Странная

      Эвелина всегда любила закаты. И сейчас, стоя у себя на балконе, облокотившись на парапет, девушка рассматривала уходящее солнце так, будто это сам Создатель опускается за горизонт. Ещё в круге магов она поняла, что нужно искать счастье в малом, и вот такое времяпрепровождение — одна из небольших радостей, которые Тревельян могла себе позволить.       В последние дни в её голову лезли разные мысли: взрыв на Конклаве, метка, уничтожение Убежища, титул Инквизитора. Всё так быстро свалилось на её плечи, что порой казалось, будто Эвелина готова на всё, лишь бы вернуться обратно в то время, когда они вместе с Первым Чародеем распивала чаи, любуясь закатом. Но она не может. Эвелина Тревельян — Инквизитор, Вестница Андрасте — не может так сделать. Она не может бросить всё, не победив Корифея. Столько людей полагается на неё. Видят в ней героиню.       Но так ли это? Если бы она не вбежала в ту комнату, услышав просьбу о помощи, героем мог стать кто угодно. Она не желала геройствовать. Что же потянуло её тогда открыть те двери? Возможно, не будь она таким скептиком, поверила бы, что это на самом деле воля Создателя? Нет. А вот в иронию судьбы — да.       Тяжело вздохнув, вестница опустила голову. Каждый день она ходит с натянутой улыбкой, обманывает всех. Даже друзей. Да что они за друзья такие, если не в силах понять, как ей страшно? Она ведь просто человек. Да, может, Эвелина и маг и за свою жизнь повидала многое, но к такому её никогда не готовили. Резко мотнув головой, Тревельян постаралась унять неприятные мысли. Жизнь ей преподнесла множество уроков, однако ярче всех запомнился тот, что был с самым очевидным и простым смыслом: оберегать тех немногих, кто пожертвует ради неё своей жизнью, кто точно так же защитит Инквизитора, как это делает она, — словом, друзей. Именно поэтому Эвелина не может, она не должна так о них думать. Возможно, если бы она кому-нибудь пожаловалась, то ей стало бы легче, ведь друзья поймут, они помогут. Только не умела она жаловаться. С детства не умела. Всегда со всем справлялась сама, по мере своих сил. И теперь справится. Закат ей в этом поможет.       Услышав стук в дверь, Тревельян резко подняла голову. Нет… Только не сейчас. А как же личное время? Неужели её будут донимать даже вечером? Она и так недавно вернулась из очередного похода, который, как планировали, должен был продлиться пару дней; однако Инквизитор сумела его сократить до одного: они сразу нашли разрыв и благополучно его закрыли. Неужели решили в ещё один отправить?       Делать нечего. Будем, значит, притворяться, словно никого нет: если кто-нибудь из солдат, то зайти к ней не посмеют; советники обычно заранее оповещают о своём намерении прийти; соратники вовсе ворвались бы без стука, будь дело дюже срочным. Не срочно? Значит, уйдут, не получив ответ. Кто бы ни был, уйдут…       — Нет, дорогуша, — послышалось со стороны двери, — сколько ты ещё заставишь меня стоять у себя под дверью? Невежливо с твоей стороны.       …кроме него. Удручённо склонив голову, Тревельян застонала. За что? Вечер она хотела провести в тишине и спокойствии, наблюдая за красивым закатом. И как она ещё не привыкла к его выходкам? Только он может бесцеремонно войти в её покои и вести себя по-хозяйски, даже если она не совсем одета, что тоже бывало.       — Ты неисправим… — протянула Эвелина, подняв голову, и посмотрела в сторону вошедшего. — А если бы я снова была в неглиже?       — Во-первых, всё, что мог, я увидел ещё в прошлый раз, — усмехнулся Дориан, направляясь в сторону Инквизитора. — А во-вторых, если ты не заметила, я постучал. Целых два раза.       — Неужели? — улыбнулась она. Выпрямившись и развернувшись лицом к комнате, сложила руки на груди, коварно сощурив глаза: — Я, например, слышала только один. Не думаю, что у меня уже проблемы со слухом, друг мой, а значит, кто-то из нас врёт, и, поверь, точно не я.       — Ладно-ладно, сдаюсь, — протянул маг, подняв руки вверх и пройдя на балкон; только сейчас книга в руках тевинтерца бросилась в глаза. — Поэтому ты не реагировала? Или же леди Инквизитор намеренно игнорировала гостя?       — Что ты принёс? — невзначай спросила вестница, резко меняя тему и не желая отвечать на столь очевидный вопрос.       Когда после стука в дверь никто не ответил, Дориан понял, что его нагло не замечают или не хотят замечать, и сейчас не нуждался в ответе. Быть может, он бы и поверил, что Эвелины действительно нет в комнате, если бы не встретил знающего о происходящем в замке гнома. А коль Варрик говорит, что видел, как Тревельян зашла к себе, то так и есть. Однако маг, не получив разрешения войти в покои столь значимой персоны, в состоянии был развернуться и уйти. Но Дориан не Дориан, не сделай он так, как пожелает его душа.       — Вообще-то, милая моя, я принёс тебе то, о чем ты просила меня сегодня утром.       Если мгновение назад Инквизитор походила на мрачную тучку, то сейчас буквально засияла, создавая впечатление, что она самая счастливая в крепости, и ясно давала понять, что её радости нет предела. Теперь-то её вечер точно будет красочнее, и мысль об этом заставляла её улыбаться.       — Спасибо! Я знала, что на тебя можно положиться, — она потянулась за книгой, которая тут же оказалась за спиной мужчины. — Книгу, пожалуйста? — вежливо попросила Эвелина, продолжая одаривать строптивого мага улыбкой, подобной закату, коим она недавно любовалась, но взгляд её не предвещал ничего хорошего, чего Павус, кажется, не замечал.       — Ну уж нет, — протянул Дориан, продолжая прятать книгу. — Ты даже представить себе не можешь, сколько мне пришлось сделать, чтобы достать её, и так просто я не намерен расставаться с нею.       Улыбка тут же слетела с губ Инквизитора, что лишь развеселило тевинтерца. Нет, она, конечно, догадывалась, что так просто ничего не происходит. С одной стороны, Эвелина могла и сама найти книгу, но нужно было отправляться в очередной поход, и свободное время ей в этом отказывало. С другой — кто ориентируется в библиотеке лучше, чем практически ее постоянный жилец? Эвелина готова голову отдать на отсечение, что маг выделывается из-за того, что она не взяла его с собой.       — Это тебе небольшая месть за то, что оставила меня с такими мелкими поручениями в крепости, а не взяла с собой, — приподняв уголок губ, наигранно обиженно и игриво проговорил Павус.       В яблочко. Всё же собственная интуиция никогда её не подводит. Только подобное шестое чувство не всегда помогает, когда дело касается этого мужчины. Инквизитор до сих пор помнит, в какой неловкой ситуации оказалась, узнав от него самого, что женщины неинтересны ему. А ведь ей казалось, что между ними прошла небольшая искра, когда он буквально закидывал её комплиментами. Ну, зато друг из него получился хороший. Скорее всего.       — Хорошо, признаю свою вину, — протянула вестница, закатив глаза. — Мне не стоило оставлять тебя и всё такое. А теперь я могу получить свою книгу?       — Даже если я поверю, что ты говоришь искренне, а это не так, то я всё равно тебе её не отдам.       — Почему? — театрально удивилась Эвелина. — Неужели, чтобы её достать, тебе пришлось отдать своё тело демону? Может, я сейчас с ним и разговариваю?       — Если под демоном ты подразумеваешь разъярённую Кассандру, то да. Она чуть не прибила меня, когда увидела, как я краду её любимую книгу. Почему ты просто не могла попросить у неё?       — Она не должна знать, что книга нужна мне, — закрыв глаза и покачав головой, ответила Эвелина. Значит, в библиотеке книги не было. Хорошо, что она решила оставить это дело Дориану, а то могла бы попасть в щекотливую ситуацию. Очень щекотливую.       — Тогда почему не попросила копии у Варрика? Это всё-таки его роман.       — О… Он тем более ничего не должен знать! — широко раскрыв глаза, она выставила руки перед Дорианом, надеясь ухватить книгу, но попытка снова не увенчалась успехом. А ведь он ненамного выше её. — Проклятье…       — Не всё так просто, леди Инквизитор, — победоносно улыбнулся Павус.       — Ну хорошо… — прищурившись, Эвелина уставилась на мага. — Теперь мне придётся применить хитрость. Моё самое сокрушительное оружие.       Усмехнувшись, Дориан сложил руки на груди. Ему стало даже интересно, что за оружие такое: магия ей не поможет, он ведь тоже маг, да и она ведь не думает, что проворнее его? Неожиданно девушка отвернулась. Приподняв одну бровь вверх, Дориан задумался. Предчувствие подсказывало, что что-то тут неладно.       Так они пробыли минуту-две в полной тишине. Она всё так же стояла, отвернувшись и не шевелясь. От такого напряжённого молчания ему стало немного не по себе. Может, все-таки решила наколдовать что-то? Или думает, что если будет игнорировать его, то получит желаемое? Извини, милочка, но ты выбрала не того оппонента.       Самодовольно усмехнувшись, Дориан вдруг заметил что-то странное. В ней, как и в ее ауре, что-то изменилось. Он уже было хотел дотронуться до Эвелины, как остановился, заметив дрожание плеч собеседницы.       — Эй… — немного растерялся маг, — всё нормально? Милая, не замерзла ли ты случаем?       Но Эвелина ничего не ответила. Она точно так же стояла к нему спиной, обняв себя за плечи, точно пытаясь унять дрожь. Но, казалось, от этого она тряслась только больше. Заслышав, как вестница шмыгает носом, Дориан догадался, в чем дело. Она плачет.       — Ты же не думаешь, что я куплюсь на это? — усмехнувшись, спросил Павус, но ответа не последовало. — Эй… Ты меня слышала? Эвелина?       Услышав своё имя, она резко развернулась и обняла Дориана, который от внезапного жеста настолько растерялся, что все мысли вылетели куда-то далеко в Тень. Она продолжала дрожать, шмыгать носом, её дыхание стало немного прерывистым, будто несчастная пыталась заглушить свой плач. Дориан не мог поверить. Он ведь знает, что это уловка. Но… Но за всё время, что он провел в Инквизиции, тевинтерец ещё ни разу не слышал, как Инквизитор плачет, и сцена ему показалась правдоподобной. Он даже не знал, как именно она это делает.        И поверил. Купился. Приподняв немного руки, маг уже собирался ответить на объятия, дружески похлопать вестницу по спине, сказать несколько утешающих слов, как Эвелина неожиданно засмеялась. Только тогда он заметил, что книга исчезла из его рук.       — Вот же прохвостка, — улыбнулся тевинтерец. — И когда только умудрилась её стянуть?       — Нужно быть более внимательным, месье Павус. Девушки и не на такое способны. Зря вы нас недооцениваете.       Отстранившись от Дориана, Эвелина посмотрела тому в глаза, что заставило его лишь поражённо усмехнуться. Она не плакала, и предпосылок к слезам или следов от них на ее лице не было. И как он мог повестись? Театр одного актера был специально устроен для одного-единственного мага, ради одной-единственной книги.       — Хорошо, дорогуша, признаю свой проигрыш. Эта партия за тобой, — сказал Дориан, уже развернувшись и направившись к выходу.       На слова мага девушка только шире улыбнулась, проходя вслед за ним и тем самым его провожая. Павус был уверен, что она думала: «Неужели ты рассчитывал победить?»       Всё же странный у Инквизиции командир.       — Могу я хотя бы узнать, зачем она тебе? — остановившись в проходе, спросил Дориан. — Чтиво довольно содержательное.       Усмехнувшись и прижав одной рукой книгу к груди, а другой придержав край двери, вестница подошла к магу вплотную, шепча на ухо:       — Если я расскажу тебе, то какой был смысл держать это в тайне от Варрика и Кассандры, дорогой?       Не успел Дориан что-то ответить, как она захлопнула дверь. Сколько он уже её знает, а Тревельян до сих пор умудряется поражать. С таким другом никогда скучно не бывает. Главное — подготовиться к следующему разу получше, чтобы не быть побеждённым её сокрушительным оружием.       «И всё-таки, она довольно…»       — … странная, — вслух прошептал окончание своей мысли Дориан.