея попрактиковаться в трансфигурации и чёрном юморе. В итоге вместо логотипа неизвестных мне рокеров на футболке красовался магический круг для человеческого жертвоприношения и надпись «мир спасут любовь и ритуалистика» — последнее слово написано в стиле приснопамятной надписи на стене туалета Плаксы Миртл. Данный вид уже устроил всех, включая даже Сириуса — он поржал. А ещё с подобным прикидом удивительно органично сочеталось кольцо-концентратор, а безоружным идти даже на встречу с магглами не позволяла развивающаяся профессиональная паранойя. При виде ждущей меня компании остатки сознания Тёмного Лорда забились в конвульсиях и убрались куда-то настолько далеко, что я практически перестал их ощущать. Потому что по сравнению с этими ребятами даже чёрные ногти Лейрда были чётким соблюдением офисного дресс-кода. А нет, взгляд, остановившийся на парне в белой рубашке с пышными рукавами принадлежал всё ещё Тому — это он был любителем подобного стиля одежды. Облегающие штаны, высокие сапоги, белая рубашка, какой-то странный удлиненный жилет на молнии — только по ней и весьма своеобразному макияжу и можно было понять, что этот молодой человек не провалился сюда из слизеринской гостиной полувековой давности. Остальная компания не отставала по степени эпатажа: чёрная кожа с огромным количеством молний, шипов, заклёпок и люверсов — в качестве материала любого из элементов одежды; драные в самых неожиданных местах джинсы — вплоть до девушки, у которой правая штанина была абсолютно целая, а левая от середины бедра состояла из обрезков разнообразного кружева; причёски вида «после удара молнии»; ну и огромное количество косметики на представителях обоих полов — иногда определить, кто перед тобой стоит, можно было только с помощью чтения инфополя. И чего Сириус взъелся на плащик? Он бы в эту компанию вписался гораздо лучше. Впрочем, давать заднюю было поздно, потому что именно в этот момент ко мне обернулась Роза и стала махать рукой: — Пе-ве-релл, иди к нам, — и как вообще магглы не пугаются, когда к ним обращается девушка с чёрной звездой на пол-лица? Впрочем, судя по пустому пространству вокруг компании — никак. — Ты как-то не предупреждала, какие у тебя «друзья из фотостудии», — я попытался улыбнуться как можно более хамски. Судя по скривившейся одной половине и расплывшейся в ухмылках другой — получилось. — А вы больше слушайте нашу Сарочку — она и не так умеет, — как-то странно хохотнул высокий парень в джинсовке с полностью отсутствующим левым рукавом — видимо, чтобы удобнее было демонстрировать полностью покрывающую руку татуировку. — Вау, ещё и на «вы»? Да вы меня всё больше и больше удивляете, ребята, — эта компания и правда удивляла — своей абсолютной непохожестью ни на что вообще. Казалось бы, человека, видевшего магический мир, сложно удивить чем-то необычным, но они смогли. И в первую очередь тем, что даже не пытались хоть как-то слиться с окружающим — они нарочно выделялись, всеми силами показывали свою инаковость. — Джонни, очнись! — сидящая рядом негритянка с копной мелких белых косичек дёрнула парня за прядь волос. — Куда нашей принцессе до того, кто агитирует за человеческие жертвоприношения, — и девушка хитро подмигнула мне, показательно скосив взгляд на футболку. Магии в ней не ощущалось — видимо, природная проницательность. Я напрягся было, подумав, что это всё же не очень удачная шутка — но в глазах компании виделось только одобрение. — Ладно, ритуалист, садись давай, — другой парень — с красными волосами и четырьмя проколами в правом ухе, — хлопнул меня по спине, второй рукой указывая на последний свободный стул. — Скорее уж некромант, — удивительно, как уместно звучала здесь эта правда, которую никто за правду и не примет. — Но лучше просто Ральд. Влиться в эту компанию было одновременно и просто, и совершенно невозможно. Просто — потому что они отличались от прочих магглов чуть ли