Странная

      Ворота открылись, и по площади верхом, на одетых в различные дорогие ткани и драгоценности лошадях, ехали трое важных членов Инквизиции: командор, посол и, собственно, сама леди Инквизитор.       — Очередной парад, очередные клятые переговоры, — пробурчал Каллен, глядя по сторонам. По его лицу читалось все то недовольство, которое он испытывал по отношению ко всему этому балагану, что не скрылось от острого взгляда посла.       — Всем улыбаться, — мягко произнесла женщина, даже не посмотрев на командора, — нам важно хорошо себя преподнести.       — Зачем Верховная жрица Виктория созвала Священный Совет? — продолжал ворчать Каллен. — Последние два года Орлей её стараниями нас почти не донимал…       — Да, ценой политических издержек, — ответила ему Жозефина. — Она делала, что могла, но дальше без Священного Совета нельзя, — сказав это, она повернула свою голову влево, в сторону Орлея, где на них все это время внимательно смотрел шевалье в золотой маске. — Орлей хочет контролировать нас. А на вашу персону, — посмотрела она на Каллена, — судя по количеству брачных предложений, у них особые планы. — Теперь посол стала смотреть вправо, в сторону Ферелдена, и помахала им рукой. Банн Теган, увидев сей жест, лишь недовольно нахмурился. — Больше всего беспокоит Ферелден. Там настаивают на том, чтобы нас распустить.       Пока эти двое разговаривали, женщина, что ехала чуть впереди них, в самом центре, все это время молчала. Она смотрела вперёд, на дорогу, и даже ни разу не взглянула на людей, что собрались их приветствовать. Её осанка была безупречной, костюм идеально выглажен, а поседевшие до белизны волосы аккуратно собраны в пучок на макушке.       Медленными шагами Тревельян шла в центр зала, осматривая помещение вокруг себя. Она воспользовалась возможностью и сбежала, пока другие были заняты послом и командором. Сейчас зал был до безупречного тихим, но Инквизитор понимала, что совсем скоро здесь будет громче чем во всём Зимнем дворце. Она наслаждалась этой тишиной, пока была такая возможность.       Резко метка на её руке загорелась, причиняя очередную боль. Подняв руку, Инквизитор поморщилась, рассматривая зеленый свет, что исходил из неё. Метка стала больше. Она знала, что когда-то это произойдёт, но не думала, что у неё будет ещё целых два года в запасе. Два года назад Корифей не смог её убить, зато сейчас это пытается сделать её собственная рука.       Неожиданно она услышала чей-то голос совсем рядом и вздрогнула. Опустив руку, женщина спрятала её за спину, повернувшись лицом к нежданному собеседнику.       — Миледи Инквизитор! Давно мы с вами не виделись. Надеюсь, годы вас пощадили.       На такие слова Инквизитору хотелось усмехнуться. Та явно, как ей казалось, намекала на её белые волосы и появившиеся морщины, коих никогда не было, несмотря на возраст, когда внутри неё был демон. Но Тревельян решила успокоить свои подозрения.       — Как ваши дела, мать Жизель? — спросила Инквизитор.       — Провела последнее лето в Эмприз-де-Лионе, раздавала еду, присланную со Священной равнины, — ответила она. — Долы наконец оправляются от пережитого.       — Корифей нанёс огромный урон, от него так просто не оправишься. Спасибо за старания.       — И вам за ваши спасибо, ваша милость, — склонила голову мать Жизель. — Кстати говоря, ваши войска из крепости Суледин очень нам помогли. Передайте мою благодарность барону Дежардану, — легко улыбнулась она. — Верховная жрица Виктория шлёт вам поклон. Сама она сейчас принимает посла Ферелдена.       — Поговорю-ка я с Верховной жрицей Викторией.       Инквизитор рассчитывала, что на этом разговор закончится, и она наконец сможет уйти, но мать Жизель явно не собиралась её так быстро отпускать.       — Уверена, она будет вам рада, ваша милость. Верховная жрица понимает, сколько добрых дел вы сделали и ещё можете сделать в будущем.       