Вскрывая карты

Все люди рождаются правдивыми, а умирают обманщиками. Люк де Вовенарг

— Да-да, сеньора, это нормально. Легкое покраснение возможно после этой процедуры. Да. Простите, я же предупреждала вас, — тоненькая, светловолосая женщина пыталась изо всех сил, делать одновременно три вещи — разговаривать по телефону с надоедливой клиенткой, красить губы и отбиваться от наглых приставаний своего молодого мужа. — Прекрати, — полушутливо-полугрозно зашипела она темноволосому парню дабы не услышала грымза на том конце провода. — Нет-нет, сеньора, это я не вам, — Мия скривилась, всем своим видом показывая как хочет придушить всех на свете. Старушенцию на том конце провода, которая никак не поймет, что в ее случае косметология уже бессильна и все эти процедуры ей как мертвому припарки. Сеньора, с недавних пор, Агирре была твердо уверена, что стареть нужно красиво, но не могла же она заявить это клиентке в лоб, вот и мучилась взывая на голову несчастной все кары небесные. Придушить так же хотелось и Мануэля, не понимающего ее жестов и выразительной мимики, обозначающей одно — сгинь. И карандаш для губ, так не вовремя вновь сломавшийся. Но разговор закончился, наполовину накрашенные губы стер Мануэль страстным поцелуем, и Мия, забыв обо всех проблемах, расслабилась в его руках. Впрочем, была одна новость которую она все же хотела сообщить своему мужу. — Я перестала пить таблетки, — боясь его реакции девушка снизу вверх вглядывалась в карие глаза возлюбленного. — Ну и правильно сделала, — Ману продолжал свое наступление расстегивая кофточку супруги. — Правда? — уже совсем севшим голосом уточнила она. Ответом ей послужил новый поцелуй. *** — Куда собралась? — молодая женщина с серьезным видом, разглядывала в зеркале свою уменьшенную копию. Девушка не реагировала самозабвенно малюя и так достаточно выразительные голубые глаза. — Виола Мартина Бустаманте я с тобой разговариваю, — девушка вздрогнула, попав карандашом себе в глаз. Она прекрасно знала нрав и характер матери, а то что последняя обратилась к ней по полному имени не сулило ничего хорошего. — К Рене. — Я не верю, — без колебаний отчеканила старшая женщина, для убедительности махнув рукой. — Ну и не надо, — решила продемонстрировать унаследованный от матери характер девушка. — Ты идешь к Роберто, — стукнула по дверному косяку Марисса, привлекая внимание дочери. — Нет! — быстро протараторила Виола, в  зеркале уставившись на мать. Карие глаза родительницы, казалось, видели ее насквозь, разбирая и расставляя по полочкам каждую мысль что крутилась в русой голове Ви. Мать всегда была с ней строгой, но справедливой и до поры до времени девочка с этим мирилась, компенсируя недостающую ласку в любви, души не чаявшего в ней отца. Но чем старше становилась девочка, тем сложнее ей было душить в себе протест против такого положения вещей. И с наступлением переходного возраста конфликт достиг своего апогея. Отец семейства никогда не хотел становиться между двумя самыми любимыми женщинами, поэтому метался утешая и успокаивая поочередно каждую. — Я иду к Рене, потом встречаемся с друзьями, там возможно будет Роберто, — не выдержав тяжелого взгляда матери зачастила младшая Бустаманте, — Довольна? — А это тебе зачем? — голубые глаза девушки расширились увидев в руках матери маленькую компрометирующую ее коробочку. — Это не мое, Рене попросила спрятать. — Думаешь я идиотка? — не выдержав ледяного спокойствия сорвалась Марисса. — Думаю хватит рыться в моих вещах! — Виола спокойно выдернула из