Утраченное пророчество

      На этот раз Мерлину показалось, что он точно был готов.       Для него, навечно запертого в земном мире и стареющего, скорее, по прихоти, нежели по необходимости, время текло слишком медленно и монотонно. Мерлин сбился со счета, сколько раз за свое долгое существование он нарушал естественный ход вещей — жил, старел и, уже готовясь сомкнуть глаза, чтобы после не проснуться, пробуждался помолодевшим, преисполненным бодрости и сил.       Магия, которой была пропитана каждая клетка его тела, настойчиво не давала осуществиться задуманному — проститься, наконец, с опостылевшим миром и вступить в мир новый, неизведанный. Ему, чахлому старику, обреченному на вечную жизнь среди смертных, каждое столетие было суждено вспыхивать в собственном пламени, будто мифическому фениксу, чтобы снова возродиться юношей, помня все прошлые жизни и всех людей, которых он когда-то потерял. Помня незабвенного короля Камелота, чье имя давным-давно превратилось в легенду…       «Что ж, Артур, стало быть, наша встреча снова откладывается», — подумал Мерлин и горько усмехнулся, глядя в зеркало. Еще вчера на него оттуда взирал умудренный жизнью старец, чье худое лицо обрамляли жидкие седые космы, а теперь в зазеркалье отражался цветущий молодой человек не более двадцати пяти лет. Единственной схожей чертой между ними был взгляд, полный усталости и разочарования.       Вздохнув, Мерлин отвернулся и посмотрел на портрет мужчины в старинных доспехах. На алом плаще, прикрывающем его плечо, можно было увидеть вышитый геральдический щит с изображением дракона.       Даже в непомерно долгой жизни нашлись кое-какие преимущества. Например, обилие свободного времени, которое Мерлин мог тратить по своему усмотрению. Именно так, коротая в одиночестве длинные вечера и воскрешая в памяти счастливые моменты из прошлого, он научился неплохо рисовать.       И теперь… Артур Пендрагон, навечно запечатленный на холсте и нашедший покой на острове Авалон много веков тому назад, также смотрел на него и улыбался.       Мерлин любовался мягкими переливами света в его волосах и понимал, что свой заслуженный покой сможет обрести еще очень и очень нескоро.       В последние несколько дней на улице установилась чудесная весенняя погода.       Спрятав руки в карманы болоньевой куртки, Мерлин бодро шагал по каменистой набережной. Слева, со стороны реки, дул легкий ветерок, подергивая темную гладь воды мелкой рябью. По золотисто-оранжевому небу неспешно плыли облака, цепляясь перистыми краями за крыши жилых домов…       Но на душе все равно было паршиво.       Подумав, что он окончательно разучился радоваться мелочам, Мерлин пнул носком ботинка мелкий камешек на дороге.       Тонкая, испещренная морщинами кожа на его руках разгладилась, коленные суставы больше не пылали от боли после подъема на невысокий холм…       Даже голова перестала кружиться от перепадов давления!       И все же… Чародей не чувствовал себя помолодевшим.       Стоило Мерлину перейти деревянный мост и оказаться по другую сторону реки, как звуки, наполняющие улочки жилого района, постепенно сошли на нет. Старая часть города, через которую лежал его путь, существенно отличалась от новой. Когда-то здесь, на месте древних развалин, планировали построить одноэтажные домики для туристов и отдыхающих, но стройка далеко не продвинулась. О былых планах напоминал лишь бревенчатый мост, брошенный через реку.       Мерлину нравилось прогуливаться по этим местам, хранящим дух прошлого. Но сегодня он пришел не просто так…       Несколько часов назад Мерлин, желая проверить силы, произнес заклинание старения, и оно не сработало, хотя вспомогательное зелье, в чем он ни разу не сомневался, было сварено по всем правилам. Видимо, проблема заключалась в нем самом, подтверждая давнюю догадку, что с каждым перерождением его способности становились слабее. Чтобы подтвердить или, наоборот, развеять сомнения, чародей решил проверить это наверняка.       Вскоре Мерлин вышел к небольшому лесному озеру, берега которого поросли высокой осокой и камышом. Облегченно вздохнув, он сбросил с плеч походный рюкзак и огляделся. Вокруг не было ни единой живой души. Лишь далекое пение пересмешника нарушало устоявшуюся тишину. Местные жители крайне редко забредали так далеко в чащу, и Мерлин не представлял, что скажет случайному прохожему, если тот нечаянно увидит, как он произносит заклинание или разговаривает сам с собой. С тех пор, как Мерлин открыл в себе волшебный дар, прошло более десяти столетий, но предвзятое отношение людей к колдовству по сей день не изменилось; они по-прежнему боялись того, что не могли понять и примерить на себя.       