Если бы она только знала, как сильно Инквизитор сдерживалась, чтобы не усмехнуться ей в лицо. «В будущем» — сейчас это было для неё сильным словом, о котором не хотелось думать в последнее время. В любом случае, ей все равно, что бы та сейчас ни сказала.       — Да, — продолжила говорить Жизель, — вас от имени Орлея желает поприветствовать герцог Сирил. Сейчас он, как я понимаю, беседует с послом Тевинтера.       Только одно слово «Тевинтер» смогло разбудить Инквизитора. Одно только слово будто пробило её маленьким разрядом молнии. Рука затряслась, и поэтому Тревельян решила спрятать и её за спину.       — А ещё вернулись многие ваши товарищи. Надеюсь, вы успеете перемолвиться с ними до начала Священного Совета.       — Тевинтер прислал посла? — спокойным голосом спросила Инквизитор.       — Да, ваша милость, — кивнула преподобная мать. — Послом со стороны Тевинтера вызвался быть Дориан Павус.       Дориан. Как же давно она не слышала этого имени. Даже в Скайхолде люди при ней не называли его с тех пор, как он покинул пределы замка, даже не попрощавшись с ней. Он попрощался со многими, но не с ней. Но Инквизитор и не удивляется. Она сама его прогнала и не уточнила. Он мог многое надумать после того дня. Она понимает. Но все равно дико злится.       После того как Дориан уехал, Инквизитор была зла. Она злилась так, что хотела бы, чтобы в тот момент на замок кто-то напал, чтобы она могла выместить всю злость на врагах. Она так сильно ненавидела Дориана и себя, а также то злосчастное кольцо, которое так и не смогла снять с пальца.       — Буду рада увидеть его вновь, — говорила мать. — Я задолжала ему извинения. Недоверие к Тевинтеру помешало мне оценить его по достоинству. Он сильно рисковал, придя к нам на помощь, и заслуживал лучшего обращения.       — Вы собираетесь извиниться перед Дорианом? — удивлённо спросила Инквизитор. После всех тех событий, что произошли между этими двумя, она никак не ожидала услышать такое.       — Меня раздражают те, кто не может признать собственных ошибок, ваша милость. Даже если это я сама. Причём извиняться придётся публично. Ему, несомненно, захочется внимания большой аудиторией по такой оказии.       Совсем на мгновение, но Инквизитору показалось, что её собственный глаз дёрнулся. Ей уже начало казаться, что мать Жизель говорит не только про себя. Будто бы она сейчас исповедовала её.       — Спасибо, мать Жизель, — сказала Инквизитор. И все же, она решила поблагодарить ту за все, что она сделала. Она была не обязана ей все это говорить, но все же сделала это из добрых побуждений. Преподобная мать же не виновата, что у Инквизитора уже который месяц плохое настроение.       — Последний вопрос, ваша милость, если можно. Касательно Священного Совета… Ферелден хочет распустить Инквизицию, а Орлей — сделать ещё одним пёрышком в плюмаже шевалье. А что вы собираетесь сделать с Инквизицией?       Этот вопрос уже ни один раз звучал для неё. Всем интересно, что она собирается делать дальше, под какой страной она прогнётся. Примет ли условия Ферелдена и уйдёт так, как будто бы и не было когда-то Инквизитора, или же примет сторону Орлея и станет для них прекрасным оружием, хоть и кратковременным. Долго тянуть с ответом у неё бы все равно не получилось.       — Я помню, вы рассказывали мне о первой Инквизиции, которая была восемьсот лет назад. О том, как солдаты Инквизиции, закончив войну, вложили мечи в ножны и разошлись по домам. Если наша война действительно закончена… — протянула Инквизитор, посмотрев вверх, — пожалуй, пора и нам сделать то же самое.       — Спасибо, — мягко улыбнулась старая женщина. Видимо именно на такой ответ она и рассчитывала. — Да хранит вас Создатель, миледи Инквизитор. Не буду вас задерживать.       