***
Она прилегла на кровать, касаясь щекой подушки и переваривая произошедшее. Храмовники совсем с дуба рухнули! Кассандра наверняка также разочарована этим, хоть и старается скрыть свою обеспокоенность. Она вообще много чего, наверное, скрывает, даже видя то, с каким благоговением на нее смотрит молодая спутница. Шаиера не переставала восхищаться Искательницей даже невзирая на то, что та была груба с ней и излишне прямолинейна. Вестница даже не пыталась что-то ей возражать: достаточно было того, как Касси рвется в бой, как обрушивает на противников удары своего меча, и как яростно она сражается, чтобы простить воительнице резкость и колкости. Шаиера по-доброму завидовала Искательнице и надеялась, что когда-нибудь они станут подругами, ведь почему-то именно Кассандра вызывала у нее безграничное, безоговорочное доверие.***
Лесная опушка была наполнена густым молочным туманом. Босые ноги Шаиеры окутал мягкий зеленый ковер, покрытый ледяной росой, где-то вдалеке неожиданно привлек ее чуть ощутимый сосновый аромат. Она медленно ступала наобум, ведомая своим обонянием и неизвестными ей ранее чувствами. Лиственные, почему-то, деревья тянули к ней свои ветви, и Вестница осторожно отводила их руками, обливая лицо холодными кристально-чистыми каплями. Туман оседал на ее волосах, ресницах, руках, издали доносилось журчание воды. Шаиера жадно вдохнула прохладный утренний воздух, густо замешанный на звенящем, но все-еще далеком сосновом запахе. Дразнящий обоняние аромат становился все сильнее, пробуждая воспоминания о том, как годы назад, еще не обремененная тяжестью метки, Шаиера-девчонка, вместе со своими братьями и сестрами, изо всех сил отрабатывала удары мечом на манекене, который имел именно такой запах. Но почему-то именно у нее никак не складывались отношения с холодным оружием, хоть она и больше всех остальных мечтала искусно владеть мечом и щитом и стать… Серым Стражем. Однако, судьба решила иначе, заставляя Шаиеру принять ее болезненный урок в виде постоянных синяков от деревянного оружия, перманентно разбитого носа, губ, лба, содранных щек и подбородка. Меч не слушался ее, был тяжелым и неповоротливым в ее руках, а щит просто мешал и еще сильнее выматывал. Еще несколько шагов, и туман неожиданно рассеялся, открывая взгляду каменные створки водопада. Посреди накопившейся на земле воды виднелся небольшой островок с несколькими соснами (так вот откуда запах!), поросший мелкой травой и несколькими тусклыми цветами. Шаиера неуверенно направилась туда, как вдруг воздух пронзил лязг металла и крик. По привычке потянувшись к луку, она осознала, что совсем не успевает натянуть тетиву. Тревелиан обернулась: позади, на расстоянии вытянутой руки, уже опускал меч просто на ее спину здоровенный воин в красноватой броне. Вестница закричала и привычно попыталась уйти от удара, приседая и уже готовясь отскочить, перекатиться в сторону, уйти от опасности, как услышала сильный хруст: это ребра нападающего растрощил здоровенный боевой молот, беспощадным ударом обрушившийся откуда-то сзади. Воин обмяк, не издав ни единого звука, и замер просто перед нею. Шаиера удивленно посмотрела вверх: просто перед ней стоял человек, чей доспех был испачкан кровью – он был буквально просочен ею. Из-за надвинувшегося снова тумана и бесцветных солнечных лучей, лица человека она так и не разглядела, как бы ни пыталась. Спаситель бросил оружие на землю и протянул ей обе руки в тяжелых перчатках. Сосновый запах снова ударил в нос, и Шаиера приняла помощь, собираясь уже было встать и поблагодарить воина, но… За окном стояло раннее морозное утро. Вестница привстала на кровати, часто-часто моргая: от холода она почти не ощущала ног и замерзла в целом, потому как, видимо, во сне, сбросила с себя одеяло. Хвойный аромат еще какое-то время витал в воздухе – или ей просто казалось?