Rogue

Они встретились только поздно вечером, задолго после суда. Шаиера привычно тихо пришла в конюшню, несколько уставшая после долгого дня. Вскоре им предстояли еще и еще походы, и лучше бы поговорить, пока еще была возможность, в более-менее спокойной, уединенной обстановке. Их взгляды пересеклись, и мужчина виновато потупился, опуская голову. Несколько мгновений в помещении было тихо. – Как мне лучше звать тебя? – спросила Инквизитор, срывая неуютное молчание. Ренье облегченно выдохнул, с благодарностью заглядывая в глаза возлюбленной. Он медленно подошел к ней и уверенно заключил ее в свои объятия, утыкаясь носом в макушку. Тревелиан прижалась к нему, обвивая руками его шею и просто наслаждаясь моментом – скоро такой роскоши может не быть долгое время. – Зови меня так, как тебе удобнее, моя леди, – ответил Том. Какое-то время они еще стояли молча, вслушиваясь в сердцебиение и цепляясь за каждое мгновение: самоотверженный воин и подлая разбойница, объединенные силами, не подвластными им для разъединения. – Я слишком привыкла к твоему «титулу», – все-еще прижимаясь щекой к его стеганной куртке, пахнущей хвоей, заговорила леди Инквизитор, – ты очень изменился, судя по твоим рассказам; мне кажется, от прошлого тебя остались только доблесть и таланты командира. Тот Блэкволл… Он видел в тебе благородность и справедливость, и он не ошибся. Он чуть отстранился, глядя в ее глаза. Шаиера радовалась: болезненная маска исчезла, оставив только бесконечное тепло и нежность, которой не получалось сопротивляться – впрочем, и не хотелось. – Мне все-еще не верится, что после всего ты оставила мне свободу, – тихо заговорил Блэкволл-второй, – что после всего, о чем ты узнала, ты веришь в меня, и… – он запнулся на мгновение, словно переживая, что сказанное им неожиданно окажется неправдой, больно отозвавшись внутри, – И любишь. Тревелиан улыбнулась ему, гладя его по заросшей густой бородой щеке: – Не делает ошибок только тот, кто не делает ничего, – серьезно сказала она, – от них, увы, никто не застрахован: ни ты, ни я, ни Коул, ни Кассандра – да никто, – Инквизитор немного помолчала, обдумывая сказанное воином, а затем, уже тише, продолжила, – а узнала я только то, что ты очень, очень благороден, справедлив и силен духом, так с чего я должна перестать в тебя верить? Ренье не верилось, что он слышал это. До последнего не верилось в то, что эта женщина действительно видит его именно таким; и он не мог подвести ее, не мог не оправдать оказанного ему доверия. Он склонился к ее уху, попутно нежно коснувшись губами ее теплой бледной щеки, и ответил: – Ты самая благородная и великодушная разбойница из всех, которых я когда-либо встречал, моя дорогая леди. Шаиера тихо засмеялась, обвивая обеими руками шею возлюбленного и касаясь лбом его лба. Их губы слились, и на какое-то время мир вокруг перестал существовать, замкнувшись только на этом вечере и на этом месте.

***

– Почему от тебя все время пахнет хвоей? – ткнувшись носом куда-то в шею Ренье, спросила Инквизитор. Этот вопрос давно интересовал ее, только до этого времени не выдавалось возможности наконец задать его в более чем подходящей обстановке. Воин безмятежно смотрел в ночное небо, открывшееся из большого окна конюшни, прижимая возлюбленную к себе. – Ну, я часто работал по дереву, возможно, из-за этого запах уже настолько въелся в меня, что его ничем не смыть, – он тихо засмеялся, – помимо того, у меня в куртке лежит маленький кусочек хвойной древесины. Еще с моей родины. Какое-то время они лежали неподвижно и в тишине, когда Шаиера заговорила: – Давай пойдем к Серым Стражам? – Том заглянул в ее лицо и собирался было уже переспросить, но та, опередив его, повторила свой вопрос, – Когда все кончится, давай пойдем в Стражи? – Ты… Серьезно хочешь этого? Тревелиан кивнула – она была серьезна более, чем когда-либо еще. – Лелиана предлагала передать тебя Серым Стражам после того, как Тедасу больше ничего не будет угрожать, но я уверена, что ты сам можешь куда лучше распорядиться собой. Я знаю, что ты хотел бы стать одним из них, и я хотела бы, – немного поразмыслив, она добавила, – а так, зная, что мы оба этого хотим, я бы с радостью и без волнения направилась туда. С тобой. Блэкволл молчал какое-то время, а затем ответил, поворачиваясь лицом к ней и слегка прижимая ее собой к мягкой, теплой соломе: – С удовольствием, только не сразу, а поздней – есть еще много чего, что мне хотелось бы успеть прежде: уверен, мы сможем помочь людям становиться лучше, чем они есть на самом деле, – он коснулся губами ее губ, и та, не раздумывая, ответила на поцелуй. Хвойный запах стихал с каждым мгновением – так, словно древесный дух их родины сделал все, что мог, чтоб его дети были счастливыми, и беззвучно, не попрощавшись, оставил их, уснув в одной из старинных елей, до лучших времен.