Поклонившись друг другу, женщины стали расходиться в разные стороны.       Распустить Инквизицию Тревельян планировала даже раньше, чем об этом стали заикаться со стороны Ферелдена. Изначально она создавалась, чтобы победить великого магистра, что они сделали ещё два года назад. Больше в Инквизиции не было надобности. Единственное желание Инквизитора было в том, чтобы сделать это до того, как метка окончательно убьёт её. Может, если бы не метка, если бы Солас не пропал, тогда бы она и не распускала Инквизицию…       Нет, она бы сделала это в любом случае. Она давно приняла это решение и менять его не собирается. Просто она никому не говорила. Кроме, пожалуй, одного человека.       Выйдя во двор Зимнего дворца, Инквизитор сразу стала искать взглядом высокого загорелого мужчину. И как только она его увидела, мужчина сам уже успел её заметить и подошёл первым.       — Привет, — поздоровался воин, став рядом с ней.       — Привет, Максвелл, — впервые за сегодня Инквизитор улыбнулась.       За эти два года их отношения наладились. После того, как Максвелл узнал про обвинения, он тут же помчался в Скайхолд. Мать не желала, чтобы сын вообще узнал об этом, но, когда весь свет говорит о них, трудно не услышать. Он боялся, что уже поздно, что после всей истории она просто прогонит его и ещё что похуже. Что после такого она ещё как-то пострадает из-за Лины или Айви. Но он волновался. Он был даже готов вести себя как полный придурок снова, только чтобы убедиться, что его сестра в порядке.       Каково же было его удивление, когда он впервые увидел свою сестру. Её глаза были такими красными, будто она не спала несколько суток. Волосы наполовину поседели, а талия стала ещё тоньше. Его сестра была сломлена. Максвеллу не понадобилось много времени, чтобы уловить в ней изменения. Он больше не видел тех разделений, которые были раньше.       Эвелина не прогнала брата. Даже больше, она ему все рассказала о произошедшем. Они долго говорили: о прошлом, настоящем, о будущем. На этот раз Максвелл не хотел врать и честно признался, что он и правда немного ненавидел её временами. Но не из-за матушки или того, что она маг. Он ненавидел её за то, что она не заботилась о себе, пыталась подстроиться под их мать, угодить ей. Он думал, что если он станет плохо с ней обращаться, то Эвелина перестанет приходить к ним в дом. Что она найдёт в себе силы все же сказать матери «нет». Он долго просил у неё прощения. И Инквизитор простила его. Потеряв близких, она не хотела терять ещё и брата. Она сама извинялась перед ним за то, что она такая никудышная старшая сестра.       С того дня Максвелл стал жить в Скайхолде. Он помогал ей во многом. Поддерживал сестру. Та же, в свою очередь, делилась с ним всем, что было у неё на уме. Она рассказала ему о том, что хочет распустить Инквизицию, но не могла сделать этого без веской причины. Когда неожиданно они прознали про Священный Совет, то были очень рады. Оставалось лишь плыть по течению и в подходящий момент поставить Шах и Мат.       — Вот и началось, — сказал мужчина, сложив руки на груди. — Осталось ждать недолго.       — Да, — вздохнула Инквизитор. — Хоть это и только начало, но я уже чувствую себя уставшей. Не хочу никуда идти.       — Эй, — усмехнулся мужчина. — Не будь такой ленивой. Тем более, когда впереди ещё тяжёлая работа.       — Тебе легко говорить, — нахмурилась она. — Ты просто постоишь где-то в уголке, послушаешь, может, даже скажешь кому-то пару комментариев, и все. А мне-то во всем этом участвовать. А давай поменяемся?       — И как ты планируешь «поменяться»? — приподняв одну бровь, спросил Максвелл. — Не забудь, что мы близнецами были только на словах. По бумагам ты уже давно официально вернулась на место старшего ребёнка.       