Национальная Академия Искусств

Кристайн проснулась от неприятного ощущения холода. Хотелось укрыться одеялом, которого почему-то не было поблизости. Обшарив ослабевшей рукой пространство вокруг себя в поисках теплого покрывала, девушка так и не смогла найти ничего подходящего. Тогда ей все же пришлось открыть глаза. Голову сразу же пронзила боль, когда лучик солнца одарил ее глаза светом. Хотелось спрятаться подальше от окружающего мира, вернуться в спасительную мглу сновидений. И все же там было холодно, а Крис отчаянно хотела согреться. Спасаясь от раздражающего света, девушка перевернулась на другой бок. Рядом с ней на кровати лежала спящая Теа, немного потрепанная после вчерашней вечеринки. Крис помнила, как пришла в этот дом вчера, как приняла душ, переоделась в одежду, которую ей одолжила подруга, и спустилась вниз. Ей хотелось забыться, она не хотела думать о каких-либо проблемах. В конце концов, ее же каждый день упрекали в отсутствии раскрепощенности. Возможно, это был способ показать миру, что она не такая уж и скромная девушка, какой кажется на первый взгляд. Она пила пунш. Много пунша, если честно. Она не знала, что там было намешано, но от каждого последующего глотка ей становилось все лучше и лучше. И в конце концов даже самые упрямые звоночки в ее голове отключились, позволяя ей отдаться музыке и общению с окружающими. – Теа, – хрипло позвала она подругу, с трудом узнавая собственный голос. Подруга не отвечала. Тогда девушка позвала ее вновь и вновь, а затем потеребила ее за плечо ослабевшей после вчерашнего рукой. Подруга чуть поморщилась, что-то простонала и будто вновь утонула в собственном сне. Тогда Крис вновь позвала ее, теперь уже громче. – Теа, просыпайся! Девушка начала ворчать нечто еле различимое. Кристайн слабо улыбнулась, но все же продолжила попытки разбудить подругу. Спустя несколько минут Теа приоткрыла один глаз и с упреком посмотрела на Крис. – Доброе утро, – проворчала она обижено. – Который час? – перешла сразу к делу Кристайн. – А ты сама не могла посмотреть? – рассерженно прошептала Теа. – У меня голова болит, – прохныкала Крис. – Поздравляю, – улыбнулась подруга. – Ты переживаешь свое первое в жизни похмелье. – Мне не нравится, – простонала девушка, закрывая руками лицо. – Ох, подруга, это никому не нравится, – ухмыльнулась Теа и взяла телефон с прикроватной тумбочки. – 8:00. – Что? – вскочила Кристайн с кровати слишком быстро и тут же рухнула обратно, почувствовав волну головокружения и легкой тошноты. – Через пятнадцать минут мы должны быть в классе истории танца. – Ну, во-первых, занятия начинаются в половину, а не в 8:15, пай-девочка, – Теа аккуратно встала с кровати и направилась к зеркалу, чтобы оценить масштаб бедствий на послепраздничном лице. – Во-вторых, первую пару можно и пропустить. Думаю, Кентин не сильно разозлится. – Почему ты все время зовешь преподавателя по имени? – проворчала Крис, все еще пытаясь спрятаться от света и унять головную боль, потирая виски. – Потому что я не могу обращаться как-то иначе к парню своей старшей сестры, – в который раз объяснила Теа. – А тебе бы я посоветовала выпить таблетку и принять душ перед выходом. – Не хочу душ, – проныла Кристайн, чувствуя, что боль начала усиливаться. – Прости, подруга, но в таком виде я не позволю тебе выйти из дома. Когда Теа все же смогла собрать Кристайн, девушки вышли из дома и направились к голубой машинке Ольсен. Спустя пятнадцать минут Fiat 500 доставила их до Академии, но первую пару они все же благополучно пропустили. Теа не волновалась о последствиях, она всегда могла повлиять на Кентина через Лив. Сестра, конечно, ее отчитает, но потом спросит, как прошла вечеринка и сколько мальчиков предложили ей потанцевать. Надо отметить, таких было пять, а вот тот, на кого она действительно обратила внимание, почему-то все время провел с ее подругой. Коридоры во время перемены показались сегодня Кристайн слишком громкими, раньше она этого не замечала. Наверное, все дело было в похмелье, от которого, к сожалению, не существовало действенной таблетки. Крис чувствовала себя несколько лучше, по крайне мере она уже могла передвигаться