не сильнее, чем средние маги. Невозможно — потому что я только сейчас понял, насколько же я не знаю современного маггловского мира, в котором они всё равно живут, несмотря на полное пренебрежение общественными нормами. Я знал Лондон по памяти Риддла, компьютеры — по тому, что краем глаза видел у Дадли, и современную культуру примерно вообще никак. И это напрягало. Я ощущал, что «Джонни», как и «Сара» — не настоящие имена этих людей; мог почувствовать, что оба они взяли себе имена в честь каких-то персонажей — книжных? из фильмов? — но чтение инфополя никак не помогало с пониманием полного контекста. А самое главное — я только сейчас понял даже не то, насколько я не знаю мир магглов, а то, насколько из мира магии этого не видно. Пришлось выкручиваться, мешая правду с вымыслом: родители разбились, когда мне было пятнадцать месяцев, живу у родственников, которые меня терпеть не могут, учусь в закрытом и отрезанном от мира интернате; разнообразной эзотерикой заинтересовался после чтении странных книг соседки — нет, не познакомлю, меня убьют родственники, если заподозрят в связях с вами; в магазине был тогда с крёстным, про которого говорить не следует — он вообще-то из тюрьмы пару лет как сбежал, и я не особо верю его утверждениям, что посадили его незаслуженно. И да, я не знаю, откуда у него деньги, но лучше так, чем вообще без них. Удивительно, но вся компания от крёстного-преступника пришла в полный восторг — даже когда я сказал, что сидит он вроде как за убийство. Почему-то той девушке со штаниной из кружева — её звали Хелен, «но лучше Кло», — пришла в голову романтическая версия, что он мстил «тому удолбку, из-за которого твои родители попали в аварию». Я даже переубеждать её не стал. В итоге компания решила для себя, что не может такого «необразованного» меня «выпустить в большой мир», а потому наперебой спорила, какие информ-объекты современной культуры в меня следует вливать, в каком порядке и у кого на квартире — тот факт, что у самого меня нет возможности ни к чему «приобщаться» никого из присутствующих не смутил. — Боуи — это основа основ! — твердила Сара, которая Роза. Остававшийся всё это время невидимым Сириус почему-то мысленно громко прошипел, что Боуи — фигня и ужас, а основа основ — некая Ливерпульская Четвёрка. — Боуи — это, конечно, прекрасно, — тяжело вздыхал Джонни, — но музыку можно дать и «на дом» — кассеты у тебя есть, плеер готов одолжить свой. Надо вливать в нашего некроманта фильмы и мюзиклы. На мой вопрос, что такое вообще мюзиклы, ребята сначала замолчали — аж стали слышны разговоры других ещё не разбежавшихся посетителей кафе, — а затем Луи — парень, одетый по «слизеринской» моде, — заявил: — Значит, с этого и начнём. На повестке дня: Стармания и Иисус Христос суперзвезда. Моя попытка свернуть разговор в русло предполагаемой фотосессии была мастерски проигнорирована, но не сказать, что это меня как-то расстроило. С этими ребятами было хорошо и просто так общаться. Мюзиклы оказались одной из форм театрального искусства — хотя при этом существовали и кино-мюзиклы, которые вроде притворяются фильмами. Более понятно стало, когда Кло сказала, что одним из поджанров мюзикла является рок-опера — «это всё тоже самое, но без вставок наподобие драматического театра». При этом компания столкнулась с проблемой, что даже эти два мюзикла было сложно смотреть без какой-либо основы. Особенно это было заметно в Стармании, Иисус Христос пошел легче — кто бы когда сказал Риддлу, что ещё до его падения магглы умудрились извратить — вернее, как выразился красноволосый Кайл, имевший в команде прозвище Лис, «не извратить, а адаптировать», — Священное Писание до такого состояния, что его станет возможно воспринимать. Удивительное дело, но именно этот факт помог остаткам сознания Темного Лорда смириться с наличием простецов рядом со мной. Но в целом — я хотя бы понял, почему Джонни именно «Джонни», а так же откуда у Розы-Сары макияж. Не сказать, что мне так уж понравились обе постановки, но смотреть их в большой компании было, по меньшей мере, приятно. В процессе просмотра было выпито несколько — кажется, не меньше десятка, — бутылок сидра, вынутых из личных запасов Кло, чью совместно с Сарой снимаемую квартиру мы оккупировали под посиделки. И мне бы хотелось сказать, что как маг, то бишь имея более устойчивый к воздействию этанола организм, я был в более адекватном состоянии, чем остальные — но это было не так. Напиться я умудрился наравне со всеми. По крайней мере ничем другим я не смог объяснить тот факт, что когда ко мне направились Сара и негритянка Ороро, вооруженные косметическими и парикмахерскими принадлежностями соответственно, я не выказал сопротивления. Наверное, надо было бы. Сидящую где-то сбоку в обнимку с видавшим виды блокнотом Кло я вообще не заметил — куда больше внимания я обращал на ехидные морды парней. Картина в целом была на грани сюрреализма: маленькая однокомнатная квартира без выделенной кухни, в которую набилось семеро молодых людей обоих полов и весьма странного вида. Вместо обоев стены оклеены разнообразными плакатами, вместо кровати — матрасы, лежащие прямо на полу, вместе с составляющими компьютера. Но зато в углу стоит столик с новейшей электрической швейной машинкой, стоившей как бы не со всё остальное содержимое комнаты. Не узнавать себя в зеркале, кажется, становилось некой дурной традицией. Впрочем, в этот раз я в принципе не был уверен, что вижу в зеркале человека: кожа выбелена, рельеф скул подчёркнут серой краской, губы вообще чёрные. Сара в принципе не использовала на мне никаких цветов, кроме ахроматической палитры, отчего естественный цвет глаз стал выглядеть особенно ярко. Что наколдовала Ороро, было куда менее очевидно, так как со стороны лица виднелись только уходящие назад тоненькие косички — по три у каждого виска, — и то, что остальные волосы она оставила распущенными. Для того, чтобы сообразить попросить зеркало, я был слишком пьян — а они слишком пьяны, чтобы сделать это без подсказок. — А теперь мы идём пугать простых смертных! — заявил Лис, когда девушки отстали от меня. Возражать ему пьяная шобла нефоров, естественно, не стала. Возможно, зря я на это согласился, потому что даже сквозь алкогольные пары пробивалось понимание, что ведём мы себя по отношению к простым горожанам почти как Малфой и Ко к хаффлпаффцам. Но эти мысли вылетели из головы, когда навстречу нам вышла банда «достойных противников». В отличие от нас, они все были в безразмерных джинсах, растянутых футболках, выцветших рубашках и прочей подобной одежде — в общем, выглядели весьма неопрятно. При этом у них не было особого макияжа — даже у девушек, — или сложных причесок, но зато один из парней тащил с собой магнитофон, из которого слышалось что-то заунывное. Банда не понравилась нам, мы не понравились банде. Взгляд. Искра. Буря. — Девочки-девочки, а вам родители не говорили, что одним гулять опасно? — глумливо загоготал высоченный тощий хмырь с волосами, кажется, ещё более грязными, чем у Снейпа. Странное дело, алкоголь от выпитого сидра давно уже должен был выветриться, но я, видимо, влился в эту атмосферу неформальского раздолбайства, и меня несло уже без всяких стимулирующих веществ. Потому что я зачем-то вышел вперёд, оттеснив начавшего было что-то говорить Джонни. И выдал: — А у тебя, видимо, и родителей нету — одежду-то за кем попало донашиваешь, — и да я знал, насколько это было подло. Гермиона, имевшая внезапные знания в самых разных областях, в своё время обьяснила мне, что я «носил стиль гранж до того, как это стало мейнстримом» — и естественно, этот факт мне любви к данному стилю не прибавил. Парень поначалу даже не сообразил, что мне ответить — похоже, подобный наезд от другого неформала оказался для него новой концепцией. Впрочем, его поддержал