Призрак по соседству

      — Зачем мы туда идем?              — Потому что я обещал подменить Эрика на пару часов, – терпеливо пояснил Антон. Тарьей куксился, зудел всю дорогу и порядком достал россиянина. — А ты вообще можешь отвалить куда-нибудь. Я тебя с собой не звал.              — Ну, подмена так подмена, я не против, – пожал плечами норвежец.              Антон раздраженно вздохнул. Он надеялся, что Тарьей отвяжется в пути, но куда там! Словно банный лист прилип.              — Раз уж ты удостоил меня своей компанией, – саркастично начал россиянин. – То, может, расскажешь о знакомстве с Мартеном?              — Ты с ним спал? – напрямую спросил Бё. Антон удивленно развернулся к норвежцу. Тарьей весь напрягся.              — Спятил?              — Тогда расскажу, но не сегодня.              Норвежец хлопнул Шипулина по плечу и продолжил путь. Антону ничего не оставалось, как плестись следом. Настроение ухудшилось еще больше.              Эрик нетерпеливо постукивал пальцами по барной стойке. Увидев ввалившихся в помещение мужчин, немец тут же поспешил им на встречу.              — Наконец-то! Я думал, ты не придешь, – напускная суровость Лессера не смутила Антона. – Спасибо еще раз.              Немец тепло улыбнулся Шипулину, и Антон не мог не улыбнуться в ответ. Эрик спешил к старшему Фуркаду, попрощаться, как тут не помочь другу? Хотя Шипулин предпочел бы поспать. Ну или принудить норвежца к соитию. Или пытать Тарьея до тех пор, пока тот не сказал бы всю правду насчет знакомства с французом. И почему вокруг Фуркада столько тайн?              — Передай ему от меня поцелуй, – бросил россиянин убегающему Лессеру. – Ну что?              — Да ничего, – зло ответил Тарьей. – Сделай-ка мне кофе, бариста.              Эрика не было несколько часов, но скучать Антону не пришлось. Рикко, внезапно нагрянув с визитом, заставил россиянина перемыть каждый столик в баре, проверить мебель на приклеенные жвачки, а после того, как Шипулин нахамил Бё, еще и оштрафовал. И ведь явно знал, что Тарьей – близкий друг Антона, но клиент есть клиент. Норвежец, не испытав раскаяния, допытывал россиянина по каждому пункту меню, требуя пояснения по составу блюд и процентовки алкогольных напитков.              — Я придушу тебя, – шепотом пообещал Антон, растягивая губы в фальшивой улыбке.              — Можешь придушить, а можешь просто отшлепать – люблю кинки, – хихикнул норвежец.              — Запинаю ногами. И никакого секса. Вообще.              — Злой ты, – обиженно пробубнил Тарьей.              — И где Эрик? Он сегодня работает, а не ты! – Рикко пристально уставился на Антона, не мигая. Шипулин сглотнул.              — Он, кхем, скоро будет. Личные обстоятельства...              — Вычту из зарплаты! Как вернется, пусть зайдет в мой кабинет.              Антон выдохнул только после того, как Рикко скрылся с глаз. Повышенная стервозность шефа грозила оставить его без денег в конце месяца.              Тарьей жизнерадостно нес бред, пересказывая сплетни с университета. Обычно в такие моменты Антон переставал слушать, но вряд ли Бё замечал это. Как знать, может, в одном из таких разговоров Тарьей и упоминал француза. Но уж точно не проболтается сейчас, когда Шипулину наконец стало интересно.              Лессер вернулся задумчивым и печальным. Антон и не рассчитывал на обратное, но видеть удрученным Эрика было… непривычно. И странно.              — Когда в гости полетишь? – Антон ободряюще улыбнулся товарищу.              — Зимой, – скромно ответил Лессер. – Если меня еще ждать будут.              — А с боссом-то вашим что приключилось? – бесцеремонно влез норвежец. Чужие любовные драмы его мало волновали.              — А, Евгений уволился.              Шипулин жаждал подробностей, но, не дождавшись Лессера, объявился Гросс. Мозолить глаза шефу Антон не стал. Не бессмертный ведь.              — Слишком много драм за один день, – прокомментировал норвежец.              — Вот тут я с тобой соглашусь. Куда ты сейчас?              У Антона еще оставалось несколько часов до встречи с Шемппом, но чем занять себя, россиянин не знал.              — Вещи собирать. Забыл? Мы съезжаемся снова!              — И откуда мне знать, что ты продержался ту неделю? Ты пропал, наверняка тусовался с Эмилем, так что… – Антон развел руки.              — Вчера ты хотел начать отношения, жить вместе…              — Да я пьян был! – возмутился Шипулин. – Меня устраивает свобода.              — Ага, жить под крышей с призраком. Да это бред! Я нашел нам квартирку, недалеко от твоей работы, кстати. И даже внес плату.              Антон удивленно раскрыл рот. Тарьей умел удивлять. За столько часов с момента их пробуждения он и словом не обмолвился о новом жилье, да и об отношениях. Отношениях. Шипулина передергивало от одного этого слова!              — Адрес я скинул тебе смской.              Тарьей очевидно задался целью выбесить Антона и успешно с этим справлялся. Шипулину от бессилия и непонимания хотелось зарычать.              — Я не перееду. И точка.              — Ну да, – поддакнул Тарьей. – Я не тороплю тебя. Поэтому три дня тебе на сборы. И торшер не забудь.              Антон открыл рот, чтобы в очередной раз возмутиться, но норвежец подкрепил свою позицию быстрым уходом. Шипулин так и стоял посреди улицы, пораженный. От таких известий голова кругом шла. Тут и призрак в паре с Фуркадом уже не казался таким актуальным и интересным.                     

