Прошло почти два месяца с тех пор, как Томми выписали из больницы, и Фелисити жила вместе с ним. Томми было гораздо лучше, но он боялся, что швы разойдутся, и это может закончится не так радужно, как в прошлый раз. Но Фелисити не переживала на этот счёт. Время от времени, она показывала ему свои шрамы, один из самых первых и памятных, пытаясь дать ему уверенность, что всё будет в порядке. С той ночи Фелисити больше не выходила на улицы в качестве «нового героя Стар Сити». В Лиге её звали хищницей, а теперь громким словом
«Герой», но она лишь горько усмехалась, слыша это каждый раз. Каждое утро она сидела в гостиной и смотрела новости, держа кружку горячего кофе в руках. Это утро не стало исключением.
«Прошло уже около двух месяцев после землетрясения, которое было вызвано машиной, изготовленной в Юнидак Индастрис по заказу Малкольма Мерлина, главы Мерлин Глобал Групп. Ходят слухи, что Мерлин погиб в результате землетрясения, но тело так и не было найдено. Также серьёзно пострадал сын Малкольма Мерлина, Томас Мерлин. Суд над Мойрой Куин намечен на двадцать третье июля, что довольно примечательно, ведь двадцать третьего мая был совершён самый крупный теракт в истории Старлинга. А теперь к другим новостям. В городе прошёл митинг, главный лозунг которого стал: "Спасительница, город ждёт!", — ведь уже ни для кого не секрет, что в это вмешался „Мститель“, но никто не ожидал, что у „Мстителя“ был компаньон, вернее компаньонка.» — На экране появилась фотография девушки в маске, которая смотрела на вертолёт, вот только никто не знал, что в этом самом вертолёте находится сам Малкольм Мерлин. Левая рука была опущена вниз, а правую она держала прямо над сердцем. — «К сожалению, нам неизвестно, кто находится под маской и эта единственная фотография, которая есть. Люди задаются вопросом: куда же делись Линчеватель и Подружка, как называют их многие жёлтые издания. Неужели у них медовый месяц? С вами была Линда-». — Фелисити выключила телевизор и посмотрела на остывший кофе.
— Ты пялишься, Томми, на мою кружку, это нервирует. — Томми подошёл к сестре, посмотрел на неё долгим взглядом и сел на диван.
— Она права. С тех пор ты больше не выходила на улицу. И я имею ввиду не только твоё альтер-эго, но и тебя саму. — Фелисити в удивлении подняла брови и, спустя некоторое время, сказала:
— Изначально ты был против того, чтобы я снова делала «это», хотя я могла делать это. Тем более, что я… — Фелисити остановилась обдумывая то, что собиралась сказать. Девушка потёрла свой лоб и продолжила:
— Мы не должны Лиге больше ничего. Я откупилась, отдав нашего же отца на растерзание. Мы и понятия не имеем жив он или нет. И с че-
— Но, как ты и сказала, мы свободны, и ты нужна этому городу. После землетрясения некому спасать этот город. Оливер Бог знает где, ты не выходишь из квартиры, а преступность растёт с каждым днём.
— У города есть полиция и мистер Диггл делает всё возможное, чтобы нормализовать обстановку. К тому же, если ты не забыл, я — убийца. — Фелисити перешла на крик, смотря прямо в глаза Томми, а после шёпотом произнесла — Я убила ту девушку…
В комнате повисло молчание и никто не решался его нарушить. Фелисити резко встала и ушла в свою комнату, а Томми просто продолжал стоять на том же месте и смотреть вслед сестре. Через десять минут Фелисити вышла с сумкой:
— Куда ты? — Девушка обернулась и с грустной улыбкой произнесла:
— Ты прав. Надо что-то менять… — С этими словами она покинула квартиру.
***
Уже полтора месяца Оливер находился на
том самом острове. Он не знал почему снова вернулся именно сюда, но в Стар Сити он не хотел больше оставаться, да и просто не видел смысла. Мама сидела в тюрьме, Тея до сих пор не посетила свою маму в тюрьме, хотя Мойра наверняка хотела снова увидеть своих детей. Тея так же не могла больше жить в
семейном особняке. Ведь семьи так таковой больше и не было. Сестра переехала жить к Рою спустя две недели после землетрясения, а Оливер и не удерживал её. Детектив Лэнс всё так же работал и пытался вернуть спокойствие своему горячо любимому городу, но у него это плохо получалось. Лорел не могла объяснить своё поведение, когда речь шла о Томми и, тем более, о Фелисити. В этом Оливер и Лорел были похожи. Фелисити. Несмотря на потерю матери и на плохие отношения со своим отцом она не утратила свет, с которым рождается каждый человек. Напротив, Фелисити вобрала ещё больше света в себя и готова делиться им абсолютно со всеми. Сейчас, подходя к могиле отца, он думал, что же его удерживает сейчас? Томми намного лучше, Джон, кажется, заново приобрёл свою семью. Но где же место Оливера Куина?