собственными силами, без поддержки подруги. Но все же голова все еще чувствовала странное давление или вибрацию, девушка так и не могла разобрать. Проходя по коридорам мимо очередной доски объявлений, девушки обратили внимание на столпившихся студентов. Они что-то бурно обсуждали, кто-то посмеивался. У Теа возникло неприятное предчувствие, и она поспешила пробиться сквозь толпу и посмотреть на предмет обсуждения. Так как она держала подругу за руку, Крис тоже оказалась в центре толпы. Тогда почему-то возгласы и смешки стали более назойливыми. – О боже, – прошептала Теа, увидев фотографии, которые были развешаны на доске объявлений. – Что… – Кристайн не успела договорить, ее губы замерли, когда она увидела, кто изображен на фотографиях. Это была она. Будучи полуобнаженной, она танцевала перед чьей-то камерой. Ей было весело, ей было очень даже хорошо. В одной руке был стаканчик, возможно, наполненный пуншем. На одной из фотографий она делала глоток из этого стакана. На следующей же она улыбалась в камеру несколько сумасшедшей и абсолютно пьяной улыбкой. С фотографии как будто смотрел чужой человек, но она могла различить свои собственные глаза, которые видела в отражении зеркала каждое утро. Большой ком подступил к ее горлу, девушка не могла вымолвить и слова. Она не знала, что делать, что говорить, она никогда не была в подобной ситуации. Из ее знакомых никто не был. – Пойдем! – решила действовать Теа, сорвала несколько фотографий с доски объявлений и повела подругу в женский туалет. – Что смотрите? Дайте пройти! Теа была ее личным воином, что расталкивала толпу, которая отчего-то вдруг возжелала вторгнуться в ее личное пространство. Они задавали разные вопросы или просто высказывали свое никому не интересное мнение. Все они то с осуждением, то с легким озорством в глазах провожали ее взглядом, а Кристайн так и не нашла в себе силы что-либо ответить. – Рассказывай! – приказала Теа, удостоверившись, что в женском туалете они находятся одни. – Кто это сделал? – Я не… – начала мямлить Крис, пытаясь прокрутить в голове вчерашний вечер. – Я не помню. – Ты не помнишь, кто тебя раздел и перед кем ты танцевала? – девушка негодовала. Она сама не была ангелом во плоти, но до такой степени она никогда не напивалась. – Я не помню ничего из этого, – призналась Кристайн. – Все как в тумане. – Ладно, – раздраженно проговорила она, начерчивая круги перед раковинами. – А с кем общалась вчера, тоже не помнишь? – Помню Маркуса, – начала смутно вспоминать Крис. – Он общался с какой-то девушкой. Кажется, это его девушка. – У Маркуса нет девушки, – перебила ее Теа. – Ну, они целовались, – пояснила свое высказывание Кристайн. – Помню, как мы с тобой танцевали под какую-то популярную песню. – Это я тоже помню, – кивнула Теа. – Помню, еще тогда Герман подошел к нам после нашего танца и предложил тебе выпить. – Герман? – переспросила Крис, пытаясь вспомнить это имя. – Я не… И внезапно голова ее вдруг наполнилась утраченными воспоминаниями. Она помнила приглушенную музыку, обжигающий привкус алкоголя и горячие поцелуи. Она слышала хриплый мужской голос в ушах, чувствовала нарастающее возбуждение. Она хотела его. Впервые в жизни ей хотелось чего-то большего с парнем, которого она видела впервые в жизни. Он повел ее в спальню. Наверное, это была спальня Маркуса, потому что там не было лиловых бабочек на обоях, которые летали по стенам комнаты Теа. Они смеялись, целовались, несколько пританцовывали. Она вспомнила, что было прохладно. Почти так же, как сегодня утром. Лишь спустя несколько минут Кристайн осознала, почему было так холодно. Она была в одном нижнем белье, как и на тех фотографиях. – Я хочу тебя, – вспомнила она свои слова, сказанные между поцелуями. – А я слышал, что ты пай-девочка, которая ни за что не прыгнет в кровать с первым встречным, – ухмыльнулся парень. – Но ты не первый встречный, – просто возразила Крис. – Ты друг Маркуса. Парень лишь рассмеялся. – И как же меня зовут? – осведомился он. Девушка не могла ответить, она просто не знала. Тогда ей было абсолютно все равно. – Герман, – усмехнувшись, представился парень и вновь поцеловал ее.