рук матери пачку презервативов и швырнула их на кровать. Даже сквозь бушующую злость Марисса не могла не отметить на сколько все-таки дочь отличается от нее. Если бы Соня позволила себе в свое время рыться в ее вещах, это закончилось бы маленьким апокалипсисом. Виола была упертой, настойчивой, своенравной, но почти всегда могла держать себя в руках и действовать с холодной головой. Эта рассудительность шестнадцатилетнего ребенка иногда просто выбешивала Мариссу, когда той хотелось пошвыряться вещами и поорать, Ви просто пряталась от нее в кабинете Пабло. — Как ты меня достала! — так и не добившись эмоций от дочери Марисса вышла, ведя собственную внутреннюю борьбу. От ироничности ситуации хотелось смеяться. Она, вполне успешный психоаналитик, не может найти общий язык с собственной дочерью. — Знакомое чувство, — тихо, но уловимо для слуха, донеслось ей в спину. *** — Флор, солнышко пора спать, — темноволосая женщина подняла на руки девочку лет пяти. Тут же целуя ее в обе щечки, — Пожелай спокойной ночи братику. — Спокойной ночи, — тут же послушно выговорил ребенок. На что играющий в приставку мальчишка только махнул головой. — Эд, ты идешь в постель ровно в десять, так ведь? — гораздо строже обратилась женщина к сыну. На что впрочем получила все тот же кивок, — И чтобы без фокусов. Быстро и воровато отхлебнув пару глотков красного вина, прямо из бутылки, Пилар извлекла из холодильника какой-то десерт и всучила его подошедшему Томасу. Пара собиралась в гости к своим школьным друзьям. Они знали друг друга Бог знает сколько лет и могли смело назвать себя «не разлей вода». Такие вот посиделки были традиционными и достаточно частыми. Взрослым и состоявшимся людям было весело и комфортно в компании друг-друга, а львиную часть таких вот посиделок занимали воспоминания о бурных временах учебы в колледже и университетах. — Подожди, — замешкалась Пилар уже в двери, — телефон забыла. — Давай быстрее, опаздываем! — несколько раздраженно поторопил ее Томас. Впрочем девушка зашла в комнату далеко не для того чтобы взять телефон. *** Пабло безмятежно помешивал что-то на плите облачившись в цветастый фартук, чем только усилил раздражение Мариссы. — Твоя дочь постоянно врет! — с порога заявила она. И Бустаманте внутри себя принял позу лотоса, готовясь к новой тираде супруги. Он отлично помнил отношения Мариссы с Соней во времена их учебы в колледже, поэтому отношения Мариссы с собственной дочерью нисколько его не удивляли. Лишь утомляли, иногда. — Что молчишь? А? Ну что ты все время молчишь, Бустаманте? — А что говорить, Марисса? Ей шестнадцать лет, вспомни себя в ее возрасте. — Она собирается к Роберто. — Они же встречаются, что в этом такого? — Он мне не нравится. — А ей нравится. — Господи, Пабло, он ведь и тебе не нравится! — И что из этого? Я не собираюсь что-либо запрещать собственной дочери. Хотя бы основываясь на нашем с тобой опыте. Соня тоже была против меня, а мой отец и вовсе ненавидел тебя… И что? Помогло? Этим мы ничего не добьемся  Марисса ты же психоаналитик не мне тебя учить… — Она моя дочь, — упрямо стояла на своем рыжая. — Это не повод воевать с ней. — Она первая начинает! — с грохотом поставила Марисса гору посуды на стол и точку в разговоре заодно. Пабло оставалось лишь закатить глаза и помолиться чтобы переходный возраст у его женщин прошел как можно быстрее, при чем желательно у обоих. — У нее в сумочке презервативы, — не могла успокоиться Марисса, опять возвращаясь к теме дочери. Пабло только вздохнул, протягивая в руку