Да, это было правдой. После всех тех обвинений Жозефине и Лелиане пришлось серьёзно поработать, но все равно, она больше не могла прикрываться фальшивым именем. Инквизитор довольно известная личность, о которой все говорят. Доказать невиновность Эвелины было сложно, так как такого человека никогда даже не существовало. Инквизитору пришлось рассказать, что случилось в тот день, когда умер её отец. Как Алфорд Тревельян заболел, как маленькая Виолетта открыла в себе способности мага, и как Вильгельмина сошла с ума и избила больного человека до смерти, обвиняя его в «плохой крови». Эта картина впечаталась в голове шестилетнего ребёнка. Виолетта была так шокирована поступками любимой матери, что с лёгкостью впустила демона. Её мать убила мужа, а когда осознала это, стала обвинять своего ребёнка, называя его монстром. В какой-то момент она сама поверила, что действительно убила собственного отца, как и Вильгельмина позже. Женщина настолько обезумела, что даже потянула дочь на улицу в дождливую холодную ночь, когда та была в одной ночной сорочке. Вильгельмина не могла смотреть на её светлые волосы, которые были такого же цвета, как и у покойного мужа, поэтому измазала всю голову дочери в грязи и, в конце концов, просто швырнула её в небольшой сарай, где когда-то разводили кур, а потом из-за непригодности собирались перестроить.       Конечно, кое-какие подробности Инквизитор пропустила, особенно те, которые хоть как-то были связаны с демоном.       Состоялся суд над Вильгельминой Тревельян. За убийство тэйрна её ждала казнь, но Инквизитор смогла выбить для неё более мягкое наказание — ссылку. Для такой женщины это было все равно, что смерть, но по крайней мере Инквизитор не будет смотреть на это собственными глазами.       Также после всего произошедшего Эвелины Тревельян больше не существовало. К Инквизитору вернулось её настоящее имя. Было даже немного непривычно первое время, но она больше не хотела, чтобы её звали Эвелиной. Она больше не хотела путаницы.       — Помнишь полгода назад… — хитро протянула Виолетта, — когда ты искал у меня зелье от похмелья и выпил не тот флакон…       — Нет, — сказал, как отрезал, Максвелл. Он сразу понял, о чём говорила его сестра.       — Да ладно тебе, — засмеялась она. — Ты был вполне милый. Наденем парик, нанесём макияж, и никто не поймёт, кроме советников, что это не я. Только вспомни какая у тебя была пышная грудь, даже больше моей.       — Хватит напоминать мне о том аде, — нахмурился Максвелл. — Я никогда не соглашусь на что-то подобное. Никогда! Так что даже не предлагай.       — Ладно-ладно, — похлопала сестра его по спине. — Не злись. Я пошутила.       — Шутки — это не твоё, — после всего, казалось, мужчина даже немного побледнел. — Ты была до ужаса серьёзна.       — Я все ещё учусь, — пожала плечами та. — Шутки помогают отвлечься. Кстати, по поводу отвлечься… — повернувшись лицом к стене, Инквизитор достала из своего кармана флакон с красной жидкостью. Она уже собиралась его открыть, но Максвелл выдернул флакон из её рук.       — Эй! — недовольно вскрикнула Виолетта.       — Так, — осмотревшись по сторонам, мужчина подпихнул сестру немного, подальше от людей, которые могли их подслушать. — Ты уже пять таких сегодня выпила. А ещё только начало дня.       — Ты же знаешь, что без них мне никак, — нахмурилась Инквизитор.       — Да, но не в таких количествах. Ты превращаешься в зависимую!       — И что? — пожала плечами та. — Даже если я и стану зависимой, это явно ненадолго. Ты же сам прекрасно это знаешь.       В ответ Максвелл не знал, что сказать. Инквизитор не скрывала перед ним даже своё состояние. Он видел её метку, видел, как та разрасталась, и ничего не мог сделать, как и Инквизитор.       — Хорошо, — вздохнула Виолетта. — Сегодня я больше ничего не выпью, обещаю, — осмотрев гостей, она сделал шаг вперёд. — Мне пора, увидимся, Максвелл.       — Хорошо. Увидимся после Совета.