Сумерки сгущались, но до того, как полностью стемнеет, оставалось еще пара часов. Не желая терять ни минуты, Мерлин наскоро собрал охапку хвороста, разжег костер и, поудобнее устроившись возле него, закрыл глаза. Неудача, что произошла утром, не шла из головы.       — Килгарра…       Чародей почувствовал, как тело начало покалывать сотней невидимых иголочек. Заклинание не требовало особых умений. Мерлин был уверен, что оно сработает, если бессмертный дух Великого Дракона соизволит явиться на зов после полувекового молчания.       — Пожалуйста, друг, ты нужен мне.       Где-то с минуту вокруг ничего не происходило. Природа будто бы замерла под его пристальным взглядом. Мерлин разочарованно вздохнул и собрался попытать удачу снова, но дымок, тонкой струей поднимающийся над костром, начал густеть и медленно разрастаться в стороны, пока не принял знакомые очертания.       Направив ладонь в сторону фантома, Мерлин резко дунул на нее. Золотая пыльца слетела с руки и равномерно осела на дымчатом силуэте, придав ему материальную форму.       — Едва ли я столь же велик, как раньше, — с неприкрытой грустью произнес Килгарра. — Чего, однако, не могу сказать о тебе. В последний раз, Мерлин, я видел тебя в обличии дряхлого старика, и ты сказал, что наша встреча была последней.       — Килгарра!.. — В смятении Мерлин опустил голову, не решаясь встретиться взглядом со старым другом. Дракону не следовало напоминать о ссоре, произошедшей между ними пятьдесят лет назад, и о том, сколько неприятных слов они наговорили друг другу. — Я был зол и растерян тогда… Не стоит на это обижаться.       — Что ты, чародей, что ты… Я слишком стар для обид и упреков. Ты сделал так, как посчитал нужным.       — Рано или поздно мы бы все равно встретились. Ведь ты знаешь про мое проклятье, не так ли? — начал Мерлин, но дракон перебил его:       — Особенность, о которой ты говоришь, вовсе не проклятье. Мне жаль, что ты так и не понял этого.       Килгарра наклонил голову набок, пристально глядя на Мерлина.       — И все же… Если впереди меня ожидает еще одно столетие, в этот раз я начну его иначе. Я постараюсь исправить ошибки, которые допустил в прошлом. И тогда… кто знает.       Мерлин неопределенно пожал плечами, но по хитрому прищуру и едва заметной улыбке Килгарры он понял, что дракон догадался о тайном смысле его слов. Спрашивать о большем не стоило.       — Мне пора, чародей, — произнес Килгарра и сложил мощные кожистые крылья. — Но пообещай мне кое-что. Пообещай, что когда-нибудь мы увидимся снова.       — Обещаю, — сказал Мерлин, чувствуя, как уголки глаз начинает щипать. Время пролетело слишком быстро. Он бы о многом хотел поговорить с Килгаррой, но понимал, что былую благосклонность будет не так просто вернуть. — И это случится гораздо быстрее, чем ты думаешь.       Килгарра ничего не успел ответить. Его образ развеялся по ветру.       Мерлин залил водой догоревший костер, закинул на плечо рюкзак и отправился домой, предвкушая вкусный ужин и интересное кино по телевизору. Килгарра прав — нельзя унывать. Нужно как-то двигаться дальше… Выбираться из глубокой ямы под названием «прошлое».       На словах это сделать легко, а вот на деле…       Зайдя в квартиру, Мерлин скинул верхнюю одежду и придирчиво оглядел свое одинокое жилище. Порой он удивлялся добродушию хозяйки дома, иная бы давно избавилась от непутевого постояльца за беспорядок, который он развел.       «Хотя какой спрос может быть с немощного старика?» — усмехнулся Мерлин, по пути на кухню придумывая, что скажет миссис Джиллсон, чтобы та даже не подумала его выгнать.       Разбив пару куриных яиц в глубокую миску, Мерлин потянулся за молоком, чтобы приготовить омлет, но раздался неожиданный стук в дверь. Он нахмурился, так как понятия не имел, кому мог понадобиться в столь поздний час.       Обладающему магией не нужно было смотреть в дверной глазок, чтобы понять — за дверью стояла девушка и, судя по всему, была чем-то расстроена. Немного поразмыслив, Мерлин все-таки решил открыть.       Первая мысль, которая проскочила в голове, — это невозможно. Невозможно и все тут.       Мерлин даже зажмурился, но видение, вопреки затаенной надежде, не исчезло. На пороге его дома стояла Моргана Пендрагон, и в ее широко распахнутых зеленых глазах сквозило отчаяние.