жены бокал вина. — А ты откуда знаешь? — подозрительно повел он бровью. — Нашла. — Ушам своим не верю, ты рылась в ее вещах? — Я просто кое-что искала, — как ни в чем не бывало, продолжала хлопать то духовкой, то шкафами Марисса. С минуты на минуту к ним должны были прийти гости. — Мари… — Пабло вымученно провел руками по лицу, переживая одно и то же раз за разом. Ему казалось это никогда не кончится. Наконец по просторной квартире разнесся громкий звонок, и Бустаманте поспешил открыть. На пороге стояли Пилар с Томасом, который первым же делом спросил о Гвидо. — И тебе привет, — беззлобно поддел его Бустаманте и поцеловал в щеку супругу своего друга, — Здравствуй, Пилар! Гвидо еще нет. — Я сделала тирамису, — протянула брюнетка разнос с десертом хозяину дома, — Не закрывай, Мия и Ману поднимаются. Марисса приветствовала всех не отходя от накрывания стола. Искренне расцеловавшись с Пилар и кивнув Томасу, девушка поспешила поставить тирамису в холодильник. Брюнетка следовала за ней по пятам. — Ви дома? — В своей комнате, — прозвучало где-то из недр холодильника, куда маленькая Мари нырнула почти с головой. — Пойду поздороваюсь. — О, не стоит. — У вас война? — Партизанская. — Что случилось? — В ее сумочке я нашла презервативы. Подошедший Пабло сделал знак Томасу и закатил глаза на что тот притворно громко выкрикнул: «О нет!». Впрочем, Пилар не оценила его ерничанье. — Если бы это случилось с Флор! — она испуганно прикрыла рот ладошкой. — Милая, Флор уже шесть лет, давно пора, — серьезно выдал Томас и мужчины разразились дружным смехом, который прервали лишь подошедшие Мия с Ману. Первый вопрос которого совпал с вопросом Томаса. — Их еще нет, — почти в один голос загалдели все четверо в ответ. — Как вы думаете какая она, эта… — Томас замялся, открывая штопором бутылку вина. — Эту зовут Лучила, не начинайте, — попыталась успокоить всех Пилар. Но ребята находящиеся в предвкушении только еще громче загалдели. Мужчины наперебой выдвигали предположения какой же окажется новая подружка Гвидо. Томас даже предположил, что она может оказаться старухой. — Секси-мамочка? — подхватил интересную мысль мексиканец. — Эй полегче, мы с Мари уже тоже в клубе секси-мамочек. — Говори за себя, — помахала пальцем в ответ Марисса. Раздавшийся дверной звонок заставил всех пулей вылететь в коридор. Построившись словно на получение рождественского подарка, друзья ждали появления Гвидо и его новой пассии. В основном, конечно, новой пассии. Но дверь открылась и перед ними предстал не унывающий брюнет, который совершенно не изменился с годами, ну разве что набрал парочку лишних килограмм. — Эй! Привет ребята! — совершенно не реагируя на вопросительные взгляды, радостно обнимал Лассен две бутылки принесенного вина. — Лучила? — первым не выдержав, подал голос Мануэль. — О! Лучила извиняется, она заболела. — И что не придет? — Она заболела, — словно маленьким детям повторил Лассен. — А мы так хотели познакомиться, — расстроенно протянула Пилар. — Знаю, она тоже, — шесть пар глаз продолжали сверлить Лассена взглядом, продолжая чего-то ждать. — Мне что уйти? — Ох, нет! — первой очнулась Марисса забирая из рук одноклассника вино и приглашая в дом. Началась дружеская суета, женщины крутились между кухней и столовой, заканчивая приготовления. Мужчины заваливали вопросами Гвидо, выдвигая новые и новые небылицы о его подружке. — Гвидо, ну расскажи нам что-нибудь о ней, — попросила Мия, вместе с Пилар присоединяясь к мужчинам. — А что? Что рассказать? — казалось, чуть