товарищ, имевший не столь выдающийся рост, но куда более внушительные мускулы, бросившийся на меня с воплем «да как ты смеешь!» Естественно, даже будь у него побольше мозгов, он бы не смог понять, какую именно ошибку допустил. Даже среднестатистический маг против столь же среднестатистического маггла будет пусть и немного слабее физически, но заметно выностивее и с куда лучшей реакцией. Некромантия же выводит оную реакцию на совершенно иные уровни. А ещё позволяет видеть то, что незаметно простому глазу. Наверное, со стороны это выглядело как сцена из какого-то боевика: я лишь немного сдвигаюсь в сторону, пропуская мимо нацеленный мне в нос кулак, а затем ребром ладони бью по локтю — не сильно, но в наиболее болезненную точку. Даже добавлять под колено не приходится — противник летит вперёд, заваливается на асфальт и начинает, истошно воя, баюкать больную руку. — Следующий? — да, я категорически начинаю любить эти хамские улыбочки. Желающих не нашлось. — В таком случае — вон, — сказано это было тихо и вкрадчиво, но эффект создало колоссальный — вся перепуганная «банда» развернулась и резко бросилась наутёк, включая и моего противника. На некоторое время в переулке воцарилась тишина, которую в конце концов нарушил Лис: — Нда, парень, ды ты у нас ещё и мастер кун-фу. — Не, те дрыгоножеством и рукомашеством занимаются, — резонно заметила Кло. — А такая лаконичность я и не знаю, откуда. — Одно слово — фейри. И восприятие у него нелюдское, — подытожила Сара. Дальнейшая прогулка прошла, с одной стороны, спокойнее, с другой — куда менее интересно. Возможно, потому что к данному моменту успели протрезветь уже все, да и стало выясняться, что большей части компании пора домой или на вечернюю подработку. Сара и Кло всё же смогли снова затащить меня к ним на квартиру — под предлогом того, что с таким макияжем мне всё же не стоит показываться родственникам. А в процессе Кло ещё и успела снять с меня мерки — оказывается, пока меня красили и заплетали, она смогла набросать пару эскизов костюмов для фотосесии. С ребятами было удивительно легко общаться, и я в итоге решил, что это может быть неплохой передышкой между попытками что-то разгрести в магическом мире. *** — Давай ты ничего не будешь говорить, а я тебе ничего не отвечу, — слушать очередные возмущения Крёстного по возвращении в Замок особого желания не было, слишком уж этот день был хорош. — «В двухтысячном году нам будет сорок лет. Не будем жить сейчас — весь кайф сойдёт на нет», — почему-то процитировал Блэк кусок перевода «Когда мы приходим в город» из Стармании, который пели эти ребята. И тут, с некоторым запозданием, до меня дошло: это же про них с Джеймсом! Эта песня была их девизом ещё до того, как вообще была написана — и, наверное, не очень приятно увидеть себя со стороны вот так. — Знаешь, Ральд, — Сириус как-то особенно тяжело вздохнул, так что стало понятно — выволочки я сегодня не дождусь, — мы ведь действительно верили, что так — правильно. А сейчас смотрю на вас — и не понимаю, как у вас под ногами земля не проваливается. — Кажется, это и называется «повзрослел», — задумчиво протянул я, всё же рассматривая сложное переплетение шести косичек на затылке. — А мне пока только шестнадцать — имею право творить фигню. Крёстный на это только закатил глаза. Впрочем, я и без слов знал, что бы он сказал: с памятью Риддла мой возраст однозначно вообще не определялся. Но Сириус нашёл, чем меня удивить: — Вообще-то, шестнадцать тебе исполняется как раз завтра, если ты уж совсем счёт времени потерял, — и Сириус самым наглым образом подмигнул мне, намекая на то, что просто так пропустить этот день он мне не даст. Не улыбнуться в ответ было невозможно, хотя некоторая неприятная мысль, возникшая по итогам встречи а Розой и её друзьями, и грызла меня с самого возвращения в Замок. "При взаимодействии с магами на одном некромантском чутье далеко не уедешь".