***

      — Итак?              Антон пришел к Симону минут двадцать назад, но обмен информацией они так и не начали. Немец в срочном порядке дописывал какой-то доклад, а Шипулин был предоставлен сам себе. Не зная, чем заняться, россиянин бесцельно бродил по квартире Симона, даже подобие ужина успел состряпать. Запах еды и выманил Шемппа из мира знаний.              — Ну, я заглянул к соседкам со второго этажа – Франциске и Лауре. Франци не особо знакома с Мартеном, в отличие от Лауры. Она с ним в одном клубе, смекаешь? – Симон подмигнул, вызвав приступ хохота у россиянина.              — Девушки что-нибудь поведали? Содержательное?              — А то как же! Особенно Лаура. Весь план мероприятий на пару месяцев вперед рассказала. И это были только запланированные акции!              Антон, не сдерживаясь, заржал в голос. Ему, конечно, было жаль беднягу Симона, про себя он сочувствовал немцу, но держать смех в себе был не в силах. Шемпп вполне благодушно переждал приступ веселья русского соседа.              — А еще Лаура вспомнила о тебе, дорогой Антон. Ты произвел на нее впечатление.              — Мы разве встречались? – удивился Шипулин.              — Она так и сказала, что вряд ли вспомнишь, – немец сделал драматическую паузу. — Ведь ты был так увлечен Мартеном – никого вокруг не замечал. Впрочем, как и он тобой. Славные голубки.              Антон смутился. Он действительно взгляд не мог оторвать от француза, но вовсе не из-за романтических побуждений. Симон хихикнул.               — Так что она надеется, что ты присоединишься к ним завтра. Манифест за права женщин.               — Лифчики жечь будут?              — Не думаю. А вот если бы кто-нибудь поджигал бюстгальтер на Мартене – я бы сходил посмотреть. Знаю, звучит кровожадно, но…              — Ну так предложи идею. Представь, сколько людей можно привлечь к проблемам женщин подобной акцией!              Воображение живо нарисовало картину сожжения вредного француза, Антону даже совестно стало. Фуркад вроде бы не делал ему пакостей, даже помог. Но было что-то в Мартене такое, отчего невольно настораживаешься. Причину такого ощущения Шипулин разобрать не мог. Вот в компании старшего Фуркада ему было спокойно, даже комфортно. Симон излучал благожелательность, Мартен, напротив, отталкивал одним взглядом. Антон про себя решил не делать особой разницы между братьями и попросту избегать обоих. А то мало ли. В компании старшего можно спиться, в компании младшего – честь потерять? Сменить приоритеты? Увлечься новыми идеями?              — Ты не слушаешь! – с укором напомнил о себе немец.              И действительно, Антон потерял нить разговора за размышлениями. Пробормотав извинения, Шипулин с самой милой улыбкой из своего арсенала – а такой у него был, спасибо норвежцу – попросил немца повторить.              — Небось о французе думал? – получив в ответ кивок, Симон хмыкнул: — Да, я тоже. Так вот, Лаура ничего конкретного припомнить не смогла. Мартен оберегает свою личную жизнь, и создается такое впечатление, будто друзей у него нет. Но Франци, умница, более наблюдательна.              — Не томи! – буквально простонал Антон, сгорая от любопытства.              — Они с Лаурой пару лет снимают здесь квартиру, поэтому Франци частенько видела Мартена в компании мужчины с третьего этажа. Лаура тоже вспомнила, стоило лишь хорошенько подумать. Правда с описанием внешности девушки зашли в тупик: слишком разные люди выходят.               — Что-нибудь общее?              — Кроме квартиры, где жил, ничего. А, ну и знакомство с французом.              — Мартен сказал мне, что близко не общался ни с одним жильцом, – Антон раздраженно потер переносицу. – Вот утырок!              — Угум. По словам Лауры, приятель нашего соседа был французом. Она тогда еще не состояла в одной секте с Мартеном, но знает, что парни вместе активистничали. Франци настаивает, что сосед с третьего – твой земляк.              — Ого.              — У него был жуткий акцент, и она слышала, как они спорили по-английски.              — Кому ты веришь больше?              Немец нахмурился. Сам Антон даже не сомневался. Едва услышав версии, россиянин тут же сопоставил имеющиеся факты, и картинка получилась радужной и многообещающей.              — Не знаю, – наконец ответил Симон. – Что ты скажешь?              — Думаю, пора прижать призрака к стенке и все спросить. Вот Тарьею имя он сказал, – Антон надеялся, что обида в голосе не звучала, но судя по понимающему взгляду немца, надежда себя не оправдала. – Что мы имеем? Мартен скрывает правду, девушки совершенно не разбираются в мужских чертах, что странно…              — О, погоди. Я забыл кое-что сказать насчет имени! Франци точно не помнит, но вроде соседа звали как полководца.              — Эээ, – Антон почесал затылок. – Серьезно, полководца? Она не может вспомнить, как выглядел мужик, но помнит, что звали его как полководца?              — Франциска – девушка умная, начитанная.              — Вот я бы еще таким был, – пробормотал Антон по-русски. – Ладно. На ум приходит Наполеон. Мартен дружил с Бонапартом? Или, я не знаю, Адольфом?              Симона очевидно впечатлили познания Шипулина в истории. Он округлил глаза, а после громко засмеялся. Антон вскоре присоединился к веселью товарища по сыскному делу.              — Это все очень хорошо, но, думаю, я бы запомнил, если бы это был Адольф или Наполеон, – отдышавшись, произнес Шемпп. – Что-то вертится на языке. А…              — Александр? Как Суворов? – встрепенулся россиянин.              — Эм…              — Или Македонский. Александр Македонский.              — Ну, может, – не очень уверенно согласился Симон. – Вроде бы имя довольно универсальное, да? Русского так могут звать, как и любого другого европейца.              — А это уже что-то, – легко рассмеялся Антон. – От этого и будем отталкиваться. И все же многое не клеится в показаниях. У нас есть два предположения за то, что мой дружелюбный сосед – француз, есть версия, что он – русский. Я склоняюсь к последнему.              Антону живо вспомнил молочко и «Идиот» на полу. И даже если опустить этот факт, Шипулин нутром чувствовал, что соседствует с русским. Рыбак рыбака, земляк земляка, как говорится. Тут тебе и вопросы выживания, и взаимовыручка. Вот только почему призрак не раскрывает тайну своей личности? Бояться-то ему уже нечего.              — Думаю, нет толку гадать. Надо спросить у Патрика. Идем?              Симон резво вскочил, готовый тут же отправиться допрашивать привидение со всеми пристрастиями. Антон про себя хмыкнул: фанат «Сверхъестественного», что с него взять? Удивительно, что немец еще не прихватил с собой соль и железо.              Будто прочитав мысли Шипулина, Симон отчитался, что брелки на его ключах – чистое железо, без примесей. Антон ограничился кивком. Он смутно представлял себе, как можно бороться с привидением с помощью брелка. Швырнуть Патрику в голову? Зная скверный характер своего соседа, Шипулин не сомневался, что в ответ прилетит торшер.              Перед самым выходом из квартиры немец замер, нервно кусая губы. Антон понимающе улыбнулся. Как он бы себя чувствовал на месте Симона, если бы ему предложили поговорить с мертвым мужиком? Сейчас это не кажется странным, но вот пару месяцев назад он бы только покрутил пальцем у виска.              — Поцелуй на удачу? – шепнул Антон на ухо Шемппу, поддразнивая.              Чего совершенно не ожидал россиянин, так это инициативы Симона. Легко коснувшись губами губ Антона, Шемпп резко выскочил за дверь, будто боясь передумать. Шипулин последовал за ним не сразу, слишком ошарашенный таким порывом скромного немца. Вспомнился Тарьей, и россиянину стало неловко, будто он только что изменил норвежцу. Но ведь это бред, они не встречались. Или все-таки он заблуждался на этот счет?