ли не впервые в жизни, Лассен чувствовал себя неловко. — Ну не знаю… это любовь? — не отставала блондинка. — Пока не знаю. Эй, Мари, что такое любовь? — заглянул Лассен через открытую балконную дверь к копошащейся у стола Мариссе. — Ты у меня спрашиваешь? — удивленно, подняла брови та. — Ну ты же у нас инженер человеческих душ. — Если разговариваешь с ней полчаса в день — это любовь, — ответила Мия, вместо Мари. — А если час? — Любовь до гроба, — улыбнулась Пилар. — А если вы в основном молчите, значит вы поженились, — добавил Томас, обнимая жену, от которой тут же получил тычок под ребра. Беседа к радости Гвидо полилась в разных направлениях не задевая больше его личной жизни. Речь зашла о предстоящем отпуске, и все наперебой заспорили выдвигая свои предложения. — Это будет наш первый отпуск без Лухан и Маркоса, так дико, — искренне расстроилась Мия. — Я недавно разговаривала с Лухи, передает Вам привет, — вспомнила Мари. — Как она? — Плохо, я отправила ее к Мартину, пусть придет в себя. — Еще бы! Узнать что у мужа любовница немногим старше их дочери. Бедная Лухан. — А вы знали? — подала голос Мия, ни к кому конкретно не обращаясь, но глядя на мужа. — Нет,  — разнеслось в четыре разных голоса. — Конечно, — презрительно скривилась Марисса. — Он не рассказывал нам такое, откуда нам знать, — вроде-бы искренне пожал плечами Бустаманте. — А если бы и знали то что? — как-то истерично выплюнул Мануэль. — Так и предупредили бы, если вы друзья, вы же и Лухан друзья в конце концов, — невинно возразила Мия. — Не смеши, Ми. По твоему если бы мы знали, то должны были прийти к Лухан и заявить что ее муж спит с двадцатилетней студенткой? Так что ли? — вступил в разговор Эскурра. — Не могу поверить, вы отвратительны, — скривилась Мия. — Брось, блонди, если все всегда рассказывать случится конец света. Ложь во спасение, слыхала? — обратился к Мии, молчавший до этого Гвидо. — Дайте слово, что если Ману изменит мне, вы расскажите. Марисса и Пилар хмыкнув переглянулись. Но все предпочли промолчать в ответ. Мало ли что взбредет в голову блондинке. За столом разговор продолжился на так волнующую всех тему. Развод супругов Агилар стал тем самым громом среди ясного неба.  — Что же теперь будет с Маркосом? — Без жены, без детей… — И с двадцатилетней шлюшкой, — подмигнул Ману друзьям. — Адская жизнь, — пошутил Бустаманте, чем заслужил очередной «умри» взгляд от своей жены. — А твоя бывшая тем временем обдирает тебя как липку, — всыпала Пилар ложку дегтя, чересчур развеселившимся мужчинам. — Не преувеличивай. — Спроси у Гвидо, — кивнула Мари на сидящего напротив Лассена. — О нет, я плохой пример, это мне жена платила алименты, — вызвал дружный всплеск хохота брюнет, — я был гол как сокол. — И все-таки это печально, — задумчиво вглядываясь в светлую жидкость в своем бокале начал Пабло, — из-за смски распалась семья. — Вообще то, она распалась из-за двадцатилетней шлюшки, — тут же не согласилась Пилар. — Да, но если бы Лухи не прочитала сообщение, — многозначительно протянул Мануэль, заслужив три женских взгляда в ответ. — То есть Лухи виновата, что прочитала? — Нет, но если бы Маркос все удалил… Завел интрижку, соблюдай осторожность. — Ману, я что-то не поняла, — недоумению Мии не было предела. Это сейчас кто сказал? Ее любимый муж? Быть такого не может. — Погоди Ми, — снова не могла молчать Пилар, — Уточни Ману, нужно быть осторожным в смсках или в дерьмовых поступках? — Все-все, — поднял руки в побежденном жесте мексиканец, — не валите с больной головы