***
Фелисити долго бродила по улицам Старлинга, но резко остановилась, поняв куда пришла. Она пришла к тому самому дому, где она спасла жизнь Оливеру. Она так и не рассказала, что она видела свою мать на соседней крыше. Она сама до сих пор не верит, что та женщина, которая целилась в Оливера была её мама. Оно и понятно, ведь Фелисити не помнила её, только фотография, на которую Фелисити часто посматривала, могла дать картинку её мамы. Чем больше она на неё смотрела, тем больше злилась, что она ушла от неё. Не в силах больше стоять здесь и смотреть на это здание, Фелисити поймала такси и поехала на кладбище к матери, вспоминая свой последний приход на могилу. Она была так зла на отца в тот день. Тот разговор между Малкольмом, Томми и Фелисити… Женитьба… Титул Головы Демона. Да уж, хорошие перспективы.
Вот и сейчас она всё так же шла по тёмному кладбищу в поисках могилы своей матери. Только если раньше Фелисити приходила сюда чаще, чем к себе домой, то сейчас она с большим трудом перебирала ногами, но она понимала, что должна это сделать. Чувства Фелисити обострились, и теперь она ещё чётче ощущала её присутствие в своей жизни. Или она просто скучала? Просто, она больше не сожалела, что не приходила сюда раньше. Не приходила сюда восемнадцать лет, она больше не винила себя за это. Да, жизнь её всё ещё с сероватым оттенком, но теперь там есть жёлтый — Томми, зелёный — Оливер, фиолетовый — Лорел, синий — отец, чёрный — она… Фелисити не понимала, почему выбрала именно эти цвета, ведь раньше она ощущала себя оранжевой, словно апельсин, но сладкий, которого хочется ещё и ещё, но много не ешь, потому что боишься, что аллергия может «постучать» в твой «дом». Но это было до того, как она убила человека. Да, она не была знакома с ней лично. Фелисити была уверена, что это несомненный плюс, но ведь её знали другие люди. Мало того, иногда она видится с людьми, которые её знали и любили…
Она пыталась оправдать себя тем, что она спасла жизнь Томми и ещё много жизней, которые та девушка могла бы отнять, но правда в том, что она лишь пыталась оправдать себя, чтобы не чувствовать, как восемнадцать лет в Лиги Убийц дают о себе знать. Лига Убийц. Она думала, что отдав своего отца, она расплатилась, но как оказалась, Фелисити, по настоящему, начала расплачиваться только сейчас. Размышляя над этим, Фелисити и не заметила, как подошла к
могиле матери. Всё это считалось таким неправильным. Она была жива. Она чуяла это своим нутром, но боялась сказать об этом, потому что будут смотреть на неё по другому. Её будут жалеть и видя её, каждый человек, который знал её в Лиге, что не очень важно, важно то, как Томми будет на неё смотреть и думать про себя:
— Бедная Фелисити, совсем с катушек слетела, уже мертвецов воскрешает.
Ладно, она знала, что так думать не будут, но она станет другой. Она
стала другой и продолжит меняться. Ничего не поменялось с того последнего раза, как она была здесь. Просто появились свежие цветы, подсолнухи, её любимые, как однажды сказал Малкольм. Фелисити присела на корточки рядом с надгробием и непрошенная слеза скатилась по её щеке. Она тут же её вытерла и шёпотом спросила:
— Почему? Почему ты оставила меня? — она горько усмехнулась, осознав, что она всё равно не получит ответ на этот и другие вопросы. Волна печали и гнева снова накрывала её и она чувствовала себя так же, как тогда. Когда ей было пять лет и она впервые спросила где была её мама, но ей сказали, что её не было в этом мире и что она, возможно наблюдает за ней с неба. Но всё это было ложью. Вся жизнь — одна сплошная ложь. Вся семья Лиге обязана. Чёрт! Как же она хотела другого для себя, для отца, для Томми, для матери, в конце концов. Она бы хотела рассказать ей о своей первой любви, которая не была удачной и пока является последней. Куин. Это другое. Вспомнив по него, Фелисити улыбнулась. У него куда больше багажа на плечах, а она тут разнылась и не знает, что делать дальше. Хотела бы она знать, где он сейчас.
Её как-будто кто-то услышал и она увидела белый лист. Открыв его она увидела лишь одно слово, которое было написано знакомым почерком, но Фелисити всё никак не могла вспомнить. На листе было написано «ЧИСТИЛИЩЕ». И она всё поняла, перевернув лист, она увидела ещё одно слово, написанное очень мелко «Лисси».
***
— Хей, Лисси, иди сюда! — Томми как обычно приехал в Нанда-Порбат всего лишь на пару дней, но Фелисити была так рада этому! Он привёз ей планшет и плеер с его любимой музыкой, чтобы Фелисити могла «слушать её и вспоминать какой у неё прекрасный брат!», — как говорил Томми, но она и не возражала.
— Я не Лисси! Я Фелисити! — Фелисити надула губки и отказывалась подходить к брату, хотя он очень просил её это сделать. В конце концов он сдался.
— Ты — Лисси, потому что тебя так мама называла! — Фелисити тут же просияла и подбежала к брату, начав дёргать его за руку, умоляя его рассказать что-нибудь ещё.
***
Фелисити улыбнулась и достала телефон. Спустя секунд десять абонент взял трубку.
— Мистер Диггл? Думаю, мистеру Куину пора возвращаться домой.
Кажется, наступила пора для "Нового начала". И Фелисити не была против.