на здоровую. Казалось, что тема закрыта, когда голос подала Марисса. — А Ману прав, всем надо быть осторожными, — шесть пар глаз вопросительно уставились на свою рыжеволосую подругу, — Мы все заложники вот этих вот пластиковых монстров, — девушка подняла лежащий на столе телефон и покрутила им перед друзьями, — это черный ящик каждого человека, он хранит чертову кучу человеческих тайн. Сегодня это случилось с ними, но представьте сколько еще пар развалилось бы, загляни они в телефоны друг друга. Все пораженно молчали, что и говорить спич подруги произвел на них впечатление. — Томас никогда не дал бы мне свой, — первой отозвалась Пилар, вызвав смешки друзей и реакцию супруга. Он достал из кармана брюк свой гаджет и протянул жене. — А в чем проблема? Держи. — Смотри, а то возьму. — Бери-бери, только тогда положи сюда свой. — А ты дашь свой мобильник Ману? — обратилась Марисса к Мии. — У меня даже пин-кода нет, — пожала плечами блондинка. — Любимая, зачем мне твой телефон, — Ману прижал Мию к себе, целуя в макушку. — А Пабло скорее проглотит свой чем отдаст мне, да, дорогой? — Бери, на! Там пара сисек, пара попок, порно по работе, — развел руками блондин, вызывая улыбки друзей. — Значит, ни у кого нет секретов? — не унималась Марисса, — Что в отличии от Маркоса у всех нимбы над головой? — все недоуменно пожимали плечами, переводя взгляд друг на друга. — Мари, ну какие еще секреты, мы слишком хорошо знаем друг друга. — Тогда сыграем в игру? — Какую игру? — Я объясню, — начала рыжая извлекая телефон из своих джинс, — сейчас все кладем свои телефоны сюда, — она положила свой белый телефон перед собственной тарелкой. — А дальше? — подозрительно поинтересовалась Пилар. — А дальше все сообщения, емейлы, вотсап, звонки, все что придет мы примем вместе, — хитро прищурившись вглядывалась Марисса в глаза друзей, — у нас же нет секретов? — иронично развела она руками. — Что это за бред? — Томасу явно не по душе было развлечение Мариссы. — Да нет, может получиться интересно, — возразила Мия. — Тогда сыграем, — тут же плюхнул на стол свой телефон Гвидо. — Конечно, Лучила ведь дома, — тут же заметил Ману. — Мари, что это за игра, такая? — повернулся Пабло, уставившись на свою жену. — Веселая, — пожала плечами рыжая. — Мне кажется не очень. — Есть что скрывать? — искусно приподняла она одну бровь, повернувшись к мужу. — Может это тебе есть что? Потому что если у тебя есть любовник я предпочитаю об этом не знать. — Был бы у меня любовник я бы не предложила, — вызывающе вглядывалась Марисса в голубые глаза. — Может ты хочешь быть раскрытой? — отвлек супругов Бустаманте друг от друга Томас, — Ты должна знать, в психологии есть теория по которой серийные убийцы делают все, чтобы их поймали.  — Давайте попробуем? А надоест прекратим, — загорелась еще больше Мия. — Это как верю/не верю помните в колледже играли. — Гвидо, нам было по четырнадцать лет. — И что? — А сейчас тридцать пять! — И? — Гвидо вопросительно глядел на Агирре и тот лишь махнул рукой. — Ману, клади телефон, — мексиканец замялся, не зная как правильней себя повести, — Мне волноваться, Агирре?! — брови Мии взлетели вверх. — Нет, конечно нет, — поспешил улыбнуться и достать телефон Мануэль. — Мы правда это делаем? — все еще не верил в происходящее Томас. — Дададам! — торжествующе сверкнула глазами Мари, пройдясь по лежащим в центре стола телефонам. — Хрень, какая-то! — ворчал себе под нос Агирре. — Полная хрень! — Пабло Бустаманте тоже не сдерживался в высказываниях. — Игра началась!